В этом году исполнилось 100 лет со дня рождения крупнейшего общего и военно-полевого хирурга, заслуженного деятеля науки СССР профессора А. В. Каплана (1904−2000). Аркадий Владимирович родился в Варшаве. В 1914 году его семья была вынуждена покинуть Польшу и перебраться в Минск. Следуя примеру старших братьев — инженеров, Аркадий Владимирович поступает на физико-математический факультет Белорусского государственного университета, успешно учится там, но вскоре понимает, что его призвание в другом, и по окончании второго курса поступает на медицинский факультет, который с отличием заканчивает в 1929 году. В 1930 году А. В. Каплана принимают по конкурсу в ординатуру Московского института скорой помощи имени Н. В. Склифосовского. Его первым наставником по хирургии становится выдающийся (по оценке Каплана — гениальный) хирург Сергей Сергеевич Юдин. В то время в институте работал известный травматолог профессор Лелио Зено, приглашенный С. С. Юдиным из Аргентины для обучения советских специалистов. Он сразу выделил среди молодых врачей и ординаторов А. В. Каплана как наиболее одаренного и с удовольствием занимался с ним, явившись, таким образом, первым наставником Аркадия Владимировича по травматологии. Через три года А. В. Каплан перешел на работу в одну из крупнейших московских больниц — Басманную, где оказался в окружении медицинских светил: профессоров П. А. Герцена, В. Э. Салищева, И. С. Жорова, Г. А. Рейнберга, Д. А. Арапова, уже упоминавшегося Л. Зено и других. Петр Александрович Герцен (внук А. И. Герцена) — хирург поистине неограниченных возможностей, основоположник отечественной клинической онкологии, чьим именем позднее будет назван онкологический институт. Родившийся и выросший в Англии, живший затем в Швейцарии, он говорил по-русски акцентом и, затрудняясь найти нужное слово, произносил «вотино» (это ласковое прозвище закрепилось за ним). Исаак Соломонович Жоров — впоследствии один из ведущих специалистов в области обезболивания в хирургии. Во время Великой Отечественной войны был главным хирургом армии и фронта. Четверть века заведовал кафедрой факультетской хирургии 1-го Московского медицинского института. В числе немногих продолжал разрабатывать проблему наркоза в годы, когда национальным достижением считалась местная анестезия по А. В. Вишневскому (метод, бесспорно, хороший и нужный, но далеко не универсальный), а признание всего другого расценивалось как «преклонение перед Западом». Герман Аронович Рейнберг — человек особой судьбы. Блестящий хирург, талантливый ученый, эрудит, полиглот (владел семью языками), он в 43 года полностью потерял зрение (по ошибке ему ввели десятикратную дозу противомалярийного препарата плазмохина), но не отказался от активной творческой деятельности: продолжал трудиться в онкологическом институте у П. А. Герцена, а затем в институте организации здравоохранения, занимался разработкой теоретических проблем, оставался членом редколлегии журнала «Хирургия», писал статьи, рецензировал рукописи, по заданию Медгиза перевел с немецкого два тома учебника по общей хирургии. На больничных конференциях обсуждались не только чисто хирургические, но и общебиологические вопросы — патологической физиологии, хирургической анатомии. В такой высокоинтеллектуальной атмосфере формировался врач и ученый Аркадий Владимирович Каплан. Его неординарные способности вскоре были замечены и оценены корифеями. Аркадий Владимирович начал работать в хирургическом отделении, руководимом профессором Г. А. Рейнбергом. Будучи уже состоявшимся хирургом, он оперировал не только плановых больных — ему разрешили самостоятельные дежурства в качестве старшего дежурного хирурга. Басманная больница расположена в густонаселенном районе Москвы на пересечении оживленных городских магистралей. В каждое дежурство поступали десятки больных с хирургической патологией, с травмами, иногда очень тяжелыми и сложными. Требовалось быстро принять решение, а утром на конференции доложить о своих действиях. Как правило, решения А. В. Каплана признавались рациональными, а действия — верными. Наряду с напряженной хирургической практикой Аркадий Владимирович активно занимался научными изысканиями. В частности, совместно с доктором С. И. Барейнбойм он разработал метод забора и использования в клинике плацентарной крови. Были проведены многочисленные биохимические, микробиологические и другие исследования, отработаны способы консервации и хранения плацентарной крови. Когда настало время проверить безопасность и надежность нового метода