Загадка «владыки Иоанна»

Кто на самом деле был возведён во епископы во время визита в Москву митрополита Литовского и Виленского Елевферия (Богоявленского) в 1928 году?

Мартиролог пострадавших за веру в ХХ веке кажется неисчерпаемым. Снова и снова благодаря церковным историкам и православным краеведам открываются имена тех, кто принял кончину за Христа. Однако судьбы многих священнослужителей и мирян до сих пор остаются неизвестными. В их числе и некий епископ Иоанн, о хиротонии которого митрополит Литовский и Виленский Елевферий (Богоявленский) упомянул в своей книге «Неделя в Патриархии», изданной в 1933 году в Париже. О ком в данном случае идёт речь? Нет ни одного документа, подтверждающего, что указанный епископ Иоанн действительно существовал.

Книга вызвала на Западе неподдельный интерес, ведь написана она была православным архиереем, посетившим Советскую Россию. В те годы такой визит был событием исключительным. В течение недели с 23 по 30 ноября 1928 года архиепископ Елевферий участвовал в богослужениях и в заседаниях Синода. Во время пребывания в Москве, 28 ноября, архипастырь был возведён в сан митрополита.

Естественно, ОГПУ показало архиерею в Москве только то, что ему можно было увидеть, то есть всего лишь фикцию свободной церковной жизни.

По возвращении в Литву митрополит Елевферий сел за книгу, ставшую апологией политики митрополита Сергия (Страгородского). В 1933 году она вышла в Париже. Спустя почти 60 лет, в 1995 году, «Неделя в Патриархии» была издана и в России.

Один из самых ярких эпизодов в книге — архиерейская хиротония некоего епископа Иоанна, совершённая митрополитом Сергием (Страгородским) 25 ноября 1928 года. В хиротонии принял участие и сонм архиереев, включая самого архиепископа Елевферия.

В книге «Неделя в Патриархии» наречение и хиротония описаны очень подробно. Митрополит Елевферий записал, что отец Иоанн был рукоположен для Вятской епархии викарием, однако название викариатства не указал. Архипастырь сообщил также, что рукополагаемый был сыном сельского псаломщика и участвовал в Первой мировой войне. Митрополит Елевферий даже пересказал речь, произнесённую им. В тот же день новый владыка присутствовал на праздничном обеде в Патриархии[1].

В списках не значится

Какова была судьба отца Иоанна до хиротонии? Как в дальнейшем сложилась его жизнь? Никаких сведений о его судьбе в официальных церковных документах нет.

В книге «Русские православные иерархи» — первом фундаментальном собрании биографических сведений о всех архиереях Русской Православной Церкви от Крещения Руси до 1965 года (включительно) — её автор митрополит Мануил (Лемешевский) о епископе Иоанне пишет очень мало: «Годы пострижения в монашество и рукоположения в священный сан неизвестны. 15 ноября н/ст 1928 года хиротонисан во епископа Глазовского, вик[ария] Вятской епархии. Хиротония совершена в Москве в храме Воскресения <…> В списках Патриарха Сергия и других епископ Иоанн совершенно не значится, хотя о его хиротонии ясно указывает митр[ополит] Елевферий в своей книге „Неделя в Патриархии“. Печально только, что последний не указал ни фамилии новонареченного епископа, в хиротонии которого он сам участвовал, ни кафедры, на какую посвящали епископа Иоанна. Дальнейших сведений о нём не имеем»

Здесь важны два момента. Первое, митрополит Мануил ошибся в дате хиротонии, так как она состоялась не 15, а 25 ноября. И второе: он не знал точное название кафедры, на которую был назначен епископ Иоанн. По-видимому, привязка к городу Глазову была сделана митрополитом Мануилом условно, поскольку эта кафедра в тот момент была вакантна.

Удивительно, что митрополиту Мануилу никто не предоставил сведений о епископе Иоанне, хотя в годы составления справочника были живы некоторые современники и даже участники тех событий, например Патриарх Алексий I. А ведь иеромонах Иоанн должен был быть хорошо известен до своей хиротонии, ведь поставить во епископа человека со стороны митрополит Сергий не мог. Странно, что нет и других данных об этом епископе. Неизвестны даты рождения, священнической хиротонии, пострига. Неизвестны фамилия и мирское имя, место служения перед архиерейской хиротонией, дальнейшая судьба. Поневоле задумаешься, а может быть, и не было никакого владыки Иоанна? Однако имя этого архиерея вошло в наши справочники. Вслед за митрополитом Мануилом информацию о епископе Иоанне стали повторять и другие издания[2]. Но что на самом деле стало с этим архиереем? Умер он вскоре после хиротонии? Был расстрелян? Отпал в раскол? Сколько священнослужителей так и сгинули в водовороте государственной антицерковной политики. Долгие годы загадка епископа Иоанна казалась неразрешимой.

