Наш враг Анкара, а не турки-киприоты

8 января 2007 года религиозный лидер турок-киприотов муфтий Ахмет Ёнлуер отказался от запланированной на этот день встречи с Архиепископом Кипрским и всея Юстинианы Хризостомом II. После переговоров, которые должны были пройти в Никосии, Архиепископ Хризостом планировал посетить север острова, а муфтий расположенную на юге Кипра мечеть Хала Султан Текке.

После оккупации в 1974 году севера острова турецкими войсками религиозные лидеры греческой и турецкой общин ни разу не встречались.

Ахмет Ёнлуер заявил агентству AFP, что турецкая сторона приняла решение отказаться от переговоров, посчитав некоторые высказывания Архиепископа Хризостома «оскорбительными» для турок-киприотов.

Еще до возможной встречи Архиепископ Хризостом дал по ее поводу интервью, опубликованное на портале RNN. Несмотря на то, что встреча двух лидеров так и не состоялась, это интервью представляет определенный интерес, так как проливает свет на недостаточно освященную в российской прессе проблему. Высказывания Архиепископа Хризостома во многом отражают позицию Кипрской Церкви и греков-киприотов в отношении путей решения многолетней кипрской проблемы.

Предлагаем беседу Никоса Папахристу с Архиепископом Хризостомом вниманию наших читателей.

***

— Ваше Блаженство, ваша инициатива встретиться с муфтием означает понимание необходимости мирного сосуществования греков-киприотов и турок-киприотов?

— Да, и это я заявлял много раз. И в день интронизации в моей официальной речи я отметил, что крик муэдзина с минарета нас не беспокоит. Мы жили сообща много лет, веками, и сейчас мы испытываем ностальгию по той счастливой жизни, когда мы жили вместе. Мы желаем сотрудничества, мы желаем встречи, мы не стремимся изолировать ни турок-киприотов, ни приверженцев других конфессий, например Англиканской или Католической Церквей.

Мы не желаем изолирования какого-либо меньшинства. И я буду пытаться убедить муфтия разрешить христианам, приходящим на оккупированные территории, привести в порядок храмы, начать их восстановление, вставить в разграбленных храмах двери и окна, чтобы мы могли исполнять наши религиозные обязанности в оккупированных районах нашего острова, чтобы наши христиане могли совершать литургию в день престольного праздника храма, чтобы мы могли вернуться туда, где раньше жили, чтобы наш народ мог снова мирно сосуществовать — греки-киприоты с турками-киприотами. Это я скажу определенно, таково мое желание.

Ведь мы с уважением относимся к турецким мечетям в свободных областях, несмотря на то, что многие из них были раньше храмами, и в них до сих пор сохранились фрески XV—XVI вв.еков. Однако мы с уважением к ним относимся, поскольку веками они были мусульманскими мечетями. И мы не стали превращать их в храмы и пользоваться тем, что они находятся на нашей территории. Но и они должны уважать наши храмы. И непозволительно превращать их в мечети только потому, что они находятся на северной территории Кипра.

Конечно, я скажу муфтию, что мы не нуждаемся тех в деньгах, которые турки-киприоты получат из Европы для восстановления разграбленных храмов. Мы это сделаем сами. Пусть они возьмут эти деньги и построят на них мечети, а нам оставят наши храмы, чтобы мы смогли ими снова пользоваться.

— Во время интронизации Вы сказали, что проблема в оккупационных военных силах.

— Я определенно заявил, что у нас нет принципиальных различий с турками-киприотами. Но у нас есть различия с переселенцами с востока, которые тайно и незаконно прибыли на наш остров, и они должны уехать на свою родину и жить там.

Они пролезли незаконно, и они должны уйти, как и турецкие воинские части, которые находятся здесь, на Кипре, и являются угрозой для Кипрской Республики и для всех нас, греков-киприотов.

В этом заключается наше разногласие с турецко-кипрским руководством и с Турцией, так как это очевидное вмешательство, вторжение и оккупация, и мы не согласны с этим, мы осуждаем эти действия Турции и настаиваем на том, чтобы они ушли с Кипра. И переселенцы, и турецкие войска должны вернуться в Турцию. Это наша кристально ясная позиция, и мы не можем согласиться на что-либо другое.

— Ваше Блаженство, Вы прямо скажете это своим собеседникам при встрече?

— Именно так, я начну с храмов, делая акцент на том, что они являются нашей собственностью и не принадлежат им. Мы хотим их восстановить и использовать. И я буду настаивать, что все это должно быть возвращено законному владельцу, которым является Кипрская Церковь, то есть нашим христианам всех тех приходов, которые находятся в оккупации.

— Вы не боитесь, что, возможно, некоторые люди предпримут попытки использовать вашу историческую встречу с муфтием для того, чтобы представить ее как форму признания самопровозглашенного государства?

— Я не допущу этого, потому что ясно скажу, что они являются оккупационной властью, что Анкара совершила вторжение и оккупацию, и решение принимают турецкие военные силы. Сами турки-киприоты являются беженцами на своей собственной родине. Они насильно были вырваны из отцовских жилищ и перевезены на север.

Я очень хорошо знаю, что мы переживаем здесь на Кипре. Я не упал с неба и не приехал из Европы или Америки. Я не позволю, чтобы кто-либо использовал эту встречу, и мне никто не может заткнуть рот. Я поговорю с муфтием откровенно. И если они, турки-киприоты, действительно пламенно желают, чтобы мы жили вместе, то мы не против. Мы тоже желаем этого, и наша Церковь будет всячески способствовать тому, чтобы мы скорее смогли жить вместе, как жили уже столько веков.

