 |
| Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет | Андрей Кострюков | 17.03.2016 |
О недавней канонизации свт. Серафима (Соболева) мы поговорили с доктором исторических наук, доцентом ПСТГУ Андреем Александровичем Кострюковым — автором нескольких книг и, в частности, жизнеописания святителя Серафима (Соболева). В 2015 г. вышла в свет книга А.А. Кострюкова «Пламень огненный», включившая новые материалы о жизни архипастыря, в том числе его духовные наставления.
Андрей Александрович, начать хотелось бы с Ваших самых свежих впечатлений. Вы только что вернулись из Болгарии, где 26 февраля впервые торжественно праздновалась память святителя Серафима после его прославления. Расскажите о своих впечатлениях — как проходило богослужение, как встретила этот праздник Болгарская Церковь, ее служители и простые верующие?
Главное впечатление — это было настоящее всенародное торжество. У болгар искреннее почитание Владыки Серафима, сомнений в его святости у церковных людей нет.
Торжества начались в русском Никольском храме, в крипте которого погребен святитель. Чувство на последней панихиде по Владыке Серафиму было сродни тому чувству ожидания, которое мы испытываем в пасхальную ночь накануне крестного хода. Ожидания чего-то великого, чего-то значимого. Крипта не могла вместить всех молящихся, толпы народа стояли вокруг храма. Все те, кто заранее пришел в крипту и потом выходил из нее крестным ходом, были потрясены огромным количеством молящихся, пришедших на торжество. Центральная магистраль города, бульвар Царя Освободителя, на которой стоит русский храм, была заполнена народом. Были перекрыты и некоторые другие центральные улицы. Было много молодежи в национальных одеждах, военный оркестр играл болгарские марши.
С иконой святителя процессия двинулась к патриаршему собору Святого Александра Невского, где ее ждал Святейший Патриарх Неофит. Крестный ход остановился у входа в собор, и в наступающей темноте был дан салют. Для нас, наверно, необычно, что прославление святого сопровождается салютом — вполне, кстати, сопоставимым с нашими салютами на День города или на День Победы. После салюта крестный ход вошел в собор, где началось всенощное бдение.
Само прославление состоялось на следующий день перед литургией. После великого славословия было зачитано деяние о канонизации, послание Патриарха Болгарского Неофита, хор пропел тропарь и кондак святому, а затем все преклонили колени в молитве к новопрославленному святителю. В тот же день глава делегации Русской Церкви митрополит Иларион отслужил первый молебен на месте погребения святителя Серафима. И снова крипта русского храма не могла всех вместить.
Завершением торжеств стал концерт духовного хора болгарских священнослужителей и презентация книги аскетических поучений и проповедей архиепископа Серафима на болгарском языке.
А на чем основано это почитание, что в образе и наследии Святителя ценится больше всего? Известно ли его богословское наследие, деятельность по борьбе с экуменизмом и новым стилем, или эта часть наследия осталась все-таки «внутренним», российским делом, и почитают его прежде всего как чудотворца?
У русских и у болгар разное отношение к Владыке. У нас его знают, прежде всего, как защитника Православия, участника Московского Совещания 1948 года, автора трудов против софиологии и «искупительной теории» митрополита Антония (Храповицкого).
В Болгарии — по-другому, далеко не все знают о его догматических трудах, из его догматического наследия переведено на болгарский язык очень немногое и, как правило, в отрывках. Для болгар владыка — прежде всего великий праведник и чудотворец, который помогает в самых разных нуждах. Почитание святителя было и в годы атеистической власти, люди приходили на его могилу, молились, несмотря на то, что власть могла причинить за это большие неприятности.
Зафиксированных чудес по молитвам святителя более ста. Замечено, что святитель Серафим часто помогает как целитель и как помощник абитуриентов и студентов. Есть немало случаев помощи бездетным родителям. Неудивительно, что крипта всегда полна молящихся: кто-то заходит ненадолго помолиться перед важным делом, кто-то стоит в крипте часами, со слезами вымаливая у святителя помощь.
А когда началось почитание владыки?
Почитание началось практически сразу после кончины. Незадолго до смерти святитель сказал, чтобы люди писали ему письма, как живому, и эта традиция очень быстро укоренилась.
