 |
| Царьград | Алексей Топоров | 10.08.2020 |
На самом дальнем осколке пожираемой красной чумой Русской империи 98 лет назад, в 1922 году, была предпринята отчаянная попытка реставрации преданной и уничтоженной монархии.
+ + +
Это было словно внезапное прозрение, будто бы попытка смертельно больного избавиться от скорой кончины, начав вести здоровый образ жизни и делать утреннюю гимнастику. Хотя, конечно, мысли и помыслы человека, родившего идею Приамурского земского собора — генерал-лейтенанта Михаила Константиновича Дитерихса, были искренни и чисты, и он даже в самые страшные и противоречивые моменты русской истории никогда не скрывал своих взглядов. Будучи потомком героя кавказской войны, он хранил преданность престолу и Божиему помазаннику в своем сердце, и на пике страшного времени решил обратиться к русской истории, чтобы сохранить саму суть Святой Руси, и с этого начать её возрождение.
На последнем рубеже Русской земли
Однако карт-бланш русскому офицеру, патриоту и монархисту был дан слишком поздно. На дворе стоял 1922 год. Уже было разгромлено антибольшевистское сопротивление в Сибири, на Юге и Северо-Западе России, уже ушло под лед тело верховного правителя страны Александра Васильевича Колчака, уже рассеялся над Черным морем дым последних транспортов, эвакуирующих остатки Русской армии Петра Николаевич Врангеля, уже расстреляны и задушены газами последние участники анархистского бунта в Кронштадте и зеленого восстания на Тамбовщине…
В оккупированный японцами Владивосток, где большевиками из желания не сталкиваться лоб в лоб с Токио (польская компания довольно четко показала, что красные могут успешно бороться только против собственного народа) было создано марионеточное эсеро-меньшевистское «государство» ДВР, стали стекаться остатки разгромленных белых армий. Одновременно с этим усиливались русские патриотические и националистические организации, среди лидеров которых особо выделялись братья Спиридон и Николай Меркуловы, выходцы из крестьян, юрист и предприниматель, издававшие антибольшевистскую газету «Слово».
Несмотря на присутствие японцев, красные власти пусть в меньших масштабах, но регулярно занимались своим любимым делом — арестами, пытками и убийствами политических оппонентов, что спровоцировало народное возмущение и переворот, в результате которого братья Меркуловы взяли власть. Однако несмотря на успешные на первом этапе боевые действия против красных, очень скоро новое белое правительство пришло к результату, характерному для всех белых правительств: в тылу начались бардак и воровство, в результате чего фронт не получил теплые вещи и боеприпасы, и закоченевшие бойцы были вынуждены оставить Хабаровск. Отсутствие внятной идеи также привело к тому, что резко обострились противоречия между «каппелевцами» и «семеновцами», Белоповстанческой армией, парламентом (Народным собранием) и правительством, что на фоне напряжения Гражданской войны привело к открытым столкновениям и человеческим жертвам… И это в то время, когда шла война с могучим, коварным и безжалостным противником, который завладел 95% процентами территории страны!
Во имя спасения Руси
К счастью, у дальневосточников хватило мудрости, как встарь на Руси, когда призывали на княжение Рюрика или на борьбу с латинскими агрессорами — князя Александра, обратиться к незапятнанному авторитету и мудрости человека, способного решить или же разрубить клубок сложившихся противоречий, затушить бушующее пламя гордыни разномастных лидеров, сжигающее русское дело. И таким человеком и стал Михаил Константинович Дитерихс. Который на тот момент находился в китайском Харбине, но не мешкая, получив телеграмму, прибыл во Владивосток. Генералу не только удалось примирить конфликтующие стороны, но и попытаться построить на самом краю Русской земли образ Руси по завету святого праведного Иоанна Кронштадского «новой, но по старому образцу». Для чего, как и в переломном и решающем 1612 году, был собран Приамурский земский собор.
В Земском соборе, как и положено, приняли участие представители всех слоев оставшегося вне красной оккупации русского общества — духовенства, причем не только православного, но и старообрядческого и мусульманского, армии и флота, чиновничества, предпринимательства, крестьянства, рабочих, земств, общественных и политических организаций, за исключением социалистов, на тот момент откровенных врагов Руси, бредящих не Отечеством, а исключительно мороком классового мирового пожара.
«К трем часам дня перед открытым входом в Кафедральный Собор был сооружен помост, покрытый ковром, и поставлен аналой с Крестом и Евангелием, — описала событие газета «Уссурийский край». — Вскоре начали прибывать со всех сторон крестные ходы с иконами, хоругвями и духовенством всех местных церквей. Прибывающие с пением крестные ходы размещались вокруг помоста и по сторонам вдоль дорожки, ведущей в Собор. К месту молебствования прибыли председатель и члены Временного Приамурского правительства, управляющие ведомствами, члены Земского Собора, войска, резервы милиции, морские стрелки, два оркестра музыки: военный оркестр 3-го корпуса каппелевской армии и военно-морского флота.
