Проповедь в день Усекновения главы Иоанна Предтечи

Сегодня Церковь вспоминает блаженную кончину Предтечи Господня Иоанна, а празднование Иоанна Крестителя сопряжено с постом, потому что к нашему торжеству примешивается скорбь. Это связано с тем, что после смерти Предтечи душа его сошла во ад (по-еврейски — шеол), как и души всех людей (начиная от Адама и Евы), и там пребывала, пока Господь не сошёл туда и не вывел всех праведников.

Служение Иоанна заключалось в том, что он был пророком, то есть возвещал людям волю Божию, которая состоит в покаянии: «Покайтесь, ибо приблизилось Царствие Небесное». И служение своё он совершил до конца, до смерти оказался верен Богу. Всех до единого пророков убили, и все апостолы, кроме одного, были убиты. Почему так обычно случается с пророками? Потому что человек отвернулся от Бога и воля его идёт против воли Божией, противится ей.

Попробуй кому-нибудь сказать правду в глаза — ничего, кроме ненависти, в ответ никогда не получишь от любого человека, даже от ходящего в храм, потому что правда глаза колет. Когда человеку грешному возвещают волю Божию, он начинает ненавидеть того, кто ему эту волю Божию возвещает. Исправляться хотят очень немногие, поэтому всякий пророк бывает ненавидим. Потому ненавидели и Иоанна Крестителя.

Он был напоён Духом Святым, и в свете Духа Божия ему открывались грехи человеческие. И Предтеча обличал всех, кто к нему приходил, указывал на их грехи. Он обличал даже царя — за то, что тот женился на жене своего брата. Это страшный грех, кровосмешение. Иоанн говорил, что Ирод нехорошо поступает, плохой пример даёт своим подданным. Ведь на тех, кто власть имеет, лежит большая ответственность: как они себя ведут, что делают. Если царь делает такие безобразия, что же говорить о простых смертных. Ну, а правда глаза колет, и Ирод хотел убить Иоанна, но побоялся, потому что в народе его почитали. И поэтому он посадил его в тюрьму — с глаз долой, как говорится, из сердца вон. Сидит он себе и уже не мешает, можно спокойно пьянствовать, пировать, наслаждаться жизнью. А наученная дьяволом дочка его блудной жены подстроила, что в пьяном виде Ирод поклялся дать ей всё, что она ни попросит. И мать ей сказала: проси голову Иоанна Крестителя. Потому что одно его существование напоминало им о их грехе.

Попробуй человеку всё время напоминать о его грехе — он тебя возненавидит. Никто не скажет: да, я грешный, действительно, воистину так; я даже ещё хуже того, что ты обо мне думаешь, потому что у меня ещё и это, и это, и это. Нет, все начинают: а сам-то ты какой, ты на себя посмотри. Поэтому Иоанн Креститель и был убит. Это, конечно, случилось по промыслу Божию, он пострадал за Христа. Он потерпел до крови, исполняя свой долг, служение пророка.

И вот об этом нам надо очень крепко подумать. Дело в том, что чувство долга есть качество, свойственное только человеку духовному. В современном человечестве, когда Дух Божий ушёл из сердец людей, оно стало утрачиваться. А образ Иоанна Крестителя нам напоминает о нём. Знал ли Иоанн, что ему грозит, если он будет обличать царя? Знал, конечно. А почему он не умолчал и пошёл на верную смерть? Потому что не мог поступить иначе — ему совесть его, его долг говорили, что надо поступать так во имя правды, во имя Того Бога, пророком Которого он являлся. И именно поэтому в день памяти Предтечи служится панихида о всех павших воинах — потому что они тоже исполняют свой долг до крови. Сам принцип воинской присяги таков, что человек жертвует жизнью, исполняя своё служение.

Из сегодняшнего праздника мы можем извлечь очень важное поучение. Каждый из нас поставлен Богом на какую-то свою стезю: один повар, другой учитель, третий милиционер, четвёртому Господь даровал детей — каждый имеет некие обязанности. И добросовестное исполнение их, как перед Богом, до конца, очень важно. Ведь любой человек на земле не случайно появился, он нужен Богу. Человек пришёл на землю как соработник Богу. Господь действует в этом мире через людей. Он бы хотел, чтобы люди были верными рабами Божиими, чтобы они исполняли волю Божию. И каждый из нас поставлен в свою семью, в определённое окружение на работе, посещает определённый храм. У каждого своё собственное предназначение, своя роль, своё место в жизни, в Церкви, во вселенной, вообще в строительстве мира. Место не физическое, а именно духовное. И нам нужно учиться свой долг исполнять. Но по немощи своей духовной все постоянно халтурят, сама стихия этого мира, отход от Бога приводит к халтуре.

