 |
| Православие.Ru | Наталья Прокофьева | 30.10.2018 |
Сегодня, в день памяти жертв политических репрессий, в городах и районах Республики Коми проходят митинги, служатся заупокойные литии и звучат имена пострадавших в годину репрессий. Но для населенных пунктов Крайнего Севера — города Инты и поселка Абезь — этот день особый, ведь их история создавалась узниками суровых северных лагерей. В Абези в разные годы находились в заключении философ Лев Карсавин, искусствовед Николай Пунин, протоиерей Константин Шаховской, искусствовед и поэт Виктор Василенко, советский писатель и журналист Роберт Штильмарк, советский археолог, историк Древнего Востока, действительный член Академии наук СССР Михаил Коростовцев и многие другие выдающиеся люди прошлого столетия. В канун дня памяти жертв политических репрессий я посетила места Коми края, связанные с историей ГУЛАГа.
В посёлке Абезь
Абезь. Первые впечатления
Несмотря на то, что печально известный посёлок Абезь знают сегодня во всём мире, поезд здесь стоит лишь несколько минут, поэтому я и мои спутники едва успеваем спрыгнуть с подножки вагона на мерзлую землю, как состав уже трогается. Несмотря на воскресный день, в это хмурое и холодное утро на станции нас встретил экскурсовод «Абезьского мемориального комплекса» Александр Мерзликин.
«Ваш приезд сюда связан с немалыми трудностями — физическими, моральными и материальными, поэтому мы встречаем в поселке делегации в любое время», — объясняет Александр Дмитриевич своё гостеприимство.
Вероятно, сказалась бессонная ночь, проведённая в дороге, но поселок Абезь сначала показался мне унылым, даже мрачным. Но так в моём представлении и должен был выглядеть населённый пункт, историю которого создавали заключённые Абезьского лагеря.
Однако дальнейшее погружение в жизнь посёлка показало, что это было только первое впечатление утомлённого дорогой человека.
По словам экскурсовода Александра Мерзликина, Абезь — это не только трагические страницы нашей истории, увековеченные в «Абезьском мемориальном комплексе», но и великолепная природа Крайнего Севера.
Детсад поселка Абезь
Центром жизни населённого пункта является школа-интернат, где учатся и живут дети из окрестных сёл и деревень. Так как с каждым учебным годом школьников становится всё меньше, в школе-интернате «поселились» поселковая библиотека, фельдшерско-акушерский пункт и музей.
Не пустует и местный детсад, где сегодня содержаться 20 воспитанников. Как оказалось, в посёлке проживает немало молодых семей, работающих на железной дороге.
Здесь можно увидеть даже кирпичные двухэтажные благоустроенные дома, но много в Абези и ветхих, однако ещё «живых» зданий. Так, дом постройки 1941 года до сих пор населяют люди.
Дом 1941 года постройки поселка Абезь
Руины сельхозпредприятия поселка Абезь напоминают развалины старинного замка… По словам Александра Дмитриевича, прежде здесь находились казармы охранников Абезьского лагеря.
Абезьский лагерь
В музее посёлка Абезь
Абезьский концлагерь — это вся территория посёлка Абезь. Согласно справке музея посёлка Абезь, первоначально здесь находился пересыльный пункт Ухтпечлага. С 1932 — Воркутлага.
В мае 1940 года на базе четвертого отделения строительства железной дороги здесь был открыт новый концлагерь — Печжелдорлаг, отвечавший за строительство железной дороги Кожва-Воркута.
С 1949 года, после создания в Инте на базе Интинского лагеря первого в СССР особого режимного лагеря под кодовым названием Минлаг, лагерь в посёлке Абезь подчинялся ему.
После войны и до середины 1950-х годов в посёлке Абезь находился инвалидный лагерь Минлага.
В посёлке Абезь сохранилось кладбище Минлага, которое получило статус мемориального и вошло в состав «Абезьского историко-мемориального комплекса».
«Пылающий крест»
Памятник скорби Пылающий крест в Абези
Первая наша остановка на пути к лагерному кладбищу — памятный знак «Пылающий крест». Он установлен на пустынном месте перед входом на гражданское кладбище посёлка. Надписи на памятнике — «Невернувшимся» — выполнены на русском, литовском, коми и английском языках.
Историю появления этого монумента рассказал старший научный сотрудник Интинского краеведческого музея Николай Баранов.
