Генералы Великой войны

Предисловие к книге

Вступись, Господи, в тяжбу с тяжущимися со мною, побори борющихся со мною; возьми щит и латы и восстань на помощь мне; обнажи меч и прегради путь преследующим меня; скажи душе моей: «Я — спасение твое!»
Пс. 34:1−3

Войны показывают, что народы ещё далеки от духа евангельского и не усвоили его себе, не ввели его в отношения международные. Война, особенно наступательная, свидетельствует о языческом направлении народа, его земных стремлениях. Таким образом, грехи и страсти подтачивают, как червь, корни самих царств. И вот источник их будущей слабости.
Святой Праведный Иоанн Кронштадтский.

Представляемая читателям очередная книга серии «Белые воины» впервые полностью посвящена участникам Первой мировой войны; той далекой от нас Великой Европейской войны, как звали её на Западе, или Второй Отечественной войны, как называли её наши соотечественники. Обращение к этой тематике — отнюдь не «дань моде», вызванной 100-летним юбилеем начала военных действий. Следует отметить, что почти все герои нашей серии — участники Белого движения, которым были посвящены отдельные книги (генералы С. Л. Марков, В. О. Каппель, М. К. Дитерихс, М. Г. Дроздовский, Ф. А. Келлер, А. П. Кутепов), были военачальниками, чья боевая биография была тесно связана со Второй Отечественной войной. Да иначе и быть не могло. Белое движение органически связано с участием России в войне 1914−1918 гг., и Брестский мир, названный актом «национальной измены», не мог не повлиять на многих офицеров в условиях начинавшейся «русской смуты». Сотни, тысячи русских офицеров не признали поражения и продолжали борьбу «за Россию» уже в рядах белых армий.

Россия больше всех остальных стран-участниц потеряла (одни безвозвратные потери составили больше двух миллионов человек), но меньше всех приобрела от своего участия в войне. Увы, но длительное время эта война оценивалась лишь в контексте формулировок вождей большевиков. Прежде всего — как объективная предпосылка революции 1917 г., как фактор ускоривший «кризис верхов», приведший к «обострению выше обычного нужды и бедствий народных масс». Да и сейчас, еще нередки осовремененные пересказы «учения о революционной ситуации». Не менее распространенными стали мнения о том, что войну не надо было начинать, что царское правительство совершило непоправимую ошибку, включившись в конфликт с Германией. В интересах Империи было не идти на поводу у «коварного Альбиона» и «неблагодарных французов», а развивать сотрудничество с Германией, якобы естественным и крайне выгодным партнером России. Есть еще мнение о необходимости, уже в те годы, отгородиться от Европы «железным занавесом» и сосредоточиться на решении собственных многочисленных проблем.

Во всем калейдоскопе современных и осовремененных мнений и оценок забывается, к сожалению, главный вопрос — о начале войны. Следует помнить о тех, кто в начале прошлого века разделял, отмеченные Святым Праведным Иоанном Кронштадтским, языческие представления о несокрушимом величии духа нации, о тех кто, по точному замечанию генерала А. И. Деникина рассчитывал сделать славянство «навозом для удобрения» новых колоний. Нужно помнить о том, кто объявил о нападении на Россию, кто стал агрессором. Да и слишком большой была наша Империя, чтобы «остаться в стороне» от проблем мировой политики.

Казалось бы, война, закончившаяся тяжелейшим Брестским миром, не принесла России ничего, кроме бессмысленно растраченных сил, и миллионов потерянных жизней. Российские флаги не поднялись ни на Босфоре, ни на Балканах, ни в Малой Азии. Но было бы необъективно сосредоточиться только на постигших страну неудачах и понесенных унижениях. Сейчас, по прошествии ста лет, уместно задуматься над тем, что же всё-таки принесла Вторая Отечественная война России?

Первое. В Европе да и во всем мире окончательно утвердилось мнение, что глобальные внешнеполитические проблемы не могут быть разрешены без российского участия. Все предшествующие попытки «обойтись без русских» (Франко-прусская война, 1-я и 2-я Балканские войны, Боснийский кризис) приводили лишь к затягиванию, но не к разрешению конфликтов. И только вмешательство русского меча приводило к решению многих споров. Но вмешательство не обязательно должно было носить военный характер. Авторитет нашей страны был достаточно высок для сугубо дипломатических методов разрешения мировых проблем. Уместно вспомнить внешнеполитический курс Императора Александра III Миротворца. И даже после окончания войны, несмотря на то, что Россия не имела официального представительства на Версальской конференции «стран-победительниц» было ясно, что без российского мнения создать «новую Европу» невозможно. Не случайно после «полосы признаний» середины 1920-х гг., в условиях растущего германского реваншизма 1930-х, СССР по праву вошёл в международные соглашения и блоки, выразив, тем самым, определённую преемственность от погибшей Империи.

Второе. Российская империя участвовала в войне не столько ради «спасения Франции» и уж, тем более, не для «коварного Альбиона», а, в первую очередь, ради защиты интересов славянства от австро-германской агрессии. Именно эти цели провозглашались в первых официальных заявлениях российского политического и военного руководства. И в этом отношении, роль России, русского оружия, несомненно, положительна. Достаточно посмотреть на послевоенную карту Европы, чтобы представить насколько возросло значение славянства. Образовались сильные государства, обрели свою независимость Польша и Чехословакия, образовалось Королевство сербов, хорватов и словенцев (Югославия). К сожалению, эти государства не были под «скипетром русского Царя», на что надеялись в 1914-м. Но они не оказались и под «германским скипетром».. Увы, не везде в этих новых государствах господствовали благодарные чувства по отношению к России. Но нужно помнить и «русскую акцию» в Чехословакии, когда русские эмигранты создали здесь несколько авторитетных высших учебных заведений. И факт принятия на службу в армию Югославии солдат и офицеров белых армий в тех же чинах, которые были у них в России. И активную поддержку в открытии православных русских приходов в славянских странах Русского зарубежья.

Третье. Благодаря победоносным действиям русского Кавказского фронта были сокрушены предвоенные планы создания великого Османского халифата. И здесь проявилась сила русского оружия. Не осуществились агрессивные замыслы Османской империи, правящие круги которой мечтали о создании подвластных им исламских государств от Балкан до Туркестана и Поволжья включительно. Зависимый от Германии агрессивный режим султана был свергнут. Новые правители уже опасались нападать на Россию, а в годы Великой Отечественной войны 1941−1945 гг. турецкие дивизии так и не решились перейти границы Закавказских республик.

Четвертое. Война дала мощный толчок развитию отечественной оборонной промышленности, отечественному машиностроению — от грузовых автомобилей, собранных на заводе АМО до опытных образцов русских танков. Интенсивно развивалось самолетостроение, кораблестроение. Многие виды вооружения были впервые апробированы во время войны, достаточно вспомнить знаменитую автоматическую винтовку (автомат) В. Г. Федорова. Развивалось русское военное искусство. На фронте сформировалась целая плеяда талантливых полководцев, проявивших свой боевой опыт и в тактических маневрах и при разработке стратегических операций. Маневренные и позиционные операции на широком, быстро меняющемся фронте, стратегия и тактика прорывов, методика использования резервов — все эти достижения военной мысли и полководческого опыта оказались востребованы не только в сражениях Второй Отечественной, но получили свое дальнейшее развитие в годы Великой Отечественной войны.

И, наконец, пятое. Боевой дух нации, казалось бы, подорванный неудачной Русско-японской войной, годами первой русской революции, бессмысленными и порочными декадентскими исканиями и западническими утопиями, на самом деле, не угас, а напротив, вспыхнул яркими подвигами на фронте, героической, самоотверженной работой в тылу. «Всё для фронта, всё — для победы», — вспомним этот лозунг, родившийся в годы Второй Отечественной. Начиналось подлинное Русское Возрождение.

И в этой книге мы обращаемся к выразителям этого духа нации — генералам Второй Отечественной, полководцам Великой войны. Выбор героев новой книги не случаен. Генералы В. И. Гурко, Н. Н. Духонин, А. М. Каледин, П. К. Ренненкампф — жизнь каждого из них являет собой пример служения своему Отечеству и честного исполнения своего долга до самого конца.

Так, генерал Василий Иосифович Гурко зарекомендовал себя одним из наиболее талантливых русских военачальников Великой войны. Пожалуй, только Февральская революция не позволила ему выйти на первые роли в русском командовании и внести один из наиболее весомых вкладов в разгром союзниками по Антанте стран Четвёрного союза. Не случайно во время болезни начальника Штаба Верховного главнокомандующего генерала М. В. Алексеева именно Гурко замещал его на этом посту в ноябре 1916 — феврале 1917 г., подготовив за это время стратегический план кампании 1917 г. Кампании, которая задумывалась русским командованием как победная, завершающая в войне с германским блоком. Но надеждам на скорую победу не суждено было сбыться. Трагические события февраля 1917 г. поставили крест на победоносном наступлении союзников. Вместо славы одного из лучших полководцев Второй Отечественной войны генерал В. И. Гурко был вскоре отправлен в отставку, а позднее и вовсе выслан Временным правительством из России в изгнание. Горькой усмешкой истории звучат сегодня утверждения некоторых историков и публицистов, зачисляющих Василия Иосифовича в число заговорщиков против Государя Николая II. Ведь именно за письмо со словами поддержки бывшему Императору (всего через четыре дня после его отречения от Престола) Гурко был сначала арестован Временным правительством и заточён в Петропавловской крепости, а затем и вовсе выслан на чужбину. В эмиграции Василий Иосифович активно участвовал в деятельности Русского общевоинского союза (РОВСа), основанного последним белым Главкомом генералом П. Н. Врангелем, много печатался в самом известном военном печатном органе белых — журнале «Часовой».

Генерал Николай Николаевич Духонин, безусловно, заслуживает особой памяти потомков. Вся его служба в годы Великой войны характеризует его как талантливого военачальника, который не потерялся ни в строю на фронте, когда командовал своим 165-м пехотным Луцким полком, ни на высоких штабных должностях — сначала в штабе армий Юго-Западного, затем Западного, а в конце — и в Ставке Верховного главнокомандующего Русской армией. После бегства формального Верховного главнокомандующего А. Ф. Керенского, Духонин принял на себя крест верховного руководства русскими войсками, оставшись, по сути, в одиночестве в противостоянии с большевистским Советом народных комиссаров. Имея не одну возможность скрыться от направлявшихся в ноябре 1917 г. в Ставку революционных войск во главе с новым большевистским «главкомом» прапорщиком Н. В. Крыленко, Духонин предпочёл бегству исполнение долга. В этом своём последнем подвиге, когда Николай Николаевич стал последним Главковерхом перед приходом большевиков, он жертвовал собой ради других. Как известно, Духонин по собственной инициативе освободил будущих вождей Белого движения из быховского заключения и ценой собственной жизни отказался начать мирные переговоры с немцами по требованию большевистского Совнаркома. Отпустив из быховской тюрьмы генералов Л. Г. Корнилова, А. И. Деникина, С. Л. Маркова, И. П. Романовского и др. Николай Николаевич подписал себе смертный приговор. И хотя формально Духонин не успел стать участником Белого движения, его имя должно по праву стоять в ряду других основателей Белого дела.

Генерал Алексей Максимович Каледин в наши дни больше известен как первый после долгого перерыва выборный донской атаман, безуспешно пытавшийся в январе 1918-го организовать оборону донских границ от наступавших отрядов красной гвардии. Каледин встал во главе Всевеликого войска Донского в сложнейшее время. В том, что донская земля, казавшаяся осенью 1917 г. будущим участникам Белого движения островком стабильности в революционной стихии, стала колыбелью Белого дела — велика его заслуга. Без него Добровольческая армия не смогла бы ни соорганизоваться, ни выступить в легендарный Первый Кубанский поход. Между тем, не менее значима в его военной биографии служба в Императорской армии. По воспоминаниям современников будущий атаман пользовался большим авторитетом среди своих подчиненных. К сожалению, заслуги талантливого полководца во время Великой войны почти забыты нашими современниками. Начав войну командиром 12-й кавалерийской дивизии, он закончил её во главе 8-й армии Юго-Западного фронта, внеся в 1916 г. весомый вклад в успех самого известного русского наступления времён Второй Отечественной войны — Луцкого прорыва, позднее получившего в советской историографии название «Брусиловского». Наряду с командиром 3-го кавалерийского корпуса Ф. А. Келлером его по праву можно причислить к нашим наиболее талантливым кавалерийским военачальникам Великой войны.

Модель мемориальной доски генералу Ренненкампфу работы скульптора Д.В.Лындина (г.Ростов-на-Дону)

К фигуре генерала Павла Карловича Ренненкампфа история, пожалуй, наименее справедлива. После его участия в 1906 г. в подавлении в Забайкалье революционных волнений либеральная пресса без оснований закрепила за ним славу «жестокого палача». Между тем в своей деятельности в годы первой русской революции Ренненкампф всячески стремился следовать букве закона, не допуская каких-либо внесудебных расправ. Ещё менее обосновано закрепившееся в общественном мнении и историографии утверждение, согласно которому Павел Карлович — главный виновник поражения русских армий во всей Восточно-Прусской операции 1914 г. Ещё во время войны возникли раздуваемые левыми СМИ слухи о том, что «немец Ренненкампф предал русского генерала Самсонова», и что в «германской армии служит брат Ренненкампфа». Абсурдность этих обвинений была хорошо понятна непосредственным участникам Второй Отечественной — солдатам и офицерам воевавших под началом Павла Карловича. Горький осадок до конца жизни оставался на душе у генерала. Не случайно, одним из его последних предсмертных желаний, была просьба к жене рассказать правду о его жизни. Погибший во время красного террора и под угрозой смерти отказавшийся служить в Красной армии, генерал Ренненкампф по воспоминаниям его жены стремился встать в ряды участников Белого дела, «только и думал, как ему присоединиться к движению генерала Корнилова».

Героев книги роднит не только общая боевая биография, связанная с участием в Великой войне. Отметим еще один весьма важный факт. Все они были кавалерами ордена Святого Георгия. Не останавливаясь подробно на описании каждого подвига, нужно заметить, что высшие воинские ордена вручались не только за успешно проведённые операции. Вот, например, подвиг генерала В. И. Гурко, отмеченный орденом Святого Георгия 3-й степени. В самые напряжённые дни предпринятого австро-немецкими войсками Горлицкого прорыва группа 11-й армии Юго-Западного фронта под командованием генерала нанесла сильный фланговый контрудар по частям противника. В конце мая — начале июня 1915 г., в результате этого маневра, враг был отброшен за Днестр, и только его численное превосходство не позволило добиться более значимых успехов. Тем не менее, части войск Гурко в условиях общей неудачи Юго-Западного фронта, смогли захватить 13 000 пленных, 6 артиллерийских орудий и свыше 40 пулеметов.

Не менее яркими были подвиги, совершённые генералом А. М. Калединым. Свой Георгий 4-й степени и Георгиевское оружие Алексей Максимович заслужил в течение всего одной недели — за августовскую Галич-Львовскую операцию — составную часть Галицийской битвы 1914 г., одного из крупнейших сражений Великой войны. Подвиг, достойный ордена Святого Георгия 3-й степени, Каледин совершил уже в начале 1915 г., когда его 12-я дивизия вела наступление на Ужгород, прорвав полосу обороны противника у местечка Лутовиско под Калушем (награждение последовало спустя семь месяцев — 3 ноября 1915 г.).

Те же боевые заслуги были и у Николая Николаевича Духонина. Во время Горлицкого прорыва, в апреле 1915-го он принял командование над 165-м пехотным Луцким полком. Его полк выдержал тяжелые бои. Неоднократные атаки превосходящих сил противника приходилось сдерживать ради спасения товарищей по фронту. Ордена Святого Георгия 4-й и 3-й степени — яркое подтверждение талантам Духонина как боевого начальника, а не только штабного работника. Ордена Святого Георгия 4-й и 3-й степени были получены генералом П. К. Ренненкампфом задолго до начала Великой войны — во время Китайского похода русских войск 1900−1901 гг. — но от этого они не менее весомы. Павел Карлович стал единственным командиром, который дважды за Китайский поход был удостоен этой высокой боевой награды за отличие в борьбе с внешним врагом.

Показательно, что именно сейчас у нас в стране возрождается интерес не только к самим орденам, но и к тем подвигам, которые были по праву удостоены этой высокой наградой. Не случайно, что вскоре после восстановления в 2000 г. в наградной системе Российской Федерации ордена Святого Георгия, в 2007 г. было возобновлено празднование Дня Георгиевских кавалеров. Этот праздник, 26 ноября (9 декабря) ежегодно отмечавшийся в России начиная с 1769 г., был одним из главных воинских праздников нашей страны. Носящий ныне название Дня Героев Отечества он ежегодно проводится в современной России 9 декабря, приобретая с каждым годом всё большее значение. В декабре 2013 г. впервые в истории современной России празднику был придан особый статус. В Георгиевском зале Большого кремлёвского дворца состоялось чествование Георгиевских кавалеров, на котором присутствовал Президент России и Верховный главнокомандующий В. В. Путин.

Дань уважения Георгиевским кавалерам Российской империи, незримая связь, которая существует между героями новой книги серии, нашла своё отражение в её оформлении: на первой странице обложки изображён Георгиевский крест, а на её корешке — погон Георгиевского батальона Ставки Верховного главнокомандующего. Не случайно присутствие на корешке обложки и погона с вензелем Государя Николая II, в августе 1915 — феврале 1917 г. — Главнокомандующего Русской армией; один из героев книги — генерал-адъютант П. К. Ренненкампф, входил в свиту последнего русского Императора.

Завершая предисловие к книге о героях Второй Отечественной войны отметим, что глубочайшей трагедией нашей истории стал не только выход России из войны в марте 1918-го, накануне близкой победы, но и роковой, провозглашенный революционерами так называемый «переход от империалистической войны к войне гражданской». После Брестского мира Святейший Патриарх Тихон очень точно определил трагизм положения, при котором огромные, созданные за несколько лет боеприпасы и военные ресурсы, мощные усилия духовного напряжения и готовности к свершению подвигов оказались направлены не на борьбу с врагом внешним, а на страшную братоубийственную бойню.

Но мы не можем, не имеем права забывать подвиги русских солдат и офицеров Второй Отечественной. Нашим современникам важна память о них. Память, которую отразила эта книга.

При подготовке книги к печати использованы документы и материалы из государственных архивов и частных коллекций. Приводимые составителями в примечаниях краткие биографические справки об упоминаемых в книге персоналиях, как правило освещают деятельность того или иного лица в годы Первой мировой войны и не претендуют на полноту. Редакция серии «Белые воины» выражает признательность за поддержку при издании книги директору Государственного архива Российской Федерации С. В. Мироненко, В. П. Мелихову, В. К. Невяровичу (Воронеж) и Н. Г. Семеновой (Париж), предоставившей для публикации документы и фотографии из архива вдовы генерала Н. Н. Духонина Натальи Владимировны Духониной.

В. Ж. Цветков, научный редактор серии «Белые воины», главный редактор альманаха «Белая Гвардия»

Р. Г. Гагкуев, координатор проекта, составитель и редактор серии «Белые воины»