 |
| Русская линия | 27.08.2016 |
Архимандрит Александр (в миру — Георгий Андреевич Уродов, в 20−30-е годы в следственных делах проходил также как Арудов и Орудов) родился, по одним сведениям 23 апреля 1876[1], по другим — 4 апреля 1882[2] в селе Невежкино Чембарского уезда Пензенской губернии в благочестивой крестьянской семье Андрея Михайловича и Агафьи Алексеевны Уродовых. С детства Георгий был очень религиозен. Окончив земскую школу, он совершил незабываемое паломничество по святым местам. Уже будучи почитаемым старцем, архимандрит Александр в письме схииеромонаху Серафиму (Кошурину) опишет, как в 15-летнем возрасте, 1 января 1891 он отправился в Киев и четыре месяца до 23 апреля[3] паломничал пешком, начиная с Задонского монастыря. Особенно отрадным для Георгия было посещение монастырей, в которых не оскудел ещё дух истинного подвижничества.
Движимый идеалом монашеского служения, Георгий поступил 17 марта 1895[4] в славящийся строгостью устава Санаксарский Темниковский монастырь Тамбовской епархии. Восходя от силы в силу, он прошёл различные послушания, прежде чем 50 августа 1911 был пострижен в монашество с именем Александр, в честь благоверного князя Александра Невского, 8 сентября того же года он был рукоположен во иеродиакона епископом Тамбовским и Шацким Кириллом (Смирновым) и 22 июля 1915 — во иеромонаха. В монастыре исполнял обязанности казначея. В августе 1914 был награждён набедренником.
Когда 20 февраля 1915 скончался настоятель Санаксарского монастыря архимандрит Августин, то 27 мая 1915 на общем собрании монашествующей братии настоятелем был избран иеромонах Александр. Решение братии было одобрено правящим владыкой архиепископом Кириллом (Смирновым) и утверждено Святейшим Синодом.
20 июля 1915, в день памяти пророка Илии, архиепископ Кирилл совершил литургию в храме Рождества Богородицы Санаксарского монастыря. Во время малого входа настоятель обители иеромонах Александр был возведён Тамбовским владыкой в сан игумена.
По окончании литургии архипастырь обратился к новопоставленному игумену и братии с напутствием[5].
Служба продолжалась с 8 часов утра до 1 часа дня. Во время речи архиепископа Кирилла игумен Александр с братией стояли у амвона. Вручив жезл новопоставленному настоятелю, владыка благословил насельников обители приветствовать своего нового руководителя. Слово архиепископа Кирилла произвело на иночествующую братию и всех присутствовавших сильное впечатление. Владыка остался в святой обители на ночь, а утром 21 июля выехал в Казанский монастырь.
10 апреля 1916 игумен Александр был награждён наперсным крестом, а 20 июля 1917 — палицей.
Революционные события февраля и октября 1917 игумен Александр не приветствовал. В марте 1918 часть революционно настроенной братии во главе с иеромонахом Владимиром, заручившись у власти большевиков согласием на избрание нового игумена, восстала против своего настоятеля. Братия отстранила игумена Александра на основании того, что он «не признаёт советской власти», и избрала нового настоятеля — казначея иеромонаха Венедикта, Однако поскольку епархиальная власть не поддержала подобных революционных действий, часть братии обратилась к гражданской власти за поддержкой. И нашла её, взамен на… выплаченную монастырём контрибуцию.
Устного заявления трёх граждан (иеромонаха, послушника и милиционера) о контрреволюционности игумен Александра было достаточно для принятия решения об его аресте. Народный военно-революционный трибунал Темниковского уездного Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов 14 (27) марта 1918 постановил:
Сего числа в Военно-революционный трибунал явились иеромонах Санаксарского мужского монастыря Владимир, послушник того же монастыря Константин Васильевич Козлов и красноармеец находящийся при монастыре Гавриил Афонин и заявили, что настоятель вышеупомянутого монастыря игумен Александр позволяет себе оскорбительно высказываться по адресу советской власти и вообще проявляет контрреволюционные выходки, в виду чего трибунал ПОСТАНОВИЛ: подвергнуть игумена Александра задержанию при отдельной келье, сдав под охрану красноармейца, произведя об этом немедленно дознание. Задержание поручить начальнику штаба красноармейского отряда[6].
Через несколько дней начальник штаба сообщал в Темниковский Военно-революционный трибунал, что «игумен Санаксарского монастыря Александр задержан и содержится при отдельной келье монастыря под надзором красноармейца»[7].
Уже после принятого постановления ревтрибунала об аресте игумена Александра в Темниковский Совет солдатских, крестьянских и рабочих депутатов поступило «от послушников Санаксарского монастыря» «заявление» (а по содержанию — откровенный донос), датированное 16 марта ст.ст. (29 марта н.ст.) 1918:
«Имеем честь заявить оному Совету, что нашего монастыря игумен Александр будучи неизменным монархистом настоящее народное правление в лице Совета называет хулиганским, а представителей его: комиссара Пономарёва, председателя совета Лебедева называет негодяями, мошенниками, разбойниками и нечестными людьми, преступниками, беззаконниками, захватчиками власти, вообще по его мнению весь Совет заслуживает самого строгого наказания.
Ждёт с нетерпением возвращения на престол Николая 2-го, в крайнем случае, правления кадетского или же Вильгельма, при посредстве которых будет уничтожено настоящее советское правление, о чём внушает игумен Александр и своим друзьям и знакомым"[8].
