«Газовую зависимость» от России создали сами европейцы
Замдиректора Института стран СНГ Владимир Жарихин о «Восточном партнерстве»…
«Итак, брюссельская инициатива „Восточное партнерство“ начала свое „победное шествие“. Правда, хотелось бы понять, кого она собирается „побеждать“ и кому это выгодно. Потому что, сколько бы ни раздавалось бы громких слов про „единую внешнюю политику ЕС“, на глаз видно, что таковой не наблюдается и многие инициативы от имени всего ЕС на самом деле являются выражением интересов отдельных стран. Причем они достаточно серьезно противоречат интересам Евросоюза в целом. Вспомним ту же самую „Средиземноморскую инициативу“, с которой выступил Саркози, чтобы набросить на традиционную зону влияния Франции мощное покрывало Европейского союза. При этом мы видим — громкие слова произнесены, но ничего особенного не происходит. И понятно, почему: другие страны ЕС отнюдь не в восторге от визовых послаблений для государств Северной Африки, из которых и так идет поток мигрантов (зачастую не контролируемый)», — заявил в интервью порталу КМ.Ru заместитель директора Института стран СНГ Владимир Жарихин.
«То же самое касается „восточной инициативы“. Не секрет, что проект „Восточное партнерство“ был предложен Польшей и Швецией. Шведам, наверное, до сих пор не дает покоя поражение под Полтавой. Что же касается поляков, то они все время вспоминают давнюю историю, что когда Германия и Россия дружат, то они делят Польшу между собой. По крайней мере, так было раньше. Поэтому стремление вставить палки в колеса экономическому и политическому движению Западной Европы навстречу России кажется полякам чуть ли не гарантией своего выживания. Впрочем, не будем сейчас разбирать всю вздорность этих провинциальных исторических комплексов, которые до сих пор владеют политическими элитами Польши и Швеции. Проблема в том, что они во многом прямо противоречат интересам ЕС в целом. Особенно интересам стран Западной Европы. Ведь кроме всех несомненных успехов экономики этих стран, связанных с трудолюбием их населения, высоким технологическим уровнем, традициями ведения бизнеса и так далее, немалую роль в поступательном движении последних десятилетий сыграли стабильные (и все возрастающие) поставки энергоносителей из России», — считает эксперт.
«В условиях нынешнего экономического кризиса важно, по крайней мере, сохранить этот альянс и симбиоз экономик. Казалось бы, это должно являться главной задачей для Западной Европы. А для этого страны Восточной Европы (включая страны бывшего СССР) должны стать мостом между Западной Европой и Россией. Однако, как мы видим, из них при активном участии США делается барьер. Как выражается наш министр иностранных дел — „новые разделительные линии“. Все это явно не идет на пользу экономике стран Западной Европы. Кроме того, это имеет и достаточно серьезные политические последствия. Например, по одной из этих разделительных линий на два государства уже развалилась Молдова (на Приднестровье и собственно Молдавию). Молдавия могла существовать как единое государство, только будучи мостом между Западной Европой и Россией. А в качестве барьера ее тут же прорезает своя разделительная линия по берегам Днестра. Украина тоже балансирует на грани того, чтобы разделиться по берегам Днепра. Потому что если бы она была мостом между Россией и ЕС, то один ее конец мог бы быть в „западэнщине“, а другой в Донецке. И тогда бы страна „срослась“. Сейчас же мы видим, как ее буквально разворачивают вдоль Днепра, строя баррикаду, создавая предпосылки для развала Украины», — отметил политолог.
«Вообще, создается впечатление, что в Европе не замечают очевидного факта: на базе брюссельской бюрократии сформировалась просто новая нация — новая порода под названием „имперские брюссельцы“, для которых идея фикс безграничного расширения важнее реальных экономических и политических интересов стран Западной Европы. В качестве яркого примера я могу привести Хавьера Солану. Это ярко выраженный „имперский брюсселец“. Например, Испания до сих пор не признала независимость Косово. А Солана — это один из тех, кто самым активным образом „ковал“ это самое „недогосударство“ вопреки национальным интересам своей родины. То есть расширение ЕС происходит ради укрепления могущества брюссельской бюрократии, несмотря на коренные интересы стран Западной Европы», — добавил он.
«Как мы знаем, та же Ангела Меркель очень холодно отнеслась к идее „Восточного партнерства“. Не приехал на саммит в Прагу и премьер Великобритании. Не случайно в рамках этой инициативы, направленной на „расширение сотрудничества и повышение качества демократии“, основной темой является разговор о трубах. „Вот давайте пустим газ и нефть в обход России..“ Это вторая идея фикс брюссельской бюрократии, которая, кстати говоря, совпадает с интересами транзитных стран. Я хотел бы напомнить, что в 1970-е годы никакие „злые коммунисты из Кремля“ не могли насильно проложить трубы в Западную Европу и заставить европейцев покупать наш газ. Это был принципиальный выбор самих западноевропейских стран, которые под давлением экологов решили заморозить „грязную“ (так в то время считалось) атомную энергетику и перейти на экологически чистый газ с Востока. Так что газовую зависимость европейцы создали своими руками. Это был их выбор. И теперь никакие обходные пути не помогут. Потому что тогда вместо России как поставщика европейцы получат намного менее договороспособного партнера в лице того же Ирана», — подчеркнул Владимир Жарихин. Русская линия
«Итак, 
«Вообще, создается впечатление, что в Европе не замечают очевидного факта: на базе брюссельской бюрократии сформировалась просто новая нация — новая порода под названием „имперские брюссельцы“, для которых идея фикс безграничного расширения важнее реальных экономических и политических интересов стран Западной Европы. В качестве яркого примера я могу привести Хавьера Солану. Это ярко выраженный „имперский брюсселец“. Например, Испания до сих пор не признала независимость Косово. А Солана — это один из тех, кто самым активным образом „ковал“ это самое „недогосударство“ вопреки национальным интересам своей родины. То есть расширение ЕС происходит ради укрепления могущества брюссельской бюрократии, несмотря на коренные интересы стран Западной Европы», — добавил он.