Крашенинниковы из села Караваева

Крашенинниковы из села Караваева

Фамилия «Крашенинниковы» — ремесленного происхождения. В Толковом словаре живого великорусского языка В.И.Даля читаем: «Крашенина — крашеный и лощеный холст, обычно синий… Крашенинник — сарафан или кафтан из крашенины». И тут же второе значение — Красильщик с указанием вят. Даль не совсем прав: профессия эта не только вятская, она так же, как и фамилия Крашенинниковых, была широко распространена во всех губерниях, возделывающих лен. Путешествуя по Владимирской, Ивановской, Ярославской областям, я постоянно слышал вопрос: «А Вы не из наших мест?»
Мой отец, Федор Васильевич, родился в Москве в 1885 году, но числился киржачским мещанином. Во время «чистки» 1932 года его уволили со службы как «классово чуждый элемент», хотя отец его, «купеческий сын» Василий, умер, когда Федору исполнилось всего три года.
Моего родного деда звали Василием Павловичем. Мне удалось установить имена прадеда (Павел Петрович) и прапрадеда (Петр Федорович). Они были купцами, происходили же от крепостных села Караваева Владимирской губернии, принадлежавшего богатым помещикам Кузминым-Караваевым. Один из этих помещиков в 1797—1802 годах занимал должность Владимирского губернского предводителя дворянства. Его дочь вышла замуж за графа П.И.Апраксина. Николай Петрович Апраксин (1816−1902), родившийся от этого брака, был военным и в 1844 году в чине штаб-ротмистра уволился в бессрочный отпуск. Именно он унаследовал Караваево.
В ревизских сказках XVIII столетия, хранящихся во Владимирском архиве, указаны все крепостные здешних помещиков — без фамилий, только имена и отчества. Петр Федоров (то есть Федорович) получил фамильное прозвище Крашенинников позднее, когда разбогател и стал заниматься красильным промыслом. В сказке за 1811 год есть запись о Петре Федорове и его отце Федоре Алексееве (Петру — 21, Федору — 56 лет). В предыдущей сказке значатся Федор Алексеев и его отец Алексей Прокопьев. Последний был старостой села Караваева в 1780-е годы, но грамоты не знал: ревизскую сказку за него подписал местный священник. Отец Алексея — Прокопий Тимофеев. Что касается Тимофея, по-видимому, современника и едва ли не одногодка Петра Великого, — сведений о нем не сохранилось.
Предки мои, таким образом, не совершали выдающихся исторических деяний — просто пахали землю да ездили в город на отхожие промыслы, чтобы платить оброк барину. Очевидно, Федор Алексеев плотничал (основной оброчный промысел того времени).
О его сыне Петре имеется упоминание уже не только в архивных документах, но и в литературе. Петр Федоров (1790−1871) плотницким ремеслом занимался смолоду. В 1812 году при подходе французских войск он вывез на своих лошадях из Москвы во Владимир семейство купца Куманина, за что получил 500 рублей ассигнациями1. Оставаясь крепостным, на этот «стартовой капитал» он и завел собственное дело по окрашиванию пряжи. Из красок наиболее часто употреблялась синяя. В.С.Пругавин, автор книги о промыслах Владимировской губернии, посвятивший несколько страниц Петру Федорову, называет его «синильщиком». Видимо, именно в те годы мой предок и стал Крашенинниковым.
В начале 1830-х годов Петр Федоров занялся набивкой ситцев, но особых выгод из этого не извлек и начал производить сарпиночные платки, а затем хлопчатобумажные кружева, которые были в два раза дешевле, чем пользовавшиеся тогда большим спросом у крестьянок шелковые, производимые дедом Саввы Морозова, тоже Саввой. Свои кружева Петр Федоров продавал оптом офеням на ярмарках в Холуе и Коврове. Успех превзошел все ожидания. Петр Федоров быстро разбогател. Тем не менее, он предпочитал оставаться крепостным, чтобы не иметь дела с фискальными органами. Однако его хозяин граф Н.П.Апраксин, выйдя в отставку и нуждаясь в деньгах, предложил прадеду навечно откупиться за 20 тысяч рублей ассигнациями. Петр отказался дать такие огромные деньги. Тогда Апраксин отправил обоих его сыновей на псарню.
