 |
| Православие.Ru | Священник Джефф Харви | 26.10.2018 |
Отец Джефф, священник Антиохийской Православной Церкви в Австралии, в течение 17 лет служит в храме Православной Миссии Доброго Пастыря в Клейтоне (Мельбурн). Приход Доброго Пастыря стал духовным домом для многих австралийцев и людей с разными этническими корнями. В богослужении используется английский язык, так что все прихожане имеют возможность соединиться со Христом через таинства Его Церкви, открытой для всех.
Священник Джефф Харви
Сколько себя помню, у меня всегда было сознание существования Бога, несмотря на то, что Он не всегда занимал центральную часть в моей жизни. Он всегда присутствовал в воздухе, которым я дышал. И хотя я постоянно посещал церковные службы, прошло немало времени, прежде чем я открыл для себя Божию Церковь.
Я принадлежу к послевоенному поколению бэби-бумеров[1], рожденному в дни увядания Британской Империи, и, как множество семей военных, мы часто переезжали. Города и улицы менялись, дома менялись, школы менялись, друзья менялись — единственной постоянной величиной моей жизни была литургия в Англиканской церкви. Каждое воскресенье, не важно, в какой части земного шара мы находились, я мог быть уверен, что богослужение Англиканской церкви будет тем же. Связующей церкви была литургия, и, оглядываясь назад, я осознаю, что она давала мне фокусировку в моих скитаниях по свету.
Джефф с мамой
Когда мне было 11, мои родители постоянно проживали за границей, согласно армейскому распределению отца. Как большинство детей военных, я и две моих сестры посещали школу-интернат. Когда я был оторван от родителей и сестёр, это явилось настоящим шоком для моей психики. Единственным, что мне помогало держаться, было ежедневное и еженедельное посещение церковных служб в школе-интернате.
С 13-ти лет для меня стало возможным причащаться рано по утрам в субботу, для чего мне приходилось очень рано незаметно покидать общую спальню. Несмотря на то, что утренняя служба в 11 была обязательной для всех учащихся, я изо всех сил стремился попасть в церковь к 8-и, чтобы принять Причастие. Я очень старался бесшумно пробраться через спальню, чтобы не разбудить никого из мальчиков, но до сих пор помню, как в меня летели тапки тех, кому не нравилось, что их будят в единственный день, когда можно было поспать подольше.
Мне до сих пор непонятно, откуда у меня появилась эта тяга к посещению церковных служб. Хотя мои родители являли образец дисциплины в еженедельном посещении церкви, мои сёстры не восприняли подобного стремления. Я могу заключить, что Бог вложил это желание в моё сердце.
Также мне хотелось помочь другим обрести веру. У меня всегда было желание служить Богу и помогать другим найти Его, даже в таком юном возрасте. Одним из порывов юности была идея стать миссионером. Уж не знаю, откуда это могло прийти ко мне, если не от Самого Бога.
Я читал Библию в переводе короля Иакова каждый день, также я читал издания Союза Священных Писаний[2], — это делало Библию более интересной и понятной. Потом я узнал, что опубликован новый перевод, Новая Английская Библия. Я обнаружил её в местном книжном магазине и очень хотел купить, я стал откладывать карманные деньги — неделя за неделей. И когда я смог её купить, я очень полюбил её читать. Язык нового перевода был более понятным, и Библия всё больше открывалась мне.
Уелбек Колледж
К концу подросткового возраста я вышел из интерната и поступил в Уелбек Колледж. Это армейский колледж, где обучаются два последних класса школы, его задача — подготовка молодых людей для технической службы в Британской армии. Мои успехи в учёбе были блестящими. Даже, пожалуй, чересчур блестящими: я стал излишне самоуверенным. Военнослужащему уверенность в себе необходима, и наставники стараются изо всех сил, чтобы развить это качество в юношах. И мне ударило в голову. Когда приблизилось время сдачи последних экзаменов, я считал, что прямо лечу к триумфу на крейсерской скорости. И когда я провалился на одном из решающих экзаменов, моё эго рухнуло с небес на землю. Так Бог снова стал центром моего внимания.
Королевская военная академия, Сендхерст
Обучение офицеров в Сендхерсте было суровым. Действительно суровым.
В то время ещё сохранялась традиция, согласно которой сыновья следуют стопами отцов. Я тоже где-то позаимствовал эту мысль. Так что было практически решено, что я буду обучаться в Сендхерсте и пойду служить в те же войска: Королевские Электрические и Механические инженеры. Но я поступил без квалификации, необходимой для поступления в эти войска.
При поступлении в Академию я подслушал, как одного молодого кадета спросили: «Ваша религия?»
Я удивился его ответу: «Я не принадлежу ни к какой религии».
Сержант на это воскликнул: «Что? Атеист?! В Британской Армии у вас должно быть вероисповедание. Вы будете в Англиканской церкви».
И его записали как принадлежащего к Англиканской церкви. Это была моя первая встреча с человеком, не имевшим веры. Я понял, что хотя в моей жизни Бог всепроникающе присутствует, многие люди не замечают Его.
