Последние дни жизни графа Келлера в Киеве

«Нужно помнить, что петлюровцы, пришедшие в Киев в конце 1918 года, первым делом начали грабить и убивать русских офицеров..», — из заявления Российского Военно-исторического общества по ситуации на Украине от 05.03.2014 г.

Отношение графа Келлера к событиям 1918 года на Украине было отнюдь не однозначным. С одной стороны, он, как русский Царский генерал и патриот Единой, Великой и Неделимой России, не мог принять создание «незалежной украинской державы» (то есть — независимого украинского государства) и германскую оккупацию. С другой стороны, некоторые связанные именно с этими неприемлемыми для него факторами обстоятельства давали надежду на изменение ситуации в России к лучшему. Это, прежде всего, касалось деятельности на Украине (и, прежде всего, в «самом неукраинском городе Украины» — Киеве, «матери городов русских») русских монархических организаций и надежд на появление вооружённой силы, способной открыто выступить на борьбу за восстановление Российской империи. Предполагая, что кадры армии Украинской державы могут быть впоследствии использованы для создания новой Русской монархической армии, граф Келлер не осуждал главу Украинской державы — гетмана Павла Петровича Скоропадского, такого же бывшего Царского генерала, как и сам Фёдор Артурович. В гетманских войсках служило немало боевых товарищей Ф.А. Келлера, сражавшихся с ним плечом к плечу на фронтах Великой Отечественной войны, что делало вполне реальным использование кадров армии Украинской державы для строительства новых Русских вооружённых сил.

Очевидно, Фёдор Артурович, обладавший, несмотря на свои преклонные лета, весьма деятельной натурой, тяготился своим положением «не у дел», в отрыве от армии и политики. События, разыгрывавшиеся на территории бывшей российской империи, не могли оставить его безучастным. Летом 1918 года граф Келлер совершил поездку на Юг России, побывал в столице Кубанского казачьего войска Екатеринодаре, только что освобождённом от большевиков Добровольческой армией генерала А.И. Деникина, и в Крыму, где проживала вдовствующая Императрица Мария Фёдоровна. Главной целью поездки графа Келлера на Юг была встреча с командованием Добровольческой армии — Верховным руководителем генералом М.В. Алексеевым («дедушкой Русской армии» и одним из «заговорщиков-февралистов») и Командующим — генералом А.И. Деникиным. Граф Келлер, наблюдавший за событиями со стороны, не видел на тот момент ни одной приемлемой для себя силы, определённо выдвинувшей бы лозунг восстановления монархии в России. Не стала такой силой и Добровольческая армия, официально придерживавшаяся оказавшейся роковой как для неё самой, так и для России, «непредрешенческой» позиции в отношении будущего политического устройства Российской державы.

Взаимоотношения графа Ф.А. Келлера с Добровольческой армией, имевшей в его глазах явно республиканскую окраску, были отнюдь не простыми. С одной стороны, стойко монархические убеждения Фёдора Артуровича, к сожалению, выглядевшие достаточно «старомодными» даже в глазах большинства патриотически настроенных русских офицеров описываемого времени, делали для него абсолютно невозможной борьбу против большевиков в рядах этой армии. С другой стороны, политическая ситуация на Юге России и оккупация Малороссии германскими войсками приводили его к мысли о необходимости совместной борьбы против большевиков как общего врага. Первый исторически засвидетельствованный контакт графа Ф.А. Келлера с представителями Добровольческой армии состоялся в июле 1918 года, когда в Харькове его навестил деникинский генерал Б.И. Казанович.

Согласно воспоминаниям генерала Казановича, он безуспешно пытался уговорить графа Келлера вступить в Добровольческую армию Деникина, в которой в то время ощущалась острая нехватка опытных кавалерийских начальников. Однако граф Келлер решительно отказался, заявив генералу Казановичу, что программа Добровольческой армии слишком неопределённа, и что ему непонятно, кем являются сторонники Деникина — монархистами или республиканцами. Более того. Полагая, что в скором времени может появиться сила, которая открыто провозгласит монархический лозунг, граф Келлер отказался обещать генералу Казановичу не отговаривать офицеров-кавалеристов, среди которых пользовался непререкаемым авторитетом, от вступления в Добровольческую армию, заявив: «Пусть подождут, когда настанет время провозгласить Царя, тогда мы все выступим».