В 1853 году Крашенинниковы, наконец, приобрели вольную. Петр Федорович стал купцом второй гильдии города Киржача. В Караваеве ему принадлежали основанная в 1840 году ручная бумаго-ткацкая и красильная фабрики, на которых трудилось около полусотни рабочих, не считая сезонных. Позднее (вероятно, после отмены крепостного права) он приобрел 90 десятин земли при селе Караваеве и сельцах Митине и Молодилове2.
У Петра Федоровича было два сына: Поликарп Петрович (1826−1907) и Павел Петрович (1830−1889). Поликарп обладал огромной физической силой в сочетании с тяжелым своенравным характером. По семейным преданиям, напавших на него однажды двух разбойников схватил за «шкирку» и столкнул лбами. Энергичный и предприимчивый, Поликарп привез для продажи из Кяхты на лошадях большую партию чая и получил на этом солидный барыш. В 1860 году он основал текстильные фабрики в Караваеве (100 ручных станков, 11 красильных барок, девяносто рабочих) и в Петушках (80 станков, сорок рабочих)3. Работали на него и ткачи-надомники Юрьевского уезда.
Павел занимался раздачей сырья надомникам для выработки так называемой «черноты» — карусета, твина и молюскина — в Караваеве и окрестных селениях. Братья не дружили, но и не конкурировали, что позволило им почти полностью монополизировать текстильное производство Покровского уезда.
«В Караваевской волости ткацкие работы сосредоточены в трех местах: самое большое число ткачей, 214 человек, находится на фабриках братьев Крашенинниковых в селе Караваево. Другая часть ткачей, 171 человек, работает в светелках мастерков, и, наконец, третья, самая малочисленная группа, состоящая из 146 человек, занимается бумаготкацким производством у себя в домах. Ткачи окрестных селений предпочитают работать на фабрике, так как здесь поаршинная плата несколько выше, чем у мастерков в светелках. Бумаготкацкие фабрики с. Караваева имеют наибольшие размеры, чем такого же рода фабрики в других местах Покровского уезда. У Павла Крашенинникова одна фабрика заключает 84 стана, другая — 93… Расчет на фабриках бывает обыкновенно 4 раза в год: перед Рождеством, перед Пасхой, перед Петровым днем и перед местным храмовым праздником Успения Божией Матери"4.
Оба брата торговали мануфактурными товарами в Москве: Поликарп — в Ветошном ряду, Павел — в Николаевской линии Теплых рядов5. Павел имел мануфактурную торговлю также на углу Ильинки и Ветошного ряда6.
Являясь гражданами Киржача, Крашенинниковы жили в Москве на правах иногородних купцов. Под старость лет Петр Федорович передал дела сыновьям, о чем свидетельствует «Книга Киржачской градской думы на записку доверенностей на производство торга и управление торговыми делами на 1866 год»: «21 декабря 1865 г. Сего числа предъявлено верющее письмо следующего содержания: Любезный сын мой Павел Петрович. По торговым моим делам для расширения оных по слабости моего здоровья сверх производимых мною по Владимирской губернии по Покровскому уезду торговли, свойственно купцу Второй гильдии, доверяю тебе производить торговлю на ввереный мною тебе капитал во всех городах и уездах Российской империи как и там, где ты найдешь для меня выгодным и полезным производить постоянный торг… И сверх всего, если встретиться какая-либо необходимость по торговым делам, касающимся до меня, входить в торги, подряды, заключать контракты и условия и покупать имения как движимые, так и недвижимые, совершать купчие крепости на мое имя… Остаюсь пребывающий с расположением и любовью родитель ваш Петр Крашенинников. Декабря 2 дня 1865 года…"7
На следующих двух листах «Книги…» — такая же доверенность на имя Поликарпа Петровича, только вместо «по Покровскому уезду торговли» записано: «сверх производимой по г. Киржачу торговли"8.