«Маленькие ляпсусы»

Разгадать тайну «владыки Иоанна» удалось автору этих строк: помогло письмо митрополита Сергия (Страгородского) митрополиту Елевферию (Богоявленскому), копия которого хранится в архиве Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата.

«Очень интересно было прочитать Вашу „Неделю в Патриархии“, — писал митрополит Сергий. — Есть в ней маленькие ляпсусы. Напр[имер], в архиереи мы с Вами ставили не Иоанна, а Александра. Но без этого нельзя. В общем же спаси Вас Господи за доброе слово о всех нас»[3]. Таким образом, митрополит Сергий засвидетельствовал, что в книге «Неделя в Патриархии» содержится ошибка, после которой и поселился в наших справочниках мифический «епископ Иоанн».

Но кто же на самом деле был рукоположен 25 ноября 1928 года? Митрополит Сергий называет имя этого епископа — Александр. Этот архипастырь незаслуженно забыт, и сведения о нём весьма скудны. Митрополит Мануил (Лемешевский), упомянув о его архиерейской хиротонии в 1928 году, отметил, что его дальнейшая судьба неизвестна[4]. Прояснить жизненный путь этого архиерея помогло следственное дело епископа Александра, хранящееся в Центральном архиве ФСБ, которое было рассекречено в 1993 году.

Детская простота слова

В миру будущего архипастыря звали Александр Павлович Малинин. Родился он в семье псаломщика в селе Бусаеве Рязанского уезда Рязанской губернии в марте 1880 года, окончил духовное училище, а в 1901 году — Рязанскую духовную семинарию. Но принимать священный сан Малинин не спешил. В 1901-м он поступил в Казанский ветеринарный институт, через год покинул это учебное заведение и в течение нескольких лет трудился учителем церковноприходской школы. Интересный отзыв о нём оставил председатель Рязанского уездного отделения епархиального училищного совета протоиерей Александр Боголюбов: «Александр Малинин по характеру своему человек добрый, сердечный, в обращении с учениками весьма гуманен, поведения самого скромного. Человек он в высшей степени религиозный и как педагог-воспитатель чудный, но как преподаватель — слабый. Мало знаком с лучшими приёмами преподавания. В частных рассуждениях он иногда проявляет некоторые странности, но недурного направления»[5].

В 1908 году Александр Малинин стал вольнослушателем Казанской духовной академии, через два года начал обучение в этой академии уже в качестве студента. На одном курсе с Малининым учился иеромонах Иона (Покровский), впоследствии епископ Ханькоусский, причисленный к лику святых Русской Зарубежной Церковью. Академию Малинин окончил в 1914 году со степенью кандидата богословия за сочинение «Тунгусы и история распространения христианства между ними». Но новоиспечённый кандидат богословия вновь не стал спешить с принятием священного сана. Будущий иерарх пошёл на фронт, где стал санитаром. Через полгода он попал в плен и только в 1918 году вернулся на родину[6].

Дальнейшая судьба будущего архиерея была связана с Покровским монастырём у Покровской заставы в Москве (ныне Таганская улица, 58). Здесь в 1924 году он был пострижен с именем Александр известным миссионером, а впоследствии и мучеником архиепископом Гурием (Степановым). В том же году отец Александр стал иеромонахом и начал своё служение в храме Покровского монастыря. Епископ Вениамин (Милов), который в те годы был настоятелем храма Покровского монастыря, в своём «Дневнике инока» оставил своеобразный портрет иеромонаха Александра: «Говорил он под нос, чуть слышно, дикцией не занимался. Но людская тяга к нему как к проповеднику была огромная. Железным, плотным кольцом окружал его народ, когда он выходил говорить поучения. Женщины освобождали уши от платков, чтобы расслышать тихо произносимые фразы. Секрет его успеха заключался в необыкновенной детской простоте слова, в темах, взятых буквально из жизни, в искреннем христианском сочувствии горю и нуждам предстоящих».

В 1927 году иеромонах Александр выступил против «Декларации» митрополита Сергия. Единомышленником отца Александра стал член церковного совета Покровского монастыря Михаил Александрович Жижиленко. Однако впоследствии их пути разошлись. Жижиленко примкнул к оппозиции митрополита Иосифа (Петровых), был пострижен в монашество с именем Максим, стал архиереем и был расстрелян в 1931 году. Иеромонах Александр не пошёл на разрыв с митрополитом Сергием и со временем смягчил свою позицию. В ноябре 1928 года было принято решение о хиротонии иеромонаха Александра во епископа Нолинского, викария Вятской епархии. 25 ноября и состоялась та самая хиротония, в которой принял участие митрополит Елевферий.