Именно поэтому начальство бьётся, бьётся, как людей заставить добросовестно работать, и всё бесполезно: заплати человеку хоть миллион, он всё равно схалтурит, он всё равно не в состоянии какую-то работу довести до конца, что-то сделать добросовестно; обязательно будет изъян. Потому что нет основы — крепости духовной. Человек своё дело, которое ему поручено Самим Богом (а каждое дело поручено ему Богом), исполняет плохо и тем самым развращает свою душу. Любое дело, какое бы мы ни делали, а особенно служение церковное, надо исполнять до конца и служить этому до крови, быть готовыми умереть за него. А у нас постоянное себяжаление и нарушение закона долга. Мы постоянно согрешаем этим перед Богом, поэтому всё в нашей жизни и рассыпается.

У нас очень трудные отношения с нашими родственниками, очень тяжёлые бывают отношения на работе из-за того, что нет у нас самопожертвования. Мы настолько себя жалеем, что из-за этого плохо детей воспитываем. Ведь действительно трудно ребёночку объяснить, как-то постараться кротко ему всё рассказать, с ним позаниматься, подумать над тем, как лучше устроить, чтобы он понял. Легче просто сказать: отойди; дёрнуть за руку, накричать на него. Пресечь проще; гораздо труднее подойти к проблеме более терпеливо и внимательно.

И так не только в воспитании детей — мы таким образом согрешаем постоянно и во всём. Наша жизнь очень рассеянна, мы то за одно хватаемся, то за другое и ничего не делаем по-настоящему, ничего не доделываем до конца. Поэтому всё и приходит в такой упадок, что каждый не занимается своим делом.

Почему, например, мужчины сейчас в женщин очень скоро превращаются, а женщины в мужчин? Почему люди теряют свою ипостасную сущность? Именно в силу того, что своё делать — то, что Богом назначено, — гораздо труднее. Легче работать, чем детей воспитывать. Именно поэтому женщины идут на работу, а детей режут или отдают в ясли, в детский сад.

Если человек исполняет свой долг до конца, он проявляет как раз именно в этом верность Богу. Некоторые думают: что бы мне такое устроить, чтобы спастись? Акафисты читать, поклоны делать, ездить по монастырям? Исполняй хорошо то, что тебе поручено Богом непосредственно: веди свою семью, занимайся детьми, делай ту работу, на которой ты работаешь, так добросовестно, чтобы Бог радовался, — и хватит этого, ничего не нужно выдумывать.

Но своё, постоянное, делать трудно. Трудно на свою дочку не раздражаться — значит, я буду продолжать раздражаться. А чтобы как-то свою совесть успокоить, я уж лучше в монастырь съезжу, сто рублей подам там на поминовение. Сам поступок вроде неплохой, но было бы в тысячу раз лучше, в миллион раз лучше, если бы делал человек то, на что он Богом поставлен, а не искал другого пути. В монастырь съездить, конечно, неплохо, но ещё лучше кротко и смиренно терпеть все обстоятельства, которые происходят там, куда Господь нас Сам поставил.

Вот и получается, что мы мечемся в поисках спасения, а спасение-то рядом, оно рассыпано везде. Сам Господь нас спасает. Мы живём в такую замечательную эпоху, когда нам ничего не надо искать, Господь всё Сам предлагает. Он даёт определённый и необходимый набор скорбей, болезней, всяких трудностей — нам только не надо суетиться, а надо в этом жить и оставаться верными Богу, не терять благорасположения духа, не унывать, смиряться, терпеть и прославлять Бога всей своей жизнью. Чтобы кто к нам ни пришёл домой ли, на работу ли, мог сказать: о, вот этот человек действительно христианин. Он никогда не лезет ни к кому, не хамит, взор у него всегда кроткий, физиономия не раскрашена, как какая-то картинка, он всегда прилично одет, скромен, трудолюбив, дома у него порядок, из равновесия его вывести нельзя, врагов у него нет, он ни на кого не злобится.

Сейчас, в наше время, чтобы спасти свою душу, не надо быть каким-то особенным подвижником, чтобы на лбу шишка была двадцать сантиметров от поклонов, не это требуется. Надо быть просто нормальным человеком. Бог от нас никаких подвигов не ждёт — просто не скули и делай то, что тебе Бог дал, там, куда Он тебя поставил. Не жалей себя, а до крови служи Богу на том месте, где ты есть. Не устраивай себе привилегий, не хитри, не обманывай. И не надо искать каких-то особо сильных молитв, которых, собственно, и не существует. Не надо искать каких-то прозорливцев, пророков — служи Богу, ищи Самого Бога на том месте, где ты есть. Ведь это везде возможно, где бы человек ни был. Не требуется куда-то забегать вперёд и глядеть по сторонам, а нужно оглянуться вокруг себя.

Некоторые рассуждают: о, здесь благодать, а там нет благодати. Что мы понимаем в благодати? Мы никогда и не нюхали, что это такое. Вот преподобный Серафим Саровский дал нам пример. Он жил в пустыньке, и у него там было всё: и Иерусалим, и Голгофа, и Иордан — всё себе так обозначил и никуда ни в какие путешествия не ездил. Как ему назначил старец Досифей идти в Саровскую обитель, так он там и остался, и достиг великой благодати. Вот так и мы должны. А мы постоянно в поисках чего-то, потому что неохота делать своё. Мы всё ищем где-то чего-то на стороне, а наше спасение у нас под носом.

Известно, что, когда мы кому-то помогаем клеить обои, это гораздо легче, чем в собственной квартире. Почему, спрашивается? Те же самые обои, те же самые рулоны. Да потому, что у себя, для своих — это твой долг, а долг всегда труден. А у других бес тщеславия помогает: здесь тебя и подхваливают, здесь тебя и кормят, здесь тебе и никакой особой ответственности нет. Вот поэтому легко.

Господь сказал: «Возлюби ближнего». А кто такой ближний? Это тот, кто в данный момент рядом с тобой. Вот жена — ближний, муж — ближний, дочь — ближний. Поэтому кто хочет душу спасти, должен прежде всего прийти домой и посмотреть: может, нужно по дому что сделать, или внуку как-то помочь, а может, сыну или зятю. Наше спасение в нашем ближнем; это всё очень близко, не надо чего-то искать за тридевять земель. Не надо разыскивать какого-то нищего, чтобы ему что-то подать, или куда-то везти сто рублей. Само по себе это неплохо, любое доброе дело Богом приемлется, но для этого не надо обязательно ехать далеко. А то бывает так: кому-то там яблочки принесёт, а муж в запустении, голодный сидит. Буду, говорит, я тебе ещё подавать. Сам возьми, что ты мне, начальник? Совершенно хамские, ненормальные отношения. Или дети — абсолютно невоспитанные, и родители вообще не знают, что с ними делать. Готовы чем только ни заниматься, лишь бы не делать своё основное, Богом назначенное родительское дело.

Поэтому где-то с кем-то мы и помолимся, и акафист почитаем — а как дома одни на молитве, так зеваем: да ладно, посплю, что-то я сегодня устал. Сразу и Евангелие читать ленимся, потому что на нас никто не смотрит, бес тщеславия нам не помогает. Вот ты и Бог — делай! А у нас этого не происходит.

И образ Иоанна Предтечи нам напоминает, что мы свой жизненный долг должны исполнять до крови. И если мы кому-то рубашку гладим, или стираем, или обед готовим — это наша святая перед Богом обязанность. И воспитывая детей, моя посуду, протирая окна, мы служим Богу, потому что отрекаемся от себя и служим ближнему, приносим ближнему нашему радость, оказываем ему любовь, а выше этой любви нет ничего.

И делать всё это надо, конечно, во славу Божию, потому что бывает крен и в другую сторону: уже всё сверкает, всё блестит, а человеку и помолиться некогда, он, видите ли, кастрюли чистит. Так тоже не должно быть. Но каждая кастрюля наша, каждая тарелка, каждая рубашка, каждый носок — все простые дела должны быть сделаны во славу Божию. Чтобы Господь видел, что мы стирали, шили, гладили, в очереди в магазине стояли ради Него. Чтобы Он радовался нашему трудолюбию, радовался нашему послушанию, нашему терпению. Чтобы Он видел, что, в какие условия Он нас ни поставит, мы всегда остаёмся верными, что мы научились от Него кротости и смирению.

И когда мы это обретём, мы обретём и покой душам нашим, потому что обретём Бога. Мы встанем на камень, и наш дом, дом нашего спасения, будет твёрд. А если мы ослабеем, то можем всегда в молитве призвать Иоанна Предтечу. Вот неохота посуду мыть — надо помолиться: «Иоанн Предтеча, ты исполнил свой долг как пророка до крови, до смерти, а тут мне, собственно, ничто не угрожает. И хотя мне не хочется этого делать, но надо, помоги мне». Или кто-то из родственников требует от нас внимания, а мы устали, нам хочется отдохнуть. Легче всего сказать: слушай, отстань, отвяжись от меня. Это очень легко и привычно, мы очень привычно хамим самым близким родственникам. Ведь они же не обидятся, они простят. Гораздо труднее повернуться к человеку. И когда у нас нет сил на это, мы опять можем призвать в молитвах Иоанна Предтечу. Он знал, что он пророк, что он должен быть гласом вопиющего в пустыне, что он должен приуготовить путь Спасителю, взрыхлить почву, на которую упадёт семя — слово Божие. И он знал, что наградой ему за это будет только смерть, и, несмотря ни на что, своё служение исполнил до конца.

Вот так и мы должны знать, что если мы честно, и благородно, и пунктуально будем выполнять свой долг во всех деталях, то награды никакой не получим, нас никто не превознесёт. Когда мы дома для своей семьи будем что-то делать, все примут это как должное. И именно то, что мы делаем не ради славы, не ради «спасибо», а просто так, — это-то именно и ценно, это Богом и принимается — потому что ты делаешь не для похвалы, не потому, что «хочу так», а именно для того, чтобы исполнить свой долг, чтобы Богу угодить. Вот как это важно. И мы в таких простых, самых обыденных вещах можем Богу служить. И да поможет нам в этом сам пророк Предтеча и Креститель Спасов Иоанн.

Спаси, Господи!

Крестовоздвиженский храм, 10 сентября 1986 года