25 мая 2004 года отмечается 225-летие Московского государственного университета геодезии и картографии (МИИГАиК) и Государственного университета по землеустройству (ГУЗ). Оба университета «родились» в один день — 14 мая (25-го по новому стилю) 1779 года, когда было открыто Константиновское землемерное училище. Данное событие, в свою очередь, имело долгую предысторию. Хотя в русском языке термины «геодезист» и «картограф» существуют относительно недавно (соответственно с начала ХVIII и с начала ХIХ веков), своеобразная потребность в людях этих специальностей появилась много ранее. Достаточно напомнить, что древнейший оригинальный памятник русской письменности является, в сущности, первым отечественным полевым геодезическим журналом. Мы имеем в виду надпись ХI столетия на знаменитом Тмутараканском камне: «В лето 1068 Глеб князь мерил море по леду от Тмутаракани до Корчева 14 000 сажен». Всестороннему изучению родных просторов весьма способствовало развитие писцового, или межевого, дела — описания и измерения земельных угодий с целью их учета и регистрации. Вскоре после принятия «Писцового наказа 1684 года» вводятся новые обязанности для межевщиков — кроме словесных освидетельствований земельных участков, готовить и их графические изображения. С 1686 года последние становятся обязательными при территориальных спорах, когда следовало изготовить «тем землям чертеж, который присылать к Москве». Процесс появления графических документов как результата межевых работ был достаточно продолжительным. Известно царское повеление «учинить чертеж» во время раздела в 1670 году дворцовых и частновладельческих территорий в Богородицке. Впрочем, чертежи при межевании составлялись и ранее (существует, например, «Чертеж земель по реке Солонице», выполненный в начале 1530-х годов). Графические изображения нового типа — строго метричные, с постоянным масштабом (карты) — станут неотъемлемым атрибутом межевания только в ХVIII столетии. Их изготовление потребует умения определять на местности не только расстояния, но и углы. Если до этого писцы должны были иметь лишь элементарные навыки промера длин и вычисления площадей, то теперь удельная составляющая потребных для них математических знаний вырастает весьма ощутимо; тем самым назревает и потребность в соответствующем обучении. 19 сентября 1765 года вышел «Манифест о Генеральном межевании земель во всей империи». В том же году создаются Межевая экспедиция Сената (руководящий орган) в Петербурге и Межевая канцелярия (основное производственное подразделение) в Москве. 26 марта 1768 года Сенат своим указом учредил новую штатную единицу созданного недавно ведомства — «ученик». Следующий сенатский указ от 28 марта регламентирует способ набора «учеников»: «Предписать, чтоб она (Военная коллегия. — В. К.) определила из состоящих во всех гарнизонных школах солдатских детей, которые хотя и до 15-ти летнего возраста пришли или приходить станут, но приобрели некоторые знания арифметики и геометрии, тех бы в полевые полки к определению удержать нынешний год отдавать, а сколько их теперь найтиться может, из всех бы мест немедленно прислать в (…) Межевую экспедицию прямо именные ведомости». Областная реформа 1775 года, формально узаконенная актом от 7 ноября под названием «Учреждения для управления губерний», главной целью имела реорганизацию административно-территориального устройства империи — образование губерний и наместничеств. Примерно за десятилетие (1775−1785) в стране появилось 52 административные единицы первого ранга (3 губернии, 46 наместничеств, 3 области). Статьи «Учреждений» за номерами 10 и 24 прямо относились к межевому делу. Согласно им в каждой губернии должен быть губернский, а в каждом уезде — уездный, или присяжный, землемер. Межевой канцелярии предписывалось «в положенное число землемерных учеников стараться набрать и определить на положенное содержание из свободных людей таких, в коих она приметит способность, и кто набраны и определены будут, прислать сюда рапорт». Однако если гарнизонные школы давали хотя бы начальные познания в математике, то «способные свободные люди» вполне могли быть лишены и их. Занять же должность «ученика» на государственной службе с достаточно приличным окладом (до 60 рублей) желающих оказалось немало. Все острее ощущалась нужда в создании специальной школы. Решающим шагом на этом пути стало