Подписали этот донос два послушника Константин Козлов и Андрей Носов. Для безбожной власти достаточно было и подобного формального обоснования ареста настоятеля обители. Примечательно, что это заявление было составлено уже после того, как с братией беседовал благочинный церквей города Темникова протоиерей Димитрий Поспелов, сообщивший братии монастыря о решении епархиальной власти запретить в служении иеромонаха Венедикта и восстановить в правах игумена Александра до завершения расследования епархиальным судом.
Поскольку архиепископ Кирилл (Смирнов) находился на Поместном Соборе, об обстоятельствах случившегося в Санаксарском монастыре ему сообщил особым письмом 18 марта ст.ст. (31 марта н.ст.) благочинный церквей Темникова протоиерей Димитрий Поспелов[9].
Постановлением от 6 апреля Военно-революционный трибунал поручил расследовать дело об игумене Александре члену трибунала Суслённикову и секретарю А. Лебедеву 9 апреля 1918 вследствие постановления от 27 марта с.г. (об аресте игумена Александра) и «на основании заявления монахов Санаксарского монастыря» состоялось следствие по делу «о контрреволюционере игумене Александре».
Иеромонах Владимир на следствии показал, что «игумен Александр постоянно против советской власти выражался оскорбительно, власть эту называл разбойничьей шайкой и на все просьбы монахов не говорить ничего этого, а [что] нужно подчиниться власти, он заявлял, что это не ваше дело, и не отпирал даже ворота начальству советской власти. Игумен Александр — страшный монархист и желает опять воцарения Николая»[10].
Послушник Константин Козлов добавил, что игумен Александр «ведёт себя вызывающе, не усмиряется, стращает всех монахов, говоря, что всех вас разгоню за признание советской власти».
Казначей иеромонах Венедикт показал, что «игумен Александр человек суровый — обращения с монахами был самого сурового, советскую власть не признаёт». Послушник Андрей Носов заявил, что игумен Александр «возмущал монахов возстать против советской власти, называя их хулиганами, сам ведёт себя хулиганом. На все просьбы монахов подчиниться власти Советов, говорил, что это не ваше дело»[11]. Иеромонах Корнилий показал, что настоятель «вёл себя возмутительно против советской власти и на его просьбы впустить начальника советской власти для переговоров говорил, что не пущу не ваше дело»[12].
Сам игумен Александр объяснил, что никогда против советской власти ничего не говорил, советскую власть признаёт и подчиняется — и даёт честное слово никогда не выступать, обвинение против него возбуждено ложно — по враждебным обстоятельствам.
После этого представителем ревтрибунала были допрошены пять человек из братии, которые высказались «за удаление из Санаксарского монастыря игумена Александра как вредного человека, объяснили, что жизнь с ним невозможна»[13]. Таким образом, эта часть братия не просто нарушила канонические нормы, обратившись в светский, а не в церковный суд, но и самым недвусмысленным образом выступила против епархиальной власти.
В результате «следствия», ревтрибунал постановил: «ярого контрреволюционера игумена Санаксарского монастыря Александра как не признающего советскую власть выслать из этого монастыря, о чём и сообщить Тамбовской духовной консистории, просить её немедленно, дабы не увеличились обострённые отношения всей братии с игуменом Александром, перевести в какой-либо другой монастырь и о последующем уведомить трибунал»[14].
Вскоре комиссар внутренних дел Темниковского уезда уже сообщал в Темниковский уездный ревтрибунал, «что игумен Санаксарского монастыря Александр из Санаксарского монастыря, а равно из гор. Темникова выслан в город Тамбов в распоряжение Духовной консистории 9 сего июня, причём копия дополнительного приговора трибунала от 8 июня для представления в консисторию выдана игумену Александру на руки»[15].
Будучи переведён на Бакинскую, а затем на Казанскую кафедру, вл. Кирилл (Смирнов), к тому времени уже митрополит, не забыл гонимого собственной же братией игумена. В июле 1920 митрополитом Кириллом о. Александр был назначен настоятелем Свияжской Макарьевской пустыни, а затем — наместником Седмиезерной пустыни с возведением 7 апреля 1922 в сан архимандрита.
Архимандрит Александр активно выступал против обновленчества, не признав самочинного митрополита Алексия (Баженова) и его «епархиальное управление». Вместе с братией пустыни он возражал против изъятия церковных ценностей.
К 1928 году пять из шести монастырских храмов Седмиезерной пустыни были закрыты. Оставленный верующим Вознесенский храм действовал в качестве приходской церкви. Здесь и служил архимандрит Александр с двумя помощниками — иеромонахами Мартирием и Вениамином[16].
31 октября 1928 архимандрит Александр, иеромонах Вениамин и иеромонах Мартирий были арестованы.
Допрошенный в качестве свидетеля монах Седмиезерной пустыни Палладий (Степанов) заявил, что архимандрит Александр «не хотел платить в Казанский РИК за помещения, занимаемые монахами, вследствие чего за монастырём получалась большая задолженность. Когда мы спрашивали, почему он не платит деньги за помещения Казанскому РИКу, он говорил, что соввласть не признаёт и деньги платить не будет, так как со своей стороны считает, что соввласть не имеет права брать деньги за монастырские помещения. Тех монахов, которые не подчинялись ему, он неоднократно намеревался изгнать из помещений, на что монахи указывали ему, что они живут не в его здании, а в советском[17].
