Русская линия
Православие и Мир Елена Зелинская14.01.2020 

Река Дон. Рождество

«Правмир» продолжает публикацию фрагментов из романа Елены Зелинской «На реках Вавилонских», герои которого — реальные, не вымышленные люди, стали участниками и очевидцами революции 1917 года и Гражданской войны.


Добровольческая армия отходила за Дон.

Генерал Чеглов ведёт Корниловское училище из Ставро­поля в Новочеркасск, там они получают приказ охранять Ростов и железнодорожную переправу на Батайск.

С Новым годом и Рождеством Христовым!Туда же стягивались отступающие от Волги части кав­казской армии; войска отходили в Одессу и Крым. Лютая стужа, потёмки, от усталости люди ложились на дорогу, па­дали кони. Пулемёты волокли на санях. Тиф. Сыпняк.

«О, русская земля, ты уже за холмом.»

Разбитая, казалось бы, армия внезапно останавливается на берегу Дона.

«Быти грому великому. Идти дождю стрелами с Дону великого. Ту ся копием приламати о шеломы половецкие. тьма свет покрыла».[1]

Здесь, между Доном и Каялой, 800 лет назад сложил го­ловы полк князя Игоря.

К ночи метель улеглась. Всё стихло: степь, небо, гладь, деревеньки, полустанки — мир словно замер и ждал Рож­дественской звёзды.

В окно видна зеркальная поверхность Дона, чёрный си­луэт виадука, и над ним, как северное сияние, как ореол — огни Ростова.

Привалившись к печке, дремлет на соломе смена дозор­ных юнкеров. В трубе воет ветер. Оттаивают и покрываются капельками воды, как росой, шинели, с английских ботинок натекли лужицы.

Точными, рассчитанными движениями генерал Прото­занов разливает спирт из червленой фляги:

— Да, это, конечно, не чугуевская жженка, — вздыхает он, — и здесь, прямо скажем, не Ротонда. Помните, как Ша­ляпин в Собрании пел?

—  Где офицер, там и собрание, — благодушно отозвался Барбович, подвигая ближе сковороду с пышущей жаром яичницей и прозрачными кусками сала, нарезанными круп­но, от души.

— Ну что, господа, — следующее Рождество в Москве? — Григорий взял стакан, генералы поднялись, выпили, крякнули, вытерли усы.

Дверь отворилась, и в клубах холодного воздуха возник­ла сначала спина Москаленки, а затем — дощатый ящик с притороченной к борту ёлкой; из-за него видна была красная с мороза, довольная физиономия Геннадия Борисовича.

— Добытчик, — с похвалой в голосе встретил его полковник, — где ж ты елку в степи отыскал?

— В городском парке шашкой срубил. Какое Рождество без ёлки? А большевикам она без надобности, — ответил Москаленко, выгружая консервы и пакеты, всем своим видом показывающие, что в них завернуты батон колбасы, круг сыра, рыбий балык. Все это распространяло забытый запах Елисеевского магазина. Юнкер у печи, не продирая глаз, пошевелил кончиком носа, повернулся и заснул ещё крепче.

С Рождеством Христовым!— Ну, Геннадий Борисыч, на те деньги, что мы тут соб­рали, такого добра не накупить, — заметил Протозанов.

— Склад помогал ликвидировать, — скромно ответил Москаленко, вытаскивая со дна ящика два серебряных горлышка, — шампанское! А вас, Григорий Трофимович, какой-то офицер спрашивает. Я ему сказал коня у ограды привязать.

Офицер уже заходил. Оживлённо отряхивал полушубок, растирал замёрзшие уши, топал ногами, стряхивая с сапог снег. Черные американские усики, гладко выбрит — по слу­чаю праздника, видно, глубоко посаженные светлые глаза. Малиновые погоны. Дроздовец.

— Ваня! — радостно встает навстречу Григорий Трофи­мович. — Вот не ждал! Господа, разрешите представить, — мой двоюродный брат, штабс-капитан Иван Платонович Магдебург.

— Капитан, — заинтересовался генерал Протозанов, — дроздовские части уже в городе?

— Сегодня встали у Мокрого Чалтыря, в двух верстах от Ростова. Я услышал, что переправу держит ваше училище, и подумал, что могу найти Григория — Рождество встретить в семейном кругу.

— К столу, к столу, — потирая руки, позвал Барбович и разлил шампанское по стаканам.

Москаленко приладил ёлочку на лавке в красном углу хаты. От отмерзшей, расправившей лапы хвои повеяло на них домом, детским весельем, разноцветными свечками, щелкунчиком, ватными слюдяными игрушками…

— Всем хороша ёлочка, да украсить нечем, — Москален­ко отступил на шаг, с сомнением оглядывая деревце, — и звезды Рождественской нет.

— Звезды, говоришь. — задумчиво произнес Григорий Трофимович, отстегнул орден Анны и одел на колючую ветку.

Сверкала, переливалась огнями, бликами ёлка. Сияли на ней светом взошедшей звезды и воинской славой два пер­сидских Льва с бриллиантами, Белый Орел, ордена Святой Анны, Станислава с мечами, Святого Владимира с мечами и бантом, Святой Анны с надписью «За храбрость», Святого Николая Чудотворца, Святого Георгия…

Помедлив, прикрепил Москаленко на зелёную макушку над всеми офицерскими орденами своего Егория.

[1] «Слово о полку Игореве» (перевод Николая Заболоцкого).

https://www.pravmir.ru/rozhdestvo-na-reke-don/


Каталог Православное Христианство.Ру Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика