Русская линия
Православие и МирАрхимандрит Андрей (Конанос)20.01.2015 

Проверка на смирение — обиды и нападки

Порой мы сами себе кажемся смиренными, но на поверку это оказывается не так. Как обрести настоящее смирение и по каким признакам его определить? Размышляет архимандрит Андрей (Конанос).

Проверка на смирение – обиды и нападки

Смиренный человек не стремится завоевать первенство. Святые не старались быть лучше всех. А вы знаете, что были среди них были такие, которые специально отрезали себе один или несколько пальцев на руке, только чтобы не становиться епископом?

Архимандрит Андрей (Конанос)

Другие люди наоборот изо всех сил стремились к епископству, а эти святые, обладая великим смирением, не хотели этого. И когда их собирались возвести в сан силой, они говорили: «Хорошо! Сейчас я кое-что сделаю, и вы не сможете меня заставить!»

Потому что для принятия священного (в том числе и епископского) сана необходимо, чтобы все конечности были без увечий. Где сегодня найти такое смирение? Все изменилось.

Смиренный человек говорит простым языком — как говорил Сам Господь наш Иисус Христос. Почему сейчас мы так часто обращаемся к поучениям старцев? Вот, недавно вышла книга с беседами старца Паисия — так ее раскупили за один месяц. Почему эти книги столь быстро исчезают с прилавков? Потому что старец говорит простым, смиренным языком, и таким образом его слова проникают в наше сердце.

А мудреные речи зачастую являются отражением нашего эгоизма — правда, не всегда. Ученый, образованный человек может говорить сложным научным языком, но при этом быть смиренным — ведь смирение живет в сердце, а не в словах.

Таким человеком был архимандрит Софроний (Сахаров). Его беседы написаны высоким стилем, их нелегко читать, но они полны смирения. С одной стороны это, несомненно, богословские, научные высказывания, а с другой стороны, в них видно смирение автора. И когда начинаешь вчитываться, понимаешь это.

А если почитать Достоевского или других авторов, на чью долю выпало множество жизненных испытаний, то можно увидеть, что эти произведения полны человеколюбия и сострадания к людям. Достоевский берет грешного человека и превращает его в героя — не из-за его греха, а из-за той боли, которую переживает человек на пути от содеянного греха к покаянию.

Если мы считаем своего ближнего во всем лучше нас, то это также признак смирения. Например, сейчас кто-нибудь скажет: «Среди нас тут сидит смиренный и святой человек!» И если никто при этом не подумает, что данные слова относятся к нему, то это хороший знак. «Кто же это? Наверняка не я! Это кто-то другой!»..

Некоторые люди приходят на исповедь и говорят: «Отче, я — большой эгоист, у меня много гордости, я хуже всех». Они говорят это и верят в то, что говорят. Но узнать, смиренен ли человек по-настоящему, можно только по его реакции на нападки и обиды от окружающих. Вот где видно истинное смирение!

А если в церкви, на исповеди, называть себя эгоисткой и недостойной грешницей, а придя домой, закатывать скандал в ответ на малейшее замечание супруга, то о чем это говорит? Ты же всего пять минут назад говорила священнику, что своими грехами заслуживаешь адских мук! Как же ты можешь искренне считать себя великой грешницей и при этом взрываться от самого незначительного комментария в свой адрес? Значит, на самом деле ты не верила в то, что говорила на исповеди.

Как-то в одной обители (не в Афинах) я встретил монаха, который до своего прихода в монастырь был агрономом. Он старательно подметал монастырский двор, не поднимая при этом ни пылинки.

Но игумен, проходя мимо, прямо при мне (а я был тогда ребенком) сказал ему — на мой взгляд, совершенно несправедливо:

— Как тебе не стыдно! Ты запылил весь монастырь! Подметай внимательнее!

Я уже собрался вступиться за монаха и сказать игумену: «Отче, что вы говорите? Он не поднимает пыли!» Но в это время монах поклонился, поцеловал у игумена руку и сказал:

— Простите, отче! Я буду стараться подметать аккуратнее.

Итак, он поклонился, поцеловал руку (а ему было около сорока лет, совсем не детский возраст) и сказал: «Простите!», хотя и без того подметал как нельзя лучше. Такой поступок являет истинное смирение, смирение на деле. Человеку сказали обидные слова, и он смиренно принял обиду.

