 |
| Официальный сайт Якутского епархиального управления | 30.07.2004 |
«СВЯТЫЕ», СРАВНИТЕ СЕБЯ СО СВЯТОЙ
Чем отличается место и роль святого в нашей жизни от тех, что занимают и исполняют в ней писатель, художник, политик и т. д.; что такое святость вообще? 
Вот на Преображение народ двинет в храмы яблочки святить. А ведь это праздник великий, с великим смыслом. На Фаворе Спаситель наш просиял светом не тварным, не сотворенным, а светом Божественным. Отцы Церкви называют этот свет, исходящий от Бога, нетварной энергией. Источник этой Божественной энергии — предвечный Бог. Апостолам на минуту было позволено увидеть соединение во Христе двух природ — Божеской и человеческой. Понятно стало, что нетварная Божественная энергия передается и материи: «Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить» (Мк. 9, 3). Эта-то возможность благодатного обожения человека, его тела и материи вообще являются основанием для почитания святых мощей и святых икон.
Оказывается, человек может (и призван!) жить так, чтобы стать богом, чтобы в нем Сам Святой Дух руководил помыслами и поступками (а не страсти, которые одни грехи порождают), оказывается, он может любить так, как Христос (почти так) — жертвенно, бескорыстно, а главное, не гордясь своими подвигами, со смиренным сердцем. Вот когда человек сам о своей славе не печется, его прославляет Бог. Конечно, мы, люди в оценке других можем и ошибаться, но Господь Сам подтверждает нам святость того или иного человека. Как? Через чудеса, исходящие от останков святого или происходящие в ответ на молитву к нему.
Произойдут ли в Якутске чудеса от святых мощей преподобномучениц Елизаветы и Варвары? Я не знаю. Да, мне это совсем и не важно. Важно, с чем мы сами придем к ним — женщинам, которые будут выслушивать наши молитвы (такие разные) и молить Господа у Престола Его о нас — гордых, самолюбивых, гневливых, жадных, осуждаю-щих, вечно всем недовольных, маловерах — как молились тогда, в шахте…
Чего жду от них лично я? Мы очень много знаем хороших и правильных вещей. Мы знаем, как надо поступать, как мыслить, как чувствовать — ну, так, как святая Елизавета, к примеру. Это знание существует как-то отдельно от нас. Порой только очень сильные, глубокие переживания заставляют эти знания переплавиться в нас самих, стать частью жизни. Вот этого переживания и жду — по молитвам святых преподобномучениц. И если хоть на капельку я стану лучше, добрее, милостивее — вот это действи-тельно будет чудо!
Замечательный французский священник Александр Ельчанинов писал: «Многие говорят — «у меня есть Евангелие, у меня есть Христос — мне не нужны посредники"… Ведь что такое всякий святой? — тот же человек, но который пойдя по правильному пути, нашел то, чего ищем мы все — Бога. Как же нам не вглядываться в них и не брать пример с них, не идти за ними! Собственно, «святость» — задача каждого из нас в меру сил». Так давайте же всмотримся в жизнь святой княгини. Может быть, она научит чему-то и нас. А может, и исполнит чье-то желание — святая же!
КРЕСТНЫЙ ПУТЬ ОТ КНЯГИНИ ДО СВЯТОЙ
Принцесса Гессенская Елизавета-Александра-Луиза-Алиса (в семье ее звали Эллой) родилась 20 октября (1 ноября) 1864 года в Дармштадте. Она была второй дочерью Великого герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV и внучкой английской королевы Виктории. В семье было семеро детей. Воспитывали детей довольно строго, например, старшие должны были следить за порядком в комнатах, помогать младшим. Элла могла сама растопить камин, вязать и штопать, сажать цветы… Позже, в Алапаевске, ее спросят, откуда у аристократки до седьмого колена такая ловкость в обращении с горшками и кастрюлями? Она спокойно ответит, что всему этому научилась с раннего детства, при дворе своей бабушки королевы Виктории.
В 1884 году Элла выходит замуж за великого князя Сергея Александровича, брата царя Александра III. Ее венчание, ее свадьба окажутся для России полными скрытого, важного значения — именно на пышных празднествах и балах ее родная сестра Аликс познакомится с наследником Российского престола Ники, будущим императором.
Вокруг брака великого князя Сергея Александровича Романова и его молодой жены ходило множество сплетен. Еще бы! Елизавета поражала своей красотой — редкой, хрупкой, пленительной… Многие находили ее внешность безупречной, она считалась одной из двух лучших красавиц Европы. Как говорят, ни одна фотография, ни один портрет не могли передать эту красоту.