Публика собралась в садике вокруг Собора и расположилась по обоим тротуарам Светланской улицы. Около четырех часов раздался благовест и начался торжественный молебен, совершенный епископом Михаилом в сослужении с прочим духовенством. После молебна соединенный крестный ход направился по Светланской улице к зданию Общедоступного театра, украшенному национальными флагами. Впереди шествия несли запрестольные кресты, местные иконы из церквей и икону Владимирской Божией Матери, окруженные развевающимися хоругвями. Затем следовало духовенство во главе с епископом в полном облачении в сопровождении певчих. За духовенством — председатель правительства, его члены, начальствующие лица, члены Земского Собора, публика и войска. Оркестры во время шествия непрерывно исполняли «Коль славен…»
На Светланской перед зданием Общедоступного театра шествие остановилось, и был совершен краткий молебен с провозглашением многолетия Земскому Собору. Во время молебна соборный хор певчих исполнил кантату «Тебе, Бога хвалим». После молебна священник о. Нежинцев, член Земского Собора, обратился к присутствующим с речью, разъясняющей историческое значение Земского Собора на Руси, настоящую разруху и гибель русского народа на родной земле, призывая всех к проникновению принципами Православия и к вере в то, что Земской Собор призван указать путь к Святой Москве, древней собирательнице и устроительнице русского государства.
На радость всем день выдался ясным и солнечным, благодаря чему торжество открытия проходило стройно и представляло живописную картину. Местные кинематографисты поспешили снять своими аппаратами многие моменты молебствий и крестных ходов. Около здания Общедоступного театра собралось большое скопление народа. Вход в здание — по билетам, для публики открыты боковые входы. Внутри здание великолепно декорировано: сцена, где заседает правительство и председатели комиссий по созыву Земского Собора и владивостокского комитета несоциалистических организаций украшена иконописной живописью, в середине — икона Спасителя. Арка сцены задрапирована под цвет горностаевой мантии. Наверху арки двуглавый орел, внизу которого вместо скипетра и державы — флаги: морской и военный. Ниже орла — круг, в котором изображен крест с сиянием и внизу надпись: «Сим победиши». Над кругом надпись золотыми буквами: «Возрождение России». По бокам сцены поставлены две кафедры: одна имеет эмблему орла, другая — скипетра".
На первом же заседании Приамурский земский собор единогласно избрал своим почетным гостем находившегося в Москве Святейшего патриарха всея Руси Тихона. А после подавляющим большинством голосов принял декларацию, согласно которой «права на осуществление верховной власти в России принадлежит династии Дома Романовых». С оставшимися в живых представителями русского императорского дома было решено начать переговоры о передаче им верховной власти, а пока полномочия верховного правителя России были переданы Дитрехсу, причем он сам выступал за другого кандидата, но собравшиеся проголосовали именно за генерала.
«Тысячу лет росла, ширилась и крепла Великая Русь, осуществляя смысл государственного единения в святом символе религиозно-нравственной идеологии народа: в Вере, Государе и Земле, — сказал, обращаясь к Земскому Собору, новоизбранный правитель Приамурского Государственного образования (такое название получила эта территория решением собравшихся, а ее армия с тех пор начала называться Земской Ратью). — И всегда, когда этот величественный завет нашей истории, освященный Христовой Верой, твердо, верно и сознательно исповедовался всем народом земли русской, Русь была могучей и единой в служении своему религиозному, историческому, мировому предназначению быть Россией Христа. По грехам нашим против Помазанника Божьего, мученически убиенного советской властью Императора Николая II со всею Семьею, ужасная смута постигла народ русский, и Святая Русь подверглась величайшему разорению, расхищению, истязанию и рабству от безбожных воров и грабителей, руководимых изуверами из еврейского племени. Пять лет народ земли, разметанной гневом Божиим, несет наказание за свой грех, несет тяжелый, незаслуженный крест за безумное попрание святого исторического завета, за уклонения от исповедания чистоты веры православной и от святыни Единой Державной власти. Здесь, на краю земли русской, в Приамурье, вложил Господь в сердца всех людей, собравшихся на Земский Собор, единую мысль и единую веру: России Великой не быть без Государя, не быть без преемственно-наследственного Помазанника Божьего. И перед собравшимися здесь, в маленьком, но сильным верой и национальным духом Приамурском объединении последними людьми земли Русской стоит задача направить все служение свое к уготованию пути Ему — нашему будущему Боговидцу».