распоряжение Сенатской Межевой экспедиции от 23 апреля 1779 года: «Нужно постараться, дабы все определенные при [Межевой] канцелярии ученики, из коих, как от нее представлено, до 35 человек ни копировать, ни писать не умеют, доведены были в том до совершенства, к чему и принять сей Канцелярии надлежащие средства по собственному ее изобретению, что все и предоставляется на собственное ее (…) попечение». Подчеркнем: речь идет не об указе Сената, а о скромном документе внутриведомственной переписки. Но как раз в разгар этой переписки появился манифест Екатерины II с объявлением о рождении второго ее внука, нареченного Константином. Вероятно, в приливе всеобщего энтузиазма по сему поводу руководство Межевой канцелярии отважилось принять самостоятельное, без изнурительного согласования с Петербургом, решение об учреждении нового подразделения в своем составе — землемерной школы. «Московские ведомости» в N 40 от 18 мая 1779 года поместили извещение: «Сего мая 14 числа, яко в день торжества для Его Императорского высочества, Великого князя Константина Павловича, (…) открыто новое землемерное училище, которое в честь Его Императорского высочества и названо Константиновским». Первоначально училище находилось на месте нынешнего Центрального телеграфа, причем существовало пока как бы полулегально, не утвержденное никаким законодательным актом. В «Именном, данном Сенату Высочайше утвержденном докладе главного директора Межевой канцелярии об упразднении Псковской и Вологодской межевых контор и штата прибавления в Межевой канцелярии чиновникам» от 7 декабря 1796 года содержится просьба «легализовать» его: «А как еще сверх того имеет сия канцелярия у себя училище, заведенное при покойном генерал-прокуроре князе Вяземском, называемое Константиновским, на которое никакого положения никогда не было сделано, а содержится оное вычитаемыми деньгами из жалованья у других ведомства Межевой канцелярии разных чинов, и хотя из онаго училища не выходят люди с отменным знанием вышних наук, однако обучаются быть достаточными землемерами, знающими хорошо чертить и рисовать планы и прочее, из которых многие употреблены по той канцелярии к исправлению разных должностей, а некоторые хотя по крайней мере научаются чистому и хорошему письму, так что легко употреблены быть могут в службе другого рода, каковое заведение разрушить теперь кажется бесполезно, а содержать оное на таком основании никак не возможно, (…) приемлю смелость сделать некоторое новое положение на всемилостивейшее Вашего Императорского величества рассмотрение представить, по которому полагаем (…) прибавить на содержание Константиновского училища 3900 рублей». О неуклонно возрастающем значении нового учебного заведения в производстве межевых работ свидетельствуют цифры: если за первые 5 лет Генерального межевания силами Канцелярии и ее контор было составлено около 10 тысяч планов, то в последующие 26 лет — 156 тысяч, то есть интенсивность картографирования увеличилась втрое. 10 мая 1835 года император Николай I повелел: «Существующее ныне в Москве при Межевой канцелярии Константиновское межевое училище для приготовления молодых людей на службу по государственному земель размежеванию преобразуется в Межевой институт под названием Константиновского, и воспитанники помещаются в казенном доме на полном казенном содержании». В тогдашнем уставе Константиновского межевого института (КМИ) также говорится пока только о «воспитанниках», а еще не о «студентах». По всей вероятности, авторами устава были тайный советник И. У. Пейкер и титулярный советник С. Т. Аксаков — будущий писатель и первый директор КМИ. Самым существенным отличием института от прежнего училища явился статус закрытого учебного заведения типа интерната. Подготовка специалистов по новому Уставу началась 10 сентября 1836 года. Для скорейшего размещения 152 воспитанников в еще не до конца перестроенном здании С. Т. Аксаков уступил им на время даже предназначенную ему квартиру. До этого, в 1834 году, еще состоя в должности училищного инспектора, он принял на свою ответственность первые поступившие сюда геодезические инструменты. Межевая канцелярия тогда уведомила его: «Выписанные из Петербурга от механика Белау пять астролябий со штативами, пять мерительных цепей и пять готовален к Вам препровождаются для упражнения воспитанников» (ЦИАМ. Ф. 1905, оп. 1, д. 1, л. 57). Не менее любопытное свидетельство находим на следующем листе того же архивного дела: «Из присланных от механика Белау пяти астролябий четыре отправить к Вам ныне ж, остальную астролябию со штативом выдать мещанину Трындину для образца на делание по оной для сей канцелярии новых астролябий». Не принял ли таким образом Сергей Тимофеевич участие, пусть и косвенное, в становлении знаменитого впоследствии отечественного предприятия по производству геодезических инструментов — «Товарищества С. Е. Трындина сыновей»? В конце 1838 года надворный советник С. Т. Аксаков подал прошение об отставке по болезни и в начале 1839 года был уволен. После его ухода недолгое время (с января 1839 года по март 1840-го) институт возглавлял подполковник В. И. Ланге, а затем почти 17 лет — генерал-майор Н. П. Смецкий. Именно в период директорства Смецкого в КМИ произошли важные перемены. Однако их инициатором стал не столько директор, сколько новый попечитель, назначенный 2 октября 1842 года, — Михаил Николаевич Муравьев (1796−1866). Обязанность попечителя КМИ, можно сказать, автоматически поручалась лицу, принимавшему пост управляющего Межевым корпусом. М. Н. Муравьев занимал эту должность более 20 лет, в разные годы одновременно являясь министром государственных имуществ и председателем Географического общества. Едва приняв корпус, Муравьев прибыл в Москву и самым внимательным образом изучил состояние дел в КМИ. Он обнаружил не только несовершенство программ, но и крайнюю скудость обеспечения учебного процесса книгами и инструментами: достаточно указать, что в 1842 году институт не имел ни одного нивелира. Прежде всего Муравьев распорядился об организации здесь музеума геодезических инструментов (в терминологии 1840-х годов «музеум» значит то же, что сегодня «инструментальный кабинет») и литографии, в скором времени напечатавшей впервые в качестве учебного пособия труд известного историка отечественного межевания П. И. Иванова (1791−1864) «Сборник палеографических снимков с почерков древнего и нового письма разных периодов времени, изданный для воспитанников Межевого ведомства». Далее по инициативе Михаила Николаевича и при его активном участии был подготовлен и 27 апреля 1844 года высочайше утвержден новый Устав КМИ, согласно которому четырехлетнее обучение сменялось шестилетним, к 150 казенным и 50 своекоштным воспитанникам добавлялись еще 9 сибирских пансионеров, заметно увеличивалось число преподаваемых предметов (вводились, в частности, архитектура, минералогия, иностранные языки). «Главное межевое учебное заведение», как оно названо в Уставе 1844 года, уже через год получило свою астрономическую обсерваторию: архитектор Е. Д. Тюрин соорудил для нее в саду института временное здание — несколько раз перестроенное, оно просуществовало без малого сорок лет. В 1852 году в КМИ ввели должность астронома. Ее занял выдающийся исследователь и педагог Богдан Яковлевич Швейцер (1816−1874), одновременно трудившийся и в астрономической обсерватории Московского университета. Первым картографическим произведением, напечатанным литографией КМИ в 1852 году, была учебная звездная карта Швейцера. Главное научное достижение Б. Я. Швейцера — обнаружение так называемой «московской аттракции», или «уклонения отвесных линий» (расхождений астрономических и геодезических координат одноименных точек). Можно сказать, что его исследования явились первым шагом на пути глобального открытия — установления фигуры Земли (геоида). В сентябре 1873 года институт переехал в новое помещение (современный адрес — Гороховский переулок, 4). Между тем в Москве все более насущной становилась необходимость сооружения жизненно важного объекта — водоканализационной системы, что требовало прежде всего наличия крупномасштабной карты с метрическим изображением рельефа. Такой карты город еще не имел. В 1870 году был объявлен конкурс на ее создание. Три года выбирали исполнителей, и в конце концов остановились на представителях КМИ -межевых инженерах Н. Н. Смирнове, Д. П. Рашкове и А. П. Захарове. В 1879 году увидел свет уникальный «Нивеллирный план города Москвы» (в 6 красок, масштаб 1:8400, сечение рельефа 1 сажень). Огромная площадь картографируемой территории обусловила и немалые размеры этого картографического произведения — 190×185 см. План получил самое широкое признание, неоднократно экспонировался на выставках (на художественно-промышленной