Дали показания и лжесвидетели из мирян:
«После ликвидации Седмиозерского монастыря в нём остались для исполнения треб бывший игумен — архимандрит Александр и два его помощника: иеромонахи Мартирий и Вениамин. Эта ликвидация им, конечно, не особенно понравилась, и они стали искать возможности к сохранению монастырских церквей… Уговаривали нас не отдавать церкви соввласти опечатывать, потому сами не хотели расставаться с монастырём и уезжать из слободы; при их участии и непосредственном руководстве женщины перенесли все ценности из собора в отведённую для треб церковь, взяли всё, оставив в соборе только голые стены; монахи говорили, что ничего власти отдавать не надо, что власть состоит из богохульников и что нужно противопоставить себя власти, они всё равно силой брать не будут и против организованных ничего не сделают… сейчас закрыли монастыри, а затем закроют и церкви, и где вы, крестьяне, будете молиться?.. в конце концов, перейдёте к нехристям и антихристам, которые приедут опечатывать ваши храмы. Так и случилось: приехала милиция, но женщины не дали опечатать, и милиция вынуждена была уехать. После отъезда архимандрит Александр и два его ближайших сподвижника стали говорить, что нужно крепко стоять за церковь, и тогда власть ничего не сможет сделать, оружием разгонять не будут, а церковь вы сохраните. При этом стали проводить с крестьянами беседы против власти, уговаривали крестьян, чтобы они приняли меры к сохранению церквей и постояли за веру, ссылаясь на то, что власти от антихриста и ими руководит дух антихриста, который предлагает все храмы закрыть, а верующих превратить в басурман…»
1 ноября на допросе архимандриту Александру было предъявлено обвинение в «систематическом ведении среди крестьянства антисоветской агитации и пропаганды, направленной к возбуждению масс против мероприятий соввласти». 14 ноября на постановлении о привлечении его в качестве обвиняемого по ст.58/10 УК он написал: «Читал, считаю себя невиновным. Архимандрит Александр». А 17 ноября 1928 подписал протокол допроса: «В предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю. В чём и расписуюсь. Архимандрит Александр».
Обвинительное заключение было составлено 31 декабря 1928, и дело передано на рассмотрение Особого Совещания при Коллегии ОГПУ, которое 29 марта 1929 вынесло приговор: архимандрита Александра «заключить в концлагерь сроком на три года». Вместе с ним были осуждены иеромонахи Мартирий и Вениамин, так же стойко державшиеся на допросах и не признавшие обвинений, выдвинутых против них.
С первым отходящим этапом через Бутырскую тюрьму архимандрит Александр был отправлен в Соловецкий монастырь особого назначения (СЛОН)[18].
Когда окончился лагерный срок, постановлением того же ОСО при Коллегии ОГПУ от 12 ноября 1931 архимандрит Александр был выслан на Урал и находился в ссылке до 30 октября 1934. При этом он переписывался с митрополитом Кириллом и имел с ним даже несколько встреч.
После ссылки архимандрит Александр, возможно, по приглашению епископа Яранского Димитрия (Поспелова)[19], знакомого ему ещё по Тамбовской епархии (тогда он был благочинным церквей г. Темникова), выбирает для места поселения Кировскую область, и 5 августа 1935 его назначают настоятелем церкви в село Сретенское Кировской области. В том же году архимандрит Александр был перемещён настоятелем Петропавловской церкви села Соболеве Санчурского р-на Кировской области, где служил до 30 ноября 1937. Митрополита Сергия (Страгородского) архимандрит Александр не поминал.
В 1937, не снимая сана, он поступил на работу в Санчурское лесничество рубщиком леса и проработал в лесничестве до 1950, тайно исполняя монашеское правило и совершая богослужения.
Сохранилась фотография архимандрита Александра в лесу на заготовке дров. Фотография была предназначена известной и почитаемой в народе казанской старице Домне. На обороте фотографии рукой архимандрита Александра было надписано: «В молитвенную память дорогой старице Домнушке от инока рабочего А. 29-го июня 1952 года. Снимался 24-го июня 52 года на заготовке для зимы дров. Это дерево имеет толщины 25-тъ вершков, которое распилил и расколол этого числа, т. е. 24-го июня. Тут пила и колотушка».
Проживая в селе Соболеве на покое, архимандрит Александр служил тайно и окормлял духовных чад. Он признал избрание патриарха Алексия (Симанского) каноничным и поэтому вошёл в юрисдикцию Московского Патриархата.
В послевоенные годы он восстановил связи с прежними казанскими и седмиезерскими знакомыми, среди которых и бывший насельник Седмиезерной пустыни иеромонах Вениамин, который после ссылки возвратился в Казань на поселение, где в 1940 был вновь арестован и сослан. С 1950-х иеромонах Вениамин вновь вернулся в Казань и принял схиму с именем Серафим. Тогда же возобновились его переписка и встречи с архимандритом Александром. Служить в церкви (а в то время в Казани действовали кладбищенская церковь Ярославских чудотворцев и Никольский собор) схииеромонаху Серафиму не разрешали, и старец утешался только выниманием частиц из просфор. Именно о. Серафим сохранил святыню Седмиезерной пустыни — чудотворную Седмиезерную икону Божией Матери, которую позже передал в кладбищенский храм. Схииеромонах Серафим спас и часть мощей преподобного старца Гавриила (Зырянова).
От переписки архимандрита Александра со схииеромонахом Серафимом сохранилось удивительное письмо, в котором раскрывается чудный духовный мир старца Александра:
«Милость Божия буди с Вами!
