Священномученик Иаков Гусев

Память 26 декабря

Яков Иванович Гусев родился 19 октября 1887 года в селе Дивееве Ардатовского уезда Нижегородской губернии в семье священника Серафимо-Дивеевского монастыря протоиерея Иоанна Феофановича Гусева.

Жизнь семьи Гусевых была давно и прочно связана с Серафимо-Дивеевским монастырем. Гусевы приходились родственниками первому священнику обители протоиерею Василию Садовскому, которому преподобный Серафим Саровский препоручил «дивеевских сирот».

Отец Иоанн начал служить в 1872 году при игумении Марии (Ушаковой). Последние годы его служения пришлись на период игуменства Александры (Траковской). Сестры его любили.

В семье Гусевых сохранилась икона преподобного Серафима, подаренная батюшке, с надписью: «Его Высокопреподобию Достоуважаемому протоиерею Иоанну Феофановичу Гусеву в день 35-летия служения в сане иерея в Серафимо-Дивеевской обители от благодарных Игумении Александры с сестрами. 1872−1907 гг. 5 ноября».

Внешность отца Иоанна Феофановича была яркой: крепкое сложение, правильные черты лица, высокий лоб, светлые вьющиеся волосы — всё в нём напоминало старинных русских богатырей. И силой он обладал недюжинной: даже в старости мог приподнять нагруженный сеном воз.

Отец Иоанн был глубоко предан самодержавию. Говорил, что не может представить России без царя. Скончался он в 1915 году, за два года до Октябрьского переворота. Домашние говорили: «Слава Богу, если бы дожил, его бы тогда же и расстреляли как монархиста».

Яков Иванович был одним из семи детей четы Гусевых. Двое из них, Николай и Елена, рано умерли. Дочери Раиса и Надежда стали матушками: Раиса была замужем за священником села Журелейки, а затем Ичалова Ардатовского уезда отцом Феодором Пальмовым, а Надежда — за священником Серафимо-Дивеевского монастыря Иоанном Алексеевичем Полидорским. После закрытия обители семья Полидорских уехала в Сормово. Но служить там отцу Иоанну пришлось недолго — около года. 20 декабря 1928 года он был арестован и заключён в Нижегородский изолятор особого назначения. Его осудили на три года лишения свободы и направили в Беломорско-Балтийский лагерь. Из официального сообщения следует, что 4 апреля 1930 года батюшка умер от сыпного тифа в Ловозерской больнице, не прожив в заключении и года. Там же, в селе Ловозера Медвежьегорского района, он и был похоронен.

Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь

Старший из сыновей Гусевых Фёдор стал бухгалтером государственного банка во Владивостоке. Жена его, сибирячка Ангелина Васильевна, происходила из рода Мамонтовых. Детей супруги не имели.

Родные вспоминали, что Фёдор Иванович очень много работал и не был в отпуске пятнадцать лет. В 1937 году ему предложили съездить на курорт в Кисловодск. По дороге Фёдор Иванович заехал в Кулебаки повидать младшего брата, отца Михаила. Но встретиться им не пришлось: за день-два до его приезда отца Михаила арестовали. По возвращении из отпуска Фёдор Иванович тоже был арестован. Больше родные о нём ничего не слышали.

Младшие сыновья Гусевых Яков и Михаил, особенно любившие друг друга, избрали поприще духовное — стали священниками. Михаил был самым младшим в семье, но именно ему выпало служить в Серафимо-Дивеевском монастыре после того, как отец Иоанн Феофанович тяжело заболел и вышел за штат. Отец Михаил прослужил в обители с 1913 по 1927 годы, то есть до её закрытия. Изгнание, лишения, заключение — все эти скорби претерпел батюшка вместе с сестрами разорённого монастыря. Последним местом его служения стал город Кулебаки, где он исполнял обязанности благочинного. 31 августа 1937 года он был расстрелян в Горьковском НКВД. В 2001 году имя дивеевского священника священномученика Михаила Гусева было включено в Собор новомучеников и исповедников Российских.

Такова была судьба членов семьи, в которой родился Яков Иванович Гусев.

