 |
| Крестовский мост | Владимир Медведев | 25.11.2014 |
Настоятель иркутского храма во имя Архангела Михаила священник Евгений Старцев в прошлом году совершил крестный ход на Аляску на парусной лодке «Святитель Иннокентий» с чудотворной иконой и мощами святого митрополита Иннокентия (Вениаминова). Это уже второе подобное путешествие сибирского священника. В 2011 году на той же лодке он совершал крестный ход к Командорским островам. Эти маршруты совпадают с миссионерскими экспедициями апостола Сибири и Америки святителя Иннокентия в XIX веке.
— Как вам всё удаётся, отец Евгений: и храмы восстанавливать, и экспедиции совершать на Халхин-Гол, в Чечню, и крестные ходы в Русскую Америку? Может быть, гены помогают?
— Я не могу сказать, что у меня какие-то предки особые. Обычные люди. Но сказывалось, конечно, что Сибирь — это место, где сформировался особый этнос. Здесь не было никогда крепостного права. Здесь не было никогда коленопреклонённого почитания начальства. Значили больше какие-то личные отношения, человеческие качества. На войне эти качества, безусловно, проявились. И потом, когда надо было выживать здесь. И это пробивается в нас иногда. Ведь если на войне твои чада духовные, то как можно спать здесь в жизни сытой? Или если на Халхин-Голе погибали твои предки, ты должен там крест поставить и помолиться. А святитель Иннокентий, наш величайший из миссионеров, можно сказать, первый после апостолов. Он, по сути дела, чуть ли не пешком добрался до Америки, и через несколько лет из враждебных племён империя получила дружественные племена, крещёные. Только потому до сих пор эта территория называется Русская Америка, что люди помнят, что несут в своих жилах русскую христианскую кровь. Когда я там был, разговаривал с одним из вождей племени. Мы, говорит, когда соберёмся, то не сравниваем, у кого какой достаток, а вспоминаем, у кого сколько русской крови. Это я и на Ситке слышал, и на Кадьяке.
— Вы сравнили миссионерский подвиг святителя Иннокентия с деятельностью апостолов. Но если взять географию…
— Это поболе будет. Вот Европу возьмите да ещё на два умножьте. Притом что Европа была местом тёплым, более-менее обжитым.
— И карт у него не было.
— Какие карты! А условия жизни? Минус 40 в Якутии — ну и доберись до Охотска! С семьёй. С детьми, с женой и тёщей. Пешочком. Представляете? Нам, привыкшим тут к зиме, немыслимо совершенно. А это была его практика жизни. Или на каком-нибудь небольшом судёнышке под названием «байдарка» между островами ходить, чтобы добраться до какого-то отдельно живущего племени, донести до них свет Христовой веры, окрестить их там, облобызать, полюбить, чтобы они видели в русском человеке не завоевателя, а человека, который принёс им чувство любви и ответственности за них.
Когда мы шли на корабле вдоль этих островов, то на карту если посмотреть, так каждый мысочек, каждая отмель, каждая реченька, каждая горочка русскими именами названы.
— Вы говорите «корабль», но это же всего лишь парусная лодка длиной 9,5 метра.
— Так ведь прибыть на самолёте или на комфортабельном океанском лайнере туда, куда святитель Иннокентий добирался на утлом судёнышке, в мои планы не входило. Но всё-таки пришлось кое-что изменить в планах. Потому что мы собирались идти дальше и прийти на этом корабле в Санкт-Петербург — пройдя тем маршрутом, которым ходил святитель Иннокентий. То есть зайти на Таити, пройти мыс Горн, Атлантику, ну и туда, в Питер. И одни люди мне говорили, что на этом корабле Горн не пройти. А другие говорили: пройдём. Ну почему не пойти-то? Я был человеком, совершенно непуганым перед морем. Единственно, у меня была тяжелейшая форма морской болезни. Первые три дня после выхода в море я просто умираю. А поскольку на борту у нас спиртное противоядие я сам же на весь поход запретил, всё это приходилось переносить естественным образом. И мы раза три попадали в хорошие шторма. Я понял, что тот шторм, который нас ожидает на мысе Горн, — он на порядок больше. Там инструментально замеренная высота волны — 38 метров.
Но я ещё, может быть, и пошёл бы, но всё-таки со мной люди — я же там не один, в конце концов. Я подумал: может, правда это слишком самонадеянно? Но всё само сложилось потом. Потому что нам пришлось этот корабль оставить в Сиэтле, поскольку американцы не продлили нам визы. Ну, завредничали — они же не объясняют почему. Отказали в визе капитану и ещё двум членам экипажа. И мы вынуждены были подарить эту лодку детям в православной школе американской в Сиэтле. Ну и что: они попросили — мы оставили. В конце концов, корабль у нас не главное.
— А что главное?
— А главное — идея. Это был крестный ход. С нами были мощи святителя Иннокентия. Я прошёл, чтобы лично прочувствовать, себя убедить, что Русская Америка — это моя Америка. Объяснить это детям, что это наша с вами земля. Что она полита кровью русских людей. Я русский человек, я её наследник. И вообще, это просто моё дело, да и всё. У меня ещё будет много всяких дел, если Бог даст.
Беседовал Владимир Медведев, Иркутск
6 фактов об отце Евгении Старцеве
Родился в 1962 году в бурятском селе Ильинка.
Окончил Восточно-Сибирский технологический институт в 1985 году.
В 36 лет стал диаконом, священником, настоятелем храма в Улан-Удэ.
Восстановил несколько храмов в Бурятии.
Не раз выезжал в районы антитеррористических операций на Северном Кавказе, к местам захоронений советских воинов в Монголии.
С 2009 года — настоятель Михаило-Архангельской церкви в Иркутске.
Иннокентий — апостол Сибири и Америки
Святитель Иннокентий, митрополит Московский (в миру Иван Евсеевич Попов-Вениаминов), родился в 1797 году в сибирском селе Анга. В 26 лет он начал миссионерское служение и отдал 45 лет просвещению народов Камчатки, Алеутских островов, Северной Америки, Якутии, Хабаровского края в суровых условиях, с большими опасностями для жизни. Крестил десятки тысяч людей, строил храмы, открывал школы. Он сам создавал для местных народностей алфавит и грамматику, переводил книги и молитвы, обучал их медицине, ремёслам, сельскому хозяйству. Святитель практически непрерывно путешествовал морем, пешком, на собаках, преодолевая по 5 тысяч вёрст. При его содействии Амур был присоединён к России.
Он известен не только как миссионер и богослов, но и как крупный этнограф, лингвист, географ, почётный член Императорской Академии наук, Московского университета, лауреат государственных премий. Его труды переведены на многие языки мира. Год 200-летия со дня рождения апостола Сибири и Америки был объявлен ЮНЕСКО Годом святителя Иннокентия.
