Марина Цветаева, Антон Деникин, Алексей Толстой о генерале Маркове

25 июня 1918 года, в самом начале 2-го Кубанского похода Добровольческой армии, под Шаблиевкой (Ростовская область) был убит доблестный генерал, Георгиевской кавалер Сергей Леонидович Марков. Напомним, что Генерального штаба генерал-лейтенант С.Л. Марков был одним из основателей Добровольческой Армии. К осени 1917 года за его плечами был опыт Русско-Японской и Первой мировой войн, а также преподавательская деятельность в Николаевской Академии Генерального штаба. Награждён Георгиевским крестом 4-й степени, Георгиевским золотым оружием, многими основными орденами Российской империи, причём все они с мечами. Не принявший большевистский переворот Марков за участие в Корниловском выступлении был арестован и заключён в Быховскую тюрьму. Благодаря жертвенному решению генерала Н.Н. Духонина, которое стоило ему жизни, он с другими «корниловцами» (в основном это был старший офицерский состав русской императорской армии) был освобождён и оказался осенью 1917 г. на Дону. Вместе с генералами Корниловым, Алексеевым, Деникиным, Романовским приступил к созданию Добровольческой армии и с первыми её боями стал символом Белого движения, легендарным «белым витязем», с чьим именем всегда связывается 1-й Кубанский поход Добрармии.

После гибели Маркова в бою за Шаблиевку, основанный им Офицерский полк получил его именное шефство, позже, наименование «марковских» получили и другие части, развёрнутые на его основе.

В день его памяти предлагаем читателям РЛ воспоминания современников о нём.

+ + +

Чай пьём — в Харькове,

В Курске — к завтраку.

То-то марка-то

Марковская!

Шш. Не шаркайте!

Схватка — с картой всей!

И — не — харьковцы —

Марковцы мы!

..

Стой! стой!

В меховой папахе,

В прос — той

 — Медведскую брал —

Куртке — той!

Вдоль пехоты — пахарь —

Не Толстой,

Марков-генерал.

Млад! млад!

Ни морщин, ни плеши.

Хват — рад

С чёртом хоть с самим!

Сол — дат:

Вдоль пахоты — пеший.

Сват, брат

Марковцам своим.

Край — Русь!

Нету перестарков!

Hа, Русь, —

Пока красовит!

Мёртв — бьюсь!

То генерал Марков

На — Русь —

Марковцев своих.

Марина Цветаева отрывки из поэмы «Перекоп»

+ + +

В начале марта Железная бригада двинута была к горе Одринь, чтобы заткнуть очередной прорыв, и оказалась в западне: полукольцом нашу позицию окружали командные высоты противника, с которых он вёл огонь даже по одиночным людям. Положение было невыносимо, потери тяжелы. Каждый день удлинялся список убитых и раненых офицеров и стрелков. Убит командир 16 полка, полковник барон Боде. Я не вижу выгоды в оставлении нас на этих позициях, где нам грозит уничтожение, но наш уход вызвал бы необходимость отвода и соседней 14-й пех. дивизии, начальник которой доносил в штаб: «Кровь стынет в жилах, когда подумаешь, что впоследствии придётся брать вновь те высоты, которые стоили нам потока крови». И я остаюсь. Обстановка, однако, настолько серьёзна, что требует полной близости к войскам, и я переношу свой полевой штаб на позицию в дер. Творильню. Положение наше таково: за обедом пуля пробила окно и размозжила чью-то тарелку, другая застряла в спинке стула, а если кому нужно днём выйти из хаты, тот брал с собой пулемётный щит. Австрийцы несколько раз пытались отрезать нас от Сана, но с большим урoном отбрасывались. Там действовал доблестный и бесстрашный подполковник 13 полка Тимановский, прозванный солдатами «Железный Степаныч».

Бригада тает, а в тылу — один плохенький мост через Сан; понтонов нет; весна уже чувствуется. Вздуется бурный Сан или нет? Если вздуется, снесёт мостик и выхода нет…

В такой трудный момент командир 13 полка полк. Гамбурцев, входя на крыльцо нашей штабной хаты, тяжело ранен ружейной пулей. Все штаб-офицеры полка уже выбиты и заменить его некем. Положение отчаянное, и я мрачно хожу из угла в угол. Поднимается мой начальник штаба полковник Марков:

— Ваше превосходительство, дайте мне 13-й полк.

— Голубчик, пожалуйста, но. вы видите, что делается?

— Вот именно, Ваше превосходительство.

Так началась боевая карьера знаменитого впоследствии генерала Маркова, имя которого не раз будет упоминаться на этих страницах. Чувство, соединившее нас на кровавых полях сражений, свяжет наши судьбы до самой его смерти.

Молодой, храбрый, талантливый, с удивительным увлечением и любовью относившийся к военному делу, Марков предпочитал строевую службу штабной. С этой поры он поведёт славный полк от одной победы к другой, разделит со мной тяжкое бремя управления революционной армией в 1917 году и приобретёт легендарную славу в гражданскую войну. Один из основных полков Добровольческой армии назван его именем.

Потратив полдня на дорогу по непролазной грязи и взобравшись по горным тропам, приехал в Тровильню начальник нашего отряда ген. Келлер. Ознакомившись с невероятной обстановкой, в которой погибала бригада, он уехал с твёрдым намерением убрать нас из западни. Действительно, через несколько дней нас увели за Сан.

А.И. Деникин. Путь русского офицера. М., Прометей, 1990. С. 268−269

+ + +

Ранее, когда не было ещё многочисленных современных переизданий трудов Деникина, немало места уделившего на страницах своих работ Сергею Леонидовичу, о Маркове можно было узнать лишь из таких художественных портретов, каким наградил его А. Толстой в романе «Хождения по мукам», рисуя образ «типичного» генерала-белогвардейца в 1-м Кубанском походе:

«На берегу вертелся на грязной лошадке небольшой человек с бородкой, в коричневой байковой куртке, в белой, глубоко надвинутой папахе. Грозя нагайкой, он кричал высоким, фатовским голосом. Это был генерал Марков, распоряжавшийся переправой. О его храбрости рассказывали фантастические истории.

Марков был из тех людей, дравшихся в мировую войну, которые навсегда отравились её трупным дыханием; с биноклем на коне или с шашкой в наступающей цепи, командуя страшной игрой боя, он, должно быть, испытывал ни с чем не сравнимое наслаждение. В конце концов он мог бы воевать с кем угодно и за что угодно. В его мозгу помещалось немного готовых формул о боге, царе и отечестве. Для него это были абсолютные истины, большего не требовалось. Он, как шахматный игрок, решая партию, изо всего мирового пространства видел только движение фигур на квадратиках.

Он был честолюбив, надменен и резок с подчинёнными. В армии его боялись, и многие таили обиды на этого человека, видевшего в людях только шахматные фигуры. Но он был храбр и хорошо знал те острые минуты боя, когда командиру для решающего хода нужно пошутить со смертью, выйдя впереди цепи с хлыстиком под секущий свинец".

А.Толстой «Хождение по мукам», Л. 1985, с.330−331

И это всё, чего удостоился от «красного графа» (как называли в эмиграции «возвращенца» А.Н. Толстого) человек, всю свою жизнь отдавший служению Отечеству, заслуживший награды и общее признание в боевом строю, всегда думая о пользе общего дела, а не о собственной выгоде.