Мнение графа Келлера о Добровольческой армии как о «демократической» (и потому для него неприемлемой) только укрепилось после его поездки в Екатеринодар. Он вернулся из этой поездки крайне разочарованным, ибо его пламенная приверженность идее самодержавия не нашла поддержки на белой Кубани. Он горел желанием принять активное участие в вооружённой борьбе с большевиками, но лишь при условии, что эта борьба будет вестись именем Самодержавного Царя Всея Руси. В то же время Фёдор Артурович, не приемля взглядов генералов Алексеева и Деникина, настоятельно рекомендовал им объединить руководство всеми антибольшевицкими силами на Юге России, включая и Всевеликое Войско Донское Атамана П.Н. Краснова (невзирая на «прогерманскую» ориентацию последнего, служившую постоянным поводом для обвинений Атамана в устах его политических оппонентов из числа деникински-алексеевских добровольцев).

Между тем, конфликт между командованием «проантантовской» Добровольческой армии и Атаманом Всевеликого Войска Донского П.Н. Красновым и откровенно прогерманская ориентация не только Донского Атамана, но и Украинской державы Гетмана Скоропадского, к сожалению, делали подобное объединение на тот момент не возможным. В результате графу Келлеру пришлось, не добившись успеха и так и не найдя силы, примкнуть к которой или возглавить которую он счёл бы для себя возможным, возвратиться в Харьков.

Именно в Харькове его в октябре 1918 года посетили бывшие члены Государственной Думы Г. М. Дерюгин, Н.Н. Лавриновский, А.Н. Горсткин, сенатор Е.И. Туган-Барановский и другие, представлявшие «Совет обороны Северо-Западной области». Они сообщили графу Келлеру о формировании вооружённых белых отрядов в районе Пскова и предложили Фёдору Артуровичу возглавить формирующуюся на Псковщине монархическую Северную армию. Как истый монархист, граф Келлер принял предложение Совета обороны Северо-Западной области и незамедлительно приступил к формированию штаба Северной армии. Он выпустил от своего имени воззвание «Призыв старого солдата», в котором обращался к своим боевым товарищам со словами:

«Настала пора, когда я вновь зову вас за собою. За Веру, Царя и Отечество мы присягали сложить свои головы — настало время исполнить свой долг. Вспомните и прочтите молитву перед боем, — ту молитву, которую мы читали перед славными нашими победами, осените себя Крестным Знамением и с Божьей помощью вперёд за Веру, за Царя и за целую неделимую нашу родину Россию».

В конце октября 1918 года, готовясь к отъезду в Псков, граф Келлер прибыл в столицу Украинской державы Киев, где продолжал собирать вокруг себя русских офицеров для создания Северной армии. Ввиду становящегося всё более очевидным военного поражения Германии и союзников последней в Великой войне, граф Келлер попытался сделать ставку на союзников России по Антанте и отправил с этой целью генерала А.Е. Розеншильд-Паулина в Яссы. Граф Келлер рассчитывал на получение кредитов от союзников и на передачу в распоряжение его Северной армии богатых складов русского военного имущества, расположенных в Пскове, Двинске, Вильно и в других городах, находившихся в германской оккупационной зоне. Судьба оказалась милосердной к генералу. Старому воину не суждено было узнать, что он был вновь обманут в своих ожиданиях. Трагическая и преждевременная гибель графа Келлера уберегла его от очередного разочарования. Приехав в Псков, он не нашёл бы там ничего, кроме разрозненных и слабых полу-партизанских отрядов, полностью зависящих от германских оккупационных войск.

Прибыв в Киев 30 октября (12 ноября) 1918 года, граф Келлер уже 2 (15) ноября направил телеграмму генералу Деникину, выразив готовность отказаться от должности командующего Северной армии, в случае несогласия Деникина:

«Признаёте ли Вы меня командующим Северной Псковской монархической армией, или мне следует сдать эту должность? Если признаёте, то с какими полномочиями?»

Командующий Добровольческой армией ответил на послание графа Келлера «принципиальным согласием» — но не более того. Уж очень велики были расхождения в политических взглядах.

К середине ноября 1918 года подготовительная работа по созданию Северной монархической армии была фактически завершена. Граф Келлер был готов отправиться в Псков. За несколько дней до его запланированного отъезда Преосвященный митрополит Антоний отслужил в Киево-Печерской Лавре молебен, дав графу Келлеру своё пастырское благословение. Благословил Фёдора Артуровича на ратный труд и Патриарх Московский и Всея Руси Тихон, передавший Фёдор Артуровичу через епископа Нестора Камчатского освящённую просфору и шейный образок Божией Матери Державной, образ которой был чудесным образом обретён в день отречения от прародительского Престола Государя Императора Николая Александровича.

29 октября (11 ноября) 1918 года Германия была вынуждена заключить перемирие со странами Антанты. По соглашению с западными «союзниками» ей было дозволено задержать свои войска на занятых ими российских территориях до ноября-декабря 1918 года. Германские оккупационные войска, покидающие после поражения в войне Украину, перестали служить сдерживающим фактором. Повсеместно в Украинской державе стали вспыхивать вооружённые восстания большевиков, анархистов и украинских националистов эсеровского толка — петлюровцев — против Гетмана Скоропадского. Части гетманской армии, формирование которых началось только летом 1918 года, ещё не сложились в серьёзную военную силу. В этой обстановке Гетман обратился к своему старому соратнику графу Келлеру с предложением возглавить все вооружённые силы, действующие на территории Украины. Граф Келлер принял предложение Гетмана Скоропадского, считая, что его отказ принять предложение Гетмана в сложившейся обстановке был бы равнозначен уклонению от поддержки России в решительный момент.

Возглавив вооружённые силы Украинской державы, граф Фёдор Артурович полагал, что в его распоряжении находятся также кадры возглавляемой им Северной армии, подразделения русских монархических Южной и Астраханской армий и сформированные на украинской территории, но больше тяготевшие к Добровольческой армии Деникина русские офицерские дружины. Свою деятельность на посту Главнокомандующего граф Келлер воспринимал, таким образом, как начало объединения всех антибольшевицких сил на Юге России. Вскоре после назначения Главнокомандующим он писал:

«До сведения моего дошло, что некоторые из призванных… отказываются принимать участие в подавлении настоящего (петлюровского — В.А.) восстания, мотивируя это тем, что они считают себя в составе Добровольческой армии и желают драться только с большевиками, а не подавлять внутренние беспорядки на Украине (таким образом, по иронии судьбы, выходило, что сторонники Деникина — русские добровольцы-единонеделимцы — на деле рассматривали события на Украине, как внутренние события в иностранном государстве, не имеющие к России и к русским делам никакого отношения! — В.А.). Объявляю, что в настоящее время идёт работа по воссозданию России, к чему стремятся Добровольческая, Донская, Южная, Северная и Астраханская армия, а ныне принимают участие и все вооружённые силы на территории Украины под моим начальством. На основании этого все работающие против единения России почитаются внутренними врагами, борьба с которыми для всех обязательна, а не желающие бороться будут предаваться военно-полевому суду как за неподчинение моим приказам».

В то же время в ответ на предложение командования Добровольческой армии о создании общего фронта с войсками Украинской державы и единого командования граф Келлер ответил представителю Деникина генерал-лейтенанту П.Н. Ломновскому, что Украинская держава столь тесно связана с Всевеликим Войском Донским Атамана П.Н. Краснова и столь сильно зависит от него, что единое командование без участия Дона невозможно. Учитывая острый конфликт между Атаманом Красновым и генералом Деникиным, последнему ни о чём конкретном с графом Келлером договориться так и не удалось.

В то же время граф Келлер, прямой и не терпящий никакой двусмысленности русский воин, стремившийся исключительно к скорейшему воссозданию монархической Российской государственности, не мог не вступить в конфликт и с правительством Украинской державы. Искренне полагая, что в сложившихся на Украине условиях в его руках находится не только военная, но и гражданская власть, граф Келлер фактически не считался с правительством «незалежной Украины», исходя из того, что раз театром военных действий является вся страна, то ему обязаны подчиняться как военные, так и гражданские власти.

Сразу же по назначении граф Келлер сформировал Совет обороны, в который вошли видные представители монархических (и, соответственно, непопулярных среди украинских националистов), русских общественных кругов. Граф Келлер, не колеблясь, отдавал приказания украинским министрам, вызывал их к себе для доклада. Как вспоминал позднее генерал Деникин: «В высокой степени достойный и храбрый генерал, граф Келлер, как политический деятель был прямо опасен своими крайними убеждениями, вспыльчивостью и элементарной прямолинейностью. Уже на третий день по пришествии к власти он написал приказ — призыв о восстановлении монархии…»

Подобная, никак не вписывавшаяся в политические игры «применительно к подлости» прямолинейность привела к конфликту с правительством Украинской державы и к отставке графа Келлера. Фёдору Артуровичу было, в частности, поставлено в вину, что в своих воззваниях он говорит исключительно о единой России, игнорируя вовсе Украинскую державу, и пытается противозаконно подчинить себе законодательную власть, носителем которой является — до созыва Державного Сейма — украинский Совет министров. В ответ граф Келлер потребовал предоставления себе всей полноты власти, вынудив тем самым Гетмана Скоропадского издать приказ об отставке графа Келлера и о назначении на его должность заместителя Фёдора Артуровича — князя А.Н. Долгорукова.

Перед уходом с должности граф Келлер дал следующее разъяснение своего политического кредо:

«1.Могу приложить свои силы и положить голову только для создания Великой, нераздельной, единой России, а не за отделение от России федеративного государства.

2.Считаю, что без единой власти в настоящее время, когда восстание разгорается во всех губерниях, установить спокойствие в стране невозможно".

На посту Главнокомандующего граф Ф.А. Келлер пребывал всего десять дней. Хотя в его распоряжении находились, мягко говоря, не слишком сильные в боевом отношении части, а откровенно говоря — самые худшие и слабые в боевом отношении войска, которыми ему когда-либо приходилось командовать — генерал граф Келлер, тем не менее, смог несколько укрепить оборону Киева. С приездом Фёдора Артуровича на фронт гетманские «гвардейцы-сердюки», плохо и наспех обученные, необстрелянные, набранные невесть из кого (в числе «сердюков» служил, между прочим, бывший санитар Русской Императорской армии, бывший «земгусар» и будущий видный советский писатель Константин Паустовский) и терпевшие в боях с петлюровцами постоянные неудачи, неожиданно для всех перешли в наступление, в первом же бою отбросив петлюровцев и захватив четыре артиллерийских орудия. В этом бою граф Келлер (не на лихом коне, как он привык, а пеший), прихрамывая и опираясь на палку, лично вёл цепи гетманцев в атаку — и победил!

Тем не менее, 1 (14) декабря 1918 года Киев — «мать городов русских» — был взят петлюровскими войсками Украинской Народной Республики. Гетман Скоропадский и назначенный, вместо графа Келлера, Главнокомандующим войсками Украинской державы генерал-лейтенант князь А.Н. Долгоруков, предпочли искать спасение в бегстве (хотя дело обошлось без переодеваний в германскую форму и маскировку под раненого, как в «Белой гвардии» Михаила Булгакова).

А вот граф Келлер, несмотря на отставку, казалось бы, прекратившую какие бы то ни было отношения между ним и гибнущей Украинской державой, остался в обречённом городе. Поэтому представляется не только совершенно логичным, но и единственно возможным, что именно к нему — последнему символу блестящего прошлого ещё недавно столь могущественного Русского Православного Воинства — обратились русские офицеры и добровольцы, дружины которых, оставшись без командования, отступали под натиском петлюровцев к центру «матери городов русских». Для Фёдора Артуровича не было, да и не могло быть никаких сомнений в том, как ему надлежало поступить. Возглавив небольшой добровольческий отряд, сформированный в основном из чинов штаба несостоявшейся русской монархической Северной армии, генерал от кавалерии граф Келлер вступил в бой с петлюровцами. Израсходовав все имевшиеся боеприпасы. Фёдор Артурович отвёл остатки своего сильно поредевшего в уличных схватках отряда в Михайловский монастырь, где предложил своим офицерам разойтись и «самим промышлять о своей голове», как говорилось в подобных случаях в древнерусских летописях". По позднейшим свидетельствам уцелевших очевидцев, у старого рубаки при этом были слёзы на глазах.

Сам генерал от кавалерии граф Фёдор Артурович Келлер, Георгиевский кавалер, «первая шашка России» и недавний Главнокомандующий всеми вооружёнными силами Украинской Державы, с несколькими офицерами, которые предпочли бегству возможность разделить судьбу со своим командиром до конца, остался в Михайловском монастыре. Вечером того же дня к нему в монастырь явился майор германских оккупационных войск, предложивший Фёдору Артуровичу укрыться в германской комендатуре, где его жизнь была бы в безопасности. Но граф Келлер решительно отказался от немецкого предложения.

Его соратник Н.Д. Нелидов, находившийся в тот вечер с Фёдором Артуровичем, вспоминал, что, невзирая на отказ спасать свою жизнь после гибели Русского дела, граф Келлер был почти силой выведен во двор монастыря и доведён до выхода из ограды. По просьбе сопровождавшего его германского майора, на графа Келлера накинули, поверх русского мундира, мышино-серую германскую шинель, заменив его громадную папаху Оренбургского казачьего войска германской форменной фуражкой. Он, казалось, смирился с этим маскарадом, но, когда германский майор попросил Фёдора Артуровича снять свою пожалованную ему Государем Императором Николаем Александровичем за храбрость Георгиевскую шашку и знак Ордена Святого Георгия Победоносца 2-й степени с шеи, чтобы эти «демаскирующие» русского генерала награды не бросались в глаза петлюровцам, чаша терпения графа Келлера окончательно переполнилась. Фёдор Артурович с гневом сбросил с себя немецкую шинель, заявив: «Если вы меня хотите одеть совершенно немцем, то я никуда не пойду», повернулся и ушёл обратно в монастырскую келью, после чего ничьи мольбы и угрозы уже не могли изменить его твёрдо принятого окончательного решения.

Если бы граф Келлер только знал, что его Георгиевскую шашку подобострастные киевские «самостийники» поднесут антантовскому ставленнику, эсеру и франкмасону Симону Петлюре, и тот будет красоваться с этой шашкой, въезжая в покорённый Киев на белом коне, как «Головной Атаман Украинского войска и Гайдамацкого коша»! Уже упоминавшийся нами выше будущий видный советский писатель К.Г. Паустовский, мобилизованный в описываемое время в «Сердюцкий Его Ясновельможности пана Гетмана (Скоропадского — В.А.) полк», разбитый петлюровцами, и пробиравшийся, сорвав гетманские погоны, к себе на квартиру через запрудившие Киев толпы восторженных «самостийников», стал (если верить третьей части его беллетризованных воспоминаний, озаглавленной «Начало неведомого века») невольным свидетелем триумфального въезда в город Симона Петлюры, опоясанного Золотой шашкой графа Келлера, но почему-то счёл её «настоящей запорожской „шаблюкой“».

Немецкий майор ретировался, и вскоре после его отбытия в Михайловский монастырь явились победители-петлюровцы, арестовавшие графа Келлера и двух оставшихся с ним адъютантов — полковника А.А. Пантелеева и ротмистра Н.Н. Иванова. Около недели они оставались под арестом в монастырской келье. Командование германских оккупационных войск, немало сделавшее для спасения русских офицеров, попавших в плен к петлюровцам (являвшимся всецело клевретами Антанты и потому в глазах германцев мало симпатичным), потребовало от новых украинских властей перевести арестованных графа Келлера, Пантелеева и Иванова в Лукьяновскую тюрьму. Вероятно, немцы рассчитывали таким образом обезопасить жизнь Фёдора Артуровича и двух его «вернейших из верных». Согласие, в конце концов, было получено. Однако спасти графа Келлера и его адъютантов немцам всё-таки не удалось.

Петлюровцы оказались гораздо коварнее и подлее, чем немцы (да и русские) могли себе вообразить. 8 (21) декабря 1918 года, в четыре часа утра, при переводе арестованных из Михайловского монастыря в Лукьяновскую тюрьму, генерал от кавалерии граф Ф.А. Келлер, полковник А.А. Пантелеев и ротмистр Н.Н. Иванов были по-бандитски подло убиты выстрелами в спину на Софийской площади «матери городов русских» — Первопрестольного града Киева — у памятника Гетману-герою Богдану Хмельницкому, воссоединившего Малороссию-Украину с Великой Россией.

По воле Божией, генерал от кавалерии граф Келлер, сражённый одиннадцатью пулями украинских националистов упал на окровавленную мостовую к подножию памятника как раз под начертанной на пьедестале надписью: «Волим под Царя Русского, Православного».

Здесь конец и Богу нашему слава!