Это может показаться странным: в то время как Бог «всегда был в воздухе, которым я дышу», говорить об обращении. Но в первое, невероятно напряжённое время в Сендхерсте для меня память о Боге как-то поблекла. В то время у нас всё так же проходили церковные шествия, и я никогда совершенно не терял связи с церковью. Но потом произошло нечто, что изменило мои взгляды на мир. Как-то я стоял перед доской объявлений, пробегая их глазами в поисках важной информации, и какой-то кадет, явно волнуясь, нерешительно пригласил меня на встречу Офицерского Христианского Союза в Академическую часовню. Мне показалось, что он расплачется, если я откажусь, и поэтому я поспешно согласился.
Сидя там, в часовне в Королевской Военной Академии Сендхерста, с небольшой группой кадетов, я слушал проповедь одного из армейских священников. Я даже не могу сейчас вспомнить, о чём он говорил, но это как-то согрело мое сердце и увлекло. Этот священник был поразительным человеком. Он играл в регби за Англию, и было совсем непохоже, что это человек, которому в жизни нужны дополнительные «костыли». Его речь произвела на меня большое впечатление, и потом я продолжил посещать эти встречи.
Немного позже наша небольшая группа была приглашена посетить семинар в Эмпорт Хаус в Хемпшире на выходных. Одним из выступавших был генерал сэр Роберт Эубанк — инженер, построивший первый мост через Рейн, когда Британская армия продвигалась вглубь Германии в заключительные дни Второй мировой войны. Его личность также произвела на меня сильное впечатление, и мне было очень интересно. Одно из мероприятий этих выходных заключалось в просмотре фильма о Мартине Лютере. Его история вдохновила меня молиться перед сном: «Боже, если Ты слышишь, откройся».
Утро понедельника застало нас снова в Сендхерсте. Отчетливо помню, что по пути на лекции в то утро я подумал: «Что-то изменилось».
Почему-то звуки казались более живыми. Я подумал: «Я и не знал, что птицы поют в Сендхерсте!» и ещё — «Какое прекрасное утро!» И тут я осознал, что всё моё понимание мира изменилось. Внезапно я почувствовал себя новой тварью (ср. 2 Кор. 5, 17).
И в следующее воскресенье, когда на нашем обязательном церковном шествии я, как и каждое воскресенье на протяжении всей моей жизни, читал Книгу общих молитв [3], её слова вдруг почему-то показались мне живыми, как никогда. Я повернулся к кадету, стоящему за мной, и сказал: «Боже, это, должно быть, написал христианин».
Он посмотрел на меня очень странно! Внезапно мои духовные очи открылись перед богатством литургии Англиканской церкви. Я всегда просто следил за службой механически. Теперь же, практически впервые, до меня стал доходить её смысл. Когда я обратился, не только произошло изменение мира, но и Библия, и Книга общих молитв, которая содержит много цитат из Писания, ожили для меня тоже.
В Сендхерсте я приобрел ужасную привычку сквернословить. Это обычное дело в армии. И вот после этих переживаний, когда я снова неосознанно произнёс имя Господа всуе перед всеми кадетами-христианами, я был ошарашен. Я внезапно понял, что я сделал. И это был последний раз, когда я выругался.
Молодой армейский офицер
За время моей интенсивной армейской учебы я стал слишком эгоистичным. Теперь же меня стало больше заботить мое окружение, я сделался более отзывчивым.
После семинара Офицерского Христианского Союза я вступил в общение с церковной группой, называвшейся «Навигаторы», которая проводила обширную деятельность в Американской армии и теперь собиралась начать служение в Британской армии. Меня привлекала их увлеченность, их внимание к изучению Библии и стремление вести благочестивую жизнь. Я стал помощником молодого викария Англиканской церкви, работавшего с «Навигаторами». Он был бывшим парашютистом, высаживавшемся в Египте в дни Суэцкого кризиса. Позже он изучал богословие в Кембриджском университете и был рукоположен. Он взял меня под свою опеку и стал моим духовным отцом. Я ему многим обязан.
Мой опыт обращения был настолько сильным, что всё, что я хотел теперь, — оставить военную карьеру и служить Богу. Но это было невозможно, поскольку я подписал контракт и должен был выполнить свои обязательства перед её Величеством. Но я никогда не терял это чувство призвания за всё время моей службы в Британской армии.
К счастью, я пересдал ранее проваленный экзамен и поступил в ряды Королевских Электрических и Механических инженеров. За время службы в Британской армии я побывал в Малайзии, Германии и Северной Ирландии.
Внутренний мир
Это произошло, когда я служил в Северной Ирландии, — именно тогда Бог необъяснимо прикоснулся к моей жизни.
Одним из моих приятелей был офицер-минер. Я помню, как мы вместе завтракали. Я до сих пор вижу эту картинку. Он заказал яичницу с помидорами. Он был как-то особенно молчалив, возможно, думал о своей жене и двух маленьких детях в Англии. Он приехал выполнять свой долг, что и делал ежедневно.
