 |
| Православие и Мир | Протоиерей Павел Великанов | 10.04.2015 |
В воспоминаниях старца Ефрема Филофейского о своем учителе, преподобном Иосифе Исихасте, есть один удивительный эпизод. Как-то старец Иосиф заболел: на его шее образовался огромный нарыв, настолько большой, что гной из него вычерпывали ложкой. Неудивительно, что подвижник находился на грани между жизнью и смертью, и большую часть времени пребывал в состоянии бреда. Но когда кризис миновал, старец поведал своему ученику, что же на самом деле с ним происходило, что он чувствовал, о чем думал.
Старец рассказал: диавол «засунул лом под фундамент и хотел перевернуть все строение моей веры. Всё, что построили подвиг и благодать, он хотел опрокинуть. Он хотел убрать Бога из основания моей веры. И когда я увидел, что шатаются устои моей веры, я сказал себе: „Куда я иду? Куда меня ведут?“ И когда я ему говорил о благодатных состояниях, он представлял их никчемными: „Вот это было по случайности, а это — чисто человеческое“. Дескать, это со мной произошло из-за прелести, то — из-за разных обстоятельств, другое — из-за простого обмана чувств, телесных или душевных, и за все этим ничего не стоит, кроме прелести, диавола, человеческого естества, То есть всё, что было от благодати, всё, что я познал из своего опыта, он всё это мне объяснял и отбрасывал. И лишил меня всего. Я сказал: „Ого!“ Поэтому и просил Бога выздороветь, чтобы отразить эту атаку».
Это свидетельство человека, в котором с юных лет было явным действие благодати Божией, который уже в возрасте 24 лет, даже еще не будучи постриженным в монашество, имел дар умной молитвы, заставляет задуматься о многом. Состояние богооставленности, о котором говорит старец Иосиф — то, через что проходили многие великие подвижники. И очевидно, что здесь идет речь вовсе не о каком-то действии неуврачеванной страсти, это нечто совершенно другого уровня и порядка: удар по самым базовым, основным внутренним устоям, вражеское нападение на самое главное — веру.
Иосиф Исихаст — духовный наставник Ефрема Филофейского
В гораздо меньшей мере — но всё равно очень болезненно и ощутимо — многие из нас знают этот привкус богооставленности. Если когда-нибудь в жизни мы поднимали глаза, полные слез, к Небу, и кричали: «Господи, за что..» — мы можем понять, о чем пишет старец Ефрем. Это состояние, когда человек ощущает себя в воздухе, в пустоте, в безвоздушном пространстве, и начинает кричать от наползающего ужаса — а ответа нет: слышно лишь эхо от собственного надрыва голоса.
Отсюда, впрочем, как и из любого другого искушения, всегда есть только два выхода. Первый — удержать себя, пожалеть себя и вместе с этим начать высказывать свои претензии к Господу Богу, отказаться принимать случившееся как Его горькое лекарство, целительную чашу, поднесенную к твоим губам — оттолкнуть её и отвернуться. «Да Ты вон какой, оказывается. Мне Ты Такой не нужен! Ты — неправ!». Это состояние ярости от осознания собственного бессилия во время посещения Божия прекрасно описал Ж.П.Сартр: «Играя со спичками, я прожег маленький коврик. И вот, когда я пытался скрыть следы своего преступления, Господь Бог вдруг меня увидел — я ощутил его взгляд внутри своей черепной коробки и на руках; я заметался по ванной комнате, до ужаса на виду — ну просто живая мишень. Меня выручило негодование: я пришел в ярость от Его наглой бесцеремонности и начал богохульствовать. С тех пор Бог ни разу на меня не смотрел».
Человек словно маленький ребенок в истерике начинает кричать: «Не хочу! Не хочу! Не буду!».. Для него своя жизнь, свои переживания, свои радости оказываются слишком большой ценностью, чтобы не то чтобы даже отказаться от них целиком — допустить саму мысль о том, что Кто-то может войти в это Святая Святых твоей души и начать там хозяйничать.
Но есть и другой выход. Тот единственно нужный выход, которым юная бабочка протискивается сквозь некогда комфортный, а теперь тесный кокон — выход принятия Бога таким, какой Он Есть. Наверное, это самый острый кризис любой человеческой жизни: встретить Бога на пути своей жизни и понять, что раньше ты всё ходил вокруг да около, а вот теперь оказался лицом к лицу. И остается только одно: либо принять, либо отвернуться, закрыть глаза, спрятаться, сделать что угодно, лишь бы не смотреть Ему в Лицо.
Чем больше разница между тем, что ты ожидал и предполагал, и происходящим — тем острее боль и переживание. Подумайте только: необходимо отказаться от своих самых дорогих представлений и ощущений — и принять Его таким, как Он открывается в твоей боли, твоей невыносимой скорби. Самая страшная вещь, которая может произойти в духовной жизни христианина — превращение Живого Бога в обслуживаемую абстракцию. Которая всегда молчит — и никому ни в чем не мешает. О таком «обслуживании» Божества «индивидуального изготовления» говорит Спаситель в Евангелии: «Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие» (Мф.7:22−23).
Это «никогда не знал вас» — утверждение очень категоричное. В том, что делали эти люди — всё было сплошь и рядом религиозное и даже божественное. Только вот Живого Бога там не было — да и не предполагалось изначально. Бог выполнял функцию неотъемлемой и важной составной части хорошо выстроенной религиозной системы. Но какое же это безумие и гордость — попытаться втиснуть Господа Бога в «рамки приличия» и «религиозного благочестия»!
Состояние богооставленности — это самый эффективный способ разрушить «рамки системы», чтобы принять Бога не как «абстракцию», а как твоего Господа и Владыку. В Ветхом Завете, в Первой книге Царств есть яркий эпизод, когда Бог открывает отроку Самуилу Свою страшную волю — что весь род первосвященника Илия будет проклят, и «вина дома Илиева не загладится ни жертвами, ни приношениями хлебными вовек» (1Цар. 3:14). И вот, когда Самуил рассказывает всё как есть Илию — тот спокойно говорит: «Он — Господь; что Ему угодно, то да сотворит!» (1Цар.3:18). И в этом — не проявление слабохарактерности, а свидетельство глубокой веры, для которой остаётся лишь одна единственная ценность — Сам Бог.
«Кто без Креста, тот и без Христа». В этой народной мудрости заложена глубочайшая истина: без следования крестным путем невозможно родиться к новой жизни в Его Царстве. Но это следование неизбежно предполагает и то, что Он пережил во время Своих страшных мук на Кресте, будучи предан, оплеван и оставлен на позор, брошен любимыми учениками. И — последнее, самое невыносимое — «Боже мой, Боже мой, вскую Мя оставил Еси?» — и бесконечное предание Себя Отцу: «Отче, в руце Твои предаю дух Мой!».
И только поэтому впереди — Его Славное Воскресение и Победа над диаволом, так и не сумевшем не только разрушить, но даже и поколебать фундамент веры и любви Сына к Своему Богу и Отцу!
Василий Перов. Снятие с креста.
