Вестник

Рассказ

На Преображение Господне, отслужив Литургию, поехал в другое село, в храм к нашим ближайшим соседям. Накануне отец благочинный позвонил и благословил меня принять участие в отпевании бывшего настоятеля этого храма отца Агафона. На покой тот ушёл лет пятнадцать назад, но я ещё застал его служащим священником. Близко мы с ним не соприкасались, но сослужить приходилось. Много лет я о нём ничего не слышал, думал, что отец Агафон уже помер, — ан нет, оказалось, батюшка дожил до 88 лет и скончался в доме для престарелых.

На отпевание отца Агафона я опоздал, потому как после праздничной Литургии отпевал ещё и у себя в храме.

Приезжаю в соседнее село. Тамошняя церковь стоит отдельно от жилых домов в окружении огромного действующего кладбища. Здесь же и дом священника. Получается, что живёт человек прямо посреди могил вместе с матушкой и детьми.

Как-то я его спросил:

— Бать, не страшно? Покойники по ночам не беспокоят?

Отец Пётр рассмеялся:

— Однажды владыка задал такой же вопрос моему духовнику. Его тогда из городского храма перевели служить на кладбище. Мол, каково тебе здесь, обстановка не угнетает? «Владыка, что вы?! — замахал руками отец духовник. — Здесь на кладбище я только и ожил!»

Я замечаю в сенях у него небольшой топор, в углу, прямо возле входной двери.

— А это тебе зачем, если покойников не боишься?

— Так это больше, чтобы живых припугнуть. Бывает, что безобразничают.

— Тогда, может, лучше ружье? Вверх пальнешь для острастки, всех и распугаешь.

Отец Пётр вздыхает:

— Нет, никого этим не испугаешь. Грамотный у нас теперь народ. Прежде, чем храм ограбить, он же всю сопутствующую литературу изучит. Помнишь отца Георгия? Он ведь тоже здесь когда-то служил. И у него было ружье, как ты говоришь, «для острастки». Однажды ночью, заслышав шум, берет он свою двустволку и отправляется на разведку. И что ты думаешь? На самом деле воры. Отец Георгий как закричит. Схватил ружье, точно палку, и в атаку. Один разбойник убежал, а второго он догнал и перетянул его ружьем по спине. Да так, что у ружья приклад отломился. «Больно-то как, — причитает разбойник и продолжает: — Поп, а поп! Что же ты так дерёшься-то, а? Ты книжки свои почитай! Нельзя вам, попам, народ колотить, а ты бьёшь, да ещё и так больно. Эх, креста на тебе нет..» Представь, это когда было. А сейчас повсюду интернет, так что кричи-стреляй, никто нас всерьёз не испугается.

Подъехал к храму, вышел из машины и стал облачаться, чтобы войти и немедля присоединиться к молящимся. Откуда ни возьмись рядом появился Андрюха, бригадир похоронной бригады. От него разит перегаром.

— Ты чего опаздываешь?

Видит, что я облачаюсь, тут же предлагает:

— Давай помогу. А что? Я умею! Мы сегодня ночью старенького батюшку с отцом Петром вдвоём облачали и в гроб укладывали. Если что, будь спокоен, я и тебя облачу.

— Спасибо, Андрюша. Никогда в тебе не сомневался.

Он берёт мою фелонь и сопровождает меня до входа в церковь.

В храме на удивление много народу. Священническое отпевание длится очень долго. Многие устали и, примостившись, где только можно, сидя слушали отпевание.

Уже похоронив старенького батюшку Агафона, отец Пётр мне сказал:

— Он умер совсем неожиданно. Месяца не прошло, как мне на почту прислали его фотографию из дома престарелых. Такой он бодренький в подрясничке сидит в кресле на службе. И вот на тебе. Совсем неожиданно.

На помин никто из отцов не остался. Оно и понятно: у всех дела.

— Хоть ты останься, — попросил батюшка. — А то как-то нехорошо получается.

Я остался.

— Согласись, — продолжает отец Пётр, — тоже чудо. На улице тепло, в храме тепло. Тело усопшего вообще никак не обрабатывали, а оно не смердит. Стали мы с Андрюхой его облачать, думал, что подризник резать придётся, ан нет — тело мягкое, сгибается в суставах. Облачили без проблем.

Мы обсудили с батюшкой эту насущную тему, вспомнив, как хоронили других наших собратьев священников. Потом отец Пётр проводил меня до машины. Я уже стал разоблачаться, и в этот момент к церкви подъехал квадроцикл с двумя дачниками — мужчиной и женщиной.

— Батюшка, — обращаются они к настоятелю, — нам ладану надо купить.

Отец Пётр отправился с дачниками в храм. Открывает входную дверь. Втроем они проходят внутрь, а ещё через минуту батюшка возвращается на паперть и кричит мне:

— Как хорошо, что ты ещё не уехал! Иди, посмотри, тебе будет интересно!

Я захожу в храм и вижу сидящую на возвышении под иконами белую голубку. Дачники радостно фотографируют птицу. Она сидит спокойно и никак на них не реагирует. Я не удержался и тоже сфотографировал.

— Смотрите, у неё на лапке кольцо. Видимо, это декоративный голубь, весь белый, а головка тёмная.

— Вот только откуда он здесь взялся? Тринадцать лет служу в этом храме и ни разу не видел рядом с ним голубей. Галки, вороны — этого предостаточно, а голубей нет. Как-то ведь залетел, а мы его не заметили, — недоумевает отец Пётр.

Много раз я слышал, что после смерти праведников, сразу или во время похорон, рядом с гробом, а то и в комнате, в доме с закрытыми окнами, люди видели непонятно откуда появившуюся белую голубку. Думал, что это такое благочестивое преувеличение. Оказывается, на самом деле бывает. Но вслух предположил:

— Может, из дачников кто голубей держит?

— Может, и держит, — отозвался отец Пётр, — народу здесь много: кто кроликов держит, кто поросят.

Мы посмотрели друг на друга и одновременно, не сговариваясь, перекрестились.

http://www.pravoslavie.ru/123 023.html