гемотрансфузии, Аркадий Владимирович и Софья Исааковна сделали это на себе, произведя — впервые в мире — переливание плацентарной крови друг другу (продолжив тем самым благородную традицию отечественных ученых-медиков). Результаты исследований они доложили на больничной конференции, проходившей под председательством П. А. Герцена, и удостоились самых высоких оценок. Вскоре больница перестала нуждаться в дефицитной донорской крови. Заметим, что приоритет С. И. Баренбойм и А. В. Каплана в использовании плацентарной крови был признан только много лет спустя — в 1985 году. Защитив кандидатскую диссертацию, Аркадий Владимирович проходит по конкурсу на должность доцента кафедры хирургии 3-го Московского медицинского института, одновременно заведуя хирургическим и травматологическим отделениями Басманной больницы и работая в Институте кожного туберкулеза. Не прекращает он и активной научной деятельности. Особое его внимание привлекают малоизученные разделы травматологии, в частности лечение переломов шейки бедренной кости. Аркадий Владимирович одним из первых в нашей стране начал оперировать больных с этими переломами, для чего сконструировал оригинальный направитель фиксатора и использовал канюлированный гвоздь (трехлопастный штифт Каплана). По проблеме лечения переломов шейки бедренной кости А. В. Каплан написал докторскую диссертацию. Работа была направлена в ученый совет 1-го Московского медицинского института, но до защиты дело не дошло — началась Великая Отечественная война. До этого Аркадий Владимирович участвовал в качестве хирурга в боевых действиях на Халхин-Голе. 1941 год он встретил уже достаточно известным, по многим оценкам, блестящим хирургом и вполне сформировавшимся ученым. Уже 22 июня А. В. Каплан назначается начальником автохирургического отряда, призванного оказывать специализированную помощь раненым, поступающим в медсанбаты и госпиталя первой линии. Через трое суток отряд прибыл в медсанбат одной из дивизий 29-й армии под Великими Луками, где шли активные боевые действия. Раненых было много, оперировать их приходилось под артиллерийским обстрелом. Армия отступала, неся тяжелые потери. Вместе с ней отступал, прорываясь из окружения, автохирургический отряд. В двадцатых числах октября он оказался в зоне обороны Москвы. Для медицинского обеспечения воинов, сражавшихся под Москвой, командование решило развернуть на северо-западной окраине столицы, на территории Сельскохозяйственной академии имени Тимирязева, мощный трехтысячный сортировочно-эвакуационный госпиталь (СЭГ) первого эшелона (линии) N 2386. Возглавил его кадровый военврач II ранга Е. А. Вольпер (однокашник Аркадия Владимировича по медицинскому факультету), главным хирургом назначили А. В. Каплана. Госпиталь был развернут в фантастически короткий срок — в течение пяти дней. Помимо трех приемно-сортировочных и эвакуационных отделений (для ходячих раненых, для носилочных раненых, для больных), в нем сформировали четырнадцать специализированных отделений: черепно-мозговое, спинальное, челюстно-лицевое, офтальмологическое, оториноларингологическое, торакальное, абдоминальное, сосудистое, анаэробной инфекции, для легкораненых, для раненых с огнестрельными переломами костей и повреждениями суставов. В сутки госпиталь принимал до трех тысяч человек. Во время битвы за Москву в СЭГ N 2386 и во второй аналогичный СЭГ N 290 поступало 80 процентов всех раненых и больных. Их надо было помыть, переодеть, накормить, эвакуировать в госпиталя фронтового тыла тех, кого можно, распределить по профильным отделениям СЭГ нуждающихся в хирургическом лечении и нетранспортабельных. Исключительно важную роль здесь играла правильно организованная сортировка раненых (и сегодня она ставится во главу угла в военно-полевой хирургии и медицине катастроф), блестяще обеспеченная главным хирургом. Аркадий Владимирович со своими помощниками день и ночь оперировал, осваивая во многом новые для себя разделы хирургии — тяжелые ранения легких и грудной клетки, ранения черепа, сосудов. Спали всего два часа в сутки — во время уборки операционных. Несмотря на экстремальные условия, в госпитале не прекращалась научная работа. Функционировали развернутые по инициативе А. В. Каплана рентгеновские кабинеты и лаборатории (клиническая, биохимическая, бактериологическая). Это оказалось особенно важным для изучения такого грозного и редко встречающегося в мирное время заболевания, как анаэробная (газовая) инфекция. Аркадий Владимирович привлек к работе фотографа, благодаря чему был создан