Его вызвали разминировать бомбу. И во время разминирования она взорвалась, и он был убит. Она взорвалась не из-за его неподготовленности или недостаточной осторожности. Она взорвалась потому, что была так сделана, — чтобы взорваться при попытке разминирования. Это была первая бомба такого типа, взорвавшаяся в этом конфликте.
И хотя я не подавал вида, я был в состоянии шока, когда сел обедать. Мы все старались по-британски сохранять крепость духа. Но посреди этой ночи я проснулся в ужасе, ожидая, что следующая бомба или следующая пуля будет моей. Я был вне себя, весь в холодном поту.
И вот на память мне пришла эта цитата из Писания: «Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены; не бойтесь же: вы лучше многих малых птиц» (Мф. 10, 29−31).
Внезапно я почувствовал себя будто бы погружённым в прохладную купель: сначала ноги и далее, пока прохлада не покрыла меня с ног до головы. И как только прохлада покрыла меня, я почувствовал, как мир разлился внутри меня. Возможно, впервые я испытал реальность англиканского благословения:
«и мир Божий, который превыше всякого ума, соблюдет сердца ваши и помышления ваши во Христе Иисусе» (Флп. 4, 7).
В другой раз я был дежурным офицером в штабе командования Северной Ирландии, и одной из моих обязанностей было с группой солдат проверить посреди ночи безопасность командующего армией, жившего в пригороде с небольшим отделением вооруженной охраны. Мы ехали на тентованном Лендровере. На пути к дому командующего мы подъехали к баррикаде: дорога была перегорожена брёвнами. Мы все выпрыгнули из нашей машины с оружием наизготовку, вскоре с другой стороны подошел бронетранспортёр и разрушил баррикаду. Когда бронетранспортёр закончил работу, он остановился, и некто изнутри сказал, что их обстреляли из-за брёвен. Я не видел лица того, кто говорил, но мы все слышали, что он сказал. Позже я разговаривал с водителем нашей машины, и тот сказал, что обычно мы подъезжали с той стороны, откуда прибыл бронетранспортёр, но он решил поехать другим маршрутом в эту ночь. На нас устроили засаду!
Я изложил все подробности в докладе дежурного офицера и забыл об этом до следующего дня, когда адъютант позвонил мне, чтобы я описал этот бронетранспортёр и подробно всё рассказал. Потом он сказал, что у них нет записей о том, что какой-либо бронетранспортёр находился в этом районе в это время, и он не может объяснить случившееся.
Потом я осознал интуитивно, что нас спасла не земная помощь. Я также читал о подобных случаях божественного вмешательства в других военных конфликтах. И вот, второй раз в этой командировке, я почувствовал, что благодать Божия была со мной. Мир окутал меня. И я пребывал в мире во время двух моих поездок в Северную Ирландию и на протяжении всей моей жизни. И по сей день я не могу понять, почему я выжил, а мой друг — нет. Я знаю только, что Бог коснулся моей жизни и даровал этот мир, превосходящий всякое разумение. И я постоянно вспоминаю эти события, когда мне плохо, чтобы напомнить самому себе, что Бог со мной, и у моей жизни есть цель.
Проповедь Евангелия
Моё пребывание в Британской армии продолжалось более 10 лет. Теперь я мог последовать своему призванию.
Первое, что я сделал, — присоединился к миссионерскому отделу Христианского Союза Офицеров. Один из моих лучших друзей в своё время оставил службу в армии и присоединился к Ассоциации Христианских конференций Обучения и Служения[4]. Он работал в Африке, Европе, объединял офицеров-христиан различных армий и родов войск, вдохновлял их. Это было замечательное служение, и я какое-то время путешествовал с ним по Европе.
Я жил мечтой стать миссионером. Но, несмотря на мечту, я как-то осознал, что-то, что мы делаем, всё-таки не то, чего хочет от меня Бог в долгосрочной перспективе. По какой-то причине этого страннического служения было недостаточно.
Австралия и Богословский колледж
После того как мой отец вышел на пенсию после армии, он переехал жить в Австралию. Я решил присоединиться к нему вместе со всей нашей семьей. Джанет, медсестра, которую я встретил в Лондоне, согласилась стать моей женой и переехать со мной в Австралию. Мы поселились в Аделаиде.
Я был удивлен, увидев обряды «высокой»[5] Англиканской церкви в Аделаиде. Я никогда ранее не посещал Высокую Англиканскую церковь, и это стало для меня открытием.
Вскоре я стал работать с «Навигаторами» в Южной Австралии. Это стало для меня хорошим опытом, потому что я понял, что очень слабо разбираюсь в богословии. Я буквально ходил по тонкому льду. В моих богословских познаниях не было глубины, нужно было получить образование.
Я хотел подать заявку на рукоположение в Англиканской церкви Австралии. Для этого надо было пройти трёхлетнее обучение в богословском учебном заведении, это было именно то, в чём я нуждался. Архиепископ Аделаидский желал, чтобы я обучался в Богословском Колледже св. Варнавы в Южной Австралии.
После собеседования с ректором я понял, насколько этот колледж либерален. Я был обеспокоен этим собеседованием и чувствовал, что мне нелегко будет учиться там. Я узнал, что многие, обучавшиеся в этом колледже, потеряли веру, это было трагично.
К счастью, у моего викария имелись связи, и он рассчитывал убедить доктора Леона Морриса, бывшего в то время главой Ридли Колледжа в Мельбурне, принять меня туда. Так я изучал богословие в течение трёх лет в Ридли Колледже.
Аделаидская епархия готова была спонсировать моё обучение в колледже св. Варнавы, но у неё не было возможности оплачивать обучение в Ридли Колледже. Мне пришлось бы самому платить за обучение. Как-то мы надеялись наскрести на обучение. К нашему удивлению, когда я закончил учебу, на банковском счете у нас было больше денег, чем в начале. Никто не мог объяснить, как это случилось. Бог дал!
Ридли Колледж
Ридли Колледж
Учёба в Ридли Колледже стала для меня одним из основополагающих этапов в жизни. Учёба была намного более интересной, чем в инженерной академии. Я имел счастье учиться у доктора Питера Туна, который был в шестимесячном отпуске из Оксфордского университета. Он был прекрасным лектором. Доктор Тун разделил время лекции на две части. В первой части он читал лекцию, во второй части был семинар. Он давал информацию, потом шло обсуждение, так он учил нас думать. Он был первым преподавателем за всё время моей учебы, который стремился привить мне навык систематического мышления. Когда я впервые прибыл в Ридли, я был эдаким «неистовым евангеликом». У меня было Евангелие, и я хотел проповедовать его всему миру. Если я и думал о Церкви, то представлял её как место, где люди собираются и молятся по воскресеньям. Но, сидя у ног почившего ныне доктора Туна, я узнал, что Церковь физически присутствует на земле, и Объединение Англиканских церквей было частью её. Я узнал, что мы должны быть частью Церкви Христовой, и что быть членом Церкви и означает быть христианином.
Как евангелик, я бы сказал, что высший приоритет моей жизни принадлежит Христу, но не Церкви. Под руководством доктора Туна я пришёл к осознанию, насколько подобная позиция противна Христу. Это как если бы некто пришёл ко мне и сказал: «Джеф, ты мне нравишься, это правда — но у меня нет охоты общаться с Джанет».
Я бы очень расстроился. Я бы донёс до этого человека, что Джанет и я — едины. Тот, кто хочет общаться со мной, должен знать, что Джанет — наиболее важный человек в моей жизни, та, которую я люблю больше всех после Бога. И Церковь — это Христова невеста. Они едины. Не может быть Одного без Другого.
Так я увидел, что если я стремлюсь к богообщению, я должен пребывать в Церкви.
Изучая историческую Христианскую Церковь, я также узнал о важности литургии и таинств. Обучение превратило меня из просто человека, встретившегося с Богом, в активного члена Его Церкви. Это сделало меня истинным англиканином и настоящим христианином. Я шёл в колледж как евангелик — с Евангелием, а вышел настоящим англиканином — с Евангелием и Церковью. И я благодарен доктору Питеру Туну за то, что он более, чем кто-либо, помог мне понять важность этого.
За неделю до моих выпускных экзаменов в Ридли Джанет и я усыновили ребенка, Джонатана.
Приходское служение
Церковь св. Марка в Камберуеле
После колледжа я был назначен служить в церкви св. Марка в Камберуеле. Мне сказали, что если я буду служить с английским выговором, то очень быстро потеряю всю паству. Но я не имел с этим никаких проблем. Когда я приехал туда, то обнаружил замечательный традиционный англиканский приход, с прекрасным англиканским викарием по имени Кэнон Холт (это были последние годы его служения).
Поскольку он уходил на пенсию, я служил как второй священник, пока викарий не сменился. Я очень рад, что служил в этой общине и перенимал опыт у двух выдающихся священников.
Они были очень приятными людьми. Кэнон Холт относился ко мне очень хорошо. Сменивший его Геральд Уолл тоже был отличным священником. Джанет и я провели там благословенные дни. Для нас явилось сюрпризом и радостью, когда мы узнали, что Джанет беременна. Наш второй сын, Джеймс, родился там, в приходе св. Марка.
Служение в Австралийской армии
Мой военный опыт заинтересовал англиканского военного епископа. Он пригласил меня служить в Австралийской армии капелланом. Я согласился — с условием, что я буду служить недалеко от Мельбурна. Мать Джанет, здоровье которой пошатнулось, переехала к нам в Австралию, она хотела быть рядом с нами. Мои условия были приняты, и я подписал контракт.
И вот нас отправили в Таунсвиль, в 2600 км на север от Мельбурна!
Куда направлялись солдаты, туда ехал и я. Если они шли пешком в горы, и я шёл в горы. Когда они прыгали с парашютом с самолетов и вертолетов, и я прыгал. Я находился на тренировках по шести недель подряд. До сих пор не знаю, как Джанет управлялась в это время с двумя маленькими детьми. Господь благ, Он помогал.
