Непобедимая пехота

Будни последней кавказской войны.

Второй месяц очередной Чеченской войны. Опять перед нами — Бамут, главная западная крепость боевиков, имеющая для них не только стратегическое, но и символическое значение. Правда, несмотря на это значение, в предыдущую кампанию «несокрушимую твердыню» штурмом взяли войска генерала Владимира Шаманова. Не сомневается командующий Западной группировкой Шаманов, что возьмет Бамут снова — только на сей раз не штурмом, а планомерной осадой.
…Спрыгнув с «брони», пехота во главе с подполковником Олегом Токаревым углубилась в окружающие Бамут лесистые горы. Разведвыход по тылам боевиков имел целью смену засад, которую мотострелки 58-й армии проводили каждые два-три дня. Все — от сухих пайков на трое суток до боекомплекта и крупнокалиберных пулеметов — пехота несла на себе. Шли молча, медленно, колонной по одному, всматриваясь в каждый куст, вслушиваясь в каждый шорох. Впереди офицеры — батальонный и полковой «замполиты» — и лейтенант-арткорректировщик по имени Эдик.
В изодранной «песчанке», в устаревших «брониках», прущие по горам с многокилограммовой поклажей, пехотинцы, конечно, не претендовали на ратный шик обвешанных оружием и опоясанных пулеметными лентами рейнджеров, в своих щегольских камуфляжах и эффектных разгрузках любящих позировать перед телекамерами. Такова жизнь, думалось поневоле: в телерепортажах герои — одни, а здесь, в бамутских лесах, — совсем другие. Вряд ли здоровяки-профи выдержали бы хотя бы треть перехода, обычного для 18-летних мальчишек-пехотинцев. Именно на их плечах лежит основная тяжесть войны, именно они и есть главные ее герои.
…Бамут все ближе. Идущий впереди подполковник знаком показал на валяющуюся пачку «Мальборо» — чечи, наши такое не курят. Скоро один за другим начали попадаться их брошенные окопы. Минувшей ночью здесь кипела перестрелка. За лесной дорогой, по которой этой же ночью носились их грузовики, третья засада. Привал. Закурив, лейтенант Эдик, в качестве арткорректировщика постоянно ходивший то с разведчиками, то с пехотой, рассказал о перестрелке, после которой боевики отступили, оставив в окопах лопаты, матрасы, сало, полиэтиленовые канистры с надписью «Юнисеф» и пять милицейских шлемов «сфера».
Занимать окопы пехота не собиралась — слишком уж далеко они от лагеря. Случись что — подмоги не скоро дождешься.
— Мины под матрасы на всякий случай мы подложили — вдруг вернутся, — говорит лейтенант Костя.
Наконец мы достигли самого дальнего окопа. На дереве красовался свежевырезанный полумесяц и надпись: «Бено. 11.99». Еще метров триста — и стал бы виден Бамут. Немолодой майор, воевавший здесь в прошлую войну и знавший все тропы, посоветовал поворачивать:
— Вон те консервные банки на колышках впереди, — указал он, — это уже их «сюрпризы».
И мы тронулись обратно, по пути меняя оставшиеся засады.

