Наследник Белого генерала

Генерал-лейтенант Сергей Марков до конца Гражданской войны не дожил

У этого человека было несколько прозвищ. Во время русско-японской войны — «Кожаный капитан». В годы Первой мировой — «Профессор». В начале Гражданской войны — «Белый витязь». До её конца генерал-лейтенант Сергей Леонидович Марков не дожил. Он был смертельно ранен в бою у станции Шаблиевка под Сальском 25 июня 1918 года.

До сих пор не утихают споры, когда же именно в России началась Гражданская война. Самая ранняя дата — дни Октябрьского вооруженного переворота в Москве, 7−15 ноября 1917-го. Пролилось немало крови в братоубийственных боях в центре Первопрестольной. Убитых считали сотнями. Самая поздняя — восстание Чехословацкого корпуса, грянувшее в мае 1918-го. Он состоял из бывших пленных австро-венгерской армии чешской и словацкой национальностей и насчитывал до 40 тысяч боевых штыков.

Офицеры, окончившие Николаевскую академию в 1904 году и командированные в распоряжение наместника на Дальнем Востоке. С.Л. Марков во втором ряду третий cправа

И всё-таки наиболее верная дата — 22−23 февраля 1918 года, когда из Ростова на Екатеринодар вышла Добровольческая армия генерала Лавра Корнилова в количестве 3200 штыков и сабель. Одним из её начальников был генерал Сергей Марков, которого за глаза называли «шпагой Корнилова». Оба погибли быстро. Корнилов — всего спустя полтора месяца после начала боевых действий — 13 апреля. Марков — в июне…

В 1918 году какой-то рок висел над главными действующими лицами Белого движения. Вслед за Корниловым и Марковым в октябре умер генерал Михаил Алексеев, создатель «Офицерской организации», из которой и выросла вскоре Добровольческая армия. Затем в ноябре был ранен генерал Михаил Дроздовский, спасший добровольцев от уничтожения весной 1918-го. Нелепое ранение в ступню привело к смерти спустя два месяца. Под Екатеринодаром был убит полковник Генерального штаба Митрофан Неженцев, идеолог создания добровольческих формирований во время Первой мировой войны, получивших название «батальоны смерти». Ещё в январе 1918-го был зарублен полковник Василий Чернецов, основатель первого казачьего партизанского отряда на Дону. Наконец, как не вспомнить донского атамана генерала Алексея Каледина, покончившего с собой.

Николаевская академия Генерального штаба

Красная сторона тоже рождала своих героев. Но 18-й год не выбил из строя ни одного из тех, кто считался лучшим командиром и военачальником Красной армии. Чапаев и Щорс погибли в 1919-м. Пархоменко — в 1921-м. Нелепо делать вывод, что красные превосходили белых по части квалификации начальников. Чем-чем, а уровнем профессиональной подготовки перечисленных жертв 1918 года судьба не обидела. Сказались две причины. Очевидное неравенство сил в первые месяцы войны в пользу РККА. И отсутствие в то время в её боевых порядках ярких и опытных военачальников. Потому-то малочисленная Добровольческая армия и била своих противников весь 1918 год. К слову, примерно так же развивались события в Сибири, на Урале и в Заволжье, где красных теснили повсеместно.

«КОЖАНЫЙ КАПИТАН»

Сергей Марков родился 19 июля 1878 года в дворянской семье. Отец — офицер. Место рождения разные источники определяют по-разному. В одних — Санкт-Петербургская губерния. В других — Москва. Если «прошерстить» всяческие родоводы, то выяснится, что древо Марковых имело много ветвей. Да и самих древ было несколько. Но ни одно из них не записано в родословные книги по Петербургской губернии. А вот московские Марковы имеются. Второй аргумент в пользу Москвы заключается в том, что юный Сергей поступил в 1-й Московский Екатерины Великой кадетский корпус, который с блеском и окончил в 1895-м. Только после этого он отправился в Питер и был зачислен юнкером в элитное Константиновское артиллерийское училище. Опять-таки штрих, говорит о том, что отец Сергея служил по артиллерии. Традиции в офицерских семьях, как правило, блюли. В Москве артиллерийских училищ не было, только два пехотных.

Солдаты 1-го Сибирского стрелкового полка, уцелевшие после Мукденского сражения

Юнкер Марков учился наукам отменно и прилежно, несмотря на взрывной темперамент. Будучи одним из лучших на курсе, получил право выбирать место службы и вышел в лейб-гвардии 2-ю артиллерийскую бригаду, дислоцированную в столице империи. Через три года был зачислен в младший класс Николаевской академии Генерального штаба, которую окончил в 1904-м. За «отличные успехи в науках» произведен в штабс-капитаны (по нынешним меркам нечто среднее между старшим лейтенантом и капитаном). До 26-летия оставалось около двух месяцев. Было очевидно, что карьера удалась, можно было закрепиться на штабных должностях в Петербурге, но Марков попросился на фронт. На востоке разгоралась русско-японская война. Аргументация у Сергея Леонидовича была несложной. Впоследствии он охотно делился своей позицией на сей счёт с юнкерами и «академиками», которым преподавал: «Не придерживайтесь устава как слепой стены. Дело военное — дело практическое, никаких трафаретов, никаких шаблонов. Дух возбуждает идеи, ум их творит, воля их осуществляет. От хорошего офицера требуется гармония этих трёх элементов. Дух должен быть свободным от теорий… но книги всё же надо читать». В другой раз добавлял: «Всё это, господа, вздор, только сухая теория! На фронте, в окопах — вот где настоящая школа. Я ухожу на фронт, куда приглашаю и вас!» Правда, это было сказано уже во время Первой мировой.

Марковцы в казармах на Балканах

А тогда, после академии, Марков прибыл в Харбин. Откуда писал матери: «Поселись с Лелей и сделай все, чтобы его добрые задатки нашли достойное применение. Он добр, куда добрее меня, честен. Он побережёт тебя <…> Обо мне не плачь и не грусти, такие как я не годны для жизни, я слишком носился с собой, чтобы довольствоваться малым, а захватить большое, великое не так-то просто. Вообрази мой ужас, мою злобу-грусть, если бы я к 40−50 годам жизни сказал бы себе, что всё мое прошлое пусто, нелепо, бесцельно! Я смерти не боюсь, больше она мне любопытна, как нечто новое, неизведанное, и умереть за своим кровным делом — разве это не счастье, не радость?! Мне жаль тебя и только тебя, моя родная, родная бесценная Мама, кто о тебе позаботится, кто тебя успокоит? <…> Проси Ваню похлопотать о пенсии тебе. Ты можешь, как мне сказали, получить ввиду моей смерти из Инвалидного капитала Александровского комитета раненых, от земства и т. д.». Считанные строки, а сколько разных ликов одного человека спрятано за ними! Заботливый сын, смелый офицер, честолюбивый мужчина, прагматичный гражданин…

А Леля — это младший брат, Леонид. В октябре 1904 года подпоручик 86-го Вильманстрандского полка Леонид Марков был тяжело ранен в бою и спустя десять дней скончался.

Сергей Леонидович Марков

Сергей Марков воевал изрядно. Ему, как штабному, поручали «штучные» задания по разведке местности и рекогносцировке. Зачастую — под огнём противника. В его послужном списке такие знаковые места русско-японской войны, как Ляоян, Сандепу, Мукден, Сыпингай, Телин. А в личном формуляре — записи о награждении пятью орденами, в том числе орденом Святого Владимира 4-й степени, что в офицерской среде многое значило. Аттестации, данные Маркову, были отличные. Генерал Николай Тихменев писал в 1953 году: «Маркова я знал лично немного. Помнится в японскую войну, капитаном — мы звали его „кожаным капитаном“, ибо с головы до ног он был одет в кожу — черная куртка, черные штаны».

Через шесть лет после войны он выпустил брошюру «Ещё раз о Сандепу». Написанная ясным языком, понятным любому гражданскому, безо всяких попыток не выносить сор из избы, работа стала бестселлером в военных училищах Петербурга. В ней Сергей Леонидович на основе личного опыта сформулировал набор обязательных для военачальника правил. Хотя сам носил погоны подполковника. Вот главное: «При современных огромных армиях и ещё больших обозах, при всей неподвижности, неповоротливости столкнувшихся масс, кабинетные тонкости стратегии должны отойти в область предания. Главнокомандующему в будущих наступательных боях из всей массы предлагаемых ему планов надо уметь выбрать самый простой и иметь гражданское мужество довести его до конца. <…> Страшны полумеры, полурешения, гибелен страх Главнокомандующего поставить на карту всю свою армию».

Бои в Карпатах. Февраль—март 1915 года

«ПРОФЕССОР»

Через штабы 1-го Сибирского армейского корпуса и Варшавского военного округа в 1908 году Марков возвращается в Петербург. Год отслужил командиром роты в лейб-гвардии Финляндском пехотном полку. Таковы были правила для офицеров Генштаба — отбыть цензовый срок в строевых частях. Этот год ознаменовался и другим событием. Марков женился на княжне Марианне Путятиной. Вплоть до смерти генерала этот союз не дал ни одной трещины. И пополнился двумя детьми — Леонидом и Марианной.

Нередко можно прочитать, что судьба семьи генерала после 1920 года неизвестна. На самом деле известно достаточно. Существует рассказ поручика Николая Котягина, в 1920 году служившего адъютантом военного губернатора Черноморской области генерала Александра Лукомского:

«— Не могу ли я просить генерала принять меня? Я готова ждать.

И тут же спросила меня, какого я полка? Когда я ей ответил, что Марковского, она сказала:

— Я — вдова вашего Шефа, генерала Маркова, — и, указывая на своего мальчика, спросила, — не узнаете? Я не понял вопроса, несколько смутился и растерялся. Она, взяв мальчика за плечо и, указывая на его пальтишко, объяснила: Разве не узнаете на сыне Сергея Леонидовича его знаменитой куртки? Я не имела возможности купить материал на пальто сыну, и пришлось перешить ему куртку мужа. Для каждого Марковца, и первопоходника в особенности, этот эпизод с «серой курткой» и «белой папахой» — целая глава о незабвенном Шефе. Просьба вдовы генерала Маркова была, конечно, удовлетворена, и семья эвакуировалась за границу".

Похороны генерала С.Л. Маркова в Новочеркасске. Июнь 1918 года

А дальше сложилось так. В эмиграции Марианна Павловна вместе с детьми жила в Бельгии. Надо отметить, что она овдовела, когда сыну исполнилось 10, а дочери в канун гибели отца — 9. В повторном браке счастья не было, и после Второй мировой войны вдова уже с взрослыми детьми перебралась в США. Сын генерала ушёл из жизни в 1977 году. Дочь вышла замуж за русского эмигранта из рода Голенищевых-Кутузовых. Она покинула этот мир в 1993-м и похоронена в Ново-Дивеевском монастыре. Её дети, соответственно, внук и внучка генерала Маркова — Сергей и Елена. Сергей Чебыкин умер во Вьетнаме в 1972 году, ему было 35 лет. Можно задуматься над версией о его смерти во время американо-вьетнамской войны. Елена приняла постриг под именем инокини Марии, скончалась в Ново-Дивеевском монастыре и похоронена рядом с родителями. Единственный член семьи из тех, что присутствовали на похоронах генерала в Новочеркасске и о ком ничего не известно — это мать Сергея Леонидовича. Пока неизвестно. Жизнь устроена так, что постоянно что-то просачивается из прошлого. Как в случае с вдовой, детьми и внуками генерала. Нашлись люди — госпожа Рейнгардт в Бельгии и господа Словохотов и Гагкуев в России, благодаря которым мы узнали о судьбе близких Маркову людей.

…Не сказать, чтобы подполковник Марков тяготился профессорской жизнью. Он преподавал в двух военных училищах тактику, военную географию и историю армии Петра Великого. Писал учебники. Сам и в соавторстве. «Военная география России. Исследование отдельных театров военных действий» (1-е издание — 1909, 2-е — 1911), «Военная география иностранных государств» (1911). Участвовал в подготовке учебника «География внеевропейских стран». Но также был занят и по основному месту службы — в Главном управлении Генштаба, помощником начальника отделения в отделе генерал-квартирмейстера.

Бой Добровольческой армии за село Лежанка. 7 марта 1918 года

Но едва началась Первая мировая, полковник Марков отпросился в действующую армию и был переведён начальником разведки в штаб Юго-Западного фронта. С октября 1914-го — в действующей армии, начальником штаба 19-й пехотной дивизии, которая вела бои в Карпатах на Дуклинских перевалах. В декабре случилось сугубо формальное понижение в должности. Вместо штаба дивизии Маркову пришлось руководить штабом бригады. Но какой! Той самой 4-й стрелковой, которую в войсках прозвали «Железной». Пуще огня её боялись австрийцы и немцы. А командовал бригадой генерал Антон Деникин. Антон Иванович вспоминал: «Приехал он к нам в бригаду, никому не известный и нежданный: я просил штаб армии о назначении другого. Приехал и с места заявил, что только что перенёс небольшую операцию, пока нездоров, ездить верхом не может и поэтому на позицию не поедет. Я поморщился, штабные переглянулись. К нашей «запорожской сечи», очевидно, не подойдет — «профессор"… Выехал я со штабом к стрелкам, которые вели горячий бой впереди города Фриштака. Сближение с противником большое, сильный огонь. Вдруг нас покрыло очередью шрапнели. Что такое? К цепи совершенно открыто подъезжает в огромной колымаге, запряженной парой лошадей, Марков — весёлый, задорно смеющийся. — Скучно стало дома. Приехал посмотреть, что тут делается… С этого дня лёд растаял, и Марков занял настоящее место в семье «железной» дивизии». Деникин оговорился, но по сути всё верно. В апреле 1915 года бригаду развернули в дивизию. К тому времени Марков командовал 13-м стрелковым великого князя Николая Николаевича полком, входившим в соединение. Надо ли напоминать, что Верховным главнокомандующим всей Русской армией до сентября 1915 года был именно великий князь.

Со своим полком Марков дрался с особым азартом. Был случай, который он сам охарактеризовал так: «В такую кашу попал, что сам чёрт не разберет, где мои стрелки, где австрийцы; а тут ещё ночь подходит. Решил подбодрить и собрать стрелков музыкой». Очевидцы утверждали, что полк Маркова был практически окружён в густом лесу. Казалось бы, конец. Но тут из темноты леса грянул полковой марш 13-го стрелкового. Австрийцев разнесли в пух и прах, взяв до 2 тысяч пленных.

Знак 1-го Офицерского пехотного генерала Маркова полка

Сергей Леонидович отличался врождённым чувством благородства и состраданием. Как-то он получил приказ взорвать мост через реку Стырь, дабы противник на плечах отходивших русских не переправился. На том берегу, где вот-вот должен был появиться враг, столпилось множество беженцев. Марков приказ не выполнил. Его солдаты заняли оборону и сдерживали австрийцев до тех пор, пока на русскую сторону не переправились все гражданские и раненые. А после, конечно, взорвал мост.

В 1915 году Марков получил двух Георгиев. Орден 4-й степени и Золотое оружие. А в конце 1916-го его отозвали в Петроград. Учить уму-разуму молодых офицеров и юнкеров. Он продержался в тылу считанные недели, а затем вернулся на фронт. Должности генерал-майора сменялись с калейдоскопической быстротой. Так же, как менялась жизнь во вчерашней империи, потерявшей своего императора. Кстати, Марков неоднократно заявлял, что придерживается монархических взглядов, но с конституционным уклоном. Правда, однажды сподобился написать письмо Александру Керенскому, в котором пытался убедить лидера Временного правительства в том, что революция, конечно, дело хорошее, но армию разваливать не стоило бы. Всё кончилось, когда Марков вместе с рядом боевых генералов поддержал так называемый Корниловский мятеж в начале сентября 1917 года. Он был уволен с должности и вскорости арестован.

«БЕЛЫЙ ВИТЯЗЬ»

Вместе с Деникиным Маркова и ещё нескольких генералов заключили в тюрьму города Бердичева. Положение было отчаянным. Условия — жуткими. Того и гляди революционные солдаты пойдут на самосуд. Всё оказалось на грани, когда под эскортом юнкеров генералы пешком отправились в путь из тюрьмы на железнодорожную станцию, откуда их должны были доставить в следующее место заключения — тюрьму городка Быхова, что между Могилевом и Гомелем.

Генерал-лейтенант С.Л. Марков

Пропаганда делала своё дело, и замутнённые мозги солдат уже не подавали внятные сигналы: кто перед ними? Баре, лощёные штабные или боевые генералы, с которыми они же многие месяцы сражались на передовой. Чудом, пройдя через моральные унижения, забрасывание грязью и камнями, арестованные добрались до состава. В быховской тюрьме скопилось до 20 высших и старших офицеров, обвинённых Керенским в организации госпереворота. Хотя звучало это весьма двусмысленно. Государства осенью 1917-го уже не существовало.

Бежать на Дон, где генерал Алексеев уже начал работу по организации сопротивления власти в Петрограде, решили после того, как узнали, что в столице произошёл очередной переворот. К власти пришли большевики. Стало быть, жизнь могла оборваться в любой день. Что, собственно, и должно было случиться в конце ноября, если бы не Главковерх генерал Николай Духонин, поспособствовавший осуществлению побега. За что и поплатился жизнью 3 декабря.

На Дон пробирались разными путями. Корнилов до поры до времени шёл в открытую под защитой бесконечно преданных ему всадников Текинского конного полка. Генералы Марков и Иван Романовский разыграли целый спектакль. Второй переоделся в форму поручика, первый исполнял роль его денщика. Бегал на станциях за кипятком, «стрелял» табачок, балагурил с соседями по вагону. Солдаты принимали за своего. Так и добрались до Ростова.

Организация вооруженной силы требует времени. Даже такой малочисленной, как Добровольческая армия. Сам Марков, обращаясь к бойцам его же усилиями сформированного Сводно-Офицерского полка в тысячу штыков, которым он стал командовать за десять дней до выхода из Ростова на Екатеринодар в поход, получивший вскоре название «Первый Ледяной», сказал: «Да, не думал я, что из 300-тысячного русского офицерского корпуса здесь окажется лишь горстка…» И тут же выразил непоколебимую уверенность: «Но не огорчайтесь. Я глубоко убеждён, что даже с такими малыми силами мы совершим великие дела. Не спрашивайте меня, куда и зачем мы идем, а то всё равно скажу, что идём к чёрту за синей птицей».

Марковцы-пулеметчики. 1919 год

Слава храбреца, способного с неизменной нагайкой выйти в полный рост перед залёгшей цепью своих солдат и под кинжальным огнём врага, тянулась за Марковым ещё с русско-японской. Да, одно дело капитан, другое — генерал-лейтенант. Но под началом генерала в Гражданской войне было не больше людей, чем под началом батальонного командира времён Ляояна и Мукдена. И боевые задачи чуть ли не ежедневно приходилось решать с помощью личного примера. Как это было? В одном из первых боев под селением Лежанка в начале марта Офицерский полк (читай — батальон) атаковал два полка противника, державших оборону на противоположном берегу реки. Роты марковцев шли в атаку цепью, как на параде, а 1-я рота во главе с полковым командиром бросилась на мост в штыковую. Прошли минуты, и Лежанка была взята. Враг потерял более полутысячи солдат, Офицерский полк — трёх человек… Концентрированный удар в нужном месте, напор и лихость — вот что являлось марковским фирменным стилем, который так напоминал стиль Суворова и Скобелева.

Другой случай. У станции Медведовская армия Корнилова оказалась в окружении. Единственный выход — через железнодорожные пути, которые контролировались двумя бронепоездами. Захватив будку смотрителя, Марков созвонился со штабом противника и попросил выслать один бронепоезд на помощь, дабы поставить заслон приближающимся «кадетам». Едва бронепоезд пришёл, генерал вышел навстречу и встал на путях, прокричав машинисту что-то не слишком нормативное. В переводе: «Задавить хочешь?» Паровоз остановился. И тут же получил от генерала гранату. Бой оказался коротким, но результативным. Экипаж бронепоезда был уничтожен, пути перегорожены, боезапас погружен на телеги, а вся армия, преодолев пути, вышла из окружения.

Был и третий случай. И четвёртый. И всюду Марков был на острие событий. Он не кичился чином и наградами, объяснял успех операций тем, что всегда был рядом со своими бойцами. А тех, кто кичился прошлым, в состав своих частей не принимал принципиально. Однажды к нему прибыл полковник, которому Марков предложил принять под командование роту. Тот с обидой ответил, что негоже ему после полка командовать ротой. Не прижился полковник в Офицерском полку. Ни минуты.

В некоторых воспоминаниях первопоходников и других участников Белого движения на юге России рефреном проходит одна мысль. Марков не должен был погибнуть так, как погиб. Убегавший красный бронепоезд выплюнул последние два снаряда. Так, наобум. И один разорвался в 3 метрах от генерала. Осколки ударили в голову и левое плечо. Последнее, что успел прошептать Сергей Леонидович, это: «Умираю за вас, как вы за меня». Кто знает, как должны умирать великие генералы?

…Не только в Добровольческой армии, но и раньше Маркова часто сравнивали с полководцем Михаилом Скобелевым. Называли наследником традиций «Белого генерала». Умные и бесшабашные, резкие и милостивые, уверенные в себе на поле боя и ищущие истину в мирные дни. А ещё — оба таланты, избранные богом войны для святой миссии — защиты Отечества. Скобелева окрестили «Белым генералом» по цвету его мундира и масти лошади. Маркова — «Белым витязем», как одного из лидеров Белого движения. А может быть, ещё потому, что после форсирования одной из рек на Кубани увидевшая обледеневшую фигуру в простой куртке и белой папахе какая-то сестра милосердия воскликнула: «Это же ледяной поход!»

https://rusmir.media/2018/06/05/markov