Служение в Австралийской армии открыло мне австралийскую культуру так, как ничто другое. Всё это помогло мне из англичанина превратиться в австралийца.
В Австралийской армии много выпивки. Многие служащие борются с пристрастием к алкоголю. Молодые люди борются, и для меня было очень важно, что я мог быть рядом с ними и послужить им. Тренировки были лучшим временем. Я находился в окопах с солдатами, и они открывались, у них появлялось желание поговорить.
Офицеры представляли другую аудиторию, но в основном относились ко мне с уважением. Они знали, что у священника своя, особая роль на войне. В Первую мировую войну среди капелланов были наибольшие потери из всех родов войск, потому что они всё время находились на передовой, с солдатами.
Всего я прослужил в Австралийской армии 7 лет. Теперь я был готов вернуться к приходскому служению с большим пониманием Австралии и австралийцев, чем раньше.
Кризис
Меня направили служить в приход св. Луки в Мельбурне в пригороде Северный Спрингвэйл. Прослужив с молодыми людьми в течение 7 лет, я чувствовал призвание работать с молодежью.
Мы служили англиканскую литургию, и я облачался в ризы во время службы. Также у нас был ряд программ для молодежи. У нас была музыкальная группа. Наш приход был первым в Австралии, где была введена программа Альфа-Евангелизма. Это удивительная программа, она помогала людям прийти к вере. Мы также ввели Призыв к служению — прекрасный курс обучения для прихожан. Мы возрастали. Дела шли весьма успешно в течение почти 10 лет.
И вот, совершенно неожиданно, пошла навязчивая пропаганда рукоположения женщин.
И здесь то, чему меня учил доктор Питер Тун, заставило меня остановиться и задуматься: «Что происходит? Церковная история насчитывает уже 2000 лет, и внезапно мы собираемся изменить такую важную вещь? Если это правильно, то почему Иисус не сказал нам об этом, и почему Дух Святой не поведал нам об этом за последние 200 лет?»
Я попал в затруднительное положение, пытаясь понять, какую сторону мне избрать в этом вопросе. На том этапе у меня было два англиканских авторитета: Джон Стотт и Джи Ай Пэкер. Я решил, что буду придерживаться их позиции. Меня привело в смятение то, что Джон Стотт был за рукоположение женщин, а Паркер был решительно против. Мне не удалось спрятаться за их авторитет!
Мне пришлось самому читать и размышлять, искать и испытывать обе стороны вопроса. Одна из книг, что я выбрал, называлась «Равные и различные» Майкла Харпера, священника Англиканской церкви.
Когда Майкл Харпер начал свои исследования для написания книги, у него самого не было определённого мнения по этому вопросу. К концу же своего труда он пришёл к убеждению, что, согласно церковной двухтысячелетней традиции, мужчина и женщина представляют два различных аспекта Божественной Личности и у нас различные, взаимодополняющие, одинаково важные образы служения в Церкви.
Благодаря этой книге я узнал, что рукоположение женщин не является новым изобретением. В истории было несколько еретических групп, вводивших женское священство, но Единая, Святая Соборная Церковь никогда не имела женщин-священников.
Решение пришло во время голосования в моей архиепископии. Я присутствовал на епархиальном соборе, где состоялось голосование. Голоса были почти равны. Каждая сторона кричала изо всех сил. Было предложено разделиться на группы. Сторонники рукоположения женщин перешли на одну сторону комнаты, противники на другую. Было сосчитано число голосов с каждой стороны. Оказалось, что сторонники женского священства побеждают с перевесом в один голос. Победители ликовали. Через минуту они повернулись к нам и стали насмехаться. Я подумал: «От Духа ли Святого это решение? Где мир, радость, любовь, терпение, доброта и великодушие, почему они поворачиваются и насмехаются над братьями-христианами других взглядов? Где целование мира? Что за дух подвигает на такое решение?»
В англиканстве придерживаются демократических принципов, и я пытался смириться с этим решением, но всё острее переживал внутренний конфликт. Однажды я готовил молодого человека к конфирмации. Его мать говорила мне об этом вопросе женского священства. Она не доверяла этому решению. Она удивлялась, как такое может быть и чем можно подтвердить правоту этого взгляда. Я очень старался объяснить ей, как они дошли до этого. Но все мои доводы усугубили несогласие в моей душе.
Я подумал: «Что же я делаю? Я считаю это ошибкой. Почему я стараюсь убедить других?»
И я осознал, что не могу этого терпеть.
Книга «Равные или различные» указала мне и на другие серьезные проблемы нарушения Предания Церкви. И теперь моя архиепископия совершает то же самое. Но книга не предлагала советов, что мне делать теперь.
Открытие
Джанет и я были на выходных в Филип Айленд, в 90 минутах от Мельбурна. Я взял с собой новую книгу Майкла Харпера, она называлась «Свет истинный: путешествие евангелика в Православие».