Осаждая Бамут, где находилась «гвардия» боевиков, в первой же стычке полк подполковника Бориса Корнеева потерял двух солдат.
Бронегруппа в составе четырех БМП, двух танков и двух БТРов проводила разведку боем. Головные БМП и танк прошли по словно вымершим улицам Бамута около километра. Азарт манил все дальше. Наконец боевики открыли огонь. Смертельно ранило закрывшего собой ротного рядового Клочкова. Пехота открыла ответный огонь и ринулась на врага. Из раздавленной танком белой «шестерки» старший лейтенант Килешби достал целенькие огнемет и гранатомет — боевики, не ожидавшие от солдат такой прыти, просто не успели пустить оружие в дело. Уничтожив около пятнадцати боевиков и выяснив, что Бамут притих только с виду, а на самом деле кишит бандитами, бронегруппа вернулась в лагерь. И тут офицеры обнаружили, что в горячке боя потеряли еще одного солдата — Соловьева. Развернувшись, устремились назад. На этот раз наших встретил шквальный огонь уже на подступах к Бамуту. Прорваться было невозможно.
А вечером мертвого Соловьева показывали по чеченскому телевидению. Рядом с неразорвавшейся ракетой «Град». Хвастали своими успехами. Но то был их последний успех. С того дня в бамутских лесах и начали выставляться засады, которые «сработали» уже через неделю. Десять боевиков в новехоньком американском камуфляже неспешно брели из Бамута в сторону нашего лагеря. Пехота подпускала их все ближе. Ротный Марк Ковтун первым открыл огонь. Боевики покатились в овраг. А пехотинцы уже перестреливались с подоспевшей резервной группой противника. Перестрелка сопровождалась словесной перепалкой.
— Эй, Магомет, высунь голову, я ее тебе отстрелю, — мешая русские слова с отборным чеченским матом, кричал сержант-контрактник Сергей Шаповалов, которого все здесь звали «Старый». Крепко успел рассердить «Старый» бандитов. Скоро в их эфире замелькают посулы награды в 800 долларов за любую информацию о нем…
На подмогу пехоте шла бронегруппа. Из «вкопанных» на окраине лагеря двух танков ювелирный огонь по зеленке вели комбат Фидель и командир полка подполковник Борис Корнеев. Надо было отогнать боевиков и захватить оставшиеся трупы, чтобы потом обменять их на тело погибшего Соловьева.
— Командир, барашки у нас, отходим, — наконец радировали из леса командиру полка.
Взятые боевики, опять же в добротном американском камуфляже и шикарных горных ботинках — походили на солдат регулярной армии куда больше, чем положившие их наши пехотинцы, которые, чего греха таить, быстро начали их разувать, скидывая свои стоптанные кирзовые сапоги. Из далекой Москвы это может показаться мародерством. Только лучше бы Москва задумалась о причинах этого «мародерства"…
Вечером за гостеприимным пехотным столом говорили о том, «с кем воюем». Офицеров не очень-то удивляло высокое качество оснащения и экипировки противника. Наркобизнес, работорговля, кустарное производство бензина из ворованной транзитной нефти приносят огромные деньги, какие и не снились нашей армии. Кабардинец старший лейтенант Килешби Дервишев, азербайджанец прапорщик Джабир Ахмедов, дагестанец майор Фидель Дарвишев, белорус подполковник Сергей Клепча, украинцы старший лейтенант Петр Никончук и Владимир Давиденко были единодушны: происходящее никак нельзя считать русско-чеченской войной, а также войной с бандитами. Не с бандитами и не с чеченским народом воюет в Чечне наша армия, а с многочисленной, хорошо подготовленной и прекрасно организованной международной террористической армией, захватившей Чечню. Эта армия привыкла жить разбоем и потому будет стоять до последнего. Им есть что терять. Что ж, есть за что воевать и пехоте. Пусть в плане индивидуальной выучки пехотинцы поначалу и уступали годами натаскиваемому агрессору, — день ото дня мужающие мальчишки, отстаивающие правое дело, очень скоро начали побеждать.

Танк с номером 313 спешил поддержать ведущую бой пехоту. На броне — прапорщик и четыре солдата. В сумятице боя танк отклонился от маршрута и въехал в Бамут. Взрыв гранаты сбросил с брони пехотинцев и лишил танк внешней и внутренней связи. Только пройдя Бамут почти насквозь, в 313-м поняли, что они не в ингушском селе. И, развернувшись, сметая все на своем пути, отстреливаясь из пушки, припустили обратно. С НП наблюдали фантастическую картину: от Бамута несся танк с дымящейся башней и повернутой назад пушкой, которая беспрерывно стреляла… С первого взгляда становилось понятно, что испытали в Бамуте танкисты.
Еще большие испытания выпали на долю сбитых взрывом с брони пехотинцев. Сразу попав под шквальный огонь, все с ранениями, они расползались в разные стороны и выбирались потом поодиночке. Первым в тот же день вернулся прапорщик Гатикоев. Назавтра с боем пробился рядовой Гусев. Пузыркин и Дмитриев, пролежавший в лесу с переломанными ногами 12 дней, попали в плен и были впоследствии обменены на трупы боевиков. Но самая невероятная одиссея ждала рядового Борисова.
Раненный в руку и в ногу Борисов шел к своим четыре дня, истекая кровью и отстреливаясь от боевиков (благо, с собой было 15 магазинов), которые то бросали его, то снова нагоняли, пытаясь захватить в плен. Не у Борисова — у его преследователей наконец сдали нервы.
— Русские! — вышли они на связь, — заберите своего героя! Достал нас уже — стреляет одиночными и ползет…
Борисов дошел. Дошло бы еще до высоких инстанций представление его к званию Героя России…
Война есть война. Погиб в разведке перед решающим штурмом Бамута командир полка подполковник Борис Корнеев. Что ж, пехота отомстит. Уже мстит, взяв Бамут и пошагав дальше в горы. Не авиация и не артиллерия все-таки главная наша сила. Авиация не летает в плохую погоду. От артобстрела можно укрыться на обратном склоне горы. Пехоте нипочем любая погода. Она достанет врага за любой горой. Особенно если ею командуют такие генералы, как Владимир Шаманов и Валерий Герасимов. Есть шутливая поговорка: эх, пехота, сорок верст прошла — еще охота. Она пройдет и сорок, и восемьдесят. И дойдет до конца. До победы.