 |
| Радонеж | Сергей Худиев | 15.05.2019 |
Проект ПЦУ, в который было вложено столько усилий, переживает новые потрясения — и эти потрясения связаны не с какими-то внешними по отношению к нему факторами, такими как неприятие со стороны Поместных Церквей, а с его врожденным дефектом — с тем грехом, который лежит самом его в основании.
В новосозданной структуре развивается острый конфликт между «почётным патриархом» Филаретом и официальным главой этой организации, Епифанием. Как сообщается, Филарет рассчитывал на то, что он останется фактическим главой структуры — а Епифаний, которого он «постриг» в монахи и «рукоположил» в Епископы, будет послушно исполнять его указания, оставаясь «главой» ПЦУ для внешнего представительства. Именно исходя из этого, Филарет продавил кандидатуру Епифания на «объединительном соборе» ПЦУ.
Однако после «собора» оказалось, что Епифаний больше ориентируется на патриарха Варфоломея. Например, Варфоломей просил Епифания поминать на службе Патриарха Московского Кирилла — это было важно для признания новой структуры Поместными Православными Церквями, Филарет, со своей стороны, просил этого не делать — и в итоге Епифаний предпочел повиноваться Константинополю.
Как обиженно заявил Филарет, «Предстоятеля мы признаём, но отношений с ним никаких нет, потому что нарушается то, о чём мы договорились и что принял Архиерейский Собор. Пошли по пути неправды. Претензии к Епифанию следующие: он должен сотрудничать со мной как с патриархом. А он за все эти четыре или пять месяцев ни разу со мной не служил и не общается. Встречались всего несколько раз, разве это общение? Когда церковью нужно руководить каждый день?»
Филарет почувствовав себя обманутым — а он совсем не такой человек, чтобы смиренно сносить обиду, будь она реальной или предполагаемой.
Он отправил «епископам» своей структуры приглашения на «торжественное молитвенное общение» по случаю дня памяти священномученика Макария, митрополита Киевского на бланках «Киевского Патриархата» и заявил, что «Киевский патриархат не ликвидирован. Не ликвидирован. Это хотят подать, что он ликвидирован. Ликвидировать Киевский патриархат может тот, кто его создал».
У официального лидера ПЦУ и его сторонников это, естественно, вызвало глубокую тревогу; как заявил Епифаний, «Говорить сейчас о каком-то возвращении неуместно. Мы должны говорить о нашем будущем, о нашем единстве. Потому что в будущем мы должны еще много сделать для того, чтобы эта Церковь была признана со стороны других Поместных Православных Церквей. Если мы возвращаемся в прошлое — автоматически это путь в никуда, это путь в изоляцию, это возвращение к тому состоянию, в котором мы находились до 11 октября, до соответствующих решений со стороны Константинопольского патриархата».
Сторонники Филарета и сторонники Епифания в социальных сетях обмениваются упреками — в том числе, крайне резкими — а на на канале ТСН Филарета упрекают в «разрушении Церкви».
Как пишет решительный сторонник Епифания Владимир Волковский, «Очень важно, кто является Предстоятелем, чтобы условия Томоса и Устава ПЦУ выполнялись неуклонно. Это — новые правила игры. Это — условия, при которых Вселенский Патриарх Варфоломей пошел на то, чтобы подписать Томос. Варфоломей сделал это, поставив на карту все — рискуя собственной словом, репутацией и угрозой мировой всеправославной войны… Однако патриарх Филарет — при всем уважении к человеку, который десятилетиями боролся за автокефальную церковь — не хочет или не может согласиться на мирный покой в победном и почтенном состоянии. Это уже несколько раз ставило процесс предоставления Томоса под вопрос».
Сейчас уже стало ясно, что попытка того, что журналисты назвали «церковным путчем» не удалась — к Филарету приехало всего несколько «епископов». Похоже, он проиграл; вероятно, его окончательно вытеснят, чтобы он не мешал дальнейшим попыткам добиться признания ПЦУ в православном мире.
Но само это происшествие — как и судьба Филарета в целом — весьма показательно. Весь проект ПЦУ с самого начала несёт в себе ряд роковых дефектов. Это был политический проект уходящего президента Порошенко, и теперь он остался без его поддержки. Конечно, его энергично поддерживали американские кураторы — но кураторы люди очень прагматичные, они ставят на резвых лошадей, а на хромых не ставят. То, что проект явно забуксовал — с признанием у Поместных Церквей так ничего и не выходит — явно не повышает его акций.
Но главная проблема лежит в нравственной сфере. Это гордыня, ненадежность и недоверие.
Когда Патриарх Варфоломей объявил о снятии анафемы с раскольника Филарета, его придворные канонисты прилагали огромные усилия для того, чтобы оправдать это решение — притягивались случаи, которые можно было бы выдать за исторические прецеденты, выстраивались сложные системы обоснований полномочий Константинополя поступать таким образом, и вот теперь, похоже, ситуация проясняется на чисто практическом уровне. Оказалось, что каноны — это не какие-то древние правила, которые опытный адвокат может вывернуть так и эдак, а отражение многих веков церковной мудрости и опыта — опыта, который говорит, в частности, о том, что раскол, порожденный гордыней, может быть исцелен только покаяниям — а не добавочной порцией гордыни.
Принимать человека, который подвергся сначала запрещению, а потом и анафеме, за свою неукротимую надменность и самовластие, без всякого покаяния — значит поощрять его гордыню себе на беду. Следовало ожидать, что человек, который возгордился против Московского Патриархата, точно также возгордится и против Константинопольского. Если человек последовательно демонстрирует определенные качества характера с другими, нет никаких оснований полагать, что с вами он станет вести себя по-другому.
И это относится не только к гордыне — но и к такому качеству, как ненадёжность. Структура, где люди не доверяют другу другу, неизбежно будет конфликтной и хрупкой. А в самом основании ПЦУ лежит именно ненадёжность — чтобы создать эту структуру, Константинопольский Патриархат перестал признавать митрополита Онуфрия, которого признавал ещё незадолго до того, и признал «митрополитом киевским» другого человека — Епифания, отменил собственные решения трехсотлетней давности о передаче Киевской Митрополии, и продемонстрировал то, что можно было бы назвать «султанским типом управления», когда решения, затрагивающие других людей, принимаются без каких-либо консультаций с ними, и никто не может быть уверен ни в чём.
Не только каноны, но и простую человеческую честность, надёжность, верность слову — всё это пришлось отбросить ради создания ПЦУ. Епископов Украинской Православной Церкви призвали предать своего Предстоятеля — как будто это самое обычное дело — и перебежать в новую организацию. На этот призыв отозвались всего двое — из девяноста — епископов Церкви, и новую структуру пришлось выстраивать исключительно из раскольников.
Создавать новое сообщество таким путём — это всё равно что вышить большими буквами на облачениях на груди «наше слово ничего не стоит», а на спине — «здесь тебя могут кинуть в любой момент».
Вполне ожидаемо, что ничего похожего на любовь, доверие и взаимную преданность между основателями ПЦУ не существует — как и преданности каким-то высоким идеалам. Люди, которые всем обязаны «патриарху» Филарету с лёгкостью кидают его, как только он перестаёт быть нужен — и это составляет бросающийся в глаза контраст с поведением епископов Церкви, которые, за двумя исключениями, остались верны владыке Онуфрию. Сам Филарет, со своей стороны, с лёгкостью готов угробить весь проект, как только его личным амбициям начинает что-то угрожать. Зрелище сколь печальное, столь же и поучительное.