Многоуважаемый мой авва о. Серафим! Первое моё пожелание — желаю Вам быть здоровеньким, наипаче душевного спасения. Неоднократно прочитав Ваше письмо, весьма рад был, что Вы приняли такое путешествие по главным святым местам. Мне представляется, будто и я с Вами путешествовал, как Господь удостоил меня в юных летах 15-летним юношей путешествовать в Киев. Вышел с родины 1 января в 1891 году и до 23 апреля 4 месяца паломничал пешком, начиная с Задонского монастыря, а потом Воронеж, по пути — Ахтырский женский монастырь. В Лубны — ко святителю Афанасию, в Белград (Белгород) — ко святителю Иоасафу, потом в Переяславль — ко святителю Макарию, в Чернигов — ко святителю Феодосию, потом в Киев — во святую Богосозданную Печерскую Лавру и в прочие киевские монастыри, которые и Вы посещали. Также и в Москве был в Кремле и на служении Святейшего Патриарха Тихона в Храме Христа Спасителя, где удостоился принять от него благословение.
Так мы с Вами счастливцы на сей святой земле. Господь удостоил нас с Вами быть в вечном блаженстве нераздельными, ещё приношу Вам великую благодарность за Ваши заботы обо мне, больном старике, и дорогие подарки, и гостинцы. Я Вам посылаю: подрясник, — носите его на доброе здоровье, также ряску, пару белья, грибов, сушёной малины, солоду для кваса, — пейте на доброе здоровье; просфору Вам, Домнушке, и Марии. Шлю благословение Божие — прощальное — Вам и прочим духовным чадам нашим: Домнушке, Марии, если возможно мат[ушке] Варваре, м[атушке] Иувеналии, Тихону Ивановичу, Ивану Михайловичу Горшкову, Анне Барановой[20], мат[ушке] Вере, м[атушке] Ангелине и всем прочим знающим нас. О себе пишу Вам — здоровье моё по уклону [движется] к праотцам, к чему и готовлюсь. 29 мая сего года в среду в час ночи в тонком сновидении видел митрополита Владыку Кирилла в ряске в клобуке, очень благодушным. Сказал мне: поедем. Подъехал один, сидя на тарантасе с впряжённой парой коней величественных, и сказал мне[:] садись. И поехали мы с ним к озеру нашей пустыни Седмиезерной. И ехать нельзя по случаю разлива [реки], и я коней выпряг и пошёл с ними к задним воротам. Открыта была только калитка, и мне пришлось с этими конями идти в калитку и чуть меня они не затоптали. И прошёл благополучно, и кони исчезли, и иду мимо номеров[,] где жили временно дачники, и вдруг подбегают две монашенки мать Виталия[21] и мать Евдокия[22], как они обе в ссылке Вл. Кириллу служили, и ведя меня под руки запели — осьмаго гласа 8-ю песнь, Осмогласник: «Мусикийским органом согласующим, и людем безчисленным поклоняющимся образу в Деире"…[23] Конец сновидения.
2-е сновидение в эту ночь 29 мая в 4-ре часа утра: видел Владыку Германа Ряшенцева[24], Вы его знаете, он обнял меня и я с ним прощался и очень плакал и сказал ему[:] больше мы с Вами, Владыка, не увидимся. Сон кончился. Пишу Вам эти сновидения дорогой мой авва [ибо] эти святители передали мне из загробной жизни великое утешение и надежду на будущее пребывание. Я считаю после их посещения меня грешного особенным возрождением подкрепляющим меня в немощах моих, я считаю себя счастливцем, живу при такой тишине и благодушии.
Вам скажет всё податель сего письма насчёт помина. Я записал себя о здравии, Владыку Кирилла и епископа Димитрия[25] — у Сергия Троицы — на вечное поминовение. Если Владычице угодно будет желательно и в Почаеве записать. О. архимандрита Августина[26] и себя, по смерти моей, если не придётся меня отпеть дома, то отпойте, где Вам благорассудится. А землицу привезёте на мой прах. Помин делайте о моей душе на Ваше благоусмотрение. Простите. Ваш горячо любящий о Господе сомолитвенник архимандрит Александр. 25-го августа 1958 года.
Добавляю: Вы были у Сергия Троицы, может, запомнили как звать наместника Лавры, напишите мне, необходимо его знать имя"[27].
После ухода из лесничества архимандрит Александр проживал на покое в селе Соболеве, окормляя своих духовных чад.
По их воспоминаниям, о. Александр был истинный подвижник, молитвенник, высокодуховный старец, имеющий несомненный дар прозорливости. Он тихо и смиренно жил в маленьком домике рядом с церковью, напротив колокольни. Одна из его духовных дочерей рассказывала:
«Он жил так, что у него и на койке-то ничего не было. Единственно, фуфайка была. И вот хоть укутывайся, хоть в голову клади… Он, верно, всё в молении был, а не во сне».
Другая духовная дочь архимандрита Александра, проживавшая в Казани, свидетельствовала о его прозорливости. Однажды после посещения своего духовного отца ей предстояло возвращаться поздним вечером лесом до другого селения. При прощании архимандрит Александр протянул ей краюху хлеба, а на вопрос: зачем ей, если она сыта, ответил: «Отдашь тому, кого встретишь». В лесу ей навстречу выбежал волк. Вначале она испугалась, но вдруг вспомнила слова старца и протянула хлеб волку. И волк её не тронул.
Архимандрит Александр почил в Бозе 14 августа ст.ст. (27 августа н.ст.) 1961. Погребён старец был в селе Соболеве, где прожил 26 лет.
О последнем времени и кончине архимандрит Александра сохранилось воспоминание его духовника игумена Димитрия (Роженцова), отпевшего старца по благословению епископа Кировского и Слободского Поликарпа (Приймака), и составившего 1 октября 1961 краткое жизнеописание архимандрит Александра:
«Жил на покое, имел свой дом, занимался душеспасительной жизнью, и поучал верующих ко спасению души, и был великий молитвенник, имел любовь к человекам; по великим праздникам служил литургию, часто причащался Христовых Тайн. Духовником ему был игумен Димитрий села Корляки Санчурского района. Наконец, на 86-м[28] году жизни архимандрит Александр 20 июля 1961 года служил литургию, так хорошо и радостно пел, читал, всё уже окончил. Обед был приготовлен, [архимандрит] Александр вышел в чулан… и там его ударил паралич в правый бок, рука и нога отнялись, сам ходить уже не мог, только с помощью посторонних. Более всего уже лежал, но говорил. 13 августа ударил второй раз паралич, 14 августа помер в 9 часов вечера тихой христианской кончиной. По назначению епископа Поликарпа совершил отпевание игумен Димитрий, вечером была всенощная, утром в 9 часов отпетие. Народу было очень много, на руках несли до кладбища более версты… Скончался дорогой мой друг и собеседник архимандрит Александр, вечная ему память. 18 августа отпетие было монашеское полное, как всё полагается, с певчими, после отпетия панихида»[29].
К сожалению, ни благочинный протоиерей Л. Медведев, ни протоиерей А. Бородин, служивший неподалёку от села Соболева, об архимандрите Александре очень многого не знали и сообщить о нём на запрос епископа Поликарпа ничего не могли, поэтому и было составлено краткое житие.
За могилой ухаживали духовные чада старца Александра. Почиталась могила архимандрита Александра и катакомбниками, теми, кто не признавал советских паспортов и легальной Церкви. Известны случаи чудотворений как при жизни старца, так и после его блаженной кончины. Архимандрит Александр издавна почитается Казанской, Вятской, Саранской и Марийской епархиями.
В 2001 были обретены цельбоносные мощи преподобноисповедника Александра, которые теперь почивают в Санаксарском монастыре, и он был прославлен в лике святых[30].
Преподобноисповедник Александр прославлен в лике святых новомучеников и исповедников Российских Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 13−16 августа 2000 г. Определение от 6 октября 2001 г.
Примечания
[1] Дата 23 апреля 1876 указана самим архимандритом Александром в письме епископу Поликарпу при воспроизведении своего формулярного служебного списка, а также игуменом Димитрием (Роженцовым) в составленном им 1 октября 1961 жизнеописании архимандрита Александра.
[2] Дата 4 апреля 1882 указана в метрической книге с. Невежкино (см. ГАЛО, ф.182, оп.7, д. 160, л.230об.-231). Сведения представлены архивариусом Санаксарского монастыря иером. Венедиктом (Кулешовым).
[3] По данным архивной службы Санаксарского монастыря, паломничество происходило в 1898.
[4] Поданным Санаксарского монастыря, в 1901.
[5] Приветствую вас, братие, с совершившимся признанием высшей церковной властью вашего единогласного избранного брата игуменом нашей обители. Святейший Синод утвердил ваше избрание, а нашею мерностию совершено сейчас на Божественной литургии и самое возведение отца иеромонаха Александра в сан игумена для управления обителью и руководства всех вас ко спасению. Приветствую и тебя, возлюбленный отец игумен Александр, с получением благодати на служение обители в качестве первого её послушника, в качестве старца, который должен применять свой жизненный опыт, своё проникновение в уставы церковные и исторические, должен являть собою пример исполнения их и вести других ко спасению, должен день и ночь заботиться, чтоб ни одна из пришедших в обитель овец не была погублена хищным волком и не отдалилась бы от общей пажити. Быть может, найдутся люди, которые скажут: «Какое счастье отцу Александру: в столь молодых годах он уже игумен в обители старой, славящейся строгостью своего устава иноческого жития». Но говорить так можно только забывши слова Христовы: Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом (Мф. 20:26−27). Нет сомнения, что единодушное избрание тебя, молодого иеромонаха, на высокий пост настоятеля является внешним выражением всебратственного признания, что только молодость и сила могут послужить в должной мере осиротевшей обители. Как сильный, ты должен нести немощи братии, и твоё настоятельство есть постоянный подвиг служения братии, обители, и через них — Христу Богу. Кто не одолел чего-либо в общем делании, ты должен доделать. Кто согрешил в чём, ты первый в ответе, так как не сумел удержать брата своего в служении истине. На этот подвиг служения братии напутствую тебя и желаю, чтоб Господь дал силу понести подвиг до конца твоей жизни на пользу и всех тех, кто будет приходить в обитель сию, ища духовного утешения.
Как же собственно править тебе вручённым стадом? Ответ на это надо искать в Божием слове, в изучении тех порядков, какие апостолы Христовы дали первоначальной Христианской Церкви.