Свои светские обязанности она выполняет безукоризненно, но без устали посещает московские приюты для бездомных, госпитали, больницы… Москва после революции еще долго будет слагать легенды о высокой красавице княгине с печальными глазами и ласковой улыбкой для каждого. Часто ее видят в храме великокняжеской усадьбы Ильинское, где она молится, поет на клиросе.
Никакой необходимости в перемене веры, в отличие от сестры-императрицы у Эллы не было. Внутренне решение она приняла давно. Писала отцу: «А теперь, дорогой Папа, я хочу что-то сказать Вам и умоляю Вас дать Ваше благословение… Я все время думала и читала и молилась Богу — указать мне правильный путь — и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином… Я бы это сделала даже и прежде, только мучило меня то, что этим я доставляю Вам боль, и что многие родные не поймут меня…» Так и случилось.
Но в октябре 1888 года, в Иерусалиме, при посещении русского православного храма святой Марии Магдалины, потрясенная его красотой, она тихо произнесет стоящему рядом мужу: «Я хотела бы лежать здесь!» Это пророчество, сбывшееся впоследствии, не оставит более колебаний в ее душе. Таинство Миропомазания было совершено в Лазареву субботу 1891 года. Под перезвон колоколов из собора выходит уже обращенная в православие Великая княгиня Елизавета Федоровна.
В том же году Сергей Александрович был назначен генерал-губернатором Москвы, его жена становится первой светской дамой столицы. Интересно вот что. Елизавета Федоровна была необычайно впечатлительна, подчас она сильно страдала от непонимания, от сплетен — сильнее, чем, может быть, другие на ее месте. И при этом, поставив себе цель сделать что-то ради славы Божьей и ради милосердия, она шла к этой цели, не колеблясь. Она, уже будучи настоятельницей обители милосердия, посещала трущобы, где царили ужасающая грязь, болезни и разврат. Она ассистировала на сложных полостных операциях. Она ухаживала за гнойными и ожоговыми больными. Те сестры нынешней Марфо-Мариинской обители, кто сейчас работает в ожоговом центре, после работы с трудом приходят в себя — она же ничем не выдавала, что ей трудно это все видеть.
Тогда же продолжалась работа в приютах, больницах, госпиталях, монастырях, столовых для неимущих, домах призрения… С началом русско-японской войны Елизавета Федоровна организовала Особый комитет помощи воинам. При этом комитете в Большом Кремлевском Дворце был создан склад пожертвований. Там 4 февраля 1905 года застал Елизавету Федоровну страшный взрыв.
Никто не понял, что произошло. А Елизавета, вскрикнув: «Это Сергей!» бросилась бежать по коридорам дворца, в одном платье выбежала на улицу. Зрелище было ужасно. Сильный взрыв превратил карету великого князя в груду щепок, а его самого разорвал, обезобразив до неузнаваемости. Снег вокруг смешался с кровью. Елизавета, стоя на коленях, руками собирала куски мяса, которые несколько минут назад были ее мужем, и укладывала их на носилки… Полиция умоляла ее уйти. Княгиня тихо отказалась…
В тот же день она поехала в больницу навестить умирающего кучера великого князя. А через несколько дней посетила в тюрьме убийцу мужа, Ивана Каляева. Елизавета передала ему прощение от имени Сергея Александровича, оставила Евангелие, просила покаяться, подала прошение о помиловании террориста, но оно не было удовлетворено.
Вскоре после этого Елизавета Федоровна решила полностью посвятить себя служению людям. Отделив часть драгоценностей, которая принадлежала фамилии Романовых, и отдав их в казну, она продала остальные и на эти деньги купила на Большой Ордынке усадьбу с 4 домами и обширным садом, где и расположилась Марфо-Мариинская обитель. Она была названа в память о двух сестрах Лазаря — Марии и Марфе — предложивших Христу два вида служения, два рода любви и дружбы — деятельную и созерцательную. Этот принцип деятельной помощи и труда духовного, молитвенного, удивительным образом сочетался в обители, прославившейся на всю Москву и на всю Россию. Это не был монастырь в полном и строгом смысле слова. Сестры вольны были уйти из обители в любое время в вольный мир, хотя сама основательница жила по уставу, удивлявшему всех строгостью и мало кому доступным аскетизмом…
Три-четыре часа сна на голых досках, заутреня, всенощная, вместе с остальными послушницами, строгие посты и молитвы… И хлопоты: уход за тяжелобольными в лазарете, ассистирование при сложных операциях, беседы с воспитанницами, прием посетителей. Она хлопотала в разных комиссиях по попечительству над сиротами, посещала воспитанниц дворянских институтов, разыскивала в недрах Хитрова рынка, в ночлежках заброшенных детей, чтобы накормить и отогреть их в обители, дать им постоянный кров. Помимо этого были постоянные поездки по святым местам, многочасовые богослужения в различных храмах…
Война резко все изменила. Первоначальное воодушевление быстро сменилось недовольством и раздражением. Люди озлобились. Ворота обители приходилось запирать, но и это не спасло от грабителей. Дошло до того, что машину Елизаветы Федоровны забросали камнями. Однажды в обители чуть было не учинили погром. Но ничто не могло поколебать ее мир, полный любви, участия, понимания, прощения. В апреле 1916 года — после всех «безобразий» — она написала Николаю II: «Сегодня 25 лет, как я присоединилась к нашей возлюбленной Церкви… а через месяц будет уже 25 лет, как я в Москве. И все они растворяются в глубочайшей благодарности Богу, нашей Церкви и тем благородным примерам, которые я могла видеть в истинно православных людях. Я чувствую себя настолько ничтожной и недостойной безграничной любви Божией и той любви, которая меня окружает в России — даже минуты скорби были освещены таким утешением, а незначительные недоразумения, естественные среди людей, были сглажены с такой любовью, что я могу только повторять: «Слава Богу за все, за всё!»
