Комментарий к Определению Архиерейского Собора о взаимоотношениях с Зарубежной Церковью…
Архиерейский Собор Русской Православной Церкви Московского Патриархата единодушно проголосовал за восстановление единства с Русской Зарубежной Церковью.
Официальное воссоединение состоится по завершении работы церковных комиссий и двустороннего согласования подготовленных документов. На сегодня основные документы уже готовы, ближайшее заседание комиссий пройдет в ноябре.
Предполагается, что о восстановлении евхаристического общения и единства с Зарубежной Церковью будет объявлено затем на заседании Священного Синода Московского Патриархата.
В определении Архиерейского Собора говорится, что иерархи признали «делом исключительной важности шаги, направленные к преодолению разделения, в течение многих десятилетий существующего в теле Русской Православной Церкви».
Участники Собора выразили удовлетворение по поводу состоявшихся визитов в Россию официальных делегаций Зарубежной Церкви, а также по поводу успешной совместной работы комиссий Московского Патриархата и Русской Зарубежной Церкви. Архиерейский Собор одобрил содержание подготовленных комиссиями документов, которые были представлены на рассмотрение этого форума.
Самыми важными являются пункты 3-й и 4-й Соборного Определения. 3. Одобрить содержание подготовленных Комиссиями документов, представленных на рассмотрение Собора.
Комиссии уже подготовили какие-то документы — это естественно. Но нигде не сказано, что на утверждение Собора были представлены все документы, которые обсуждались на заседаниях этих самых согласительных комиссий. Т. е. понимать следует так: документы, которые удалось согласовать, были представлены и, естественно, одобрены. Если б не были согласованы и той и другой стороной, — то и не были бы представлены Собору. Собор — не третейский суд.
Секретарь Архиерейского Синода РПЦЗ епископ Гавриил (Чемодаков) в своем интервью, опубликованном «Русской линией», прямо сказал, что в первом пакете документов не было им обнаружено ничего «страшного» для тех членов РПЦЗ, которые относятся к ведущимся переговорам с опасениями и подозрениями. Далее. Если бы все документы, собственно, все вопросы, которые обсуждались, были бы к обоюдному согласию разрешены — материалы были бы, разумеется, опубликованы — и состоялось бы указанное в п. 4 каноническое деяние. Только изгнанцы из т.н. «РПЦ в изгнании» всерьез настаивают на том, что и post factum будет «что-то скрываться». Идея «тайной унии» не выдерживает элементарной критики, поскольку в этом случае евхаристическое общение и Церковное единство — приравниваются к секретным договорам между государствами, компаниями и проч.
Нельзя не признать, что «альтернативно-православная» PR-машина верно учитывает как «катакомбную паранойю», так и страх перед «КГБ», которое «на все способно». Надо быть трезвомыслящим Церковным человеком, чтобы понять, что «тайное евхаристическое общение предателей» — это мiрская бредовая выдумка. Говорят: для того, чтобы накал страстей, нагнетаемых «альтернативщиной», ослабел, возможно, следовало бы для начала согласовать публикацию представленных на обсуждение комиссий документов. Это представляется разумным, но только на первый взгляд. Несомненно, что осложнились бы сами переговоры, поскольку стороны чувствовали бы себя как бы «за стеклом», что никак не способствовало бы свободному обсуждению, породило бы множество спекуляций на пустом, — т. е. несогласованном — месте. И все равно не решило бы проблемы: раскольнические «альтернативные» группировки немедленно бы объявили эти, опубликованные, документы прикрытием, подделкой, пропагандой и визгливо галдели бы о том, что «на самом деле обсуждаются другие, настоящие документы». Достаточно поглядеть на любую «альтернативную» публикацию: в ней обязательно объявляются подделкой любые неугодные документы.
4. По завершении работы Комиссий и двустороннего согласования подготовленных документов поручить Священному Синоду на основе суждений, имевших место на настоящем Соборе, совершить каноническое деяние, коим будет восстановлено евхаристическое общение и единство.
Здесь открыто говорится, что комиссиям еще предстоит поработать, а сторонам — еще предстоит согласовать то, что комиссии в будущем наработают. Т. е. в дело включается едва ли не важнейший теперь фактор времени. Есть только один, зато очень существенный, момент, который стоит отметить: для совершения канонического деяния не потребуется созыва Собора РПЦ МП. Его смогут совершить и в межсоборный период.
Но РПЦЗ без Собора не обойдется. Разумеется, на нем допустимо принятие такого же решения, т. е. после окончательного согласования предоставить дело на усмотрение Архиерейского Синода РПЦЗ. Вряд ли, однако, Зарубежная Церковь может себе позволить упрощение процедуры: раскол грозит ей, а не Церкви в Отечестве. Поэтому окончательное решение будет, почти наверняка, принято Всезарубежным Поместным Собором.
Любопытно и окончание фразы в этом пункте Соборного Определения: «..восстановлено евхаристическое общение и единство». С точки зрения грамматики — прилагательное «евхаристическое» относится только к общению; такова общепринятая фразеологема. Но тогда — единство остается без определения. О каком же уровне единства идет речь? — спросят аналитики. Я склонен думать, что за этой формулой не скрывается никакого «эм-пэшно-лавровского» подвоха: документ был составлен без учета конспирологических требований, и понимать его следует просто: когда все будет хорошо, тогда все будет хорошо.
А когда же? — Когда Господь сподобит.
И наконец. Надо ли говорить, что единство Русской Церкви — да и только стремление к нему — вызывает недовольство могущественных наднациональных политических институций. И они препятствуют восстановлению этого единства. С самого начала 90-х годов прошлого столетия, когда стала обсуждаться принципиальная возможность преодоления русского церковного разделения — было предпринято все необходимое, чтобы не только не исчезли причины такового, но, напротив, — добавились к ним все новые и новые. К успехам этой операции следует отнести и открытие «параллельных» приходов РПЦЗ в Отечестве, и захват РПЦ МП святынь в Палестине, и создание «альтернативных» структур — сперва т.н. «РПАЦ», а затем, с промежутком в пять лет РПЦИ «под омофором митрополита Виталия», и постоянный фон «информационного недоброжелательства»: в Отечестве — по отношению к РПЦЗ, в Зарубежье — по отношению к РПЦ МП.
Мы упомянули только то, что может быть легко замечено невооруженным глазом рядового наблюдателя. Но это лишь малая часть всей работы по «недопущению единства». Поэтому те, будто бы малые, незначительные, казалось бы, достижения, к которым сегодня с великим трудом, «со скрипом», пришло Священноначалие двух частей Русской Церкви, — есть великое Чудо Божие. Ведь объединительный процесс идет в атмосфере постоянно нагнетаемого недоверия извне, и неуверенности в собственной правоте — извнутри, в постоянной тревоге: «а что скажут?», во всем своем человеческом несовершенстве и слабости. Все эти раскритикованные вдоль и поперек крохотные достижения есть потрясающее всякое православное сердце свидетельство Силы Божией, в немощи совершающейся. Андрей Рюмин, специально для «Русской линии»
