 |
| Учительская газета | Наталья Савельева | 09.12.2015 |
Германия меняется. На улицах крупных городов мало немцев и европейцев. Много африканцев, турок, живущих в Германии издавна. Всё больше и больше сирийских беженцев. Это очень болезненная тема для коренных жителей.
До нынешней поездки в Германии мы были дважды — из Праги ездили в Дрезден и из Праги же — в Мюнхен, баварские замки и сказочную деревню Обераммергау. Те поездки потрясли нас. Чистота, красивейшие пейзажи, великолепные музеи, храмы, совершенно новые впечатления. — как можно не восторгаться всем этим?
Мы и сейчас ехали за счастьем, тем более нас пригласили на традиционный Цветаевский костёр в Лёррах, это уже совсем родное.
Вышли в Карлсруэ и обомлели. Такой грязи за границей видеть мне, пожалуй, ещё не приходилось. Когда-то нечто похожее наблюдалось у нас на Курском вокзале, давно, но и там было чище и больше света. А тут ночь, парни с бутылками пива, летят бумаги, пакеты. Нам нужно было купить билет до Штутгарта на пригородный поезд. Касса ночью не работала, сотрудников вокзала тоже не было, пришлось пользоваться автоматом — такая система везде в Германии. Купили по листочку с немецким текстом, заготовленным заранее. Купили не то, сели не в тот поезд, и дело не только в незнании немецкого: очень сложная в стране система транспорта. Вместо обычного поезда мы попали на скоростной, наши билеты были не действительны, и пришлось купить у контролёров новые билеты за 60 евро. Правда, первые пригодились потом в течение дня в городском и пригородном транспорте.
Зато до Штутгарта добрались быстро. Нас встретила Эмма, наша заочная знакомая, поехали к ней домой на городской электричке. После завтрака отправились на прогулку по солнечному шумному городу, а потом поехали — снова на поезде — в Вайнгартен к сестре Эммы Эрне, оттуда на следующее утро было ближе добираться в Лёррах.
Пять ночей в Вайнгартене, а днём мы перемещались по городам и весям. Потом вернулись на три дня в Штутгарт.
Это были незабываемые дни!
Города Вайнгартен, Лёррах, Фрайбург, Линдау в Баварии на Боденском озере, природный заповедник в Альпах над озером со стороны австрийского Брегенца, дороги Шварцвальда, Рейнский водопад в Швейцарии. Леса, горы, виноградники, плантации яблок, тыквы, дома, домики, храмы, розы. — дивный пейзаж, так напомнивший мне крымский. И чудо осени, самой красивой поры года.
И чистота. Маленькие города, деревни, дороги, сады были чистейшими и тихими. Сказка сопровождала нас все дни. Мы проехали десятки километров, и из окна машины увидели невероятно много. На водопаде были долго, а в Линдау удалось только побродить, подышать. Фрайбург и Лёррах мелькнули как прекрасный сон.
В Штутгарте в последние три дня мы посмотрели надгробную капеллу Вильгельма I Вюртембергского и его жены Екатерины Павловны, дочери Павла Первого, новую городскую библиотеку, старинное кладбище, улицы, площади, памятники, один из лучших в Европе зоопарков — Вильгельму (он же и ботанический сад).
Но мы жили в семьях, впервые не в гостинице, общались, и страна открылась нам не только с туристического ракурса.
Эрна и Эмма встречали нас как самых дорогих гостей. Они — наши немцы, переселенцы из Казахстана. Двадцать лет назад вернулись на историческую Родину, которую их предки покинули при Екатерине Великой. У обеих сестёр семьи, дети, внуки, они сумели адаптироваться в совершенно новых условиях. Судьба их рода: из Германии в Россию, потом депортация в Казахстан, потом снова Германия. Даже в «мирные» времена в России и СССР они были немцами, а в Германии они до сих пор «русские». Все работают, никто не бедствует, но какой ценой даётся им их благополучие! Работа потогонная. «От сих до сих» в прямом смысле. В одном из мест своей работы моя сестра, тоже живущая теперь в Германии, трудится 2 часа. 9 минут. Ей оплачивается собственно работа — 2 часа, а также переодевание, мытьё рук, посещение туалета — 9 минут. Всё и везде рассчитано досконально. Везде на первом месте — законы, правила, инструкции. У Эммы, к примеру, есть садовый участок, и там предписано в определённые дни заниматься посадкой, и не менее 30% участка должны занимать овощи! Соблюдение предписаний жёстко контролируется. А налоги! Есть даже налог на дождевую воду. Зато везде порядок.
Работодатель моей сестры, врач (Юля убирает его маленькую частную клинику) до её работы раскладывает в потайных местах кабинета пыль, прячет по углам маковые зёрнышки, а после уборки пыль взвешивает, тщательно исследует комнату, оценивая качество уборки. И это не сумасшествие, так принято у частнопрактикующих врачей. Помните поговорку: «Что русскому хорошо, то немцу смерть»? Кроме уборки клиники врача Юля работает ещё в двух местах, и тоже с точнейшим учётом времени.
Грибы положено собирать только с инструктором. Юля с мужем собрали в сентябре горы белых и других лучших грибов, они искали их одни во всём лесу! Потом к ним подходили соседи и просили их быть инструкторами.
Менталитет, воспитание, правила, законы — вот что делает страну страной и государство — государством.
Пунктуальность, трудолюбие, чёткое следование закону сделали Германию Германией. И, конечно, многовековой опыт культуры и образования.
Живут наши знакомые и родные в съёмных квартирах. Квартплата намного выше нашей, зарплата, естественно, тоже. Эрна с семьёй взяли дом в кредит на несколько десятилетий. У них роскошная по нашим меркам трёхэтажная квартира (полдома) с маленьким садиком, но собственной она станет, вероятно, только для их детей и внуков.
Мы в России живём намного свободнее во всех смыслах. Квартиры почти у всех приватизированные, полученные бесплатно в советские годы. Многие квартиры сдают и продают. Наши налоги и все выплаты весьма небольшие. Проезд на транспорте относительно немецкого недорогой. Но ценим ли мы то, что имели и имеем?
Мы более открытые, более гостеприимные, и, опять же, более свободные. Мы, нынешние, меньше боимся высказываться и отстаивать своё мнение.
Мы больше читаем. В любом виде. В Германии в транспорте мы ни разу не встретили читающего. Даже с планшета или телефона.
Нас очень порадовали внуки Эммы, десятилетние близнецы Борис и Егор. Они учатся в вальдорфской школе, причём в самой первой, основанной в 1919 году! Мама у них актриса, и мальчики тоже уже выходят на сцену. Они вяжут, рисуют, играют на скрипке, они читают! Рассказывали нам, что с одноклассниками ходят в лес — сами делают уголь, а ещё их учат защищать свои права, пока в виде сочинений.
Мы гуляли с ними по городу. Наши родители вряд ли отпустят десятилетних детей самих ездить в школу с пересадкой на двух электричках. Борис и Егор ездят. А ещё они провели для нас экскурсию по городу, показывали, рассказывали и очень интересно, по-взрослому рассуждали. Помогали нам в магазине. Без знания немецкого языка мы были совсем беспомощны. «А почему ваши родители не говорят по-немецки, а вы так хорошо говорите? — удивлённо спросила кассир. — Это не родители, это наши гости из Москвы»! И кассир тут же выдала нам маленькие подарки!
Кстати, пища в России намного полезнее и более натуральная. За десять дней мы очень соскучились по супам, овсянке и гречке, хотя гречку Эмма и Эрна варят — покупают в русском магазине. Там же продаются ряженка и кефир. Русские магазины есть почти в каждом немецком городе, там много переселенцев из России.
Германия меняется. На улицах крупных городов мало немцев, европейцев, не было даже привычных групп японцев. Русскую речь мы слышали пару раз. Английскую — редко. Много африканцев, турок, живущих в Германии издавна. Всё больше и больше сирийских беженцев. Это очень болезненная тема для коренных жителей.
Цветаевский костёр, как мы и думали, прошёл великолепно. Я давно знала его организатора — Лилию Фогельзанг, мы познакомились в Москве в 1996 году, позже виделись в Праге. Лилия тоже приехала из Казахстана. Жизнь её в Германии очень и очень сложная. Но шестнадцать цветаевских костров она провела. Прежние состоялись на горе Тюллинген. В этот раз костёр проходил в Музее трёх стран в Лёррахе, и всё было удивительно: и выступления, и чтение стихов, и выставка, и Лилия — красивая, одухотворённая. Жители Лёрраха и гости стояли и слушали вокруг костра, а потом в зале музея продолжилась конференция на русском языке. После моего выступления было много вопросов, возник большой интерес к нашим книгам, нашей жизни, нас расспрашивали. Была ощутима тоска по России, по русской речи, по душевному разговору. 7 октября мы снова встретились во Фрайбурге на открытии цветаевской мемориальной доски на здании бывшего пансиона Бринк, в котором учились Марина и Анастасия Цветаевы в 1904—1905-х годах.
Разной предстала перед нами Германия. Временами казалось, что культ материального победил. Вещи, вещи, вещи. Продукты, продукты, продукты. Но старые дома и улицы, музеи, библиотеки, а главное — люди, наши бывшие соотечественники, демонстрировали обратное, что духовное не пропадает. Как не пропадают яблоневые сады, ветер, осенняя листва.