После смерти Петра Федоровича Поликарп и Павел, числившиеся «купеческими сыновьями», стали купцами второй гильдии.
Поликарп Петрович имел пятерых детей. В Москве он снимал квартиру в доме Еремеевых (когда-то принадлежавшем графам Разумовским) на углу Маросейки и Лубянского проезда. Его сыновья учились в Петропавловском немецком училище, готовившем товароведов и финансистов.
Впоследствии старший сын Поликарпа Ефим торговал шерстяными и мануфактурными товарами, в 1909 году построил бумаготкацкую фабрику в Петушках по проекту владимирского инженера Всеволода Григорьевича Евреинова9. Михаил Поликарпович окончил Московский университет и якобы владел гобеленной фабрикой в Петушках, однако документов о существовании такой фабрики не найдено. Надежда Поликарповна вышла замуж за богатого купца (скончалась в 1920-х годах). Ефим Поликарпович женился на Акулине Ивановне Синевой, очень красивой девушке из простой крестьянской семьи.
Второй сын Е.П.Крашенинникова Александр (1880−1952) возглавил после смерти отца все коммерческие дела. В ноябре 1912 года его женой стала Елизавета Александровна Дюшен (1894−1974), дочь московского дирижера. От их брака родилось четверо детей. Жили в Петушках, при фабрике. После революции рабочие избрали А.Е.Крашенинникова директором. В 1929 году его перевели главным инженером на строящийся в городе Бальцер (позднее Энгельс) текстильный комбинат. В 1930 году Александра Ефимовича арестовали по «делу промпартии». Трагической участи ему удалось избежать. После его освобождения в 1934 году семья поселилась в московском пригороде Тарасовке. Во время войны Александр Ефимович работал почтальоном, а Елизавета Александровна служила курьером, потом преподавала иностранные языки в школе.
Наиболее яркую память о себе оставила их дочь Екатерина (1918−1997) — библиограф по профессии, человек разносторонний. Ее связывали дружеские отношениями с Б.Л.Пастернаком, М.В.Юдиной и другими деятелями отечественной культуры. Недавно «Новый мир» напечатал два отрывка из воспоминаний Екатерины Александровны10, была публикация и в журнале «Альфа и Омега"11.
Георгий Александрович (1921−1943) погиб на войне. Мария Александровна, кандидат медицинских наук, живет под Москвой. Ее прекрасная память во многом помогла автору при составлении этой хроники.
Даты жизни моего прадеда Павла Петровича Крашенинникова точно неизвестны (могильный памятник не найден). Он был женат на Степаниде, дочери киржачского мещанина Карпа Алексеевича Балашова, тоже занимавшегося красильным промыслом. У Павла и Степаниды родились сыновья Матвей, Василий, Александр, Николай и пять дочерей. Какие-то из дочерей, вероятно, остались старыми девами и прожили всю жизнь в доме отца, о чем вскользь упомянул посетивший караваевскую библиотеку В.А.Солоухин12.
В 1861 году в Караваеве открылось волостное училище, построенное на средства П.П.Крашенинникова.
Имел он дом и в Петушках. В моем архиве сохранился конверт, на котором напечатано: «Господину Павлу Петровичу Крашенинникову. По Нижегородской железной дороге на станцию Петушки». До сих пор в Петушках два дома называют крашенинниковскими.