В этой книге Майкл давал оценку Англиканской церкви согласно Священному Преданию. Он пришёл к заключению, что церковь, рукополагающая женщин и открытых гомосексуалистов, поставляющая епископов, которые не верят в Боговоплощение или рождение от Девы, не является Церковью. После служения англиканским священником в течение 40 лет Харпер решил, что любая церковь, отошедшая от этих христианских догматов, не есть Христова Церковь.
Г. К. Честертон однажды сказал, что Традиция — это когда мы даем право голоса нашим предкам. Если наши предки проголосовали бы с нами на этой встрече, конечно, никакое рукоположение женщин бы не прошло. Введение женского священства — это очевидное и несомненное нарушение традиции.
Ясно, что Англиканская церковь не является частью Святой, Соборной и Апостольской Церкви.
К счастью, теперь Харпер давал решение. «Свет истинный» описывает его открытие Православного Христианства и рассказывает о его путешествии из англиканства в Православие. Я дошел до момента в книге, где он описывает, как был принят в Православную Церковь. Ему подарили торт с надписью «Добро пожаловать домой!»
Прочтение этого отрывка вызвало у меня слёзы.
Именно в этот момент Джанет вошла в комнату: «Что не так? В чём дело?»
Я ответил: «Я знаю, что мы должны сделать, но пока не знаю как».
Обретение Православной веры
Я знал, что мы должны присоединиться к Церкви. Ранее я узнал от доктора Туна, что Христова Церковь существует как физическая реальность на Земле. Я знаю, Христос сказал, что врата адовы не одолеют Церковь (ср. Мф. 16, 18), и я был уверен, что Она существует. И от Майкла Харпера я узнал, что Англиканская церковь — это не Церковь.
Для западного человека Римо-католицизм был очевидным решением. Тем не менее моя дорогая мама сказала мне, когда я рассказал о своих сомнениях, что она поддержит любое мое решение, только не решение сделаться католиком! Честно говоря, меня шокировало это заявление. На неё, видимо, повлияли перипетии истории Англии. Я было подумал, что, возможно, мне придется идти против её пожеланий, если я хочу осуществить свое призвание к священству.
Вскоре, во время выездного семинара с другими англиканскими священниками, я увидел необычайный сон. Мне снилось, что я был среди группы людей, пытавшихся защитить древнее здание. На нас наступали люди с современным оружием, атаковали нас. Всё, что мы ни делали, не могло их остановить, и они одерживали победу. Неким образом королева Елизавета I участвовала в сражении во всей своей славе.
Во сне я побежал прочь от этого здания, старался уйти от всего происходящего. Я увидел последнюю удаляющуюся машину. Это была машина с открытым верхом, в ней было четверо пассажиров — в таких больших, круглых черных католических шляпах.
Они все ехали, а я пытался влезть в эту машину. Я кричал, чтобы они мне помогли, но пассажиры даже не смотрели на меня. Не проявляли никакого интереса. Я в отчаянии попытался вскочить в эту машину, чтобы уехать оттуда, но они просто скрылись из вида и оставили меня.
Я проснулся, моё сердце выпрыгивало из груди. Я подумал: «Боже, что это было?»
Постепенно я стал понимать — это Бог вразумил меня, что я не должен думать о католичестве.
И я не хотел переходить в одну из множества отколовшихся от англиканства группировок, несмотря на то, что такая возможность была. Единственной альтернативой была Православная Церковь.
Возрастание
Вступление в Церковь было только началом замечательного путешествия и открытий.
Архиепископ Павел благословил меня три года изучать православное богословие. Я учился удаленно, в центре «Антиохийский городок» в Америке, там выдавали православный диплом святого Стефана. Это было замечательно. Я открыл, что есть ещё ряд тонких богословских аспектов, которые я должен усвоить. И у меня не было трудностей в изучении их.
В процессе обучения я осознал для себя по-настоящему фундаментальное изменение в моем христианском мировоззрении. Будучи англиканином, я стремился узнать ответ на вопрос: «Что есть истина?»
Англиканство предлагает взять за основу рациональную истину, как центральную в христианском духовном опыте. Став православным, я познал, что центром вселенной является призыв к любви. Не абстрактная истина является центром внимания, а Бог-Личность.
Одна вещь сильно поразила меня в Православии: во имя кого мы молимся. В англиканстве все молитвы оканчивались «Во имя Иисуса. Аминь». В Православной Церкви молитвы оканчиваются: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа».
Я пришёл к выводу, что этот момент представляет собой серьёзнейшее отличие. В англиканстве кто-то сосредотачивается на Иисусе, кто-то на Святом Духе, а кто-то на Боге Отце. Те, кто предпочитает Иисуса, — евангелики. Те, кто предпочитает Святой Дух, — харизматы. А тем, кто предпочитает Бога-Отца, ближе всего природа как творение Божие и вопросы экологии. В результате Англиканская церковь разделена по этим линиям. Фокусирование на различных Лицах Бога — это то, что вызывает такие разделения. Англиканское Сообщество в большой степени разделено на Евангеликов, Харизматов и Либералов, также присутствует разделение на Высокую и Низкую церкви.