На Абезьском лагерном кладбище был похоронен бригадный генерал армии Литовской республики Юодишюс. В 1989-м году из Литвы в Абезь прибыла большая делегация — два сына генерала, профессор медицины, архиепископ, пресса, — чтобы перевезти прах своего земляка на родину.
Но во время проведения эксгумации прах генерала не был обнаружен ни в той могиле, где по данным архива, его похоронили, ни в соседних захоронениях. Решено было оставить всё как есть. Сыновья генерала на следующий год установили здесь памятник скорби «Рассечённый крест», или «Пылающий крест», — автором проекта скульптуры является младший сын похороненного на Абезьском кладбище генерала, скульптор И. Юодишюс.
На лагерном кладбище
Александр Мерзликин
Когда мы миновали гражданское кладбище посёлка Абезь, экскурсовод Александр Мерзликин предупредил нас, чтобы мы осторожно шли за ним след в след, потому что вокруг нас простиралось болото. «Не волнуйтесь, здесь хороший настил», — успокоил нас проводник.
Лагерное кладбище поселка Абезь находилось за дренажной канавой, поэтому идти пришлось по мосту.
— Первый мост здесь рухнул — кто-то из местных жителей проехал по нему на снегоходе, — рассказывает Александр Дмитриевич, — и мне пришлось с помощью техники затащить сюда буровые трубы и уже на них сделать настил.
Другой мост, который нам пришлось переходить, сделал местный краевед Виктор Ложкин.
Нет пока на номерном мемориальном кладбище посёлка Абезь ни указателей, ни табличек, поэтому найти места захоронений самим, без помощи местных жителей, вряд ли нам удалось бы.
Вход на бывшее лагерное кладбище поселка Восточный
Главным ориентиром для нас служит колокол и инсталляция «Жизнь в неволе», автором которых является один из первых исследователей истории Абезьского кладбища — Виктор Васильевич Ложкин.
Следующая наша остановка — на интернациональной аллее, у крестов с табличками на украинском, русском, польском, литовском, белорусском языках, установленных делегациями разных стран в память об упокоенных на Абезьском кладбище земляках.
Деревянные колышки на могилах заключенных заменили на металлические
Колокол на номерном мемориальном кладбище поселка Абезь
Бывшее лагерное кладбище, а ныне номерное мемориальное, занимает площадь около 4 гектаров. Наш экскурсовод Александр Мерзликин условно делит место захоронений около 2000 человек (по данным архивов) на западную и восточную части. На кладбище сохранилась старая лежневая дорога, по которой тела заключённых на телегах доставлялись к местам захоронений.
Сотрудник Интинского краеведческого музея Николай Баранов: «Для похорон заключенных особорежимного лагеря рыли длинные траншеи и отмечали их буквами от, А до Я. А для обозначения могил заключенных использовали цифры: А-1, А-2. Поэтому кладбище и называется номерным. Кто похоронен под литерами с цифрами, можно выяснить в архивах».
Деревянные обозначения могил тех лагерных лет, конечно, уже сгнили и уже в наше время были заменены на металлические.
На могилах Льва Карсавина и Николая Пунина
Могила Л.П. Карсавина на кладбище поселка Абезь
Рассказ о мемориальном кладбище посёлка Абезь Александр Мерзликин начинает с посещения могилы Льва Карсавина. Так получилось, что наш экскурсовод подвел нас к памятнику Льва Платоновича и оставил на некоторое время, чтобы мы действительно осознали, что это не могила однофамильца Карсавина, а того самого религиозного философа, историка-медиевиста и поэта Льва Платоновича Карсавина, профессора Петербургского, Каунасского и Вильнюсского университетов.
9 июля 1949 года Карсавин был арестован, а в марте 1950 года приговорён к 10 годам заключения в концлагере. По состоянию здоровья он был отправлен в инвалидный лагерь посёлка Абезь, где и скончался от туберкулеза.
Поражает мужество и сила духа заключенных Абезьского лагеря: истощенные болезнями и голодом люди ещё и думали о том, как потомкам передать сведения об упокоенных в безвестных могилах выдающихся узниках.