Авва Дорофей вспоминал: «И я как-то, в одном монастыре, видел смиренного человека, который никому не возражал. Все его ругали, а он хранил молчание. Я подумал тогда: «Он будет великим святым!» Но когда я узнал, в чем причина этого молчания, то разочаровался. Почему? Я спросил его: «Отче, как можешь ты не гневаться и переносить все с таким смирением?» Знаете, что мне ответил этот человек? «Вот еще! Буду я обращать на них внимание! Пусть говорят, что хотят!» И я подумал: «Жаль. Значит, в тебе живет не смирение, а презрение».

Презрение не есть смирение. Когда нам говорят что-то неприятное, а мы думаем про себя: «Меня это не волнует!», — это не смирение. Это — эгоизм, и эгоизм даже в большей степени, чем если бы мы ответили на обидные слова.

Архимандрит Ефрем Филофейский рассказывал, что пока он жил со своим духовником, старцем Иосифом Исихастом, тот за все десять лет и десяти раз не назвал его по имени. Как же обращался духовник к своему ученику?

Об этом написано в самом начале книги: «Он говорил мне: „Эй, поди сюда, лентяй! Эй, сюда, негодник! Эй, иди сюда, бездельник!“ И я никогда не чувствовал неприязни по отношению к нему, не обвинял его и не раздражался, а любил его как святого, и моя душа получила от всего этого огромную пользу, очистившись от эгоизма и слабости».

Старец Порфирий также рассказывал: «В то время я был совсем юным, а старцы (на Афоне — прим. авт.) обращались со мной очень сурово. Но я считал их всех святыми людьми и со смирением любил их». И старец Порфирий стал тем, кем он стал. Мы все хотим подняться высоко другими путями, но никаких других путей нет.

Святой Иоанн Лествичник говорит кое-что очень интересное: «Если хочешь стать смиренным, ищи способы: ищи нужные слова, мысли, молитвы — ищи, отдаляя в это время корабль души своей от бурных вод гордыни». Иными словами, необходимо найти какие-то средства — молитвы, слова и пр., то есть нужно что-то сделать для того, чтобы обрести смирение.

Как-то я был на Афоне, и спрашивал там монахов о смирении. Мне хотелось узнать, что они про это скажут. И в скиту святой Анны я обратился к одному своему знакомому — подвижнику:

— Отче, расскажите мне о смирении — ведь вы прошли этот путь. Что сделало Вас смиренным?

— Что тут можно сказать? Я не смиренный. Просто человек проходит через множество вещей и смиряется. Эти вещи — очень странные, иногда просто удивительно странные.

— Можете привести какой-нибудь пример?

И монах рассказал:

— Однажды я нечаянно разбил термометр. Он выскользнул у меня из рук, и я его уронил. Мой духовник увидел это и сказал мне: «Возьми веревку, повесь этот термометр себе на шею и ходи так четыре дня. И всем, кто со смехом будет спрашивать тебя, что это, отвечай: «Я разбил термометр».

— И вы сделали так?

— Сделал.

А этот человек в свое время блестяще окончил университет — с красным дипломом. И вот он принял такую епитимью и выдержал ее полностью. Зато теперь, разговаривая с ним, видишь такую благодать, такое умиление на его лице, что хочется спросить: «Как вы стали таким?» А он стал таким под «ударами» смирения.

И еще он рассказал:

— Однажды на Афон приехал очень красивый юноша. Он хотел стать монахом, но при этом много внимания уделял своей внешности. И что же сделал наш духовник? Он взял сажу со дна кастрюли, в которой мы готовили пищу на костре, и сказал ему: «Ну-ка, подойди сюда, красавчик! Больно ты симпатичный!» И вымазал лицо юноши сажей, со словами: «Не умывайся, пока я не скажу тебе! Будешь ходить так!» И юноша смирился. А мне духовник рассказал, что когда он сам в юности пришел на Афон, у него были прекрасные длинные волосы, и он очень о них заботился. А его старец сразу же, как только он пришел, взял ножницы и отрезал эту красоту. Будущий монах покорился, но его самолюбие сильно пострадало при этом, и в храме он прятался, чтобы его никто не видел. Но старец сказал ему: «Не стой там! Иди сюда!» И поставил его у подсвечника так, чтобы каждый, кто входил в храм, видел его. Это было настоящее мучение, но оно принесло огромную пользу. Так люди смиряются и исправляются.