Встреча двух религиозных лидеров уже многими воспринимается как историческая возможность для начала прямого диалога между двумя общинами. Чтобы она состоялась, потребовался целый марафон закулисных переговоров, в которых первые роли сыграли журналисты, иерархи и политики. В короткое время нужно было сделать так, чтобы были преодолены различные препятствия и удовлетворены условия обеих сторон.

Решающую роль сыграл епископ Тримифунтский кир Василий и бывший министр сельского хозяйства при президенте Клеридисе господин Костас Фемистоклеус, которые как представители архиепископа Кипрского вместе с помощниками муфтия подготовили эту встречу.

— За встречей последует ваше посещение оккупированной части острова?

— Да, это так. Я поставил некоторые условия: я готов посетить оккупированные области Кипра, если мою машину не будут останавливать и не потребуют удостоверения личности или паспорта не только у меня, но и у водителя, и у диакона, и у любого другого, кто будет сопровождать меня. Тогда я с радостью посещу удерживаемые турками наши земли, в ином же случае я не желаю ехать туда.

Это условие было принято, и у нас имеется обоюдное соглашение, что и они, когда приедут сюда, свободно пройдут через заграждения и прямиком прибудут в архиепископию. После беседы и обеда я буду сопровождать муфтия до Ларнаки, чтобы он посетил мусульманскую мечеть Умхары, тети Мухаммеда. Эта мечеть — важный памятник для турок-киприотов и мусульман вообще.

Откровенно говоря, я хотел бы посетить несохранившийся монастырь апостола Андрея в Карпасии, но это очень далеко. Потребуется много времени, чтобы попасть туда. Я скептически отношусь к возможности посещения монастыря апостола Варнавы, потому что он является музеем. Они как-то заботятся о нем, но он не отреставрирован полностью.

Я подозреваю, что, вероятно, после моего посещения монастыря журналисты непременно будут посылать фотографии за границу и говорить: «Пожалуйста, вот у нас отреставрированные памятники, и даже архиепископ Кипрский посетил монастырь апостола Варнавы. Мы уважаем святыни христиан».

Однако одновременно с этим на оккупированных землях существует 500 храмов, которые все разграблены. Это меня тревожит. Но в любом случае я не уступлю и заявлю, что я желал бы, чтобы все храмы на оккупированной части нашего острова были приведены в такое же состояние, как и монастырь апостола Варнавы. Другим словами, чтобы они могли функционировать, а не оставались стойлами для скота, складами, развлекательными центрами или мусульманскими мечетями.

— Есть ли вероятность того, что Вы сможете съездить в Карпасию? Ведь это будет и удобным случаем, чтобы благословить греков-киприотов, «заблокированных» в Ризокарпасо.

— Я не исключаю этого. Вплоть до дня посещения я буду это обдумывать. На сегодняшний момент достигнуто соглашение о том, чтобы муфтий посетил свободную Никосию и я сопровождал бы его при посещении мечети в Ларнаке, а он сопровождал бы меня в монастырь апостола Варнавы. Такова договоренность. Сейчас, если я ее изменю и если они это примут. Я думаю, что ее нетрудно изменить, но может быть, он сам не захочет ехать так далеко.

— Как принял вашу инициативу президент Пападопулос и правительство Кипра?

— Президент знает об этом. Я говорил с ним. Я также пригласил в архиепископию министра иностранных дел и сообщил ему свои намерения не только относительно встречи с муфтием, но и то, что я намереваюсь сделать по решению нашего национального вопроса как новый предстоятель Церкви. У меня есть определенный план, и было бы правильным проинформировать до начала его воплощения и президента республики, и министра иностранных дел.

Они согласились с моим планом и сказали мне, что «мы будем рады, если вы его воплотите, так как мы видим, что он может помочь, и мы готовы сотрудничать и будем в вашем распоряжении». Таков был ответ обоих. Сейчас как архиепископ я полагаю, что мне дан удобный случай и возможность воплотить все то, о чем я думал много лет.

Я уверен, что не только правительство, но и все партии и простой народ поддержат эту инициативу Церкви, которая есть мать всех, которая печется об этой земле и о народе. Мы должны служить нашей пастве, чтобы она счастливо жила на земле своих отцов, чтобы не пришел час, когда надо будет искать родину в другом месте вне Кипра.

— Ваше Блаженство, сейчас Вы берете на себя инициативу нового сближения двух общин. Несколько лет назад, будучи митрополитом Пафским, вы выступили против «Плана Анана».

— Я и сейчас против плана Анана, потому что он разрушителен. Он не объединяет, но навсегда разделяет две общины. Он не сможет послужить кипрскому народу, но доведет его до катастрофического положения. Если бы во главу угла было поставлено экономическое разделение, они бы эксплуатировали греков-киприотов, они засунули бы руку в карман греков-киприотов, которые были бы вынуждены покинуть остров и искать другое место для жизни.

Англичане хотели получить шельф для своих баз, потому что узнали, что в южной части Кипра есть нефть, и захотели ее добывать. Этот план задержал бы здесь и переселенцев, и турецкую армию, а турки не сдержали бы своих обещаний. Поэтому я спрашиваю себя: какая сила тогда приказала бы турецким войскам уйти, и кто бы тогда прогнал переселенцев?

Я давно хочу детально разобрать «План Анана», подчеркнув его пагубность для общин острова. И сейчас я осуждаю «План Анана», и не только не принимаю его, но и пусть никто не подумает, что этот план может снова обсуждаться или снова быть поднят на переговорах. Однако, к сожалению, многие думают о нем с ностальгией. Я же отбрасываю его без обсуждения.

Перевод с греческого Зинаида Оборнева