Умер Владыка 26 февраля 1950 г., а летом того же года монахиня Серафима (Ливен), настоятельница Покровского монастыря в Софии, писала Патриарху Алексию I, что монахини обители молятся Владыке и получают помощь от него. Два года спустя, в 1952 году, настоятель русского храма в Софии о. Сергий Казанский сообщал в Москву о почитании архиепископа Серафима и о традиции оставлять письма на его могиле. Причем сам о. Сергий относился к этому скептически, пытался почитание прекратить и закрыл доступ в крипту. Это вызвало протест местных жителей и о. Сергий вскоре был отозван из Болгарии. В крипте установлен специальный ящик для писем, и с тех пор он всегда полон.
Проясните, пожалуйста, в последние годы служения Владыки в Софии его паства состояла в большей степени из русских эмигрантов и их потомков, или из местных, болгар? Почему сразу возникло почитание именно среди местного населения?
К концу сороковых годов паства была смешанной. Русские и болгары близки друг к другу по вере и языку, а потому разграничение между местными жителями и русскими эмигрантами довольно быстро стерлось. Приведу пример. В подчинении святителя Серафима официально числилось семь приходов, но уже с 1920-х годов они были смешанными. Некоторые русские приходы, например, не имели своего помещения. Эмигранты в таких случаях пользовались болгарскими храмами, постепенно сливаясь с местной паствой. Главный русский приход в Софии, приход Свт. Николая, в 1930 — 1940-е гг. неоднократно менял место пребывания. Изначально это был храм на бульваре Царя-Освободителя. Затем, когда Болгария признала Советский Союз, храм был передан Болгарской Церкви, а русская община переместилась в другой храм Свт. Николая, на ул. Калояна. А когда храм на ул. Калояна был разрушен в результате бомбардировки в 1944 году, русская община перешла в храм Св. Екатерины и в храм Св. Параскевы. И только в 1946 году приход вернулся на бульвар Царя-Освободителя. С тех пор там находится представительство Русской Церкви. Перемещаясь по этим храмам, русская община «обрастала» и местными болгарами, и это отмечал сам Владыка Серафим — переехала русская община в новое здание, а там немало старых прихожан-болгар, которые продолжают посещать свою церковь. В 1940-х годах уже трудно было отличить, кто в приходе русский, а кто болгарин, да никто и не задавался особенно этим вопросом. До сих пор жив один из иподьяконов святителя Серафима Петр Петков. Болгарин по рождению, он рано осиротел и был усыновлен семьей русских эмигрантов. Он одинаково хорошо владеет и русским, и болгарским языками, рассказал немало интересного о жизни святителя.
Было немало смешанных браков, тем более, что и болгарский язык (а это легко заметить по довоенным газетам) тогда был ближе к русскому, чем сейчас. Приходилось слышать разные свидетельства о том, насколько хорошо владел святитель Серафим болгарским языком. Но в любом случае пользоваться им большой необходимости тогда не было: русский язык в Болгарии понимали почти все.
Канонизация свт. Серафима состоялась на Архиерейском Соборе 3 февраля 2016 года, но путь к ней начался задолго до этого. Какие-то основные этапы этого процесса Вы можете прокомментировать?
Впервые Владыка Серафим был прославлен у болгарских старостильников, которые хотели видеть в нем свое знамя, своего покровителя, и с помощью этого прославления стремились объяснить свое отделение от канонической Православной Церкви. К канонизации присоединилась Русская Зарубежная Церковь, еще не воссоединившаяся тогда с Московским Патриархатом.
В Болгарской Православной Церкви архиепископа Серафима почитали не меньше. Угодником Божиим считал Владыку покойный Патриарх Максим. Но в Болгарской Церкви решили, что канонизировать архиепископа Серафима должна Русская Церковь, к которой он принадлежал. В 2006 году Представительство Русской Церкви в Софии подготовило документы для прославления святителя. Но комиссия на заседании 10 июля 2007 г. с канонизацией решила повременить.
Главным основанием было отсутствие подробного жизнеописания святителя Серафима, тем более, что жизнь его пришлась на очень непростое время. Сначала гражданская война в России, потом — Болгария, где неоднократно менялись политические режимы. Наконец, последние годы жизни Владыки прошли при коммунистической власти. И было необходимо разыскать и скрупулезно проверить все документы и материалы на предмет возможных препятствий к канонизации. Речь идет о возможном сотрудничестве с органами госбезопасности или, наоборот, какими-то профашистскими силами — все-таки в годы войны Болгария была союзницей Германии. Конечно, канонизировать при отсутствии жизнеописания нельзя. Бывают случаи, когда о святом вообще может быть ничего неизвестно, кроме массы посмертных чудес, так получилось, например, с прославлением праведного Иакова Боровичского, но такие случаи — исключение, а не правило.
Прославление в 2007 г. было отложено и по другой причине — из-за отсутствия медицинских справок, которые подтверждали бы то или иное чудесное исцеление.
А старостильники канонизировали владыку без жизнеописания?
Они довольствовались воспоминаниями архимандрита Пантелеимона (Старицкого) — духовного чада святителя Серафима. Но у о. Пантелеимона практически не были отмечены самые сложные периоды — Гражданская война, эмиграция, последние годы жизни святителя.
Затем в Старостильной Церкви все-таки появилось краткое жизнеописание Владыки, опубликованное в газете «Православно Слово» и основанное на воспоминаниях монахинь Покровского монастыря. Там было немало интересных подробностей, например, о связях архиепископа Серафима с афонскими старцами Кассианом и Лотом, у которых он исповедовался, о полемике с протоиереем Сергием Булгаковым. Но в целом и это жизнеописание не затрагивало спорных исторических моментов.
Так что нужно было начинать работу практически заново. Пришлось внимательно изучить архивные фонды Высшего церковного управления Юга России, Совета по делам Русской Церкви, Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, Синода Болгарской Церкви, Синода Русской Зарубежной Церкви. Дополнительные материалы нашлись в Архиве Русской миссии в Иерусалиме.
Некоторые существенные для жизнеописания моменты — и прежде всего вопрос о возможном сотрудничестве с органами госбезопасности — помогали прояснять другие исследователи. Выяснилось, что в архиве ФСБ нет ни агентурного дела Владыки Серафима, ни даже наблюдательного. Все, что было найдено, свидетельствует, что святитель не был завербован органами госбезопасности и с этой структурой не контактировал. Хотя кто-то из окружения Владыки на него регулярно доносил в Москву в послевоенные годы. Кто это был — непонятно, фамилия скрыта агентурной кличкой, и неизвестно, узнаем ли мы когда-нибудь, кто это был.
В Болгарии с этим проще. Архивы госбезопасности там рассекречены, старые агентурные дела раскрыты и можно спокойно исследовать этот вопрос. Митрополит Варненский Иоанн и его помощники исследовали вопрос на документах болгарского архива госбезопасности, и тоже не нашли никаких подтверждений сотрудничества.
Однако даже на материалах, хранящихся в открытом доступе, можно сделать вывод о безупречности святителя. В переписке сотрудников Совета по делам Русской Церкви прослеживается недовольство тем, что архиепископ Серафим не идет на контакты. А его самостоятельность в деле обличения болгарских модернистов, а также основание им монастыря и вовсе привели к тому, что в Совете решили отстранить архипастыря от должности. Осуществить задуманное не успели — в феврале 1950 года святитель отошел ко Господу.
Что стало таким окончательным моментом, позволившим в 2015 году заявить об отсутствии препятствий к канонизации?
В конце 2014 года уже имелось официальное подтверждение из ФСБ России о непричастности архиепископа Серафима к работе спецслужб. Было готово жизнеописание. Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет проанализировал богословские труды архиепископа и не нашел в них никакой ереси. Что касается случаев исцеления по молитвам святителя, то теперь к этим свидетельствам стали прилагать медицинские справки. В марте 2015 года комиссия по канонизации святых Русской Церкви пришла к выводу, что препятствий к прославлению Владыки Серафима нет. Потом было принято решение, во избежание возможных ошибок, создать русско-болгарскую комиссию. Заседание комиссии под председательством митрополита Волоколамского Илариона и митрополита Варненского Иоанна прошло в Софии в декабре 2015 года. Комиссия подтвердила, что препятствий для прославления нет.
Совместная одновременная канонизация двумя Православными Церквами — не такое уж частое явление в церковной жизни?
В древности такие случаи были. Но впоследствии канонизация подвижника совершалась в одной Поместной Церкви, а другие Церкви признавали ее и включали имя нового святого в свои святцы. Так что можно утверждать, что в новейшее время канонизация Владыки Серафима действительно уникальна.
Для нашего Свято-Тихоновского университета это прославление имеет особенное значение, ведь вл. Серафим был духовным наставником прот. Всеволода Шпиллера, чье многолетнее пастырское служение стало той почвой, на которой впоследствии и вырос Богословский институт, позже — университет. Расскажите, пожалуйста, о том, как сам о. Всеволод относился к вл. Серафиму и его памяти? Сохранились ли его свидетельства и воспоминания, как он высказывался о нем?
Да, святителя Серафима можно считать одним из небесных покровителей нашего университета. Сам протоиерей Всеволод Шпиллер всю жизнь тепло вспоминал своего духовного отца и приводил немало интересных случаев из его жизни, которые дошли до нас благодаря протоиерею Владимиру Воробьеву. Например, вошедший в книгу «Пламень огненный» случай о предостережении, которое сделал святитель Серафим оккультистке, не желавшей оставить свое заблуждение. Для нее отказ прислушаться к его совету закончился трагедией. Передавал отец Всеволод и отзывы архиепископа Серафима о посещении России в 1948 году. Святитель не заблуждался относительно политики советского государства и отзывался о нем резко отрицательно. Интересные воспоминания об архиепископе оставил и сын отца Всеволода — Иван Шпиллер. Он рассказывал, что испытывал рядом со святителем чувство, подобное тому, что описал Николай Мотовилов после беседы с преподобным Серафимом Саровским. Добавлю, что сияние, исходившее от владыки, замечали и русский канонист и историк М.В. Зызыкин, а в другой раз протоиерей Андрей Ливен. Эти случаи были зафиксированы духовной дочерью святителя Серафима монахиней Касинией (Везенковой) и сестрами Покровского монастыря.
Позвольте задать и личный вопрос. Как получилось, что Вы стали заниматься историей жизни Вл. Серафима, его биографом и признанным специалистом по его наследию?
О Владыке Серафиме я знал давно, еще с 1990-х годов, когда в России стали появляться первые книги о нем и его труды. Впоследствии, вплотную изучая историю Русской Зарубежной Церкви, я стал находить новые материалы о Владыке. Когда в 2006 году первый раз были поданы документы на канонизацию, то руководством ОВЦС мне было поручено составление жизнеописания архипастыря и анализ его сочинений. Через некоторое время благодаря представителю Русской Церкви в Софии архимандриту Исидору (Минаеву) получилось впервые посетить Болгарию и начать сбор сведений о владыке на месте. Затем, уже при нынешнем представителе Московского Патриарха в Софии архимандрите Филиппе (Васильцеве), состоялось еще несколько поездок, в ходе которых появилась возможность изучить материал и на основании архива Синода Болгарской Церкви и некоторых личных архивов. Разумеется, если бы в ходе этой работы было обнаружено что-либо бросающее тень на владыку, я не стал бы это скрывать — долг историка никто не отменял. Но дело в том, что даже недоброжелатели святителя не могли предъявить ему серьезных обвинений. В итоге возникло личное отношение к Владыке. Разбирая воспоминания о нем, читая его письма, я стал воспринимать Владыку как святого, подобного подвижникам первых веков христианства. Я думаю, это действительно великий святой — у нас он как-то недооценен, и иногда воспринимается как идеолог, что искажает представление о нем. Начинаются разговоры, что его канонизировали по каким-то идеологическим причинам, что сам он чуть ли не фанатик. Конечно, Владыка не был фанатиком, наоборот, он всегда ставил во главу угла смиренномудрие. Обличая нарушения догматов и канонов, святитель никогда не впадал в противоположные крайности. Выступая против экуменизма, он допускал богословский диалог, выступая с поддержкой России в годы войны, отрицательно относился к Сталину, выступая за монархию, осуждал абсолютизм и так далее.
Некоторые хотели бы заполучить святителя Серафима в качестве покровителя какой-либо крайней идеологии. Но царский путь, которым он шел, никому не позволяет это сделать. И это хорошо понимаешь, изучая его жизнь и труды.
Беседовал Е. Агафонов
|
|