А попробуйте сказать ребенку, только что вернувшемуся из школы, когда он уже переоделся и сел за стол: «Ой, у нас закончился хлеб! Одевайся скорей и сходи в магазин!» Ему очень трудно будет выполнить Вашу просьбу. Большинство детей в таком случае говорят: «Почему ты всегда просишь меня, а не братьев? Я у вас как прислуга!» Так, к сожалению, эгоизм проявляется в нас еще с детских лет.

Но если мы перестанем быть эгоистами, то успокоимся, и все наши проблемы исчезнут.

Нас не будут волновать никакие житейские трудности, потому что самая большая наша проблема — это гордыня. И если мы победим ее, то успокоимся.

И помните: смиряясь, мы будем страдать. Но когда смиримся, то увидим Бога и успокоимся. В противном случае в нашей душе никогда не будет мира, и мы постоянно будем обвинять кого-то в своих проблемах.

Об этом очень хорошо говорит святой Никодим Святогорец в эпилоге к «Новому мартирологу»: святые победили свои страсти, они смирились, покаялись и обрели покой. Только так и можно успокоиться. Поэтому смиренный человек всегда спокоен, что бы ни случилось. Он знает, что его место — внизу, и ниже спускаться некуда. Поэтому он не боится, что кто-то сбросит его вниз, ведь он сам отправил себя туда, смирившись.

И если вы услышите о ком-то, что он за короткое время достиг духовных высот, знайте, что для этого ему пришлось пройти через большие страдания, которые он принял смиренно и без ропота. В этом весь секрет.

На пути к смирению очень полезно вспоминать о своих старых грехах. Не все были христианами с детства. Некоторые люди приходят ко мне и говорят:

— Отче, знали бы вы, как я жил! И как Бог спас меня! Я работал водителем такси, и чего только не делал! Обманывал, грешил.

Это не исповедь. Люди просто приходят и рассказывают, как Бог спас их от их прошлого. Это очень помогает смириться. «Если бы Бог покинул меня, я бы погиб!» А другие смотрят на Распятие, на страдания Христа, на Его терновый венец и думают: «Если Господь так пострадал, как я могу быть эгоистом?» И эти мысли также смирительны.

Кто-то смиряется, вспоминая о своих повседневных грехах. А если ничего из перечисленного не действует, то появляются средства, которые действуют всегда и на всех. Что же это за средства? Искушения и болезни. Когда болеешь, волей-неволей смиряешься. Рак смирит и самого гордого упрямца. Нет человека, который был бы болен раком или какой-то другой мучительной болезнью, и не смирился бы при этом. Потому что когда плоть страдает, душа очищается, и эгоизм исчезает.

Я знал очень жестких людей, которые не давали никому слова сказать. Но когда они заболевали и оказывались прикованными к постели, то говорили своим детям: «Большое спасибо тебе, дитя мое, за то, что принес мне попить!» А раньше от них только и слышно было: «Принеси это! Принеси то! Иди туда! Иди сюда!» Вот так смиряет болезнь — человек становится кротким, как овечка.

Часто Бог ограждает нас от таких страданий. Но иногда, для нашего спасения, Он допускает страданию коснуться нас, говоря: «Если этого человека оставить так, он никогда не излечится от своего эгоизма. Придется ему пострадать».

Смирение — это неисчерпаемая глубина, как Неисчерпаем Бог, Который обладает наивысшим смирением. Но если мы ощутили это неземное благоухание — аромат смирения, а затем нас кто-то похвалил и мы возгордились, то не надо обольщаться: святые отцы в таком случае говорят, что мы просто находимся в прелести, и истинного смирения в нас нет.

Вот, меня похвалили, и я начинаю гордиться, как гордятся некоторые успешные, образованные люди, ожидая, кто что про них скажет. А желание, чтобы о тебе говорили, означает, что нет смирения, ведь смиренный человек, наоборот, не хочет, чтобы о нем говорили. Ведь перед Богом мы все одинаковы.

Перевод: Елизавета Терентьева, старший преподаватель ПСТГУ

http://www.pravmir.ru/proverka-na-smirenie-obidyi-i-napadki/


Каталог Православное Христианство.Ру Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика