Ещё раз про многодетность

С начала 90-х годов, во время начала «церковной весны», как мы её сейчас можем называть, очень многие люди желали максимального воплощения некоего христианского идеала жизни в своей судьбе. Это было искреннее горячее желание, не подкреплённое никаким опытом — ни собственным, ни опытом предыдущих поколений.

Многие ушли в монастыри, кто-то стал священником, кто-то иконописцем, кто-то — регентом. А кто-то этот идеал решил воплощать в создании христианской семьи как малой Церкви.

Когда ты выходишь на путь христианства (а древнее название христианства так и звучит — путь Господень, Господь говорит о себе: «Я есть Путь», Ин. 14:6), ты не знаешь, что будет не то что через десять километров, а за ближайшим поворотом. Но ты доверяешь Господу и надеешься на то, что Он тебе поможет. И, не имея никакого опыта, который можно было бы откуда-то взять, эти люди действительно получали помощь Божию, и многие из них проживают или уже прожили прекрасную жизнь, полную жизни, и многодетные — в том числе.

Многодетные семьи от семей, где детей мало, отличаются только двумя вещами: нагрузка и большая степень ответственности. Потому что, если ты упадёшь и разобьёшься, когда у тебя один ребёнок, только он один будет страдать. А если у тебя шесть или семь детей, или больше, то все они, допустим, благодаря твоему предательству будут иметь разбитые судьбы.

Вот я — ребёнок из разведённой семьи. 36 лет назад мои родители развелись. И у меня до сих пор всё болит. Я прекрасно помню своё состояние — вселенная, в которой я живу, расколота пополам. И я понимаю, что так не должно быть, моя любовь хочет иметь эти две половины, а они разъезжаются всё дальше. И последствия этого ядерного взрыва для моей вселенной я разгребаю до сих пор, и не всё ещё разгрёб. И любой психолог объяснит, насколько страшны для человека последствия развода его родителей. Поэтому я и говорю о большей ответственности.

Про большую нагрузку, думаю, что всё понятно.

Многодетная семья живёт всё время на пределе. Я недавно себя поймал на том, что я никогда не причёсываюсь перед зеркалом, у меня просто нет на это половины минуты.

Бывает так, что приходит какая-то беда или какая-то большая проблема, и надо полностью переключиться на кого-то одного из детей, а это невозможно.

У нас, например, был такой случай, когда жена родила восьмого ребёнка, и на третий день у неё появился тромб на ноге. Она не могла не то что ходить, даже вставать — первые три-четыре месяца. Не было у нас бабушек, дедушек, только я один, с двумя неделями отпуска. Старшие дети, которые могли бы включиться в помощь, были не дома, и я остался один. Я очень благодарен порталу «Милосердие.ру» за помощь. В итоге отозвались люди, которым я благодарен, собрали деньги на помощницу. Как было бы, если бы не эта помощь, я не представляю.

Протоиерей Фёдор Бородин с семьёй. Фото: Анна Гальперина

Видя приходские семьи, где нет бабушек и дедушек, которые не могут себе позволить нанять кухарку, домработницу, няню, я понимаю, что это люди, которые полностью забыли о себе, у них нет личного пространства, времени, они только любят и служат тому, кого любят. И если они делают это из преданности Господу и любви к своим детям, то они абсолютно счастливы.

А бывает иначе. Бывает, что у них не хватает физических сил, психических сил, и тогда, конечно, эта многодетная семья становится полем страшного разрушения. Такие случаи есть, и их много. Их слишком много, чтобы от этой статистики отмахиваться и говорить, что это единичные недоразумения. Я знаю женщину, бывшую жену священника, у которой в кавычках «батюшка» ушёл, оставив её с шестью детьми. Я знаю опустошённых, измотанных людей, которые остаются вместе, но у которых практически выжжены все их отношения, и это разрушительно влияет на душевные настроения их детей.

Так что здесь нет рецептов. Но есть главное — взаимоотношения конкретной семьи с Богом и взаимоотношения папы и мамы между собою. Если будет семья, как настоящий храм, в которой живёт Бог, то, несмотря на любые трудности, семья окажется счастливой и всё получится.

Да, может быть, в ней не будет каких-то дорогих продуктов, может быть, не будет дорогих мобильных телефонов. Я прожил детство достаточно бедно, но у меня, у единственного, в классе отец до распада семьи проводил все отпуска с нами и по вечерам рассказывал нам сказки.

Бедность — это плохо, тяжело, унизительно. И это горько, когда ты что-то хочешь дать ребёнку, но не можешь: хочешь нанять ему хорошего педагога, хочешь отвести его в хороший кружок, но у тебя на это нет денег. Но это не страшно для главного, что даётся в семье, а главное в семье — это показать ребёнку опыт жизни в согретом любовью пространстве. Ведь мы знаем немало богатых семей, где дети несчастны.

Да, в многодетной семье не всегда удаётся много времени уделять детям. Например, муж приходит вечером после работы, и он разгребает кухню, потому что жена просто не справилась: у неё за день было очень много дел. Это время он не может посвятить разговору с детьми. Но я думаю, что сам пример отца, который говорит маме: «Иди полежи, а я всё сделаю», — значительно большему научит детей, чем даже беседы в это время с ними.

Поэтому все эти вещи очень относительны.

Ребёнок не будет благодарен отцу или матери за то, что они его обували, одевали. Он считает это естественным.

У него, может быть, возникнут подобные мысли — как это было тяжело, когда он будет содержать своих детей. Но ребёнок нуждается в том, чтобы отец и мать разговаривали с ним о том, что ему интересно и важно. А это не зависит от достатка.

Хотя, конечно, если говорить о материальном неблагополучии многодетных семей, то надо, прежде всего, говорить о том, что надо помогать. Помогать можно по-разному. У нас, к сожалению, на приходах совершенно не развита тема помощи многодетным. Мы, священники, её плохо поддерживаем, и люди не понимают, зачем помогать. Они просто не были никогда в такой ситуации.

Зачем помогать больной лежачей бабушке — понятно, а зачем помогать многодетной маме — им непонятно. Этому надо учить, объяснять. Если мы говорим о том, что Церковь поддерживает многодетную семью, то, прежде всего, надо организовывать помощь, прийти раз в неделю в многодетную семью, сварить борщ на три дня, начистить на завтра картошку, а маму просто отправить гулять.

Если вы хотите делом кому-то помочь — найдите у себя в приходе многодетную семью и выберите рабочих полдня, когда вы придёте и скажете: «Чем вам помочь? Давайте я поглажу одежду. Давайте я погуляю с детьми».

У нас на приходе есть люди, которые из многодетных семей берут ребёнка и раз в неделю отводят его в бассейн, ждут его и приводят обратно. Особенно это может быть хорошо для тех, кто хочет создать семью в будущем — посмотреть, что такое дети. Вообще, любое доброе дело расширяет душу того, кто его делает, приближает его к Богу. Но здесь ещё опыт и практика, которые могут понадобиться человеку.

К сегодняшнему дню совершенно неприменим шаблон многодетной семьи XIX века. Потому что тогда не было задачи дать детям образование. Мальчик выходил на труд — на уборку урожая, или в сапожную мастерскую, или в кухню, — и, проводя со взрослыми время, он и общался, и обучался своему будущему ремеслу. Точно так же и девочка, она просто включалась в помощь по дому. Она была рядом с бабушкой и с мамой.

А сейчас отец уезжает куда-то обычно работать, приезжает домой, у него действительно уже может не быть никаких сил для общения. Это плохо и это неправильно. И потом, мы совершенно по-другому должны подготовить ребёнка для жизни, чем тогда. Сейчас мы должны дать ему образование, желательно — высшее. Сколько нужно усилий для того, чтобы это сделать. Если предположить, что у вас двое детей — умножьте на четыре, и вы поймёте, сколько сил надо приложить в восьмидетной семье.

Художник Андрей Попов. «Крестьянская семья на пашне»

Да, многодетная семья — это тяжело. Но это и прекрасно! И всегда, говоря о многодетной семье, «прекрасно» нужно ставить на первое место, а не говорить о нём вскользь. Я глубоко убеждён, что главное сокровище человека на земле — это люди, которые его любят. Этих людей нельзя купить, их просто нельзя взять и умножить. В многодетной семье таких людей значительно больше.

Вот были ты и жена — две вселенные, которые соединились в одну. И вдруг из неё родилась ещё одна вселенная, потом — третья, пятая, седьмая. И эти люди, если ты в них, забывая себя, искренне, вложишь своё сердце, своё время и всего себя, потом всё это тебе возвращают. Только действительно надо строить малую Церковь, и надо начинать с того, что обязательно должна быть общая молитва. Хотя бы раз в день.

В таинстве венчания даётся благодатная помощь Божия в преодолении всех невзгод и внутренних проблем. То есть — сила Бога, чтобы исправить и дополнить то, что я сам не могу, или где я делаю какие-то ошибки. Восстанавливаю я эту связь с Богом не свою лично, а своего единства с женой и с детьми в совместной молитве.

Малая Церковь реализуется в совместной молитве. Если мы построим здание храма, а в нём не будет службы, то какая это церковь? Если в моей семье нет совместной молитвы, как Христос придёт?

Он сказал: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18:20). Мы, как семья, объединяемся, прежде всего, через совместную молитву.

Повторяю, надо говорить о том, что да, многодетность — тяжело, да, это большой риск, да, большая ответственность. Но те радости, дары и тепло, которые есть в многодетной семье, всё перекрывают.

Люди могут построить счастливую многодетную семью, даже если никогда не видели, что это такое, в отличие от тех самых детей, которые выросли в больших семьях. Если человек идёт со смирением, с любовью, с верой в Бога, с самоотдачей, то Господь его всему научит. Для меня пример здесь — моя жена, которую воспитывали не отец и мать, а бабушка и дядя, которой совершенно неоткуда было взять пример для подражания, но она — совершенно потрясающая мать своим детям. Благодатью Божией всё, что вложено от природы в человека, а отцовство и материнство тоже вложено от Бога, прорастёт в нём, Господь всему научит. Если только не поддаваться главному врагу — эгоизму.

http://www.pravmir.ru/kak-raschesatsya-pered-zerkalom-ili-eshhe-raz-pro-mnogodetnost/