Народная воля под сенью державы и скипетра
Так, впервые с начала белой борьбы с большевистскими узурпаторами сопротивление отошло от позиций непредрешенчества, отсутствия единой идеологии, в духе «побьем врага, а там разберемся», от поклонения принесенных из вне химерам демократических свобод в виде Учредительного собрания. Конечно, среди белых лидеров были и убежденные монархисты, такие как Каппель, Дроздовский, Марков, Врангель, но их голоса либо были не слышны за общим шумом либералов, либо же они ошибочно полагали, что не пришло еще время после постигшей державу смуты претворять свои убеждения в жизнь. Хотя лютый враг всего русского Троцкий в своих воспоминаниях признавал, что «если бы белогвардейцы догадались выбросить лозунг „Кулацкого Царя“, то мы не удержались бы и двух недель».
Не догадались. Первым решился на это Михаил Константинович Дитерихс и Приамурский земский собор в 1922 году. Была разработана и начала внедряться схема, органично сочетавшая монархические принципы и подлинное, идущее снизу, народовластие. От политической болтологии и популизма решили отказаться напрочь, посему политические партии были, по сути, запрещены, что стало крайне разумным решением как на время войны, так и в целом. Основой самоуправления становились церковные приходы, их органами — Советы приходов, во главе которых стояли пастыри и выбранные прихожанами председатели, членами этих Советов могли становиться любые граждане не моложе двадцати пяти лет, не имеющие непогашенных уголовных судимостей. Советы приходов в свою очередь объединялись в районные Советы церковных приходов, а высшим органом самоуправления становилась Земская Дума, куда районы выбирали двух своих представителей сроком на месяц. При этом высшим органом власти оставался Земский Собор, куда каждый приход выбирал по одному представителю.
«Приход рассматривается как мелкая территориальная земская единица, объединяющая граждан своего небольшого района, — писала местная газета „Русская армия“. — Кому же лучше и знать местные нужды, как не им? Все творческое, государственно-сознательное, хозяйственное, все стремящееся приступить к очередной необходимой задаче воссоздания России получает широкое поле для выявления своей инициативы. Основная идея приходского самоуправления состоит как раз в том, чтобы свести управляющий бюрократический аппарат до минимума и воплотить в жизнь широкое самоуправление. Национальная мысль Приморья сделала совершенно правильный вывод, что разрозненная Россия, ее разрушенное хозяйство и разбитая жизнь могут быть восстановлены не кем-то, стоящим сверху, а только усилиями самого народа снизу. В приходском самоуправлении как в фундаменте широкой общественной самодеятельности мы, прежде всего, видим подход к осуществлению такой воли народа».
При этом издание крайне резонно отмечало, что «крестьянство, составляющее девяносто процентов населения России, плохо разбиралось в выборной механике, и подлинное представительство народа было подменено представительством партий. Вожди политических партий глубоко веровали, что они-то и являются вождями народа, и во Всероссийское Учредительное Собрание от крестьян какой-нибудь Пензенской губернии проходил эсер или меньшевик, не только неизвестный населению этой губернии, но и сам никогда в ней не бывший. Многочисленные списки, на которые разбились конкурирующие партии, туманили голову избирателя, сбивая его с толку, и вся выборная комедия превращалась в сплошное издевательство над подлинной волей народа».
Как точно, да и подходит к веку нынешнему, не правда ли? Кому как не нам, жителям России XXI века, сполна хлебнувшим горького пойла западной демократии, лишний раз не поклониться мудрым предкам, создавшим истинно народную систему, где соборность, справедливость и народная воля под омофором данной Богом власти, при содействии Божией церкви ложились в основу государственного устройства?
Одна беда, этот удивительный и уникальный эксперимент, принципы которого бы не помешало позаимствовать и нам, жителям России нынешней, вместо того, чтобы гоняться за призраками иноземных демонократий и страдать от «сладких» фантомных болей коммунистического тоталитаризма, был задуман и начал осуществляться слишком поздно. Да и сил и ресурсов у Приамурского государственного образования на это не было. Через пару месяцев летящий на всех парах красный локомотив, более чем миллионная армия оболваненных обещаниями «свободы, равенства и братства», хлебнувших крови русских людей смела сопротивление Земской Рати.
Генерал-лейтенанту Дитерихсу удалось покинуть страну, он умер на чужбине, в Китае, а его прах был впоследствии развеян пришедшими к власти собственными адептами классовой борьбы.
Ну, а что мы? Здесь, в России, пережившей десятилетия агрессивного безбожия и проживающей эпоху новой смуты и отсутствия державных идей? Продолжаем наступать на одни и те же грабли. Хотя рецепт, который может оказаться действенным — совсем рядом, его уже разработали до нас, нужно просто очнуться и вспомнить.
При подготовке текста использованы материалы http://ist-konkurs.ru, belrussia.ru.
