В течение нескольких столетий широкой известностью пользовалась деревянная рельефная икона святителя Николая, находившаяся в сооруженном в начале ХVI века Успенском соборе города Перемышля Калужской губернии1. Именно так традиционно воспринимали скульптурное изображение Николы Можайского размером 153,0×88,0×20 сантиметров, помещенное в киот и скрытое под металлическим окладом и облачением из дорогих тканей2. Перемышльскую икону почитали как чудотворную и летом носили с молебнами на поля «для урожая» вплоть до 1929 года3. В 1930 году резной образ Николы Можайского увезли из Перемышля и передали в Калужский краевой государственный музей. Ныне он хранится в Калужском областном художественном музее. Скульптура чудом уцелела, хотя не обошлось и без утрат: не сохранились меч в правой руке и модель города или храма — в левой (ходили слухи, что они исчезли при изготовлении киота-футляра для ношения в крестных ходах), нимб, ступни (существующие изготовлены недавно), первоначальный киот. Реставрацию в начале 1960-х годов производил опытный московский мастер Ф. А. Модоров, вернувший изваянию в целом изначальный вид но, разумеется, не восстановившим утраченные детали4. Ныне оно известно как один из лучших образцов русской художественной резьбы XVI века5. Фигура святителя, выполненная из трех соединенных между собой досок-брусков, с тыльной стороны имеет прямоугольные углубления для крепления в киоте. Голова вырезана из отдельной широкой и толстой пластины и с телом соединялась посредством массивного шипа, — соединялась подвижно, так что при движении голова слегка покачивалась, отчего вся фигура как бы «оживала». Рельеф довольно высокий, но уплощенного характера. С лицевой стороны изваяние украшено полихромией. Роспись выполнена по тонкому левкасу, что сближает образ с привычной живописной иконой. Отдельные детали покрыты рельефным левкасом с травчатым орнаментом, имитирующим металлическую басму. Так декорированы епитрахилъ, поручи, подвешенная к поясу палица-епигонатий. В целом данное изделие может быть охарактеризовано как вариативное воспроизведение датируемого XIV веком знаменитого оригинала — деревянной скульптуры Николы Можайского, с которой связаны представления о воздействии на русскую деревянную пластику романского стиля6. Правда, стилистический анализ можайского изваяния отчасти затруднен скудостью отечественного сравнительного материала. Несколько больше здесь дают памятники позднероманской немецкой деревянной скульптуры, а также некоторые образцы из Далмации. Исследование иконографии показывает, что автор изваяния взял за основу образ Николы Зарайского, известный в иконописи с XIII века. Оставалось лишь ввести атрибуты защитника Можайска, что вскоре и было сделано: длинный меч клинком вверх в правой руке, в левой — условное изображение города. Ранние воспроизведения можайского оригинала русскими резчиками по дереву могли бы прояснить, как именно был воспринят столь необычный для византийской иконографии образ. В перечне известных на момент около 1900 года резных фигур Николы Можайского есть выполненные на рубеже XIV—XV вв.еков: епифанская, будто бы занесенная в 1380 году из Литвы и послужившая образцом для можайской; украсившая в 1403 году Никольские ворота Московского Кремля; находившаяся с 1416 года в Мценске7. Ни одно из этих произведений не сохранилось. Епифанская и мценская скульптуры, судя по старым фотографиям, значительно более поздние, чем о них говорится в вышеупомянутом перечне. Кроме того, в границах Великого княжества Литовского не обнаружены признаки распространения и почитания подобных резных фигур святителя, так что возникновению легенды могло способствовать скорее украшение ими интерьера католического храма, особенно в XVII—XVIII вв.еках. Датировать изваяния Николы Можайского довольно трудно, если при этом в резьбе не встречаются исключающие ее раннее происхождение характерные детали. Конечно, эпоха оставляет свой отпечаток на любом произведении, которое, как правило, в целом стремится повторить некий «элитарный» образец. Однако образец мог оказаться не только древним оригиналом, но и его более поздней репликой, к тому же непосредственное обращение к эталону являлось редкостью по причине, как правило, труднодоступности последнего. По крайней мере, не обнаружено ни одного изделия XV—XVII вв.еков, которое можно признать идентичным можайскому оригиналу. В его воспроизведениях сохраняется лишь общая типологическая схема — все остальное, включая «отделку», существенно варьируется. Таково и происходящее из Перемышля резное изваяние Николы Можайского. Это — произведение новой эпохи, когда предпочтение стало отдаваться гладкой поверхности рельефа и почти иконописной по своему характеру полихромии: сам рельеф имеет обобщенный характер, детали лица не прорабатываются резцом, а выявляются средствами живописи. То же касается и фактуры епископского облачения: зеленого подризника, золотистых епитрахили, палицы, фелони-полиставрия, декоративного белого с крупными коричневыми крестами омофора. Голова святителя, с удлиненным овалом лица и объемно-рельефной трактовкой, производит сильное впечатление, как и вся торжественно-монументальная фигура в подчеркнуто фронтальной позе. В общем характере скульптуры сказываются черты русского художественного стиля начала XVI века. «Весьма показательна, — пишет А. И. Некрасов о другом подобном изделии, — статуя Николы Можайского из Волоколамска XV—XVI вв.еков. В ней нет элементов немецкого романского стиля, как у можайского подлинника, а также нет попыток передать иконный тип, как у мценской статуи. Совершенно плоская фигура имеет цилиндрообразную голову, детали которой грубо высечены топором"8. Здесь с исследователем трудно согласиться лишь в одном: когда он говорит о «топорной грубости». В своеобразной «недосказанности» перемышльского изваяния, надо подчеркнуть, заключена большая художественная выразительность, тактично усиливаемая полихромией. Столь утонченные произведения деревянной скульптуры, мало похожие на северную народную резьбу, могли выйти скорее всего из московских мастерских, и предположения о причастности к их созданию местных резчиков представляются беспочвенными. Ведь несколько фигур Николы Можайского с формальными признаками принадлежности к первым десятилетиям XVI века, происходящие из различных регионов, указывают на общую традицию вполне локального характера — при всем разнообразии индивидуальных творческих манер мастеров. Кроме перечисленных, в тот же ряд следует поставить изящную скульптуру размером 98,0×54,0×12,0 сантиметров из собрания Государственного Исторического музея в Москве (с резными полихромными медальонами), изваяние из Псковского музея, выполненное до 1534 года, а также вывезенное из Новгорода и ныне находящееся в Государственном Русском музее в Санкт-Петербурге. Возникновение в начале XVI века такой своеобразной серии скульптурных фигур, разошедшейся по городам московского княжества, по-видимому, надо связать с одновременно фиксируемым перенесением в Москву местных святынь, а в конечном итоге — с реализацией единой политической программы объединения земель в руках Великого князя Московского. Характерно также, что получившие позже широкое распространение резные фигуры Николы Можайского заметно отличаются от названных выше. А. И. Некрасов имел все основания заявить: «Графическое искусство 1560−1570 годов в скульптуре повело к примитивизму. <…> Распространяются из Москвы по периферии, особенно на юго-восток и восток, воинственные копии Николы Можайского. Мы находим их от второй половины XVI века в Чебоксарах, Епифани, Ярославле, Перми и проч. В этих Николах с мечом и храмом (а уже не городом) нет ни чувственных моментов можайского подлинника, ни иконной абстракции мценской статуи, а скорее заключается примитивизм статуи Волоколамска. Репрезентатизм, статика, монументализм в скульптуре обнаружили реакционное устремление к традициям XV—XVI вв.еков ранее, чем в других искусствах"9. Впрочем, сегодня данный пассаж нуждается в коррективах в части оценки пластики раннего XVI века, оказывающейся отнюдь не «примитивной» и не «реакционной», как это представлялось в 1930-х годах, когда основные открытия были еще впереди. Перемышльское княжество существовало уже в XIV веке. В 1493 году Перемышль, до того времени пребывавший под властью Литвы, отошел к Москве. На старом городище в XVI веке вырос четырехстолпный Успенский собор, где и находилось рассматриваемое изваяние Николы Можайского. Оно должно было иметь киот, может быть, типологически схожий с описанным в Можайске в писцовых книгах 1596−1598 годов: «Образ чудотворной Николы чудотворца стоячий на рези в киоте с деяньем, киот обложен серебром, венцы и поля позолочены; у Николы чудотворца венец золот чеканной, а в венце пять репьев золотых, в верхнем репье камень изумруд зелен, по сторонам в репьях два лала червчаты, да в нижнем репье камень изумруд зелен, а с другой стороны камень зелен же плохой, да в репьях же по четыре жемчуги, да у Николы ж чудотворца в правой руке меч, а в левой руке град Можаеск обложен серебром басмян позолочен"10. Полихромное изваяние с ювелирными украшениями помещено в киот «с деяньем» — житийными сценами. Однако в XVI веке существовали расписные киоты с фигурой Николы Можайского и другого варианта: складень начала XVI века из Хотеновского монастыря в Новгороде имеет створки с изображениями в медальонах Христа и Богоматери и фигурами святых воинов; на створках складня из Никольской церкви в селе Волосове близ Каргополя помещены подобные же медальоны, а также изображения в рост святых благоверных князей Бориса и Глеба11. Трудно сказать, как именно выглядел киот из Перемышля, поскольку его описание отсутствует, а приведенные аналогии, конечно, могут дать лишь самое общее о нем представление. Перемышльское резное изваяние Николы Можайского является не только чтимым образом, но и одним из самых замечательных произведений средневековой русской скульптуры. Утрата ряда его деталей (атрибутов, находившихся в руках святителя) остается печальной, но непреложной действительностью, с которой смирились еще в пору пребывания реликвии в перемышльском соборе. Так что вряд ли могут принести какую-либо пользу те или иные «восполнения» фигуры, обреченные в сложившейся ситуации оставаться всецело произвольными. 1. Всесвятский С. Сведения об образе святителя Николая, находящемся в Перемышльском Успенском соборе // «Калужские епархиальные ведомости». 1873. N 23. С. 519−523. 2. Кашкаров В. М. Очерк истории Церкви в пределах нынешней Калужской епархии // Калужская старина. Т. 3. Калуга, 1903. С. 5, 9. 3. Русские. М., 1999. С. 193−194. 4. Выставка русской деревянной скульптуры и декоративной резьбы. Каталог. M., 1964. С. 13−14, 28. 5. Русская деревянная скульптура. Альбом. М., 1994. С. 212, 218; илл. 150, 151. 6. Некрасов А. И. Художественные памятники Москвы и городов Московской губернии. М., 1928. С. 19О-192; Лазарев В. Н. Искусство средневековой Руси и Запад (XI-XV вв.). М., 1970. С. 39, 63; Вагнер Г. К. От символа к реальности. М., 1980. С. 193−199. 7. Петров Н. И. Резные изображения св. Николая Можайского и историческая судьба их // Труды XI археологического съезда в Киеве. 1899. Т. II. М., 1902. С. 138. 8. Некрасов А. И. Древнерусское изобразительное искусство. M., 1937. С. 278. 9. Там же. С. 312. 10. Виноградов Н. 0 древней резной чудотворной иконе святителя Христова Николая, находящейся в соборном храме города Можайска Московской губернии. М., 1900. С. 6. 11Русская деревянная скульптура. Альбом. М., 1994. Илл. 154, 155, 167 -169.