Подробности погребения Льва Карсавина сообщил редактору одной из газет Коми Владас Шимкунас, который работал заведующим стационаром лагерной больницы в Абези. При вскрытии в лагерном морге в тело Карсавина была вложена капсула с эпитафией, чтобы когда-нибудь потомки узнали, кем был этот человек, захороненный в безымянной могиле. Впоследствии обнаружить место захоронения Льва Платоновича удалось аспиранту Ленинградского института культуры Владимиру Шаронову, которому в поисках помогли как факты, сообщенные врачом-литовцем, так и воспоминания и рукописи Анатолия Ванеева, бывшего заключённого Абезьского лагеря, автора эпитафии Льву Карсавину и книги «Два года в Абези».
Историю этого исследования, проведенного Владимиром Шароновым, можно прочесть на сайте журнала республики Коми «Регион».
Памятник Н.Н. Пунину на мемориальном кладбище поселка Абезь
Местом упокоения номерное кладбище поселка Абезь стало и для искусствоведа Николая Пунина, преподавателя Института живописи, скульптуры, архитектуры, Ленинградского университета, художественного критика, профессора, исследователя, музейного работника, идеолога и пропагандиста авангардных течений. 15-ю годами брака с Николаем Пуниным была связана Анна Ахматова. И благодаря заступничеству Анны Андреевны (она написала письмо Сталину) первый арест для Николая Николаевича завершился освобождением.
Но в 1949-м году Николай Пунин был арестован во второй раз и приговорён к 10 годам лагерей. Его жизнь оборвалась 21 августа 1953 года в лагерной больнице поселка Абезь.
Вокруг — безымянные могилы.
На бывшем лагерном кладбище поселка Восточный
Только на двух захоронениях — Льва Карсавина и Николая Пунина — были установлены памятники, но большинство могил бывшего лагерного кладбища — безымянные, обозначенные только металлическими столбиками с литерами и цифрами. На иных холмиках рядом с металлическими столбиками установлены кресты и таблички с именами похороненных здесь людей.
— Кресты заказываем здесь, а таблички с именами высылают родные, — объясняет Александр Дмитриевич.
Некоторые деревянные кресты, установленные давно, уже покосились, краска, покрывавшая их, осыпалась, но неизменными остались металлические таблички с именами людей, за упокой души которых мы молимся.
На одном из крестов даже был прикреплён небольшой портрет погребенного здесь человека. То, что люди пытаются добраться сюда и как-то обозначить место погребения бывших узников Абезьского лагеря, особенно трогает после того, как сама здесь побываешь.
— А много ли сегодня на номерном мемориальном кладбище бывает посетителей? — интересуюсь у Александра Дмитриевича.
— Раньше график посещений кладбища делегациями разных стран был очень напряженный — группы из Прибалтики, немцы, из Австралии даже приезжали. Но чем дальше от тех страшных лет, тем меньше посетителей. Сегодня приезжают поклониться и почтить память пяти-шести человек, похороненных здесь, а остальные могилы заключённых Абезьского лагеря — это холмики с безымянными металлическими колышками, но судьба у всех одна, все они спаяны ГУЛАГом воедино.
В музее поселка Абезь
Смотрительница музея п. Абезь Наталья Старцева (слева)
Следующая наша остановка после посещения мемориального кладбища — Абезьский музей. Сегодня это хранилище истории располагается в школе-интернате посёлка. Основная его экспозиция посвящена Абезьскому лагерю.
Посуда заключённых Абезьского концлагеря
Находиться в музее очень тяжело. Смотритель Наталья Старцева объясняет, что это, возможно, связано с тем, что практически все экспонаты музея — подлинные, лагерные. Экспозицию тускло освещал лагерный уличный фонарь, и казалось, что и посуда, и буржуйка, и одежда заключённых, и скамейка и стул ещё источали боль и хранили память о страданиях узников сурового северного концлагеря.
На фото и картинах можно было увидеть, как первоначально выглядело Абезьское кладбище и лагерь и какие страшные находки были обнаружены, когда местный совхоз принялся возделывать бывшие лагерные земли.
Здесь, в маленьком музее посёлка Абезь, я попрощалась со своими собеседниками — Александром Мерзликиным и Натальей Старцевой, супругами, чья жизнь — это тихий и незаметный подвиг сохранения памяти об узниках, чьей родиной стала вечная мерзлота лагерного кладбища посёлка Абезь.
«Кольцо покаяния»
После поселка Абезь мой путь лежал в Инту. ещё находясь в поезде, я уже готовилась увидеть умирающий город, потому что в связи с закрытием шахт и предприятий из более 70 тысяч жителей в Инте осталось только 25.