С началом Февральской революции в обитель стали приходить агрессивно настроенные группы, угрожали, искали оружие, якобы спрятанное там. Но первое время все обходилось благополучно, благодаря выдержке и мудрости матушки Елизаветы и отца Митрофана. Многие уговаривали ее уехать из России; одним из условий Брестского мира Германия ставила возможность для великой княгини свободно покинуть Россию. Но она отказалась покинуть свою новую родину и своих духовных чад, хотя ясно предчувствовала страшные события и говорила о мученическом венце, который ждет многих в обители.
«Можно задать вопрос, — пишет…., — и я задаю его себе неустанно: что могла сделать людям женщина, отказавшаяся от всего, чем могла так обидеть их, что вся их любовь улетучилась в один миг и стала огромным морем ненависти и злобы?! Она убежденно повторяла на все запугивания и угрозы: «Я ничего дурного не сделала! Будет воля Господня на все!»
Но все-таки она сделала то, что не понимала сама! Она обидела злобствующую чернь в самом главном — отказавшись когда-то от роскошной и праздной жизни — отняла возможность мерить людей своими примитивными карликовыми мерками. Она, несмотря на то, что возилась с падшими и презираемыми, как была, так и осталась Аристократкой. Им было не подняться до нее… И они ей этого не простили никогда».
Арестовывать Великую матушку пришли на Светлую пасхальную неделю 1918 года. Чекисты увезли ее из обители и отправили вместе с сестрами Екатериной Янышевой и Варварой Яковлевой сначала в Пермь, а затем в Алапаевск. Сестрам было предложено ради сохранения жизни оставить свою настоятельницу. Елизавета Федоровна уговорила Екатерину уехать, передать в обитель известия об их положении и письма сестрам. А Варвара твердо решилась разделить участь Матушки.
5 (18) июля 1918 г., в день преподобного Сергия Радонежского, которого очень чтила Елизавета, на следующий день после убийства царской семьи, Елизавета Федо-ровна вместе со своей келейницей Варварой и еще 6 алапаевскими узниками — членами дома Романовых — была сброшена в старую шахту под Алапаевском. Бросали их живыми. Они получили при падении страшные увечья. Великая княгиня молилась: «Господи, прости их, ибо не ведают, что творят!» Когда тела были извлечены из шахты комиссией Колчака, было обнаружено, что жертвы жили и после падения, умирая от голода и ран. Великая матушка и там продолжала милосердное служение: рана князя Иоанна, упавшего на уступ шахты возле нее, была перевязана частью ее апостольника. Окрестные крестьяне рассказывают, что несколько дней из шахты доносилось пение молитв.
Тела алапаевских жертв были перевезены в Пекин, затем два гроба — Елизаветы и Варвары — отправлены в Иерусалим. Тела этих мучениц, в отличие от прочих шести, почти не подверглись тлению, а источали удивительный аромат.
Великая княгиня Елисавета была прославлена Русской Церковью Заграницей в 1981 году, а в 1992 году она была прославлена Архиерейским Собором Русской Церкви. Церковная канонизация лишь подтверждает то, что давно свершилось на небесах. Архиепископ Шанхайский и Сан-Францисский Иоанн (Максимович) писал, что было бы дерзостью со стороны людей не прославлять тех, кого прославил сам Бог.
Как встретим мы, жители Якутска святые мощи Елисаветы и Варвары? Сможем ли достойно прославить их? Сможем ли из глубины сердца обратить к ним свои молитвы и… свою благодарность за то, что они были, за то, что сумели стать такими, какими не получается у нас? Впрочем, даже если не сможем, они простят нас так, как простили своих палачей. Вот только Бог поругаем не бывает.
27июля 2004 г.
