Костромская икона

С 1 по 10 февраля 2005 года в Новом манеже проходила выставка «Костромская икона». Ее организаторами были администрация Костромской области, Костромская епархия, правительство Москвы. На выставке состоялась презентация альбома «Костромская икона», изданного накануне 2005 года.

Исключительно богатый иллюстративный ряд, более 400 цветных страничных иллюстраций, позволяет в полной мере оценить живопись Костромы 17₁₈-х веков.

Костромская икона — яркое явление русской художественной культуры позднего средневековья. Кристаллизация ее стиля произошла в творчестве знаменитых мастеров стенного письма 17-го века: Любима Агеева, Василия Ильина Запокровского, Гурия Никитина. Все названные изографы были первостатейными иконописцами и обладали редким даром знаменщика. Многие годы они возглавляли артель местных стенописцев, работали в храмах разных городов центра России, возобновляли живопись соборов Московского кремля. Сменяя друг друга, они почти половину века руководили всеми городовыми мастерами, призванными для исполнения стенного письма в кремлевских соборах. За право заполучить артель костромских стенописцев боролись игумены крупнейших монастырей. Известна тяжба между московским Новоспасским и суздальским Спасо-Евфимиевым монастырями. Из-за постоянных отзывов костромской артели в Москву на несколько лет затянулись работы в Троицком соборе переславского Данилова монастыря.

Только за вторую половину 17-го века в столбцах Оружейной палаты числится около 70 костромских иконописцев, вызывавшихся для исполнения «спешных государевых дел». По сути костромские иконники были своего рода цехом Оружейной палаты, многие из мастеров отработали по вызовам в Москву лет по 20 и более. Некоторые костромские иконописцы окончательно перебирались в столицу, другие годами жили в ней и все же возвращались в родной город: сотоварищ Гурия Никитина Сила Савин прожил в столице 17 лет, Кирилл Уланов вернулся в отчий край и принял постриг в Кривоезерском монастыре под Юрьевцем.

Приезжая в Москву костромичи не были на положении провинциальных учеников. Большинство мастеров уже при первом вызове аттестовывались по второй статье, что свидетельствует об их основательном владении профессиональными навыками. Писцовые, дозорные и ландратские книги за 17-е столетие дают возможность утверждать, что иконописание в Костроме развивалось как семейное ремесло. Дети получали навыки и уменье под присмотром отцов, дедов. Школа, полученная в семейных мастерских костромских иконников, оказалась на редкость прочной. Даже подолгу оставаясь в среде ярославских, московских мастеров, они не могли изменить воспринятой в ученичестве традиции. Знаменитый царский изограф Кирилл Уланов смолоду трудился в Оружейной палате. Блестяще владея ее стилистикой, в то же время продолжал следовать семейной традиции иконописания, сформировавшейся в рамках костромской школы.

Это не исключало появления самородков, чей талант пробивался к вершинам мастерства самостоятельно через все препоны и преграды. Таков гений Гурия Никитина. Творчеству этого мастера стенного и иконного письма, посвятила монографию доктор искусствоведения В.Г. Брюсова. Прошло 20 лет со времени ее публикации и за это время удалось реставрировать новые произведения, нашлись подписные, что позволяет расширить круг памятников, связанных с именем выдающегося мастера и его окружения.

Древнейшим памятником иконописи в Костроме является чудотворный образ Богоматери Феодоровской, выполненный в первой половине_середине 13-го века в одном из княжеских центров Руси, возможно, греческим иконописцем. После воцарения Романовых древняя икона, которой благословили на царство Михаила Федоровича, становится не только почитаемой новой династией, но и обретает статус общерусской святыни. В последующие годы костромские иконописцы делали с нее многочисленные списки в размер чудотворного образа. Написанное в первой трети 17-го века «Сказание о Феодоровской иконе» послужило основой для создания икон с клеймами чудес образа. Создателем одной из лучших икон и возможным автором иконографии истории и чудес образа был, вероятно, Гурий Никитин (в собрании Костромского музея-заповедника v 22 673).

Кострома в 17-м веке не являлась единственным центром иконописания в крае. В уездных городах Галиче, Солигаличе, Нерехте, Кинешме складывались свои традиции применительно к местным условиям и возможностям. Сельские храмы были деревянными, что диктовало определенные требования к языку иконописи. Упрощение и архаичность художественного языка, экспрессия и лаконизм манеры письма, любовь к насыщенному цвету, хотя и ограниченному палитрой местных красителей, — те особенности галичской иконы, что роднят ее с народной художественной культурой.

Все опубликованные памятники снабжены каталожными статьями. Иконостасные ансамбли сопровождают схемы размещения икон. Даются сведения о происхождении памятника и его реставрации. Статьи сопровождаются библиографией и указаниями о воспроизведениях, что дает возможность углубленного знакомства и изучения особенностей костромской иконы.