Если вдуматься в то, что такое монастырь, на что он нужен, — станет ясным, что монастырь существует для того, чтоб не исчезла из жизни людей та община Христова, которая существовала изначала. В книге Апостольских Деяний изображается первоначальное устроение этой общины. Там читаем о том, как жили первые христиане (2:42−46). Они пребывали в учении апостолов, в постоянной молитве и преломлении хлеба. Имели страх в сердце своём пред Богом, и много чудес и знамений совершалось среди них чрез апостолов. У всех всё было общее: имения продавались, и вырученные деньги раздавались неимущим. Читая слова эти, начинаем понимать, откуда берёт своё начало устав монастырской жизни, и с утешением видим, что первоначальное устройство Церкви Христовой в чистоте хранится именно в обителях. С течением времени жизнь христиан пошла по разным руслам. Пришлось христианам уклониться от общения в жизни, от единения в имуществе и молитве; характер первоначальной общины стал исчезать. А тут ещё переходили в христианство многие из язычников и привносили с собой в уклад жизни свои привычки. Сторонясь этих привычек, ревнующие о Господе стали уходить в пустыню, где и созидали свои общины по примеру первых христиан. И с тех пор стоят монастыри как живые выразители первоначального устройства святой Апостольской Церкви. Там мир со своими делами и заботами, а тут братия с общим подвигом и молитвою, возращающими всех в мире, единодушии и любви.
Этот мир, единодушие и любовь выразительно сказались в вашей среде в единогласном избрании вами своего игумена. И да сохранится навсегда среди вас это великое сокровище. Пусть для этого каждый помнит, что в лице настоятеля вы имеете человека, от Господа поставленного быть свидетелем вашей совести. И хотя бы казалось кому-либо, что у некоторых своего опыта накопилось много, нужно гнать такие мысли как можно дальше. Апостол Павел писал Тимофею, тоже молодому: Никто да не пренебрегает юностью твоей. Ваш долг, братие, не считать годы, а помнить наставления апостольские и не пренебрегать тем, кого Бог поставил Своим первым слугою в обители. Ты же будь образом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте, не неради о пребывающем в тебе даровании, которое дано тебе по пророчеству с возложением рук — священстве. О сём заботься, в сём пребывай, дабы успех твой для всех был очевиден, вникай в себя и в учение, занимайся сим постоянно, ибо так поступая и себя спасёшь, и слушающих тебя (1 Тим. 4:12−16).
Но где люди, там и грех; и всякий грех в обители есть скорбь общины больше, чем скорбь грешника. В сегодняшнем Апостольском чтении апостол Павел пишет к коринфянам, как он сделал в своё время распоряжение об отлучении кровосмесника (см. 2 Кор. 2:4−10). Ищи в этом наставления и себе, как поступить с нарушителями закона. Апостол отлучил кровосмесника от общения с христианами, но потом сам же просит их простить грешника и с общего согласия принять снова в общение. Так точно и ты должен поступать. Когда будешь встречаться с грехом, смотри на него как на скорбь не только личную, но и всей братии, а потому со всею братиею вместе приноси греху и суд, и прощение. Нужно, чтоб всякий согрешивший чувствовал, что он находится посреди братии, что тяжесть его греха несут и другие, страдающие за него, но любящие и готовые простить его. В этом залог исправления и спасения грешника. Так надо поступать по отношению к грехам явным; но у некоторых концы грехов хорошо бывают похоронены от постороннего взгляда. Пусть и не вылезает грех на соблазн общий, но для игумена он всё-таки не должен быть тайной; напротив, к тайному греху должно быть приложено сугубое врачевание единоличным рассуждением игумена, который может и обличить грешника, если это нужно для общего спасения, а может и один понести с согрешившим его тяготу. Господь, немощная врачующий и оскудевающая восполняющий, укажет тебе, как в том или другом случае лучше воздействовать на своего брата. Особенно бережно относись к чести и достоинству тех из братии, которые носят священный сан: Обвинение на пресвитера не иначе принимай, как при двух или трёх свидетелях. Так апостол заповедует Тимофею (1 Тим. 5:19), а я — тебе. Внимай сему и так вразумляй и своё и братии спасение по мере сил твоих.
Вместе с духовным руководством, соблюдением устава церковного, лежит на игумене забота о пропитании, об имуществе и его сохранении и расходовании. Много поводов представляется в этом случае ко всяким пререканиям. Иногда немощь человеческая даёт некоторым из руководителей предлог к тому, чтоб дать ослабу установлениям, что-либо пропустить по службе Божией и т. п. Но памятуй, что ты поставлен не на разрушение, а на созидание своей общины. Бог не есть Бог неустройства, но мира и порядка (см. 1 Кор. 14:33−40), и потому у тебя всё должно быть благопристойно и по чину. Блюди чин церковный до конца со всяким страхом и терпением. И если в чём-либо произойдёт упущение, возврати положение дела к должному порядку. Слышал ты, например, сегодня, как правился аллилуиарий после Апостола, так правь и всегда, чтоб во время чтения Апостола не развлекать внимание слушателей даже таким делом, как каждение. Когда читается Апостол, пусть все слушают его со вниманием; а после чтения, во время пения аллилуария, твори каждение, знаменуя тем, что мы насладились благоуханием апостольский наставлений и уповаем ещё большего утешения от евангельского благовестия.
У вас устав в общине в общем хорошо блюдётся. Но есть намерение у некоторых поспешать в чтении. Между тем, надо заботиться, чтоб всякое слово дошло до сердца слушающего. И на тебе, как настоятеле, лежит наблюдение, чтоб каждый чтец был заранее достаточно приготовлен к исполнению своего послушания. Особенно нужно следить за молодёжью, у которой искушение поскорее отчитать действует особенно сильно.