Вижу шипы и терния

Архипастырь прекрасно понимал, что означает принятие архиерейства в те годы. «Впереди на пути своём, — сказал он в день наречения, — я вижу шипы и терния, но верую во всемогущую благодать архиерейства, которую Вы, Святители, по воле Пастыреначальника Христа низведёте в моё недостойное сердце»[7].

Судьба епископа Александра действительно сложилась трагично. Накануне отъезда в епархию, в ночь с 10 на 11 декабря 1928 года, он был арестован. Основанием для ареста стали его слова при наречении и на обеде после хиротонии. Архипастырю предъявили обвинение по статье 58 часть 10 за «антисоветскую пропаганду о гонениях на Церковь в присутствии приехавших из-за границы лиц». По-видимому, содержание речей стало известно ОГПУ благодаря кому-то из сотрудников Патриархии. «Малинин Александр Павлович, — говорится в постановлении СООГПУ, — в помещении церковного центра (так называемого Сергиевского Синода) использовал религиозный обряд „наречения в епископы“ для произнесения антисоветской речи на тему о гонениях на церковь и веру в СССР, о преследовании духовенства, что нет в СССР ни одного епископа, который бы не сидел в тюрьме и т. д. Речь была сказана с целью передать присутствовавшему на обряде епископу Литовскому Елевферию, приехавшему из-за границы заведомо ложные сведения о гонении на религию со стороны безбожного государства»[8].

На допросе епископ Александр заявил, что священнослужители в стране действительно арестовываются чаще остальных. Архипастырь признал также, что во время наречения был взволнован и мог сказать об арестах архиереев. При этом иерарх категорически отрицал связь между своими словами на наречении и приездом литовского архиерея. Ещё одна особенность протокола в том, что епископ постарался не вовлекать в дело знакомых. Он, например, заявил, что давно не видел Жижиленко, в день наречения не вёл разговоров с членами Синода, а также ни о чём не советовался с настоятелем Покровского монастыря архимандритом Вениамином (Миловым)[9].

11 января 1929 года Особым совещанием ОГПУ епископ Александр был приговорён к трём годам концлагеря[10]. Срок епископ Александр должен был отбывать в Вишерском лагере. После прибытия в лагерь в начале 1929 года епископ Александр простудился и через месяц скончался[11]. То есть в те самые дни, когда митрополит Елевферий писал свою книгу «Неделя в Патриархии» и сообщал о хиротонии «епископа Иоанна», последнего уже не было в живых. И, наверное, митрополит Елевферий в течение своей земной жизни так и не узнал ни того, что принял участие в хиротонии мученика, ни того, что невольно поспособствовал его гибели.

История епископа Александра (Малинина) даёт право сделать очень важный вывод. В настоящее время в базе данных Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета «За Христа пострадавшие» содержится около 35 тыс. имён. Но епископ Александр до сих пор не был включён в поимённый список пострадавших. Даже если архиерей, погибший в концлагере, оказался неучтённым, то что говорить о погибших за веру священниках и мирянах, чьи имена неизвестны? Очевидно, что исследователям предстоит ещё много работы, чтобы выявить всю правду о гонениях на Церковь в советские годы.

Опубликовано в Журнале Московской Патриархии. № 9, 2014. С. 50 — 53.

[1] Елевферий (Богоявленский), митр. Неделя в Патриархии // Из истории Христианской Церкви на родине и за рубежом в ХХ столетии. М.: Крутицкое патриаршее подворье, 1995. С. 192, 193, 196−198.

[2] См. наприм.: История иерархии Русской Православной Церкви. М.: ПСТГУ, 2006. С. 141, 676; Цыпин В., прот. История Русской Церкви. 1917−1997. Кн. 9. М., 1997. С. 742.

[3] Сергий (Страгородский), митр. Письмо митр. Елевферию 28.02.1934 // Архив ОВЦС. Дело «Митрополит Сергий. Переписка. Западная Европа». Папка «1934 г.». Л. 224 об.

[4] См.: Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 год (включительно). Часть I / Сост. М[итрополит] М[ануил]. Куйбышев, 1966. С. 70.

[5] Национальный архив Республики Татарстан (НА РТ). Ф. 10. Оп. 1. Д. 10 972. Л. 185 об., 203. Ксерокопия документа предоставлена к.и.н. М.А. Кострюковым (Москва).

[6] ЦА ФСБ. Д. Р-43 644. Л. 5 об.

[7] Елевферий (Богоявленский), митр. Неделя в Патриархии. С. 192.

[8] ЦА ФСБ. Д. Р-43 644. Л. 2−3 об., 8, 10.

[9] ЦА ФСБ. Д. Р-43 644. Л. 6, 9.

[10] ЦА ФСБ. Д. Р-43 644. Л. 11.

[11] Вениамин (Милов), еп. Дневник инока // http://lib.eparhia-saratov.ru/books/03v/veniaminmilov/veniaminmilov1/17.html#p2