Преподобномученик Серафим (Шахмуть)

Семён Романович Шахмуть родился в 1901 году в деревне Подлесье Ляховичского уезда Минской губернии в многодетной семье крестьян-бедняков. Кроме него, в семье было еще два брата и семеро сестёр. С детства его влекло к Церкви: в то время, как все играли в обычные игры, он часто из палочек делал крестики, надевал в качестве епитрахили передник и начинал «править службу». В 1915 году умер глава семьи, и все заботы по воспитанию детей легли на плечи матери Елены.

Несмотря на крайнюю нужду, мальчик закончил Ляховичское двухклассное народное училище. В 1921 году оказался на территории Польши в связи с изменением государственных границ.

В 1922 году поступил в Жировицкий Успенский монастырь.

1 апреля 1923 года Семён Романович принял монашеский постриг с именем Серафим. Благодаря хорошим певческим способностям, ему было поручено клиросное послушание, и он стал хорошим регентом и уставщиком.

В 1926 году отец Серафим был рукоположен в иеродиакона, а вскоре — в иеромонаха. Рукоположение совершил архиепископ Пантелеимон (Рожновский). Иеромонах Серафим отличался как проповедник, чем обратил на себя всеобщее внимание. Около 1937 г. его послали служить в Беловежскую пущу, откуда он возвратился с крестным ходом.

В 1938 г. иеромонах Серафим не раз участвовал в многолюдных крестных ходах с Жировицкой иконой для сбора средств на ремонт монастыря. Икона в специально оборудованном возу впервые в истории была вынесена из монастыря для поклонения верующими Гродненской епархии. Богослужения совершались не только в храмах, но и в частных домах. Вместе с отцом Серафимом деятельное участие в этих крестных ходах принял его близкий друг священник Григорий Кударенко, впоследствии архимандрит Игнатий. Богу было угодно свести этих двух людей вместе, на четыре года войны объединить их усилия в деле миссионерского служения Православной Церкви в пределах Восточной Белоруссии.

В конце 1939 г. отец Серафим был возведён в сан игумена, позднее — в архимандрита.

В августе 1941 года по поручению митрополита Пантелеимона (Рожновского) архимандрит Серафим и отец Григорий Кударенко выехали в направлении Минска на бывшие советские оккупированные немцами территории для налаживания церковно-приходской жизни там, где она была разрушена большевиками.

Стремясь охватить как можно больше населённых пунктов, миссионеры направились в дорогу на лошадях. По дороге в Минск они посетили ряд селений нескольких районов Минской области, где в досоветское время действовали церкви. Везде они собирали от верующих прошения на имя митрополита Пантелеимона с просьбой об открытии приходских церквей, везде совершали богослужения, осматривали сохранившиеся церкви, избирали строительные комитеты для их ремонта, крестили детей, отпевали умерших, неустанно проповедовали. В Минске батюшки служили в Преображенской церкви бывшего женского монастыря.

В январе 1942 года, после непродолжительного служения в Минске, архимандрит Серафим и священник Григорий Кударенко, получив пропуск, отправились дальше в Восточную Белоруссию в сторону Витебска, с целью миссионерской проповеди. В Витебске отцом Серафимом была написана краткая статья, напечатанная в газете «Новый Путь», в которой миссионер рассказывал об открытии церквей, описывал с какой радостью приветствуют это верующие, в том числе молодёжь и даже дети. Эти высказывания отца Серафима в дальнейшем были занесены в следственное дело. После Витебска миссионеры посетили ряд городов и сёл Восточной Белоруссии.

Некоторое время они служили в Гомеле, сделав его центром своей проповеди, одновременно часто посещая приходские храмы в округе. Недалеко от Гомеля, в Чёнках миссионеры открыли женский монастырь, собрав 30 сестёр. Правда, монастырь просуществовал недолго, в 1943 г. он был закрыт.

Затем миссионеры выехали в Бобруйск и через некоторое время возвратились в Минск, завершив таким образом свою поездку, в ходе которой ими было открыто 74 храма.

Во время путешествия проповедникам не раз приходилось бывать в затруднительных ситуациях. В поездке отец Серафим тяжело заболел, у него открылся абцесс. Больной настолько страдал, что мог взобраться на кровать только при помощи табуретки. Однажды, когда он был в спальне, начался налёт советской авиации. Вдруг отец Серафим услышал голос, повелевший ему покинуть спальню. Тот же голос велел позвать и отца Григория. Повинуясь, архимандрит Серафим с трудом добрался до кухни. Когда туда пришёл и отец Григорий, в дом, где они находились, попала бомба. Отец Серафим был ранен осколком, который не задев важные органы вскрыл абцесс. Через эту рану вытек весь гной, а вскоре зажила и рана, и отец Серафим стал совершенно здоров. Таким образом, по Промыслу Божиему, фактически произошла операция без вмешательства хирурга-человека.

Везде, где побывал отец Серафим, он собирал материалы о тех преследованиях, которым подвергалась Православная Церковь в Белоруссии в довоенные годы. Ко времени посещения им Восточной Белоруссии на всей территории «…не было ни одного епископа, причём нигде не было (за исключением Орши) ни одного открытого для богослужения храма; духовенство в большинстве своём и повсеместно было сослано, заточено в тюрьмы, многие расстреляны; церкви были превращены в клубы, театры, амбары… и многие из них разрушены; почти всё церковное имущество было разгромлено и уничтожено безбожниками». По настоянию немцев, эти материалы о большевистских гонениях на Белорусскую Церковь были переданы отцом. Серафимом некоему Кольбауху из отдела пропаганды и их дальнейшая судьба неизвестна.

В 1943 году отец Серафим был назначен настоятелем Свято-Духовой церкви (ныне кафедральный собор) в Минске.

Здесь он принял на себя добровольное попечение над больницами города, инвалидными домами и детскими приютами. Его можно было часто видеть посещающим людей, обездоленных войной. Он исполнял свой пастырский долг неукоснительно строго.

В июне 1944 г., перед освобождением Минска Советской армией, отец Серафим и отец Григорий выехали в Гродно, где стали служить в храме монастыря Рождества Пресвятой Богородицы. В Гродно они ходили по лазаретам: проповедовали, причащали раненных.

6 сентября 1944 года миссионеры были арестованы в Гродно советскими органами за «пособничество немецким оккупантам». В течение 5 дней их допрашивали в Гродно, а потом перевезли в Минскую тюрьму.

На допросах арестованные священники держались с мужеством. Не скрывая от «следователя» своих взглядов, отец Серафим на вопрос о том, что он говорил во время проповедей, когда ездил по Белоруссии, прямо сказал, что часто обращался к народу примерно со следующими словами: «Россия была верующая. Верили наши предки, деды, прадеды, отцы, и теперь мы вновь заживём счастливо через веру. Нехорошо, что безбожники закрывали наши святыни, что ваши отцы и матери умирали без напутствия Святых Тайн и хоронились без священника, а дети росли не крещёные и не венчались…» Такие проповеди, по свидетельству отца Серафима, произносились им и отцом Григорием часто и повсеместно.

Вот типичный, в ряду многих, допрос отца Серафима, состоявшийся 5 декабря 1944 года:

«Вопрос: Вам сейчас предоставляется полная возможность рассказать о своей принадлежности к немецким контрреволюционным органам. Рассказывайте!

Ответ: Агентом немецких контрреволюционных органов я никогда не был.

Вопрос: Ваши показания неправдивы. Вы всё время скрываете, что являлись агентом немецкой контрразведки.

Ответ: Мои показания правдивы, агентом немецкой контрразведки я не являлся.

Вопрос: Вторично предлагаю рассказать о своих связях с немецкими контрразведывательными органами.

Ответ: О своих связях с органами рассказал всё, других показаний по этому вопросу дать не могу".

Допрос этот, как значится в протоколе, был начат в 13.00, а закончен в 16.15, продолжаясь, таким образом. 3 часа 15 минут. Записано же в протокол было только то, что нами воспроизведено. Одному Богу известно, что пришлось пережить на допросах арестованным. Неудивительно, что согласно медицинской справке от 31 декабря 1944 г., имеющейся в следственном деле, которая подписана врачом внутренней тюрьмы, архимандрит Серафим в свои неполных 43 года страдал неврозом сердца. Их продержали под «следствием» ровно 10 месяцев, так ничего и не добившись.

7 июля 1945 года Особым Совещанием при НКВД СССР отец Серафим был приговорён к 5-ти годам заключения в концлагере.

Отца Серафима и отца Григория отправили в разные лагеря в 12 км. друг от друга, находившиеся в Горьковской области, но им удавалось поддерживать связь друг с другом до смерти отца Серафима.

По воспоминаниям племянницы Надежды, из концлагеря отец Серафим сначала присылал им письма, просил посылку, ему отправили передачу и получили ответ, где он просил прислать, указывая на болезнь, ещё чеснока и ягод. Но после второй посылки ответа уже не было. С этого времени связь с родными прервалась.

Пасху 1946 г. отец Серафим встретил в концлагере. По рассказу одного из духовных чад батюшки, переданном монахиней Полоцкого монастыря Наталией, в этот день он радостно приветствовал своих собратьев по заключению «Христос воскресе!» Это вызвало ярость лагерного начальства, и в наказание его поместили в карцер, где он находился по пояс в воде. Исповедник уже не надеялся выйти оттуда живым, но его силы были укреплены явлением Божией Матери с великомученицами Варварой и Анастасией Узорешительницей.

Отец Серафим скончался приблизительно в 1946 году в тюрьме НКВД СССР, по официальной версии — от сердечной недостаточности.

28 октября 1999 года архимандрит Серафим был канонизирован Синодом Белорусской Православной Церкви как местночтимый святой Белорусской Православной Церкви.

Преподобномученик Серафим причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания в августе 2000 года на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви.