Священномученики Александр Скальский, Стефан Пономарёв и Филипп Григорьев

Священномученик Александр родился в 1867 году в Волынской губернии в семье священника Филимона Скальского. В 1886 году он был назначен псаломщиком в Крестовоздвиженскую церковь в городе Каменец-Подольске Подольской губернии. В 1891 году епископом Туркестанским Неофитом (Неводчиковым) Александр Филимонович был принят в Туркестанскую епархию и назначен псаломщиком в храм в станице Зайцевская и законоучителем церковноприходской школы. 8 августа 1893 года он был рукоположен во диакона и впоследствии служил в Александро-Невском храме в городе Маргелане.

21 февраля 1899 года диакон Александр был рукоположен во священника и в 1900 году назначен настоятелем Александро-Мариинской церкви при детском приюте в городе Верном (ныне — Алма-Ата).

Отец Александр был активным и разносторонне деятельным священником города Верного: совершал с народом крестные ходы и паломничества к местным святыням, принимал участие в деятельности общества трезвости при архиерейской церкви, на пастырских собраниях выступал с докладами о деятельности сектантов. Будучи настоятелем приютской церкви, отец Александр вместе с детьми напротив приюта насадил парк. После закрытия приюта при безбожной власти парк был частично вырублен.

В 1907 году отец Александр был назначен настоятелем Николаевской, что на Кучугурах, церкви в городе Верном, где он прослужил до ареста. Отец Александр был возведён в сан протоиерея и за свою ревностную пастырскую деятельность награждён многими наградами. Отец Александр был женат, но жена оставила его, а детей у них не было, и священник жил один в одной из комнат в доме при Николаевской церкви, всё свободное от службы время посвящая больным и обездоленным. Богослужение он совершал торжественно и празднично, и его голос был слышен в самом дальнем уголке храма. «Это же у Престола Господня! — говорил он. — Это же Богу служить! Богу! Богу! Надо, чтобы люди радовались, чтобы все были веселы! Надо так служить, чтобы и сам воздух звенел». Вместе с отцом Александром в храме служил протоиерей Стефан Пономарёв, пострадавший впоследствии вместе со своим настоятелем.

В одной из газет 1918 г. отец Александр назван священником-народолюбцем. В первый день праздника Пасхи 1918 г., сопровождая епископа Пимена (Белоликова), он посетил с ним раненых бойцов, участвовавших в подавлении контрреволюционного казачьего мятежа 1918 г. в Верном, пытаясь примирить враждующих и склонить их к прекращению братоубийства и революционной смуты.

Осенью 1919 г. в Верном был закрыт Иверско-Серафимовский женский монастырь, насельницы которого разбрелись по городу и его окрестностям в поисках жилья и случайного заработка для пропитания. Четверо из них — монахини Евфалия (Кудеева), Дорофея, инокини Мариамна (Клинюшина) и Феодора (Буханцова) с племянницей-сиротой Анастасией Нагибиной — сняли себе комнату недалеко от Николаевского храма. Они ежедневно приходили в Николаевскую церковь. Отец Александр, видя бедственное положение сестёр и зная, что на работу монастырских не принимают, пригласил их поселиться в храме. Великим Постом 1927 г. сестры-монахини перешли жить в церковь, где поселились в нижнем полуподвальном помещении. В храме они пели на клиросе, пекли просфоры, продавали свечи, делали уборку и жили почти по монастырскому уставу. И духовником этого небольшого сестричества был протоиерей отец Стефан.

В конце 1920-х и в 30-е годы в Алма-Ате был пересыльный пункт ГПУ. Отец Александр всех приходящих к нему верующих принимал, устраивал в подвале церкви. Жившие там монахини кормили и обстирывали ссыльных.

К концу 1929 г. во всей Алма-Ате только Николаевская церковь оставалась единственным оплотом православия. К этому времени отца Александра чекисты выселили из дома. Отец Стефан Пономарёв, видя, что отцу Александру Скальскому трудно жить одному, пригласил его к себе жить в одной из комнат их дома, а матушка отца Стефана стала жить в нижней части дома и своими заботами облегчала их повседневный быт.

В то время питались очень скудно. Бывало, батюшки зайдут к монахиням: «Матушки, дайте стакан воды и хлеба». Сестры дадут, они посолят, поедят и так до вечера. И службы, и требы — всё лежало на плечах отца Александра и отца Стефана. Отец Александр слыл строгим постником.

Священномученик Стефан (Степан Константинович Пономарёв) родился 14 декабря 1880 года в городе Верном. В 1895 году Степан окончил церковноприходскую школу, в 1904-м назначен псаломщиком в храм в селе Михайловском Верненского уезда и учителем пения в церковноприходской школе. Степан Константинович был бездетным, хотя имел жену Прасковью Кузьминичну, которая беззаветно любила его. Уже после кончины отца Стефана матушка рассказала, что всю жизнь они прожили, как брат с сестрой: Когда они только повенчались, он ей сказал:

— Дорогая Прасковья Кузьминична! Хочешь ли ты в рай попасть и с Господом быть?

— Хочу.

— Так вот, я тебе — брат, а ты мне — сестра.

И с этого времени стали они жить по-монашески. В 1909 году Степан Константинович был рукоположен во диакона, а затем во священника. С 1914 года по 1917-й он был священником в полевом военном госпитале на фронте. Во время боевых действий ему пришлось много времени провести в окопах; здесь он тяжело заболел и едва выжил. Была весна, дождь и мокрый снег наполняли окопы водой и грязью. Из окопов батюшку вытащили едва живого и доставили в госпиталь, прооперировали и удалили сгнившие от хронического гайморита носовые хрящи, отчего у него ввалилась переносица. Прежде отец Стефан имел очень красивую наружность и гордый нрав. Вернувшись с фронта, он сказал: «Бог шельму метит. Вот и меня Господь пометил и присмирил». С этого времени он стал сильно страдать от головной боли, особенно трудно было зимой, когда стояли морозы и инеем покрывалась металлическая богослужебная утварь. «У меня такие боли, — говорил он, — что я вынужден шарфом закрывать голову. Когда закрыта голова, у меня боль немного утихает».

Впоследствии отец Стефан был направлен служить в Николаевский храм в городе Верном и возведён в сан протоиерея. Он служил ежедневно и жил как строгий монах, душа его всегда была погружена в молитву. «Боже упаси, — говорил он, — службу пропустить». Службы его были тихими, неторопливыми, проникновенными и благоговейными.

Видя, что отцу Александру тяжело жить одному, отец Стефан стал уговаривать его перейти к ним.

— Чего ты будешь жить один? Переходи к нам.

— А как матушка Прасковья Кузьминична?

— Да матушка только рада будет.

— Да, я только рада буду, отец Александр, — подтвердила матушка.

Они стали жить в одном доме. Отец Стефан в небольшой комнате, рядом в такой же комнате отец Александр. У отца Стефана стол, табурет и кровать, заправленная солдатским суконным одеялом, и у отца Александра в комнате то же. У отца Александра в углу комнаты висели иконы, а на стенах фотографии архиереев, у отца Стефана — только иконы. Прасковья Кузьминична жила в нижней части дома и как могла своими заботами облегчала пастырям тяжёлый в советское время повседневный быт.

В 1923 году на архиерейскую кафедру в Семиречье был назначен епископ Николай (Федотов), который в том же году перешёл в обновленческий раскол. 3 августа 1923 года в Вознесенском кафедральном соборе города Алма-Аты обновленцами был избран епископом Семиреченским вдовый протоиерей ташкентского собора Алексей Марков. Активная деятельность Алексея Маркова привела к тому что Семиречье почти целиком стало обновленческим. На сторону обновленцев перешёл весь клир кафедрального Вознесенского собора. Влияние обновленцев в городе было столь велико, что в 1927 году протоиерей Александр Скальский стал склоняться к решению перейти к обновленцам и стал вслух говорить, что испытывает сильное томление духа, не зная, куда пристать. Отец Стефан в противоположность ему держался твёрдо и однажды, по воспоминаниям прихожан, сказал отцу Александру: «Я в обновленчество не пойду. Я буду служить по-старому в Пантелеимоновском приделе. Но и тебя никуда не пущу. Выбирай себе любой придел и служи в нём как знаешь. Ты настоятель, это твой храм, и ты должен быть здесь».

Скорбели об отце Александре православные алмаатинцы, молились… и плакали: «Отец Александр, опомнитесь, что вы делаете!»

