О реках в чуме и в храме

Специалисты по истории религии и культуры часто сталкиваются с явлениями псевдоаналогий: иногда религиозные символы из разных регионов мира, заведомо не связанные между собой, характеризуются схожими элементами.

Примером такого неожиданного сходства отдельных элементов в корне отличающихся
духовных традиций могут служить изображения рек, которые присутствовали как в шаманском чуме эвенков, так и в византийском православном храме. В восточно-христианском и в эвенкийском ритуалах реки имели близкое символическое значение границы между видимым и невидимым мирами.

Мистическая река включена в герб Эвенкийского автономного округа: «По горизонтальной оси бубна с востока на запад — от восхода солнца и до заката — протекает река, которая, как верят эвенки, соединяет мир живых людей и их предков, прошлое и настоящее. Бубен шамана служит средством переправы по этой реке, соединяя своей музыкой прошлое, настоящее и будущее».

Мольбище, состоявшее из чума с восточной и западной галереями, эвенки толковали как остров на середине «водяной реки-дороги». В ходе камлания шаман перемещался по главной реке и ее притокам. В воде реки жизни несли караульную службу деревянные рыбы, сверху реку патрулировали птицы, а истоки и устье охраняли скульптуры медведей, мамонтов, оленей и другие языческие идолы. Защита реки была особенно интенсивной со стороны западной галереи чума, которая ассоциировалась с нижним миром.

В статье «Шаманский чум эвенков (к истории открытия)» Михаил Семенович Баташев, научный сотрудник Красноярского краеведческого музея, пишет: «Значимая деталь, отмеченная участниками экспедиции 1921 года, но не зафиксированная последующими исследователями, относится к устройству шаманского чума у устья реки Фитили. Привожу описание этого сооружения: «От входа в юрту к задней ее стене была прорыта неглубокая канавка, сверху прикрытая стволами молодых, не очищенных от коры деревьев с оставленными при них комлями, которые, все почти, были обращены к выходу из юрты. Под этим прикрытием находилось большое количество деревянных изображений рыб, под которыми лежали небольшие группы вырезанных также из деревянных драночек изображений птиц… Влево от главной канавки, близ кострища, отходила другая небольшая канавка. Обе канавки изображают реку с притоком. В притоке-канавке найдены аналогичные же изображения рыбок и птичек. Всего в центральной канавке чума было найдено 96 фигурок рыб шести различных типов и 49 изображений птиц двенадцати типов, а в канавке-притоке — 13 рыб четырех типов и 17 птиц семи типов» («Археология, этнология и палеоэкология Северной Евразии и сопредельных территорий (Материалы XLVI РАЭСК) — Красноярск, Из-во КГПУ, Т. II — 2006).

Шаманский чум являлся моделью мира, где реки обозначали линии-маршруры, а восточная и западная галереи понимались как мосты-переходы в верхний и нижний миры.

Реки, изображавшиеся на полах православных соборов, являлись литургическими ориентирами в сакральном пространстве храма, включавшем алтарь, неф и нартекс. По толкованиям блаженного Симеона, митрополита Солунского, переход архиерея от престола к западным вратам храма символизирует сошествие Христа с небес на землю, а движение с запада на восток соответствует вознесению. В начале богослужения православный иерарх изображает явление Христа на Иордане, стоя на реках, изображенных на полу храма, — учил Феодор Андидский, называя «реками» четыре полосы из темно-зеленого мрамора на полу храма Святой Софии в Константинополе.

Подобные полосы-потамионы, отмечавшие места остановок священнослужителей и границы для определенных категорий молящихся, упоминаются в византийских и древнерусских богослужебных книгах. «Реки шли параллельно солее, от южной стены храма к северной, и обозначали в помосте место, на котором священнослужащие, направлявшиеся, например, в день новолетия, из алтаря с литанией на площадь, должны были делать первую остановку. Для других, а именно известных степеней кающихся и оглашенных, реки служили пределами, далее которых им, как неполноправным членам церковного собрания, не позволено было переступать» (А.Голубцов, Соборные чиновники и особенности службы по ним, М., 1907; George P. Majeska, Notes on the Archeology of St. Sophia at Constantinople: the Green Marble Bands on the Floor, Dumbarton Oaks Papers 32, 1978, 299−308).

Древнейшие чины епископской хиротонии предписывали изведенному из алтаря посвящаемому творить поклон на одной из рек, изображенных на полу храма. В XIV—XVII вв.еках в Греции и в России при архиерейской хиротонии реки, город и орла рисовали красками или мелом на хартии или прямо на полу храма: «Избранный во епископа, прошедши три реки, начертанные на полу мелом и означающие дар учительства, к которому он призван, останавливается над городом, также нарисованным и означающим его епископию; а на верху города подобным же образом начертывается орел, означающий чистоту, православие и высоту богословия» (Св. Симеон Солунский, Разговор о священнодействиях и таинствах церковных, гл. 168).

Книга «Таинственный смысл символических священнодействий» (Москва, 1906 год) содержит информацию о трех реках, изображенных на большом орлеце, предназначенном для епископских хиротоний (в послереволюционный период эта традиция была утрачена).

Вопрос о правомерности и корректности сравнения шаманского чума эвенков с храмовыми постройками остается предметом научной дискуссии. Отдельные особенности устройства шаманских чумов, связанные с космологическими представлениями их создателей, могут указывать на влияние восточного христианства. Первые контакты предков эвенков с восточно-христианской цивилизацией датируются средневековым периодом.