На третий день по рождении младенца Якова приходской священник Иоанн Смирнов совершил над ним таинство Крещения в дивеевской церкви в честь Казанской иконы Божией Матери. Восприемниками новорожденного стали надворный советник Пётр Вельяминович де Бомон и казначея Серафимо-Дивеевского монастыря монахиня Елена (Анненкова). Младенца нарекли Иаковом, в честь брата Господня по плоти — святого апостола Иакова.

Начальное обучение дети Гусевых проходили под руководством своего отца, который, как записано в клировой ведомости за 1908 год, «проходил должность законоучителя и учителя по всем предметам в монастырской церковно-приходской школе». По окончании школы братья Яков и Михаил поступили в Нижегородскую семинарию.

Нижегородская Духовная семинария — одна из первых, появившихся на Руси. В семинарию принимали с четырнадцати до шестнадцати лет, а в третий богословский класс — с восемнадцати. Обычно были три или четыре урока в день, урок продолжался один час пятнадцать минут, перемена длилась пятнадцать минут. С 22 декабря по 7 января и полтора месяца летом были вакации (каникулы).

Материальное обеспечение поступало от архиерея, для бедных семинаристов — дополнительно от Священного Синода. Ученики вносили плату за одежду и некоторые другие расходы. Питанием воспитанники обеспечивались три раза в день. Ученики, не поставленные на содержание семинарией и училищами, жили в большой нужде.

Кроме занятий богословскими предметами семинаристы участвовали в богослужениях, занимались музыкой, изучали живопись. В семинарии имелась богатая библиотека (около одиннадцати тысяч томов) и значительный отдел рукописей, в числе которых были труды святителей Димитрия Ростовского и Тихона Задонского, здесь же находилось собрание старопечатных книг, актов и грамот, памятников церковной живописи, различной утвари, монет, медалей, денежных знаков. Братья Гусевы были книголюбами: сохранились книги из их домашних библиотек, у отца Иакова был даже свой экслибрис. Позже, при обыске, у отца Иакова будет изъято «разных книг церковного писания 55 штук и книга Михайловского „Политэкономия“».

Около 1910 года Иаков Иванович женился на Елене Николаевне Виноградовой, родственнице священника Серафимо-Дивеевского монастыря отца Иоанна Смирнова.

10 июня 1910 года Иаков Иванович окончил Нижегородскую Духовную семинарию и 30 января 1911 года Преосвященным Иоакимом был рукоположен в сан иерея и определён в священники села Худошина Ардатовского уезда. В Худошинской и Кадашевской земских школах отец Иаков преподавал Закон Божий. 30 мая 1914 года батюшка был назначен священником Свято-Никольского храма села Елизарьева Ардатовского уезда Нижегородской губернии.

Это ныне небольшое, а когда-то богатое и благоустроенное село расположено в шести километрах к востоку от Дивеева. Согласно старинному преданию, его основали русские переселенцы из центральной части Московского государства во времена царствования Иоанна Грозного. Прибыли они с семьями, скотом, домашним скарбом. Старостой у переселенцев был умудренный жизнью крестьянин по имени Елеазар. В честь него и было названо возникшее поселение. Двумя столетиями позже помещики построили здесь ткацкие суконные фабрики. Через Елизарьево проходила дорога в Саровский монастырь, а позднее и в Серафимо-Дивеевскую обитель. Удобное местоположение и ткацкое производство способствовали развитию села. Долгое время оно являлось центром волости. В Елизарьеве было два храма: один во имя святителя Петра, митрополита Московского, другой в честь святителя и чудотворца Николая, построенный в 1820 году помещицей графиней Толстой. Этот величественный белый храм и поныне украшает село.

