 |
| Православие.Ru | Священник Валерий Духанин, Протоиерей Димитрий Шишкин, Протоиерей Артемий Владимиров | 06.08.2014 |
Святые благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб — первые канонизированные на Руси святые. Несмотря на это, многие христиане — и особенно в наше время — не понимают смысла их подвига. И действительно, в чем состоит добродетель быть безропотно убитым? О смысле и значении подвига святых князей и последнего русского Государя на страницах портала Православие.Ru рассуждают протоиерей Артемий Владимиров, священник Димитрий Шишкин и диакон Валерий Духанин.
Убийство Бориса и его слуги Георгия Угрина в шатре. Клеймо иконы из Борисоглебской церкви в Запрудах в Коломне. Конец XIV века
+ + +
«Огонь нельзя погасить горючей смесью, и вражда погашается только любовью»
Диакон Валерий Духанин, кандидат богословия, проректор Николо-Угрешской духовной семинарии:
— Страстотерпчество, насколько мы знаем, — по преимуществу русский вид святости. Потому что исторический путь России — это путь непрестанных страданий. А в страданиях можно вести себя по-разному: вот как на Голгофе один разбойник роптал на судьбу и дерзко требовал у Христа спасти его от мучений, а другой признал себя достойным таких скорбей и смиренно молился Спасителю — он то и был принят в Рай. Так безропотное принятие смерти с исповеданием Христа возводит душу туда, где Сам Господь Иисус Христос.
Страстотерпцами называют тех праведных христиан, которые понесли тяжелые страдания и приняли смерть от убийц. От них не требовали отречения от Христа, причиной убийства являлось не исповедание веры, а какая-то их особая роль в общественной жизни. Зачастую они были жертвами политических убийств. Так, в частности, пострадали святые Андрей Боголюбский, Михаил Тверской, Димитрий Угличский.
Добродетель, конечно, не в том, чтобы быть невинно убитым, а в том, чтобы встретить смерть от рук злобных людей без личной злобы к ним. Смысл подвига страстотерпцев — в христианской любви к врагам, незлобии и терпении по образу Самого Христа. Они подобны Христу в Его безвинных страданиях, ведь Он смиренно принял распятие и на Кресте простил Своих убийц.
В этом смысле становится понятно, почему канонизировали императора Николая II и всю Царскую семью. Они прощали всех, кто притеснял их в последние месяцы жизни, безропотно несли возложенный на них крест. Кстати, на месте расстрела Царской семьи нашли книгу, принадлежавшую великой княжне Ольге, с дарственной надписью от матери. Там между страниц были заложены три листка бумаги со стихотворением Сергея Бехтеева, посланным специально царским княжнам. Среди строк, которые читала царская семья, есть и такие:
Дай крепость нам, о Боже правый,
Злодейства ближнего прощать
И крест тяжёлый и кровавый
С Твоею кротостью встречать.
И, у преддверия могилы,
Вдохни в уста Твоих рабов
Нечеловеческие силы
Молиться кротко за врагов!
Понятно, что люди, которые жили с подобным настроем души, которые кротко встретили свой смертный час, являют нам пример терпения, смирения и любви по образу Самого Христа.
Первыми подвиг страстотерпчества на Руси явили святые Борис и Глеб. Они пали жертвой чужого коварства, заговора. Но смиренно отказались поднимать руку на брата и согласились лучше безропотно принять смерть, нежели проливать кровь своих гонителей. Огонь нельзя погасить горючей смесью, и вражда погашается только любовью. В Священном Писании сказано: «Кто говорит: „я люблю Бога“, а брата своего ненавидит, тот лжец» (1Ин. 4:20). Напомню, что когда Святополк самовольно занял киевский престол, дружина предложила Борису пойти на Киев, но он отказался, и дружина покинула его, он остался один, потому что не хотел проливать кровь брата и других русских людей. Как Борис, так и Глеб были предупреждены о предстоящем злодеянии, но смиренно приняли смерть, следуя примеру Спасителя.
Невинность и кротость святых Бориса и Глеба всегда находила отклик у русских людей. Они издревле любимы русским народам за какую-то особую чистоту их душ, отсутствие даже малой тени злобы или коварства. Это всегда вызывало благоговение перед ними у русских людей. Поэтому в древнерусских повествованиях их смерть сравнивалась со смертью праведного Авеля от руки брата Каина. Кроме того, святые Борис и Глеб — это вообще первые канонизированные русские святые, они всегда почитались как первые небесные заступники русской земли.
Убийство Глеба в ладье. Клеймо иконы из Борисоглебской церкви в Запрудах в Коломне. Конец XIV века
+ + +
«Страстотерпчество — проявление исключительной веры и мужества»
Священник Димитрий Шишкин, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в пос. Почтовое Бахчисарайского района (Симферопольская и Крымская епархия):
Страстотерпчество — это особый дар, благодать, которую обретает христианин, претерпевший невинную мученическую кончину от злодеев, со смирением и без ропота. Страстотерпчество — это подвиг, который при поверхностном взгляде может показаться проявлением слабости, а на деле есть проявление исключительной веры и мужества. В чем же заключается эта вера и это мужество? Да в том, что человек твёрдо верит, что, умирая за правду, не оказывая сопротивления врагам, он приобщается силе и жизни Самого Христа, который до кровавого пота молился в Гефсиманском саду и томился в предсмертной муке, но добровольно претерпел страдания и саму смерть ради послушания воле Божией и спасения нас, грешных.
Первые страстотерпцы Русской Церкви — святые князья братья Борис и Глеб — почтены были великим венцом страстотерпчества не за то, что погибли насильственной «нуждной» смертью. Летописец отмечает это особо, говорит, что многие гибнут в боях, в ратных подвигах, но почтены святые братья именно за то, что не захотели поднять руку на своего старшего брата Святополка. Проявили крайнее смирение, любовь и послушание отцу своему, великому князю Владимиру, которому наследовал старший брат. Пусть опосредованно, но исполнили заповедь о почитании отца и матери. Вот слова Бориса: «Не подниму руку на брата своего старшего: если и отец у меня умер, то пусть этот будет мне вместо отца». И в другом месте он говорит: «Если он (Святополк) кровь мою прольет и на убийство мое решится, буду мучеником перед Господом моим. Не воспротивлюсь я, ибо написано: „Бог гордым противится, а смиренным дает благодать“». Не захотел Борис, а позже и Глеб проливать кровь своего брата ради достижения земной славы и могущества, оба сознательно пожелали уподобиться Христу, научиться у Него кротости и смирению, чтобы обрести благословенный покой в вечности.
Вот суть страстотерпческого подвига. И можно сказать, что готовность лучше лишиться жизни, чем с оружием защищать себя, свою славу и общественное положение, готовность умереть за правду Христову — это позиция очень немногих. Можно сказать, что это позиция избранных, та вершина, на которую мы в большинстве своём можем только взирать с благоговением и осознанием своей действительной немощи. Причем, не той немощи, в которой сила Божия совершается…
Остановимся на этом подробнее. Слов у нас всё-таки маловато, а смыслов много, и получается иногда, что одно слово вмещает разные смыслы. Когда говорится о том, что «сила Божия в немощи совершается» (см. 2Кор. 12:9) — здесь именно идёт речь о смирении. О том состоянии, когда человек, будучи всецело, всей душой устремлён к Богу, совершенно не надеется на себя и в этом своём устремлении, в этом уповании на Бога, чувствуя свою причастность Его правде, готов за эту правду и умереть. Вот это действительная та немощь, которая приобщает человека победе Христа над смертью.
Но есть и иная немощь, которую апостол Павел называет «немощью в вере». И эта немощь свойственна абсолютному большинству из нас. Эта немощь побуждает нас бороться за своё существование, за свою жизнь любыми средствами, бороться даже и с оружием в руках именно потому, что мы мало приобщены вечности, жизни Христовой по своему маловерию, и маловерие это побуждает нас во чтобы то ни стало цепляться за жизнь земную. Но здесь мы говорим именно о мыслях, чувствованиях человека о себе, о своей жизни. Если же мысли эти (о применении силы) связаны с необходимостью защищать других людей — то здесь можно уже говорить и о проявлении силы Божией, действующей по заповеди: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13).
Правда Божия и причастность к ней в принципе не исключают возможность применения силы. Самое известное изречение на эту тему принадлежит святителю Филарету Московскому: «Люби врагов своих, сокрушай врагов Отечества, гнушайся врагами Божиими». Так что и воины православные существуют — и это не оксюморон какой-то, а определённость призвания. В разном чине и звании можно послужить Богу. И воины тоже могут быть православными христианами, и могут служить Богу и своему Отечеству с оружием в руках. Так, когда Ярослав, названный впоследствии Мудрым и прославленный в лике святых, желая воздать по заслугам убийце своих братьев, окаянному Святополку, пошёл на него войной и победил его — в это время Ярослав был десницей Божьего отмщения и тоже исполнял волю Божию.
В общем, вопрос состоит не в том, страстотерпец ли человек, благочестивый ли он воин или мирянин, благоразумно избегающий опасности (и это может быть проявлением правды Божией, потому что Господь говорит: «Когда вас гонят в одном городе, бегите в другой» (Мф. 10:23). Суть состоит в ясном понимании человеком своего призвания и в смирении в пределах этого призвания. А вот для этого понимания совершенно необходимы и вера и чуткое, повседневное искание воли Божией, деятельное стремление жить по Его заповедям. Словом, приобщение правде Божией возможно в разных чинах, состояниях и званиях, но необходимым для всех требованием и условием является любовь к Богу, стремление жить по Его правде и, конечно, смирение.
Любопытно, что святые князья Борис и Глеб, безропотно принявшие смерть и не пожелавшие силой воспротивиться силе, со временем утвердились как споборники православным воинам в их борьбе (причём вооруженной) против захватчиков и иноверцев. Своей кротостью и смиренным страстотерпчеством святые князья как бы приобрели право ходатайствовать перед Богом за русское христолюбивое воинство, что ещё раз подчёркивает: подвиг воинского противостояния и подвиг смиренного страстотерпчества не противопоставляются друг другу, а представляют собой два вида служения Богу.
Любовь русских православных людей и не только древности, но и современности к святым страстотерпцам, думаю, отчасти связана и с нашей чисто русской чертой, «жалейностью».. мы жалеем всякого невинно убиенного, как-то особенно чувствуем святость и красоту невинного страдания вообще, страдания за правду. Во многом, думается, это черта истинно христианского чувства — любви не к тому, кто силён и могущественен в каком-то социально-общественном смысле, а к тому, кто немощен в том самом, высшем смысле, в значении беззащитности и кроткой преданности Богу.
Святость и других страстотерпцев — царя Николая II и его семьи тоже в том и заключается, что они осознали Божию о себе волю и не стали искать спасения от смертельной опасности, а, храня свою причастность святому Православию, причастность Христу, до конца со смирением пошли по пути, предназначенному им Богом. Но что значит: предназначенному? Неужели Господь желал для этих добрый людей такой ужасной кончины? Нет, конечно. Но чтобы понять смысл страстотерпчества, надо вспомнить учение святых отцов о «трёх волях» Божиих: по благоволению, по домостроительству и по попущению. Конечно, это разделение воли Божией на три — известного рода условность, но она помогает нам отчасти понять действие Промысла Божьего в этом мире. «Первая воля», по благоволению — если и допускает иногда человеку добродетельному испытать на себе действие зла, то это происходит только для того, чтобы душа человека усовершенствовалась в скорбях, приобрела навык терпения, утвердилась в смирении и уповании на Бога. «Вторая воля» — это воля по домостроительству, когда Господь допускает действовать злу с тем, чтобы исправить человека согрешающего, привести его к покаянию, отрезвлению и посредством страданий очистить его от грехов. Наконец, «третья воля» — по попущению — оставляет человека (совершенно уже не способного к покаянию и исправлению) ходить путями греха даже до погибели. Об этом говорит и Псалмопевец Давид, восклицая: «Смерть грешников люта!» Вот, исходя из этого учения «о трёх волях», мы можем сказать, что воля Божия в отношении святых страстотерпцев — это есть воля по благоволению, содействующая приобщению добрых христиан святой вечности, радость которой, радость совершенного общения с Богом, превосходит всякую вообразимую радость. И если мы скорбим сверх меры о страшной и мученической смерти таких благословенных людей, как святые князья Борис и Глеб или Царственное семейство, то только потому, что не понимаем, каких венцов они сподобились в вечности за свою верность Христу, за своё смирение и крайнее самоотвержение!
Тело Глеба, брошенное в степи между двумя колодами, огненный столп над ним и поклоняющиеся ангелы. Клеймо иконы из Борисоглебской церкви в Запрудах в Коломне. Конец XIV века
+ + +
«Святые Борис и Глеб вдохновлялись Христовым подвигом с мыслью победить мировую тьму своей кроткой, смиренной любовью»
Протоиерей Артемий Владимиров, старший священник и духовник Алексеевского ставропигиального женского монастыря, преподаватель Православного Свято- Тихоновского гуманитарного и Российского православного университетов, член Союза писателей России:
— Первыми русскими князьями, прославленными нашей Церковью, стали сыновья равноапостольного князя Владимира — человека мужественного, сильного и воинственного, но вместе с тем сумевшего сохранить мир во время своего единодержавного правления. По принятии христианской веры он проявлял особую мягкость души. Однажды он хотел выпустить из тюрем заключенных там разбойников, но был вовремя остановлен словом мудрого греческого епископа.
Святые Борис и Глеб, как их описывает похвальное слово, написанное вскоре после убиения князей, отличались внешней красотой и сердечным благочестием, а также просвещенностью ума. Братья очень любили друг друга и пользовались заслуженным уважением народа. Князья вполне были готовы царствовать в тех удельных городах, которые им отдал отец, и твердой рукой управлять народом. Но вот подошло время их страданий. Князь Борис, имея достаточное войско для того, чтобы противостоять Киеву и окаянному Святополку, брату от другой жены их родителя, предпочитает мученическую смерть вооруженному сопротивлению. Он не хочет проливать кровь брата, не хочет вызвать междоусобицу, не хочет быть косвенной причиной братоубийственной гражданской войны, что звучит сейчас особенно актуально в связи с известными событиями. Брат Бориса Глеб всецело вверяет себя в руки Господа. Святые князья не хотели поднимать оружие на сродника, полагая надежду на Промысл Божий, который и худые деяния обращает к благим последствиям, и желая в известном смысле уподобиться Спасителю, Который молился и просил у Отца за распинателей: «Прости им: они не ведают, что творят».
Оба князя были жестоко убиты подосланными Святополком наемными убийцами. Житие Бориса и Глеба выразительно и красноречиво свидетельствует, как они томились страхом смерти, как они просили наемников не поднимать меч. Не отрекшись от своей решимости, они заплатили за нее кровью. А что случилось потом? Гнев Божий настигает Святополка. Его судьба во многом напоминают судьбу Каина, который был гоним манией преследования и зло окончил свою жизнь. Тела святых Бориса и Глеба обрели нетленными. Вскоре оба страстотерпца начинают являться тем, кто их призывает в самых отчаянных обстоятельствах — заключенные в темницу и обреченные на смерть люди, безнадежно больные. Святые Борис и Глеб, как известно, духовно ободрили своего сородича — Александра Невского, обещав ему небесную помощь в сражении со шведами на реке Неве.
Повсеместное их почитание началось сразу после их страдальческой кончины. Наш народ увидел в страстотерпцах дерзновенных ходатаев пред Богом и скорых защитников во всех бедах и напастях.
Правомочно ли связывать с судьбой святых Бориса и Глеба жизнь царя страстотерпца Николая II, именуемого в русском зарубежье великомучеником? Думаю, что над этим можно и должно размышлять в силу последних исторических исследований, которые говорят о тотальном заговоре вокруг Государя, о насильственном изъятии у него скипетра и державы. Его отречение — вопрос дискуссионный: оно, как вы знаете, не было прописано никакими законами Российской Империи. Текст отречения и последующий манифест имеют весьма сомнительное происхождение. Документы эти были заготовлены партией предателей, деятельность которой уходила в антихристианские масонские ложи. И думается, что в недалёком будущем будут раскрыты все темные стороны этого заговора. Во всяком случае, после ареста Государя никто не предоставлял ему возможности публично высказаться. Он находился в полной изоляции вплоть до своей мученической кончины. Известно, что его дневники прошли через руки большевиков, тщательно заботившихся о сокрытии правды.
Несомненно одно: дух нашего Государя — кроткого, спокойного, благородного, великодушного человека, сродни святым князьям-страстотерпцам Борису и Глебу. Государь был против личного мщения за него, что внушал и своим детям. Сегодня его светлый лик мы видим на иконах, он окружен сиянием святости, в то время как его убийцы — прямые политические противники и все те, кто на Западе спланировал это преступление вселенского масштаба, всеми презираемые, преданы историческому забвению.
Наше время не дает нам никакого повода для расслабления. Сегодня возрождается Русский мир, православный народ призывает в своих молитвах русских угодников Божиих: святых Бориса и Глеба и многих других святых князей, Царственных мучеников, веруя, что по их ходатайству пред Богом наша земля вновь обретет свою цельность, а наш народ — нравственные силы для противостояния всемирному растлению, для воспитания детей в христианской нравственности.
Говоря о таинственных судьбах последнего русского царства, оглядываясь в ретроспективе на начало российской государственности, на прекрасные лики святых Бориса и Глеба, мы видим в них сияние благодати Христовой. Спаситель, Царь царствующих, Господь господствующих, Бог всемогущий, сокрыл силу Своего Божества под завесой плоти. Господь вкусил горькую смерть на Кресте не вынужденно, не будучи принужден к тому Своими преследователями, но совершенно с иной целью — дабы искупить весь человеческий род, вдохнуть в него через Свои смерть и воскресение «инъекцию» Божественной благодати. Избранные святые, о которых мы говорим, вдохновлялись Христовым подвигом с мыслью победить мировую тьму своей кроткой, смиренной любовью, умением не отвратить лица от насильников и наемных убийц. Заплатив за свои убеждения кровью, уже за гранью земного бытия они дерзновенно молятся у Престола Святой Троицы за судьбу родной земли. И все последующие столетия, вплоть до пришествия Иисуса Христа, они будут являть небесную помощь русскому народу. Мы верим, что молитвы этих святых являются щитом и ограждением для России, для страны кротких, долготерпеливых, милосердных, но и мужественных и решительных людей, готовых выступить против агрессора во исполнение завета святого Александра Невского: «Не в силе Бог, а в правде! Кто к нам придет с мечом агрессии и злобы, от меча и погибнет». Аминь.
Подготовила Анна Ерахтина