В православии мы не видим ничего такого. Православные не имеют таких разделений, поскольку каждая молитва возносится во имя Троицы. Православное богослужение обращено к нераздельному Божеству в единстве веры, и это собирает всех воедино.
Единая, Святая, Соборная и Апостольская Церковь
Протоиерей Майкл Харпер в православном храме Св. Ботолфа, который был основан им в последние годы своего священства. Район Бишопсгайт, Лондон
Я получил надбавку за выслугу лет в Англиканской церкви, и вместе с Джанет мы отправились в Англию повидать своих родных. Во время нашего визита мы встретились с Майклом Харпером в Кембридже. Также он пригласил нас в Лондонский Антиохийский собор, где мы вместе молились на литургии. Потом мы поехали к нему на квартиру в Кембридже. Затем он связал меня с Антиохийской Церковью в Мельбурне.
По возвращении в Мельбурн первая служба, на которую я пошел, была в храме Святителя Николая в Восточном Мельбурне. На этой литургии были сестра Виргиния, отец Димитрий и епископ Гибран. Никого больше не было!
Вы, возможно, ожидаете, что я подумал: «Это никуда не годится». В то же время было что-то, что притягивало меня. Напомнило мне, как Бог меня призвал в Сендхерсте. Я не могу объяснить, что это было, но что-то в этой службе привлекало меня.
Вскоре после этого епископ Гибран организовал встречу для англиканских священников, недовольных положением вещей. 50 священников собрались в зале прихода Свт. Николая. Епископ Гибран поговорил с нами. Он говорил очень красноречиво, тепло и любезно. Но он предупредил нас, что у него нет ресурсов. И если мы перейдем в Православие, то будем вынуждены существовать за свой счёт.
Согласно настоящему порядку, англиканские священники имеют жалованье, хорошую пенсию, свой дом. Епископ Гибран желал принять нас, но не имел возможности нам платить. Я сказал бы, что у них был серьезный интерес к Православию, но как только священники поняли, что не будет дохода, многие из них потеряли решимость.
То же было и со мной. Я не видел способа, как я буду содержать жену и двух сыновей. Но я был уверен, что мне необходимо войти в истинную Христову Церковь.
У меня ещё оставались вопросы. Например, почему православные используют благовония? Насколько это важно? Также, почему Дева Мария так почитается? Мне было необходимо обдумать всё это.
Читая книгу Откровения, я увидел, что каждение присутствует в небесном богослужении (Откр. 4, 5). Также оно было и в Ветхом Завете. Я понял, что каждение — это обычная часть служения в Церкви. Почему бы не совершать его и в нынешнем богослужении?
Последним трудным моментом для меня было почитание Православной Церковью Богородицы Марии. Вскоре я понял, что если Православная Церковь — истинная Церковь, я должен доверять Ей и в том, как она учит почитать Матерь Божию.
Я пришёл к выводу, что все эти вопросы сводятся к одному:
«Православие — это Христова Церковь?»
Через чтение книг, учебу и молитвы я в конце концов понял, что да! И все мои евангелические сомнения по поводу места Богородицы Марии в Православной Церкви испарились. Величание Марии в Евангелии стало пророчеством, что все роды будут ублажать её. Евангелики не чтут Марию, а православные почитают. Так со временем все мои замечания отпали.
В то же время меня поражала неземная литургия. Православная литургия глубока и богата, служение очень красиво, иконы настраивают тебя на небесное присутствие, а реальность сослужения с нами святых превосходит всё.
В конце концов, я покинул Англиканскую церковь не из-за рукоположения женщин. Скорее, я ушёл, потому что меня влекло в Православную Церковь. Меня привлекало Православие сильнее, чем отталкивало англиканство. Я не просто бежал — Бог привлёк меня в Свою Церковь. И я знаю, что я нашёл Истинную Церковь.
Настало время для меня объяснить всё общине прихода св. Луки. Некоторые отреагировали своеобразно: «Он не может стать православным, потому что он англичанин».
Добро пожаловать домой!
И вот настал мой черёд услышать: «Добро пожаловать домой!»
Я был принят в Православную Церковь в начале 2000-х. Блаженной памяти архиепископ Павел (Салиба) поставил условием, что прежде рукоположения в священники я в течение трёх лет буду диаконом.
Это было слишком небольшой платой за возможность приобрести такое сокровище!
В день рукоположения в диаконы архиепископ Павел, стоя перед паствой, внезапно сказал, что рукоположит меня в иереи через три недели!
Это стало для меня сюрпризом.
Только Писание
Еще одному я был научен — Sola Scriptura[6], только Писание. Для евангелика-англиканина все должно быть подтверждено Писанием. Я думаю, вся эта смута с женским рукоположением подорвала мою веру в принцип «Только Писание», поскольку я видел людей, спорящих на основании Писания и делающих совершенно противоположные выводы. Они ожесточенно спорили, приводя аргументы из одного и того же Писания. Так я убедился, что принцип «Только Писание» не работает.