Протоиерей Иоанн Гусев (+1913) с сыновьями-священниками и другими родственниками

Отец Иаков Гусев поселился в Елизарьеве в доме напротив храма. Дом был большой, пятистенный, с сенями, террасой, крытым двором. Держали скотину — коров, овец, завели кур. За животными ухаживали вдвоем с Еленой Николаевной, но большую нагрузку брал на себя батюшка. Был пчельник — 12 ульев, им занимался отец Иаков. От дома через огород тропинка вела к пруду, окруженному старыми ивами. У пруда стояла баня, рядом росла большая рябина. Матушка любила варить рябиновое варенье: здесь же, на камнях, разводила огонь и ставила на них медный таз. Иногда по вечерам у пруда варили картошку. Дом отца Иакова стоял в красивом, живописном месте.

В доме хранилась дивеевская святыня — кусок камня-гранита, на котором молился преподобный Серафим, с живописным изображением святого, молящегося на камне. Позже камень и иконы были похищены из дома дочери отца Иакова.

В селе семью священника сразу же полюбили: супружеская чета и их чада отличались особенной добротой и скромностью, необыкновенным радушием и гостеприимством. Отец Иаков был общителен и доступен для своих прихожан. К нему обращались за советом во всех духовных и житейских нуждах.

Службу отец Иаков вёл благоговейно, молитвенно, на исповедях был внимателен. Любили елизарьевцы и батюшкины проповеди. Они были немногословны, но доходили до сердца каждого, стоящего в храме. Батюшка говорил тихим голосом, простыми словами объяснял заповеди Божии, призывал соблюдать их; заблудших и нерадивых увещевал не лениться в трудах для своих семей и за все благодарить Господа.

Метрические книги Елизарьевского храма того времени имели отличительную черту: в графе «имена родившихся» батюшка записывал не только имя, но и то, в честь какого святого наречён младенец, и указывал дату празднования памяти этого святого Церковью.

В Елизарьеве была земская школа. В 1915 году в ней обучалось шестьдесят восемь мальчиков и восемнадцать девочек. Отец Иаков преподавал детям Закон Божий.

Елена Николаевна была подлинной матушкой, достойной и примерной во всех отношениях, любившей и почитавшей своего батюшку, верной помощницей в нелёгких трудах сельского священника. Приходя с детьми, Иоанном и Верой, в храм, она всегда вставала на одно и то же место около клироса. Всю службу и матушка, и чада выстаивали неподвижно, не произнося ни слова, а по окончании скромно покидали церковь.

Матушка Елена была очень проста в обращении, и прихожане любили приглашать её на свои семейные торжества, Елена Николаевна не отказывала. Рассказывают, что матушка приходила на свадьбу в деревенском сарафане и кокошнике. Вообще в семье все одевались скромно, соответственно званию. В селе жил благочестивый человек, портной Фёдор Фёдорович Сугробов, который часто ходил на заработки и был человеком многознающим. Фёдор Фёдорович любил приходить к отцу Иакову беседовать «о Божественном», он же шил батюшке облачение.

Но вот наступило время испытаний. Как писали в одной из епархиальных газет в 1917 году, «со сцены сошло всё, чем когда-то гордилась Святая Русь: и почтительное уважение к сану, и сыновняя покорность, и братское снисхождение, всепрощение, любовь и многое-многое другое доброе, хорошее, чистое, святое. Все это сменило право сильного, сознание: „Теперь мы — хозяева“».

Советская власть была установлена в Елизарьеве в феврале 1918 года, а весной 1919 года большевики провели передел земли. Земля делилась по едокам и только на тех, кто ее обрабатывал. Тогда же батюшка, как служитель религиозного культа, был лишён гражданских прав.

По закону того времени гражданских прав подлежали монахи, послушники, священники, диаконы, псаломщики независимо от того, получали ли они за исполнение этих обязанностей вознаграждение или нет. Лишение гражданских прав влекло за собой целый ряд узаконенных и ещё больше незаконных притеснений не только по отношению к «лишенцам», но и ко всем членам их семей: их могли выселить из квартиры, выслать из города, лишить продовольственных карточек, медицинской помощи, исключить детей из школ. Детей лишенцев не принимали в школы второй ступени, училища и высшие учебные заведения, в учреждения на службу и пр. Часто дети лишенцев, достигшие совершеннолетия, тоже лишались избирательных прав — просто «по наследству». Электричества служителям культа не проводили. Старший священник из Знаменского собора села Ардатова Михаил Подтягин говорил на следствии в 1931 году, что лишенцы, которых в Ардатове было значительное число, часто оставались без керосина, то есть без освещения, так как керосин давали только из кооператива в ограниченном количестве и по книжкам, которых не имели лишенцы. Недоступны были и текстильные изделия, обувь и многое другое.

В 1927 году при ликвидации Серафимо-Дивеевской обители был арестован младший брат отца Иакова протоиерей Михаил Иванович Гусев. Через две недели его освободили, и он сразу уехал к владыке просить приход, а семья отца Михаила перебралась в Елизарьево в дом к отцу Иакову. И в добрые времена отец Михаил с матушкой и детьми часто навещал гостеприимного брата, а в тот год, как вспоминает дочь отца Михаила, дом отца Иакова был буквально полон нуждающимися в приюте родственниками. Отец Иаков и его супруга были всем как родные. «В моей жизни общение с Елизарьевым осталось как светлое, приветливое, солнечное и любимое воспоминание, радостное от того, что на земле жили такие сердечные и добрые люди», — вспоминала племянница отца Иакова Мария Михайловна Гусева.

Дивеевская монахиня Серафима (Булгакова) писала, что их, гонимых монастырских сестер, братья-священники устроили жить в Елизарьеве.

«М.П. послала нас с каким-то поручением к батюшке в Круглые Паны за 10 верст от Дивеева. Когда мы проходили через Елизарьево, навстречу нам вышел наш монастырский священник отец Михаил со своим братом отцом Иаковом, к которому он переехал. Они стали нас уговаривать переехать в Елизарьево. Они оба родились около монастыря, любили монашенок как родных, и им хотелось, чтобы побольше нас было в Елизарьеве. Возвращаемся из Круглых Панов, а они опять нас встречают. Уже нашли нам квартиру. В избушке на Вертьянове зимовать было невозможно, и мы согласились.

Службы в Елизарьеве были только по воскресеньям и по праздникам, да накануне сорокоусты, но, чтобы утешить нас, отец Иаков служил гораздо чаще. Мы пели и читали на клиросе в будни. Диаконом и псаломщиком там был отец Александр Соколов, тоже сын монастырского священника. Все трое учились в училище в монастырском приюте и любили монастырь как свою родину, вместе с нами переживали лишение монастыря и всячески нас поддерживали и духовно, и даже материально. Отец Иаков, бывало, едет на базар и чего-нибудь нам завезёт: картошки, молока, а если сами придём, всего нам надают с матушкой: и хлеба, и молока, и мёду, и ягод — сколько только сможем донести. Жить стало полегче".

По благословению братьев Гусевых из села Пузо перевезли дивеевскую блаженную Марию Ивановну, которая приехала на возу под красным ватным одеялом. «Наш монастырский священник отец Михаил, — писала монахиня Серафима, — хорошо знал Марию Ивановну и всегда ей верил, а отец Иаков не верил. Пока была жива [блаженная] Прасковья Ивановна, Мария Ивановна к ней ходила, но жить в монастыре не оставалась. Ночевала она под Ос[иновским] мостом, ходила оборванная, грязная и очень ругалась». Отец Михаил и отец Иаков, будучи маленькими, видели её такой и бегали за ней с другими мальчиками.

Вскоре после поселения Марии Ивановны в Елизарьеве приехал брат жены отца Михаила. Он окончил духовную семинарию, потом был на фронте и теперь хотел жениться и принять священство. Отец Михаил предложил пойти спросить совета блаженной Марии Ивановны. Собрались все и отправились. Только сели, Б.И. стал спрашивать совета Марии Ивановны. Не успел сказать, как она начала: «Ты хочешь принять священство? А там-то ты делал то-то, там-то — то-то», — и так далее, и так далее, открыла всю его жизнь. Б.И. сидел сам не свой. Всё было совершенно точно, оправдываться было бесполезно. О принятии священства не могло быть и речи.

После этого и отец Иаков поверил Марии Ивановне, постоянно до ее смерти ходил к ней и очень уважал и даже приходил хоронить ее, когда она умерла в селе Череватове в 1931 году".

Священник Иаков Гусев (1887−1937), его сын Иван, Елена Николаевна, Нина Ивановна с сыном Колей на руках

Отец Иаков постоянно терпел притеснения со стороны властей: его обвиняли то в противодействии установке радио в селе, то в антисоветской агитации «среди отсталой части населения», то в организации развала колхоза. В 1930 году отец Иаков был арестован и заключён под стражу в Горьковскую тюрьму. Дом был изъят. В 1931 году отца Иакова снова арестовали и «раскулачили».

В 1935 году последовал новый арест. Когда стало известно, что сельсовет решил закрыть елизарьевский храм и использовать его как зернохранилище, старушки уговорились после воскресной службы 7 марта 1935 года идти по домам односельчан и собирать подписи против закрытия церкви. В числе их была и мать секретаря сельсовета. «После обеденной службы мы как вышли с церкви, все разошлись каждый по своим домам, дома пообедали, отдохнули и начали ходить по селу, каждый по своему порядку… Мы собрали подписку: кто за церковь и кто против церкви. Кто за церковь — писали в списках, кто против — не писали».

Батюшку обвинили в подстрекательстве. На допросах все как одна старушки единодушно утверждали: «Никто нас не посылал, мы сами».

Во время предварительного заключения отца Иакова в камере находились вместе политические и уголовники. Последние учиняли драки, бесчинства, побои, немыслимые издевательства, сквернословили, играли в карты, проигрывая жизнь заключённых. «Проигранных» убивали во время выходов в баню или при других удобных случаях. Отца Иакова не трогали: вероятно, простота и достоинство служителя Божия произвели впечатление на преступников.

В 1935 году батюшка осуждён не был, но два года спустя показания свидетелей и протоколы его допросов добавили к уголовному делу 1937 года. Отца Иакова арестовали 20 ноября 1937 года прямо в храме и, не позволив даже зайти домой, увезли в арзамасскую тюрьму. В этот же день в Горьком был расстрелян его младший брат протоиерей Михаил.

Документ из следственного дела протоиерея Иакова Гусева

Из допроса свидетеля обвинения:

— Что вам известно об антисоветской деятельности Гусева Я.И.

— Мне известно, что Гусев Я.И., являясь служителем религиозного культа, под видом отправления религиозных обрядов проводит антисоветскую деятельность.

— Что конкретно проводит Гусев Я.И.

— Гусев Я.И. собирает в церкви женщин, где прорабатывает сталинскую конституцию в извращённом контрреволюционном духе. В 1935 году Гусев Я.И. собирал женщин в церкви, где проводил антисоветскую агитацию, чтобы последние не ходили на колхозные работы, а единоличникам не велел вступать в колхоз.

— Ещё что вам известно об антисоветской деятельности Гусева Я.И.

— Весной 1937 года во время подписки на займ обороны страны Гусев Я.И. проводил активную агитацию против выпущенного займа, в результате подписка на займ по нашему Елизарьевскому сельсовету проходила с большим затруднением.

— Что ещё вы знаете об антисоветской деятельности Гусева Я.И.

— В 1930 году Гусев Яков Иванович научал хулиганов, чтобы последние избили активистов нашего села, что и было сделано. Двоих из актива села избили.

Было и такое обвинение (орфография сохранена): «Во время всеобщной переписи населения Гусев Я.И. проводил антисоветскую агитацию распространяя контрреволюционные слухи о том, что всем будут ставить на лбу круглые советские печати, а после смерти все с печатеми попадут в кател с кипящей смолой». Протоиерея Иакова Ивановича Гусева допросили всего один раз, предъявив обвинение в антисоветской деятельности. Отец Иаков на допросах держался достойно и мужественно; как и младший брат, священномученик Михаил, виновным себя не признал.http://nne.ru/wp-content/uploads/2015/01/Troitskij-sobor-Serafimo-Diveevskogo-monastyrya-209×300.jpg 209w" width="400″ />

24 ноября 1937 года было подписано обвинительное заключение, а дело передано на рассмотрение Тройки при УНКВД по Горьковской области. Второго декабря последовал приговор — протоиерея Иакова Гусева расстрелять, имущество конфисковать. На выписке из протокола стоит запись: «Расстрелян в Горьком 26 декабря 1937 года».

В октябре 1959 года свидетели обвинения от своих показаний отказались, один из них пояснил: «Конкретных фактов антисоветских действий со стороны Гусева я не знал тогда, не знаю и сейчас. Составленный следователем протокол я подписал по его просьбе, так как считал, что это было нужно по тому времени».

После ареста отца Иакова его супруга Елена Николаевна и дочь Вера провели несколько лет в ссылке в Алтайском крае. Матушка там работала учительницей. Последние годы своей жизни она провела у дочери Веры в посёлке Воротынец Горьковской области. Скончалась Елена Николаевна в 1975 году.

Непросто сложилась дальнейшая жизнь детей отца Иакова. Вера после школы хотела продолжать образование, но её не принимали в учебные заведения. Долго она не могла определиться. Наконец, уехала в Донбасс и нанялась в домработницы, чтобы потом, получив справку, поступить в вуз или на работу. Но случилось непредвиденное: в городе Веру узнал бывший односельчанин, о ней всё стало известно, так что ей пришлось уехать, не получив столь необходимой справки.

Утешение Вера искала в молитве. Однажды она увидела во сне преподобного Серафима Саровского, который сказал ей: «Поезжай в Городец, поступишь учиться на фармацевта». Ободренная Вера поехала в Городец, где успешно училась, и потом получила направление на должность заведующей аптекой в село Воротынец. Там она и проработала до самой пенсии.

После смерти Елены Николаевны Вера Яковлевна часто гостила во Владимире у сына, ставшего военным врачом. 15 марта 1988 года у неё случился обширный инфаркт. Не приходя в сознание, Вера Яковлевна скончалась на руках сына. Похоронили её во Владимире.

Сын священномученика Иван Яковлевич родился 1 июня 1915 года. Его крестили на следующий день в елизарьевском храме, где служил отец. Таинство Крещения над младенцем совершал дядя — отец Михаил Гусев, восприемниками новокрещеного стали тоже родственники: дед по матери, священник села Ильинское отец Николай Виноградов, и бабушка по отцовской линии, вдова протоиерея Серафимо-Дивеевского монастыря Лидия Петровна Гусева. На торжество собралась вся дружная семья.

Ваня Гусев был первым помощником отца Иакова в домашнем хозяйстве: работал в саду и огороде, плотничал, делал ульи для пасеки. Семье отца Михаила он подарил два чемодана из фанеры собственной работы, довольно хорошие по тем временам, лёгкие и удобные.

До войны Иван Яковлевич работал учителем начальных классов в школе. Родным он запомнился как замечательный собеседник: остроумный, весёлый, часто рассказывавший забавные истории о своих учениках. Иван Яковлевич погиб в годы Отечественной войны в ожесточенных боях на Курской дуге. Родные с горечью вспоминали и жалели, что когда-то Ване сделали операцию: мальчик родился с искривленными ступнями. «Мог бы не попасть на фронт из-за ног, — говорила Елена Николаевна, — и не быть бы ему убитым».

Долгое время после расстрела отца Иакова его родные не имели никаких сведений о судьбе арестованного батюшки, и только в 1959 году матушке Елене пришло ложное сообщение о смерти её супруга, якобы последовавшей от пеллагры 17 мая 1940 года в концентрационном лагере НКВД.

Священномученик Иаков прославлен в лике святых новомучеников и исповедников Российских Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 13−16 августа 2000 г. Определение Священного Синода от 30 июля 2003 г.

Память священномученика Иакова 26 декабря.

Цитируется по книге «Жития святых, новомучеников и исповедников Земли Нижегородской». — Нижний Новгород, 2015. Авторы-составители: архимандрит Тихон (Затёкин), игумен Дамаскин (Орловский), О.В. Дёгтева.