бесценный фотоархив военных лет. Для лечения тяжелейшей категории раненых — с проникающими ранениями грудной клетки, осложненными гемо- и пневмопиотораксом — он разработал и успешно применил специальную клеевую пасту, герметизирующую плевральную полость и электровакуумный аппарат, создающий в ней постоянное отрицательное давление. Летальность при вторично открывшихся пневмотораксах удалось снизить почти в четыре раза. Главный хирург Западного фронта С. И. Банайтис отмечал: «Результаты лечения осложненных ранений в грудь побудили нас к распространению предложенного А. В. Капланом метода на другие госпитали фронта». После войны работа А. В. Каплана «Острый огнестрельный пиоторакс, пневмоторакс и бронхиальный свищь и их лечение» в конкурсе медицинских работ периода Великой Отечественной войны удостоилась диплома и премии Совета Министров СССР II степени. В лютую зиму 1941/42 года в госпиталь поступало ежедневно по 200−250 человек с отморожениями. Для них открыли специальное отделение со своей операционной и перевязочной. В последней установили теплосветовые обогреватели конструкции А. В. Каплана. При огнестрельных ранениях костей и суставов широко применялась глухая бесподкладочная лонгетно-круговая гипсовая повязка. Для сопоставления костных отломков и наложения повязки Аркадий Владимирович сконструировал легкий удобный походный ортопедический стол (операционный стол Каплана). В период обороны Москвы в госпитале за сутки накладывалось 280−350 глухих гипсовых повязок и 350−450 гипсовых лонгет. На посетившего тогда госпиталь С. С. Юдина размах работы СЭГ произвел большое впечатление (позднее он напишет об этом в «Заметках по военно-полевой хирургии»). В начале 1943 года Главное военно-санитарное управление Красной Армии издало большим тиражом и распространило по фронтовым госпиталям книгу А. В. Каплана «Гипсовая повязка при лечении огнестрельных повреждений конечностей». Всего за время Московской битвы СЭГ N 2386 оказал медицинскую и специализированную помощь 372 514 раненым и больным. Было произведено 40 976 различного рода операций. СЭГ N 2386 очень скоро стал ведущим на Западном фронте. Его часто посещали начальник Главного военно-санитарного управления Красной Армии Е. И. Смирнов, начальник военно-санитарного управления Западного фронта М. М. Гурвич, а также руководители хирургической и терапевтической служб армии и фронта С. С. Гирголав, С. И. Банайтис, М. С. Вовси, П. И. Егоров и другие, как правило, высоко оценивавшие работу госпиталя. В декабре 1941 года Е. А. Вольперу и А. В. Каплану присвоили звание военврача I ранга, в январе 1942 года их представили к правительственным наградам. Несколько слов о судьбе Е. А. Вольпера. Начало Великой Отечественной войны он встретил в приграничном с Германией небольшом городке Волковыске начальником гарнизонного госпиталя. В труднейших условиях первых военных месяцев госпиталь, не прекращая лечебную работу, порой вступая в бой с врагом, передислоцировался сначала в район Смоленска (Ельня), затем в район Ярцева. Здесь в лесу в палатках и землянках оказывалась первая помощь раненым, которых становилось все больше. Медицинское и продовольственной снабжение практически прекратилось, катастрофически не хватало транспорта для эвакуации. Вольпер нашел выход из положения: использовал автомашины, горючее, продовольственные и вещевые склады, оставшиеся бесхозными на покидаемой армией территории. Три недели продержался госпиталь под Ярцевым, а когда был получен приказ перебазироваться в район Вязьмы, Вольпер принял решение продвигаться не по забитым отступающими войсками магистралям, а по проселочными дорогам, не обозначенным на картах (проводником взяли дочь местного лесника), что позволило выиграть время и избежать потерь личного состава. Вскоре госпиталь перебазировали в Москву, куда он прибыл, не потеряв с начала войны ни одного человека, имея необходимое медицинское оборудование, исправный транспорт и некоторый запас продовольствия. На базе этого госпиталя и был создан СЭГ N 2386. Однако его начальник имел несчастье не поладить с состоявшим у него в штате уполномоченным СМЕРШа. Тот отреагировал немедленно: на Вольпера завели дело о «расхищении казенного имущества». Речь шла о вышеупомянутом войсковом имуществе, брошенном на произвол судьбы, подобранном Вольпером и на первых порах в значительной мере обеспечившем работу СЭГ. Состоялось заседание военного трибунала, и, несмотря на показания многочисленных свидетелей, что все взятое Вольпером использовалось только по назначению (а других показаний и не было), последнего приговорили к расстрелу. О происшедшем сообщили начальнику Главного военно-санитарного управления армии генералу Е. И. Смирнову, который знал Вольпера и высоко ценил его. Смирнов доложил командующему фронтом генералу армии Г. К. Жукову. Георгий Константинович приговор трибунала отменил. Е. А. Вольпера назначили начальником одного из фронтовых госпиталей, в этой должности он прошел всю войну, был награжден орденами и медалями. Вернемся к Аркадию Владимировичу Каплану. Его авторитет как блестящего военно-полевого хирурга стремительно возрастал. Когда в битве за Москву получил тяжелое торакоабдоминальное ранение К. К. Рокоссовский, именно А. В. Каплану поручили лечение генерала, о состоянии здоровья которого ежедневно справлялись от Сталина. Аркадий Владимирович оперировал и других крупных военачальников — командарма А. И. Еременко, будущего первого военного коменданта Берлина генерала Н. Э. Берзарина, генерала Д. Д. Лелюшенко, лечил Г. К. Жукова, А. М. Василевского. Сохранились благодарственные письма его высокопоставленных пациентов. Так, командующий 20-й армией генерал Н. Е. Берзарин 20 августа 1943 года писал: «Товарищ Каплан своим мастерством, своим умением обеспечил мне, как и многим другим сотням командиров, возвращение в строй для дальнейшей борьбы с врагами нашей Родины. Я здесь увидел успехи военной медицины и радовался им. Отечественная война явилась новым серьезным экзаменом для врачей, и в первую голову для хирургов, который они с честью держат». А. И. Еременко после отбытия из госпиталя присылает Аркадию Владимировичу свою фотографию с автографом: «Выражаю (…) глубокую благодарность начальнику госпиталя тов. Вольперу, старшему хирургу Каплану и обслуживающему персоналу за исключительную заботу, проявленную во время лечения меня по случаю ранения. 26.ХП.41». Забегая вперед, скажем, что и после войны многие военачальники обращались за медицинской помощью к Аркадию Владимировичу, считая его непревзойденным специалистом и безгранично доверяя ему. В частности, именно А. В. Каплана пригласили оперировать командующего Московским военным округом А. П. Белобородова, когда тот попал в автокатастрофу. Битва под Москвой завершилась. Госпиталь продвигался вслед за наступающими войсками на запад: Смоленск, Минск, Вильно, Каунас и, наконец, Кенигсберг. На этом пути медики СЭГ N 2386 оказали помощь 626 160 раненым и больным, произвели 82 286 операций. За сухими цифрами — тысячи спасенных жизней и героический труд персонала. Ратный подвиг А. В. Каплана был отмечен многими наградами — орденом Великой Отечественной войны I cтепени, несколькими орденами Красной Звезды и орденом Боевого Красного Знамени. Последнего врачи удостаивались весьма редко — только за личное мужество и высокий профессионализм. В известном труде «Опыт советской медицины в Великую Отечественную войну 1941−1945 гг.» Аркадием Владимировичем написан ряд больших разделов, иллюстрированных ценнейшими фотографиями из созданного им фотоархива. К участию в этом издании приглашались лишь немногие наиболее авторитетные хирурги — участники войны. После Победы Аркадий Владимирович по предложению профессора В. С. Левита (в годы войны — заместителя главного хирурга Красной Армии) работал доцентом в клинике госпитальной хирургии 2-го Московского медицинского института, был старшим преподавателем кафедры клинической и военно-полевой хирургии военного факультета при Центральном институте усовершенствования врачей, а в 1946 году защитил докторскую диссертацию, написанную еще до нападения Германии на СССР (какое-то время считалось, что диссертация потеряна, но ее удалось разыскать, и состоялась защита — одна из первых послевоенных защит). Спустя два года вышла в свет 20-тысячным тиражом книга А. В. Каплана «Техника лечения переломов костей». Он много оперировал, занимался научной и преподавательской работой, строил большие творческие планы. Но наступил 1952 год, а с ним и «дело врачей». Были арестованы друзья и соратники Аркадия Владимировича по Великой Отечественной войне — профессора М. С. Вовси (бывший главный терапевт Красной Армии), В. Н. Виноградов (личный врач Сталина) и другие. А. В. Каплан тяжело переживал за их судьбу. Самого его не арестовали, но вынудили уйти с занимаемых должностей. Не без труда он устроился на работу хирургом в поликлинику, а потом в городскую больницу. Со смертью Сталина «дело врачей» прекратили, а обвиняемых реабилитировали. В 1957 году академик Н. Н. Приоров — директор Центрального института травматологии