В 1880 году прадед купил каменный двухэтажный дом в Москве, неподалеку от Таганки (Большой Дровяной переулок, 21), позднее расширенный и надстроенный архитектором П.А.Дриттенпрейсом (здание сохранилось до настоящего времени). Там он и поселился с детьми и внуками. При доме имелся небольшой сад, в хозяйственных постройках держали корову и лошадей. После смерти Павла Петровича дом продали и разъехались по наемным квартирам.
Старший сын П.П.Крашенинникова Матвей был изрядный весельчак (о его выходках иногда вспоминал мой отец). Сын Матвея Павловича Николай, один из директоров Московского банка Рябушинских, еще до первой мировой войны переехал в Италию, где и скончался около 1930 года. Дочери — Екатерина и Юлия — остались старыми девами, прожили всю жизнь в Москве, служили машинистками. Похоронены на Введенском кладбище.
Василий Павлович Крашенинников, мой дед, служил приказчиком в отцовской лавке, в двадцатипятилетнем возрасте женился на Марии Федоровне Кокиной (1861−1926) из Покрова. У них родилось три сына. Средний — Федор Васильевич, мой отец, как и старший, Павел Васильевич, окончил Александровское коммерческое училище, в юности увлекался игрой на фортепиано, мечтал поступить в консерваторию, но после службы в армии утратил гибкость пальцев. Работал в Богородском, Иваново-Вознесенском, Орехово-Зуевском и, наконец, в Петербургском отделениях Московского банка Рябушинских.
В 1918 году Федор Васильевич женился на Марии Михайловне, получившей воспитание в Ксениевском сиротском институте благородных девиц. После моего рождения (1922) отец служил бухгалтером в разных учреждениях. Умер 13 февраля 1942 года в блокадном Ленинграде. Мать после первой блокадной зимы эвакуировали под Куйбышев. Я с началом войны пошел добровольцем в народное ополчение, был ранен и взят в плен, освобожден советскими войсками в начале1945 года, прошел проверочно-фильтрационный лагерь в Коми АССР, в 1947 году вернулся в Ленинград и продолжил занятия на искусствоведческом факультете Всероссийской Академии художеств. Всю жизнь занимаюсь историей русской архитектуры, сейчас работаю над составлением многотомного Биографического словаря московских зодчих (первый том вышел в 1998 году). У меня трое сыновей, внуки.
В кирпичном двухэтажном здании бывшей караваевской фабрики Крашенинниковых сейчас размещаются школа и небольшой музей. Жилой дом владельцев не сохранился, как и моих родных, умерших в XIX веке и большей частью захороненных в Караваеве.

1. Пругавин В.С. Промыслы Владимирской губернии. М., 1882. Вып. IV. С.10−11. Это четырехтомное исследование было начато в 1880 г. и издано к художественно-промышленной выставке 1882 г., проходившей в Москве. Автор провел тщательные натурные обследования и опубликовал довольно много сведений о семействе Крашенинниковых, в том числе и приведенную здесь историю появления их первоначального капитала.
2. Владимирский земский сборник. № 9. Владимир, 1874. С.218−219.
3. Число фабрик Крашенинниковых и количество работающих на них различно в разных источниках.
4. Пругавин В.С. Указ.соч. С. 28.
5. Сборник адресов фабрик и заводов. М. 1889. С. 375.
6. Из показаний моего дяди Константина Васильевича Крашенинникова на допросе в ГПУ (ноябрь 1930 г.). Центральный архив ФСБ РФ. № 1−631. Р.5869.
7. ГАВО. Ф. 402, оп.1, д. 815, л.6−7.
8. Там же. Л.7 об. — 8 об.
9. Там же. Ф. 40, оп.1, д. 209 521.
10. Новый мир. 1997. № 1. С.204−213; 1998. № 4. С.163−170.
11. Альфа и Омега. 1999. № 3. С.258−287.
12. «Кто был читателем в прежней библиотеке? Пять-шесть человек из всего села… Дьячек, да попадья, да волостной писарь, да Крашенинникова дочки…» Солоухин В.А. Лирические повести. М., 1961. С. 64.