Я с восхищением узнал, что в то время, как протестанты доверяют только Писанию, католики руководствуются Писанием и Преданием, а православные содержат Предание. Именно так. Писание находится в центре Православного Предания. Это бриллиант Предания, но он только часть Предания. Множество других — Символ веры, Соборы, отцы церкви, литургия, иконы — все эти вещи Церковь чтит наравне с Писанием. Открытие силы Предания, связывающего всё в Церкви, придало мне великую надежду на будущее.
Православие имеет полноценный ряд врачеваний для страдающей души. Я обрёл великую лечебницу в Православии. Один из примеров — Иисусова молитва. Я стремлюсь к тому, что завещал нам апостол Павел: «непрестанно молитесь» (1 Фес. 5, 17). Моление Иисусовой молитвой помогло мне преодолеть множество жизненных скорбей.
В супермаркетах возле касс бывает неразбериха, и часто люди стараются пройти без очереди. Раньше я раздражался и злился. Теперь я просто говорю: «Хорошо, слава Богу. У меня есть время, чтобы помолиться. Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного». Молитва всегда помогает мне в ситуациях, в которых я раньше расстраивался или злился. Очень углубилось моё понимание людей. Я поразился мудрости православных духовников. Они умело пользуются епитимией, как одним из инструментов для лечения души человеческой.
«Добрый Пастырь»
Священник Джефф Харви
Некоторые православные с русскими корнями создали англоязычную приходскую общину с клиросным пением в русском стиле. Когда мы с Джанет услышали его, нас поразила его красота. Прихожане обратились в Антиохийскую Церковь, чтобы им дали священника, и назначили меня.
Так была основана небольшая «Миссия Доброго Пастыря». Наша миссия несёт свет Православия австралийцам и стремится снова сделать Церковь весомой частью секулярного австралийского общества. Чтобы добиться успеха, мы должны быть частью его культуры, участвовать в культурной жизни, говорить на языке культуры.
Возможность читать Библию на привычном языке дала мне очень многое, когда я был молод. И сейчас наша миссия — принести Библию, литургию и всё Священное Предание австралийцам, как Божий ответ для исцеления их покалеченных душ и для того, чтобы сделать их жизнь пронизанной Его присутствием.
Перевёл с английского Василий Томачинский
Примечания:
[1] Беби-бум (англ. babyboom) — значительное и устойчивое увеличение рождаемости, имевшее место в середине XX века во многих странах мира, главным образом в развитых странах Запада. В большинстве стран, испытавших его, беби-бум начался во время Второй мировой войны либо в конце 1930-х годов. Беби-бум имел наибольшую интенсивность в Новой Зеландии, Австралии, Исландии, Канаде, Норвегии и США. В странах Южной Европы беби-бум отсутствовал либо был крайне слабо выражен. В части стран беби-бум состоял из двух волн: сначала пик был достигнут непосредственно после войны, затем был спад рождаемости, за которым снова следовал рост и новый пик в 1960-х годах.
[2] Союз Священных Писаний (SU) является международным межконфессиональным евангельским христианским движением. Был основан в 1867-м году, работает в партнерстве с отдельными людьми и церквями по всему миру. Цель движения — с помощью Библии приводить детей, молодых людей и взрослых к познанию Бога.
[3] Книга общественного богослужения, или Книга общих молитв (англ. The Book of Common Prayer) — краткое название нескольких взаимосвязанных теологических документов церквей Англиканского сообщества. Книга содержит в себе последование литургии, а также собрание молитв при других богослужебных обрядах.
[4] ACCTS — Международная военная ассоциация, активно участвует в международной военной миссии:
[5] Высокая церковь (High Church) — название одной из трех партий в Англиканской церкви. В отличие от «низкой» (Low Church) и «широкой» (Broad Church), из которых одна строго держится протестантского взгляда на церковь, как она определяется в символических 39 членах веры англиканизма, а другая впадает в мистицизм, граничащий с рационализмом. Высокая церковь на первый план выдвигает идею Церкви как богоустановленного общества, имеющего строгую иерархическую организацию и обладающего особым, от апостолов унаследованным, священным авторитетом. Разделение на партии в Англиканской церкви объясняется тем, что сама она представляет собою компромисс между Римским католицизмом и протестантизмом, притом такой компромисс, при котором противоположные начала этих двух вероисповеданий не нашли себе строго органического объединения, а сохранили известную самостоятельность, вносящую противоречие в самую жизнь церкви.
[6] Sola Scriptura — доктрина протестантизма о том, что Библия является единственным боговдохновенным и аутентичным словом Господа, единственным источником христианских доктрин, ясным и самоинтерпретируемым. Эта доктрина послужила причиной отказа от таких традиций в христианстве, которые якобы противоречат букве и духу Библии или не имеют чёткого подтверждения в Священном Писании. Кальвинисты зашли дальше в неприятии старых традиций, чем лютеране или англиканцы, но все они едины в отрицании авторитета Папы, спасения за добрые дела, индульгенций, почитании Девы Марии, святых, мощей, таинств (кроме Крещения и Евхаристии), чистилища, молитвы за умерших, обета безбрачия духовенства, монашества и использования латинского языка в богослужениях.