Много работы для настоятеля предоставляет внешняя сторона монастырской жизни, и вот тут-то необходимо иметь меру попечительности. Сегодня евангельское чтение представляет отрывок из той речи, какую говорил Христос книжникам и фарисеям. Они тоже руководили людей ко спасению, были учителями, и их Господь укорял за многие грехи, особенно же за то, что они были вождями слепыми. Вот это искушение будет лежать и на твоём пути. И да поможет тебе Господь Бог избежать его. У них забота о внешнем благополучии оказалась выше заботы о внутреннем состоянии. Старайся проникнуть в эти внешние условия жизни, найти меру — что принадлежит миру, и что должно принадлежать Церкви. Дай тебе Господь найти верный путь в этом распознании мирского и земного от небесного и духовного. Во внешнем обращении с братией будь со всеми ласков. Помни слова Господни: Болий в вас, да будет яко мний; и старей, яко служай и будет всегда не возлежай, но яко служай (Лк. 22:26−27), спокоен и терпелив.
Сам Сын Человеческий пришёл на землю, чтоб послужить людям. И наш долг отдавать душу свою за вручённых нашему попечению. Но такое благодушие не должно выражаться в уступчивости, искательстве и панибратстве. Ты должен нести свой сан как сокровище, вручённое Господом Богом, и оказываемую тебе честь должен прилагать не себе, а сану. Поэтому если и старец пожелает почтить твоё игуменство особым поклоном, прими его как дань смирения не себе, а Господу Богу, и такую же честь окажи — во имя Господа — его старости. Братию младшую непременно благословляй всегда и забывшего просить благословение обрати к порядку, чтобы он помнил, что обителью управляет не человеческая сила, а сила Божия. Во всех затруднениях имей совещание со старшей братией и общим решением принимай тот или другой выход. Но если бы оказалось, что собственными силами не разрешите вы того или другого дела, ищи руководства у соседней старшей братии (у старшей братии Саровской пустыни), или у отца благочинного и, наконец, у своей епархиальной власти. Всякое новое дело предпринимай с разрешения этой власти. Многое хотел бы я говорить тебе и ещё, но на нынешний день довольно.
Прими из рук моих внешний знак твоей власти — вот этот посох. Он должен напоминать тебе и твои права и обязанности. Как пастырь отгоняет от своего стада всякого хищного волка, так и ты должен всячески соблюдать вверенную тебе общину от злых человек. Помни при этом, что у посоха два конца и берегись грозного слова Господня, что раб тот, который знал волю господина своего и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много (Лк. 12:47). В этом напоминание тебе об ответственности на Страшном Суде. Не ослабевай же в молитве и подвиге…
Тамбовские епархиальные ведомости, № 14−15 от 2−9 апреля 1916, с. 549−556
[6] ГАТО, ф. Р-5201, оп.2, д. 100, л.3
[7] Там же, л.2
[8] Там же, л.1.
[9] «Ваше Высокопреосвященство, милостивейший Архипастырь и отец.
Настоящею докладною почитаю долгом довести до сведения Вашего Высокопреосвященства о нижеследующем. Вследствие телеграфного распоряжения Консистории от 14 сего марта мне пришлось быть в Санаксарском монастыре для объявления об устранении монастырского казначея о. Венедикта от должности и о запрещении его в священнослужении. Объявлено распоряжение во время трапезы. Монашествующие были в полном сборе. После прочтения телеграммы, на вопрос, что же делать, раз монастырём устранён игумен о. Александр и вместо него избран о. Венедикт, я позволил себе ответить, что впредь до суда следует восстановить в правах о. Александра и предоставить исполнение казначейских обязанностей новому лицу вместо о.Венедикта. Иеромонахи устранённый Венедикт, Корнилий, Памва, Владимир, иеродиакон Никодим и др. тут же выразили нежелание подчиниться велениям телеграммы в вопросе об устранении казначея. О. Корнилий назвал распоряжения епархиальной власти неправильными, а о. Владимир высказался, что ныне не такое время, чтобы против воли монастыря могла идти епархиальная власть.
Беда в Санаксарском монастыре появилась вместе со вступлением во власть по городу Темникову и его уезду представителей большевизма. Игумен Александр не приветствовал большевиков. Такое отношение его не понравилось большевистской власти. Этим и воспользовалась недовольная часть монашествующих, чтобы освободиться от о. Александра, заручившись от большевиков согласием на избрание нового игумена.
О.Александр сейчас находится в строгом одиночном заключении, в нетопленой келье и без горячей пищи. Сделано это по распоряжению о.Венедикта. О положении о. Александра пишу со слов посланца иеродиакона Филарета. Объявление последнего распоряжения епархиальной власти ухудшило жизненные условия узника. Попытки сделать что-либо в пользу его разбиваются о те дары, которыми пользуется большевизм наш от новых распорядителей средствами монастыря. С 1-го марта по 14-е, как передано иеромонахами, эти дары выразились в сумме 14 000 руб., помимо наложенной на монастырь контрибуции в несколько десятках тысяч рублей.
Положение Санаксарского монастыря сейчас можно охарактеризовать словами: беспорядок в управлении и разорение в материальной и нравственной областях. Если бы не сами монашествующие, всего этого пока можно было бы избежать.
Большевистская власть по городу Темникову всецело занялась контрибуциями. За невзнос денег — тюрьма и распродажа имущества. В число обложенных контрибуцией включено и духовенство. Насколько известно, священники обязаны внести по несколько тысяч рублей. Конечно, при Темниковской бедности, этих денег не найдётся ни у кого из духовенства, и для него тюрьма и потеря последнего скарба в самом ближайшем времени станут печальною очевидностью.
