 |
| Русская планета | Елена Горбачева | 17.03.2016 |
В период кровавых междоусобиц святой князь предпочитал войне миролюбие
17 марта Русская православная церковь отмечает день памяти святого Даниила Московского. Его считают первым князем Москвы и родоначальником московской династии Рюриковичей. В период братоубийственных войн и смуты на русской земле он был единственным, кто призывал к миру и предлагал решать проблемы путем переговоров, а не войной. «Русская планета» вспоминает жизнь князя Московского.
Монастырь
Отцом Даниила Московского был один из величайших сынов Руси — легендарный Александр Невский. Когда Даниилу исполнилось два года, его отец скоропостижно скончался, не успев дать сыну свои наставления. Воспитанием маленького князя занимался родной дядя, Ярослав Ярославович. От своей матери юный Даниил унаследовал смирение и христианскую кротость, именно у нее он научился княжить мудро и справедливо.
Когда Даниил подрос, ему во владение достался ничтожный удел, с городом Москвой, недавно вновь выделенный от Владимирского княжества и своего князя на тот момент не имевший. В то время как старшие братья боролись за титулы и все больше погрязали в междоусобных войнах, юный Даниил тихо правил в своем княжестве, которое было настолько маленьким, что никого не интересовало.
Еще только вступив во владения захудалым и неухоженным маленьким княжеством, Даниил озаботился и духовными трудами. Перво-наперво князь построил в Москве монастырь, выбрав для строительства место на берегу реки, и освятил его именем своего святого, преподобного Даниила Столпника. Именно вокруг Данилова монастыря, действующего и поныне, собралась первая в Москве монастырская община.
Между двух братьев
Как ни старался Даниил, ссор и участия в кровавых междоусобицах избежать не удалось. Однако при вмешательстве Даниила в споры братьев удавалось решить дело миром.
Старший сын Александра Невского, Дмитрий, получил княжение во Владимире, а вместе с ним — титул великого князя. Средний сын Невского, Андрей Городецкий, в стремлении заполучить этот титул заручился поддержкой ордынцев и пошел войной на родного брата. Вмешавшись в противостояние братьев, Даниил занял сторону Андрея. Когда его войска вместе с войском брата и других князей подошли к стенам Дмитрова, ему удалось убедить князей решить дело переговорами, не проливая кровь собравшихся на поле брани воинов.
Позже, во время очередной усобицы, Даниил встал на сторону старшего брата, Дмитрия — и вновь ему удалось убедить братьев разойтись миром, не вынимая мечей из ножен. Даниилу не раз удавалось помирить таким образом не только собственных братьев, но и других враждующих князей.
«Держал себя умеренно, бережа совесть, ища утолять ссоры любовью. Мужественный духом, храбрый в бою, он только из крайней необходимости для обороны от врагов брался за меч. И все добрые качества его тихой души еще на земле получили награду», — так описывает духовный рост юного князя в своем труде «Святые вожди земли Русской» русский публицист Евгений Поселянин.
Приращение удела
Вскоре пришла пора и самому князю Даниилу озаботиться вопросом, как помочь вырасти своему уделу, но, наблюдая кровавые распри между князьями и то, к чему это приводит, Даниил всегда старался найти другой путь.
Житие сообщает: в 1301 году Даниил Александрович, услышав, что у града Рязани собралось множество татар, пошел туда со своим войском, чтобы не дать им в разорение отечество свое. Под Рязанью он победил татар и взял в плен их союзника, рязанского князя Константина Романовича. Однако и здесь Даниил проявил свой миролюбивый характер. Приведя Константина в Москву, он, как пишут летописи, «держал того в чести, хотел укрепиться с ним крестным целованием и отпустить в Рязань» — лишь бы Константин не препятствовал дальнейшему «собиранию земель». По результатам этого похода к Москве отошла Коломна.
Следующее приращение московского княжества произошло по воле Божией, без кровавой борьбы. Племянник Даниила, Иоанн Дмитриевич, владевший Переяславским уделом, не сумел обзавестись наследником. Умирая, он передал свои владения дяде, с которым был очень дружен. Переяславское княжество считалось в те времена значимым и тем самым усилило позиции Московского княжества.
Так владение младшего Александровича превратилось в одно из самых обширных и сильных княжеств Северо-Восточной Руси и, как показали дальнейшие события, уже могло претендовать на ведущую роль в политических делах страны. Именно при Данииле сформировалась основная государственная территория Московского княжества, был создан материальный фундамент, на котором его преемники начали строить хрупкое здание главенства над Русью, отмечает историк XX века Вадим Каргалов.
Всегда с народом
Нелегкое бремя татаро-монгольского ига князь Даниил разделял с собственным народом. Когда в 1293 году к стенам Москвы подошли татарские полчища, разорившие перед этим Муром, Коломну, Суздаль, Дмитров и другие города, сил сопротивляться у москвичей не было. У жителей был выбор — покинуть город и разбежаться по окрестным деревням, у князя такой выбор тоже был — по морали того времени, он также мог спрятаться в одной из деревень и пережить нападение захватчиков. Даниил, чтобы избежать кровопролития, решил впустить в Москву татарскую рать. Отдав врагу стены, он сохранил главное — свой народ. И уже через год разграбленный город нашел в себе силы отстроиться заново.
Предания сохранили такую легенду о миролюбивом князе. Как-то он гулял по рыночным рядам, располагавшимся на Красной площади (впервые главную площадь Москвы Красной назвал именно Даниил Александрович) и захотел приобрести некую красивую вещь. Хозяйка, поняв, кто перед ней, предложила эту вещь князю бесплатно. Даниил узнал, что сын женщины погиб с оружием в руках и отказался брать подарок, щедро заплатив за понравившуюся вещь со словами: «Возьми, ведь это я не сберег твоего сына».
Дело князя продолжили его сыновья. Возможно, памятуя об отцовских наставлениях, Иван Данилович, позже прозванный Калитой, всегда держал при себе небольшой кошелек, чтобы помогать нищим. Наследие князя, доставшееся нам, его потомкам — Данилов монастырь, где ныне размещается резиденция патриарха и заседает Священный синод, а также построенный чуть позже Богоявленский монастырь, горевший за свою жизнь несколько раз. Заступничества Даниила и других святых покровителей Православной церкви, увы, не хватило на то, чтобы полностью уберечь город и монастырские стены от всех бед и невзгод. Однако по воле Божией каждый раз обители отстраивались заново. А вместе с ними — и сама Москва.
«Когда богатство умножается, не прилагайте к нему сердца», — так говорил Даниил Московский о своем наследии, сообщая нам секрет владения земным по вере Божьей.