выставке 1882 года в Москве он удостоился диплома I разряда). В 2003 году вышло факсимильное издание «Нивеллирного плана…» на 6 листах. Постоянно возрастающий научно-преподавательский потенциал КМИ способствовал существенному развитию его научно-лабораторной базы. Гордостью института стал, в частности, созданный в последней трети XIX века Геодезический музей. Поначалу он представлял собой геокамеру, или хранилище инструментов — не только мемориальных, но активно используемых на аудиторных занятиях и во время летних учебных полевых практик. Формальной же датой образования собственно музея следует считать 17 апреля 1891 года, когда министр юстиции утвердил «Правила для Геодезического музея» — «собрания всех по возможности образцов геодезических инструментов, как вышедших из употребления, так и современных». Произошло это в бытность попечителем КМИ И. И. Шамшина, 29 апреля 1891 года в письме директору института М. А. Лялину предложившего последнему «выйти ко мне с представлением о назначении одного из преподавателей геодезии в институте заведующим музеем». 17 сентября 1891 года Межевая часть утвердила в сей должности «младшего преподавателя геодезии, титулярного советника Соловьева». 14 июня 1910 года император Николай II подписал одобренный Думой закон «Об изменении и дополнении некоторых постановлений о крестьянском землевладении», проведение которого в жизнь вошло в историю как «Столыпинская реформа». Технический порядок реализации аграрной реформы П. А. Столыпина — выделение земель, разверстание отрубных участков, устранение чересполосицы, раздел угодий, находящихся в общинном пользовании — определялся «Положением о землеустройстве», высочайше утвержденным 29 мая 1911 года. Понятно, что для столь масштабных преобразований потребовалось большое число квалифицированных исполнителей, способных подготовить соответствующий проект и вынести его в натуру. Объемы работ со временем еще более возросли в связи с операциями Крестьянского банка, передачей крестьянам части земель дворцового ведомства и ширившимся переселенческим движением (сельскохозяйственным освоением Сибири и Дальнего Востока). Меры были приняты экстраординарные. К концу 1910 года численность землемерного состава при землеустроительных комиссиях в 47 губерниях довели до 5120 человек. Никогда еще в России не было столько землемеров! Вряд ли найдется в нашем Отечестве другая отрасль, развивавшаяся в то время такими стремительными темпами! В 1917 году согласно закону от 15 ноября 1916 года «Об установлении Положения и штата Константиновского межевого института» в КМИ появилась своя профессура. Судя по сохранившимся документам, первыми ординарными профессорами здесь стали В. Устинов (энциклопедия права), К. Цветков (астрономия), А. Ширяев (сельские гидротехнические сооружения), Ф. Красовский (геодезия), В. Лавров (аналитическая геометрия), С. Соловьев (геодезия и землеустроительное проектирование), Н. Кислов (метеорология и теория оптических инструментов), Н. Веселовский (геодезия и способ наименьших квадратов). Тем временем в связи с начавшимися революционными событиями учебный процесс резко затормозился. Пытаясь оживить его, институтское руководство в марте 1917 года обращается к комиссару Временного правительства по вопросам просвещения, когда-то приватному преподавателю КМИ профессору С. А. Чаплыгину с просьбой о возвращении студентов, мобилизованных для работы в милиции и иных службах города Москвы, в аудитории. С другой стороны, в марте же принимается решение: «Разделить институт на 2 отделения с 1-го года обучения». 4 августа Министерство юстиции утвердило новые учебные планы для обоих отделений — геодезического и земельного. Датой рождения первых кафедр КМИ следует считать конец августа 1917 года. То были 7 кафедр при геодезическом отделении — математики, физики, инструментоведения, геодезии, высшей геодезии с картографией, астрономии, инженерно-строительных наук и 9 кафедр земельного отделения — государственного права, истории землевладения и межевания, гражданского права, русского поземельного права, межевого и землеустроительного проектирования, сельскохозяйственной таксации, лесной таксации, почвоведения, культуртехники. Осенью 1918 года на должность рядового преподавателя кафедры геодезии зачислили выпускника КМИ 1890 года (золотого медалиста) Михаила Дмитриевича Бонч-Бруевича (1870−1956). Его возвращение в родной институт сказалось незамедлительно. Уже 9 февраля 1919 года в учебной аудитории N 9 на экстренном заседании геодезической секции Всероссийского союза межевых инженеров он выступил с докладом-предложением об образовании гражданской картографо-геодезической службы (Высшего геодезического управления — ВГУ). В 1949 году, трудясь над воспоминаниями о создании ВГУ, М. Д. Бонч-Бруевич назовет первыми полевыми работами нового ведомства триангуляцию, нивелирование и съемку, выполненные в 1920—1921 годах в Подмосковном угольном районе под руководством астронома ММИ К. А. Цветкова. Однако журнал заседаний коллегии ВГУ указывает сроки более ранние: «2 апреля 1919 г. слушали о том, что инженеры Ф. Н. Красовский и А. Н. Ширяев приняли на себя организацию и ведение работ по составлению геологической и гипсометрической (топографической) карты окрестностей Москвы техническими силами Межевого института». Здесь следует сказать о деятельности выдающегося ученого Феодосия Николаевича Красовского (1878−1948). Руководя кафедрой высшей геодезии и всей работой вновь созданного института — научно-исследовательского, он решил важнейшую геодезическую проблему страны того времени — составил схему и программу построения государственной опорной астрономо-геодезической сети. К 1936 году Красовский определил предварительные размеры земного эллипсоида. Впоследствии при участии профессора А. А. Изотова они были выведены окончательно, и в науку вошло понятие «эллипсоид Красовского». Эта модель Земли и соответствующая прямоугольная государственная система координат (СК-42) более полувека надежно служили нашему народному хозяйству и обороне. Лишь с середины 2002 года в РФ приняли новую модель (ПЗ-90) и систему координат (СК-95). В 1930 году Межевой институт (по логике существования в нем двух отделений) был разделен на два вуза — Московский геодезический институт (МГИ) и Московский институт инженеров землеустройства (МИИЗ). Через шесть лет МГИ реорганизовали в Московский институт инженеров геодезии, аэрофотосъемки и картографии (МИИГАиК). Вначале он имел три факульта: геодезический, картографический и геодезического инструментостроения (впоследствии оптико-механический), а спустя год появился четвертый — аэрофотогеодезический. Кстати, весьма заметны, но почему-то мало известны достижения в те предвоенные годы наших инструментостроителей, имевших в своем распоряжении великолепную базу — экспериментальные оптико-механические мастерские, находившиеся по соседству с астрономической обсерваторией. Некоторые особо значимые разработки, выпускаемые малыми сериями, как правило, получали названия, включавшие аббревиатуру института или фамилию изобретателя, например «фототрансформатор МГИ», «АФА МИИГАиК», дальномерная насадка доцента В. А. Белицына «ДНБ». Долгое время оставалось практически забытым такое замечательное изобретение институтских приборостроителей, как первый в мире нивелир с компенсатором — «НБУ». Среди различных направлений научных исследований МИИГАиКа необходимо особо выделить аэрокосмическое. Изначальные успехи здесь неразрывно связаны с именем профессора Бориса Николаевича Родионова, возглавлявшего кафедру аэрофотосъемки в 1957—1967 годах. Через несколько месяцев после запуска первого спутника Земли он стал научным руководителем и главным конструктором ряда разделов космических программ. Под его руководством и при его непосредственном участии создана автоматизированная система географической привязки спутниковой видеоинформации; он является автором метода фотограмметрической обработки сканерных панорам, что позволило составить крупномасштабные планы лунной поверхности в местах посадки станций «Луна-9», «Луна-13», «Луноход-1» и «Луноход-2». С помощью фотокамер, разработанных или усовершенствованных Б. Н. Родионовым и его сотрудниками, произведены съемки обратной стороны Луны и получены первые фотографии Земли из дальнего космоса. Новые поколения выпускников МИИГАиКа продолжают развивать прежде всего те разделы геодезии и картографии, которые связаны с компьютерными технологиями. Это привело к появлению новой ветви нашей отрасли — геоинформатики. Недалек день, когда будет оцифрована и заложена в компьютерную память вся земная поверхность, что позволит за несколько секунд вызвать на монитор карту любого уголка Земли в любом масштабе по состоянию на любую дату!