Сообщая о сём последнем, я ничего не имею в виду, кроме возможной помощи от Вашего Высокопреосвященства для подведомого Вам Темниковского духовенства в его тяжёлом положении.
ЦА ФСБ РФ. Дело по обвинению патриарха Тихона, д. Н-1780. Т.9, л.39−39а
[10] ГАТО. ф. Р-5201, оп.2, д. 100, л.5.
[11] Там же, л.5об.
[12] Там же, л.6.
[13] Там же.
[14] Там же, л.6 об.
[15] Там же, л.7.
[16] Иеромонах Вениамин (в миру — Василий Семёнович Кошурин), родился в 1883 в семье крестьян Костромской губернии, обучался в начальном училище, поступил в Седмиезерный Богородицкий монастырь 15 июня 1909. Был пострижен в монастыре и там же принял сан иеродиакона, затем — иеромонаха.
[17] Архив КГБ Татарской АССР. Арх.д. № б98б7.
[18] 19. Сведения по следственному делу (Архив КГБ Татарской АССР, д.69 867) взяты из «Краткого жития прп. Александра, исповедника», составленного в Санаксарском монастыре.
[19] Еп. Димитрий (Поспелов). Был протоиереем, благочинным церквей г. Темникова, овдовел. 24 сентября 1923 хиротонисан во еп. Темниковского, вик. Тамбовской епархии; с 1926 в заключении; с 27 июня 1934 — еп. Яранский; с 20 февраля 1936 — еп. Скопинский; с 193б на покое; скончался 8 декабря 1952.
[20] Инокиня Анна (Баранова), из Казанского женского Богородицкого монастыря. Дочь крестьянина с. Берёзовки Уфимской губернии. Принята была в монастырь в 1912. Облечена в рясофор 13 ноября 1920. Несла послушание при настоятельских покоях. В 1930 привлекалась по делу о «Казанском филиале ИПЦ», приговорена к трём годам ссылки, после ссылки вернулась в Казань.
[21] Вероятно, монахиня Виталия (в миру — Векла Ивановна Кузнецова), насельница Успенского монастыря в Кинешме. Была арестована по делу вл. Василия Кинешемского и приговорена к пяти годам концлагерей.
[22] Вероятно, монахиня Рождественского монастыря Евдокия (Перевезникова), прислуживавшая вл. Кириллу в ссылке. Её имя часто упоминается в письмах митр. Кирилла, который ласково называл её «Заботницей».— см. Акты… с.867−870.
[23] Песнь 8-я заупокойного канона: «Мусикийским органом согласующим, и людем безчисленным поклоняющимся образу в Деире, три отроцы не повинувшеся, Господа воспеваху и словословляху во вся веки».
[24] Епископ Вязниковский Герман (в миру — Ряшенцев Николай Степанович), викарий Владимирской епархии. Родился 10 ноября 1874 в купеческой семье. Окончил в 1906 Казанскую Духовную академию, духовное чадо схиархимандрита Гавриила (Зырянова), а по смерти старца — вл. Феодора (Поздеевского). Принял монашество на 4-м курсе КазДА. С 1917 — ректор Вифанской семинарии. Совместно с епископом Феодором составил акафист благоверному князю Даниилу Московскому. 14 сентября 1919 хиротонисан во епископа Волоколамского, викария Московской епархии. Арестовывался в 1921 и 1922 (Москва), в 1923 сослан в Тобольскую обл., в августе-ноябре проживал в Москве, арестован 30 ноября 1925. 21 мая 1926 осуждён к трём годам ссылки в г. Турткуль в Каракалпакии. 14 января 1928 — освобождён. В июне 1928 назначен епископом Вязниковским. Епархией не управлял, с декабря 1928 находился в заключении. В 1929—1930 — в Кемских лагерях и на Соловках. В 1931 — в ссылке (Котлас, Красноборск, Великий Устюг, с. Вочь, с. Усть-Кулом). 1933 — на поселении в Арзамасе, в 1934 — арестован. В 1934 — в ссылке ст. Опарино, с. Кочпон, недалеко от с. Тентюково, где на поселении проживал архиепископ Феодор (Поздеевский). 23 февраля 1937 арестован в г. Сыктывкаре. 15 сентября 1937 — расстрелян.
[25] Епископ Яранский Димитрий (Поспелов), с которым архимандрит Александр был знаком ещё с Тамбовской епархии. Именно Димитрий Поспелов, тогда ещё протоиерей и благочинный церквей г. Темникова, сообщил вл. Кириллу 18 марта 1918 об аресте игумена Александра (Уродова) восставшей братией Санаксарского монастыря.
[26] По мнению о. Венедикта (Кулешова), речь идёт о настоятеле Санаксарского монастыря архимандрите Августине (Критюногове; сконч. в 1915), о котором архимандрит Александр вспоминал очень тепло, как о своём первом старце, принявшем его в обитель.
[27] Оригинал письма хранится у епископа Йошкар-Олинского и Марийского Иоанна (Тимофеева)
[28] По другим сведениям, на 80-м году жизни.
[29] Копия документа была предоставлена прот. Алексием Сухих, клириком Вятской епархии.
[30] В святцах память преподобноисповедника Александра отнесена на 1 (14) августа. В действительности, поскольку архимандрит Александр скончался 14 (27) августа 1961, память его должна отмечаться 14 (27) августа.
https://rusk.ru/st.php?idar=75766
Страницы: | 1 | |