В течение 5 часов с сотрудником Интинского краеведческого музея Николаем Барановым я знакомилась с местами памяти политических репрессий, которые входят в «Кольцо покаяния». Ежегодно, 30 октября, у памятников и памятных знаков, входящих в «Кольцо покаяния», возлагаются цветы и зажигаются поминальные свечи, священники служат литии.
Dzimtenei, памятник заключенным латышам на кладбище посёлка Восточный
В «Кольцо покаяния» входит посещение кладбища посёлка Восточный, на котором хоронили заключённых Интинского лагеря, а позже — вольнонаёмных. Сегодня кладбище имеет вид стихийно расположенных ржавых железных памятников, покосившихся крестов, но с ухоженными островками на месте захоронения латышских заключённых Интинского лагеря. На месте их упокоения в 1956-м году (когда система ГУЛАГа ещё действовала) политзаключённые латыши установили памятник «Dzimtenei» («Родине).
Памятный знак Rūpintojėlis, посвящённый заключенным литовцам на кладбище п. Восточный
А 8 августа 1990 года по инициативе Вильнюсского общества политссыльных на кладбище посёлка Восточный был открыт памятник «Rūpintojėlis» («Скорбящий Спаситель»). Эти два памятника на бывшем лагерном кладбище сегодня являются самыми посещаемыми интинцами, сюда в день памяти жертв политических репрессий несут цветы и возжигают свечи.
Торжественный митинг и заупокойная лития сегодня проходят и у закладного камня «Жертвам сталинизма», расположенного на улице Мира.
Вместе с Николаем Барановым мы посетили ещё один памятный знак — одиноко стоящий деревянный крест, установленный и освященный в память о тех заключенных, которые не были похоронены и отпеты с 1938 по 1940 годы.
Памятник ГУЛАГу
Подробнее с ГУЛАГовской историей города можно познакомиться в Музее истории политических репрессий. Это необычное хранилище истории располагается в здании бывшей водонапорной башни, которая была построена 60 лет назад заключёнными. А сегодня 50-метровое сооружение является символом Инты. Примечательно, что сами строители называли эту башню «Вавилонской», ведь её возводили узники свыше 60 национальностей! Она строилась для снабжения водой двух- и трехэтажных домов, где жили надсмотрщики и вольнонаемные.
В Музее истории политических репрессий Инты
А сегодня башня служит высокой миссии — «рассказывает» интинцам и гостям города об Интинском ГУЛАГе. Но в центре всей экспозиции — история строительства самой башни с тайным посланием потомкам автора проекта здания, политрепрессированного шведского архитектора Артура Тамвелиуса.
Вокруг макета башни, установленного в центре музея, располагаются подлинные предметы быта и личные вещи заключённых — строителей Инты.
— В письмах родным заключённым не разрешалось писать, где они находятся, поэтому, когда они строили бараки, то оставляли послания своим родственникам прямо на бревнах. А в конце 1990-х годов, когда интинцы разбирали ветхие бараки, то находили такие «автографы» заключённых и приносили в Интинский краеведческий музей, — рассказывает Николай Андреевич.
Музей истории политических репрессий Инты
Интересно мне было познакомиться и с символикой Музея истории политрепрессий. её описание я обнаружила на официальном сайте хранилища истории. Так я выяснила, что элементом художественного оформления, выражающим концепцию всей экспозиции, являются многочисленные стилизованные фигурки людей, размещённые в пространстве верхнего яруса так, чтобы образовать арки-«колонны», создающие иллюзию купола, в центре которого находится объёмное стилизованное изображение земного шара с обозначенным на нем СССР. Стены в верхней части первого яруса по периметру оформлены лозунгами периода ГУЛАГа и граффити с изображением видов старой Инты.
Долго стою у экспозиции музея «Окна в прошлое», где можно увидеть реконструкцию жилой среды одного из отдельных лагерных пунктов особого лагеря «Минеральный». Реконструированная среда состоит из отдельных комплексов: «Сторожевая вышка», «Кабинет сотрудника МГБ», «Барак для заключённых».
Покидала я музей истории политических репрессий, когда на улице уже смеркалось. Но долго ещё на тёмном небе видела силуэт звезды, венчающей уникальное сооружение Инты — башню, которая стала памятником всем узникам Интинского ГУЛАГа и их посланием, запечатленным в камне — родным, близким, всем нам.