Так он томился, томился, пока не произошло следующее. Собрались в церкви женщины и выдвинули от себя самую бойкую, по фамилии Лучагина, — высокую, крепкую старуху, которая ходила, опираясь на палку с набалдашником. И вот вечерню надо служить, отец Стефан уже в алтаре, отец Александр зашёл в церковь, перекрестился, тут подходит к нему Лучагина и говорит: «Ты что же, хочешь бросить своё стадо и куда-то идти? Ты же наш отец! Мы все плачем о тебе, все плачем! А меня командировали сказать тебе, что ежели ты нас бросишь и пойдёшь в обновление, то я возьму эту палку да как начну тебя здесь возить, как своё родное дитя, и не посмотрю, что ты священник!» — замахнулась она палкой и заплакала. Отец Александр от неожиданности остановился… а потом заплакал и ушёл в алтарь. И отцу Стефану сказал: «Через эту старушку просветил Господь и душу мою, и разум. Как осенило меня — все скорбят обо мне, а я что делаю? Куда я лезу, как помрачённый?» Отец Стефан сказал ему на это: «Хоть ты на деле не принял обновленчество, но в мыслях принял, а раз ты это понял, то от службы я тебя отстраняю, пока не принесёшь покаяние».

В ближайший праздничный день отец Александр перед литургией принёс покаяние перед духовенством и паствой и стал служить вместе с отцом Стефаном.

К 1929 году здание Вознесенского кафедрального собора было отдано под исторический музей, а бывшие в соборе обновленцы перешли в Троицкую церковь. В это время почти все церкви в Алма-Ате были захвачены обновленцами и одна — григорианцами. Николаевская церковь оставалась единственной православной церковью, и служивший ранее в Троицкой церкви протоиерей Филипп Григорьев, не пожелавший остаться с обновленцами, перешёл служить в Николаевский храм.

Священномученик Филипп (Филипп Михайлович Григорьев) родился 6 ноября 1870 года. Окончив Омскую учительскую семинарию, он служил псаломщиком в храмах Омской епархии. 22 июня 1898 года Филипп Михайлович был рукоположен во диакона, а 24 октября 1902 года — во священника. В 1906 году отец Филипп стал служить в храме села Копьёвское Тарского уезда Омской губернии, с 1911 года — в храме села Ново-Рождественское Омского уезда, с 1913-го — в храме посёлка Божедаровский того же уезда. После 1917 года отец Филипп служил в храме села Александровка Семиреченской области, а после его закрытия — в Троицком храме в Алма-Ате и затем — в Николаевской церкви.

9 декабря 1932 года была всенощная накануне празднования иконы Божией Матери «Знамение», на которой служил владыка Герман (Вейнберг) и все православное духовенство города Алма-Аты. После окончания службы местные чекисты арестовали всех, кто служил в храме. Все они проходили по групповому делу «контр-революционной организации церковников».

Всех трёх священников в течение месяца допрашивали в алма-атинском ГПУ, затем перевели в городскую тюрьму, где все трое заболели сыпным тифом. Их перевезли в тифозные бараки. Первым, 17 января, умер отец. Филипп, на следующий день — отец Стефан, 20 января 1933 года преставился отец Александр.

25 июня 1933 года было вынесено уже посмертное обвинительное заключение и приговор по делу епископа Германа (Вейнберга), в котором отец Александр был признан одним из идейных вдохновителей и руководителей контрреволюционной организации церковников.

Всех троих похоронили на загородном кладбище, на котором хоронили в то время сосланных в Алма-Ату крестьян, в одной могиле на горочке, на которой отец Александр завещал быть похороненным. Сейчас это городской район Алма-Аты. Память о священномучениках свято хранилась паствой, на их могиле была положена надгробная плита. В 1960-х гг. при застройке города могила священномучеников была уничтожена. В июле 1993 г. была произведена эксгумация останков священнослужителей, похороненных в этом районе на бывшем кладбище. Найденные останки перенесены в склеп Никольского собора. Весной 1995 г. во дворе Никольского храма, над склепом с останками жертв репрессий 1930-х гг. был устроен памятный гранитный постамент с крестом.

Священномученики Александр, Стефан и Филипп были прославлены как местночтимые алма-атинские святые 14 февраля 1999 г., а Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 13−16 августа 2000 г. причислил их к лику святых новомучеников и исповедников Российских

Игумен Дамаскин (Орловский). «Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века. Январь». Тверь. 2005. С. 42−47