и ортопедии (ЦИТО) — пригласил Аркадия Владимировича заведовать травматологической клиникой института. Николай Николаевич хорошо понимал, что другого травматолога такого уровня в стране нет. Почему же Каплан, хирург широчайшего диапазона, именно травматологию выбрал в качестве основной деятельности?. По глубочайшему убеждению Аркадия Владимировича, уходить в «узкую» хирургическую специальность должен уже поработавший и хорошо освоивший так называемую общую хирургию врач. На его выбор, безусловно, повлияла любовь к травматологии, привитая профессором Л. Зено, а также огромный опыт лечения огнестрельных переломов, полученный во время войны. Возглавляемое А. В. Капланом отделение ЦИТО превратилось в ведущий научный и методический центр отечественной травматологии. Обходы, разборы больных, многочисленные выступления Аркадия Владимировича на конференциях и съездах травматологов явились неоценимой школой как для молодых, так и для уже опытных врачей. Обладая высочайшим авторитетом, Аркадий Владимирович с глубоким уважением относился к мнению коллег — он учил, но никогда не поучал. Из отделения А. В. Каплана вышли многие высококлассные специалисты, возглавившие научно-исследовательские институты, кафедры травматологии и ортопедии, крупные клиники в нашей стране и за рубежом. Под его руководством выполнены и защищены 19 докторских и 51 кандидатская диссертация. Аркадий Владимирович активно занимался разработкой важнейших проблем травматологии, которые с течением времени приобретают все большую актуальность. Одна из таких проблем — диагностика и лечение при политравмах (множественных переломах или переломах в сочетании с повреждениями внутренних органов). А. В. Каплан предложил классификацию политравм, обосновал необходимость выделения доминирующего повреждения и построения на этой основе всей тактики лечения. Другая важнейшая проблема — переломы у людей пожилого и старческого возраста (сегодня в условиях глобального старения населения ее насущность еще очевиднее). По существу Аркадий Владимирович создал новое направление в своей области — гериатрическую травматологию. Не менее важная проблема — гнойные осложнения в травматологии и ортопедии. Ей посвящена последняя монография А. В. Каплана (в соавторстве с Н. Е. Махсоном и В. М. Мельниковой) «Гнойная хирургия костей и суставов» (1985), очень скоро после выхода в свет ставшая библиографической редкостью. Аркадий Владимирович внимательно изучал все достижения науки, в том числе и фундаментальной, которые могли быть использованы в травматологии, обогатить ее. Он одним из первых оценил возможности компьютерной техники в прогнозировании исходов лечения, в определении допустимого риска при планировании операций. Однако во главу угла им все-таки ставился опыт и клиническое мышление врача, который, проанализировав все имеющиеся данные, принимает окончательное решение у постели больного и несет за него ответственность. Переоценить значение теоретической и практической деятельности невозможно. Приведем лишь сухие цифры. Аркадием Владимировичем разработано 27 оригинальных операций, сделано 15 изобретений, опубликовано 450 научных работ, в том числе 18 монографий и руководств по военно-полевой хирургии и травматологии, на которых выросло не одно поколение специалистов. Он по праву считается классиком, основателем отечественной травматологической школы. До глубокой старости (хотя слово «старик» к нему просто неприменимо) Аркадий Владимирович сохранял светлый ум, великолепную память, творческую активность и энергию. Он продолжал пристально следить за развитием фундаментальных и прикладных исследований в области травматологии и смежных дисциплин. Распространенное мнение о том, что с возрастом человек становится консервативен в своих суждениях и поступках, к Каплану не относится ни в малейшей степени. Он всегда был очень чуток ко всему новому, горячо поддерживал прогрессивные идеи и начинания — в частности, по достоинству оценил новаторские методы Г. А. Илизарова еще тогда, когда большинство травматологов относились к ним с недоверием. Когда Аркадию Владимировичу перевалило за 90, он написал книгу «Из жизни хирурга», вышедшую в свет уже после смерти автора. Ее, по нашему мнению, должен прочитать каждый медик. Эпиграфом к одной из глав взяты слова А. П. Чехова: «Профессия врача — подвиг, она требует самоотверженной чистоты души и чистоты помыслов. Надо быть ясным умственно, чистым нравственно и опрятным физически». Эти слова являлись неизменным девизом и самого Аркадия Владимировича.
