 |
| Православие и Мир | Протоиерей Александр Ильяшенко | 30.01.2014 |
По моему убеждению, они основаны на ложных посылках, построены на шатком основании. Поэтому я подвергаю решительному сомнению его утверждение о распространенности в церковной иерархии известного грязного порока.
Мой способ возражения состоит в том, что я ставлю под сомнение обвинение о. Андреем известного, ныне покойного иерарха. Возражая о. Андрею, я основываюсь на определенных поступках авторитетных для меня лиц высочайшей духовности, пострадавших за Христа исповедников веры, которые не могли бы вести себя так, если бы обвинения, возводимые о. Андреем, были бы правдой. Но, если о. Андрей голословно и легко, доверяя слухам, взводит хулу на покойного иерарха, если его суждение в этом конкретном случае несправедливо, то теряет убедительность и вся его позиция в целом. Как знать, сколько раз в разгоревшейся полемике он легковерно доверяет недостоверным фактам, или непроверенным суждениям других лиц?!
О. Андрей, безусловно, одарен многими талантами, он — активный проповедник и миссионер квалифицированный и успешный, который обращается именно к современной аудитории на современном языке. Он обладает способностью привлекать совершенно разных людей — от преподавателей ВУЗов до простых тружеников — благодаря своему особому дару проповедника, миссионера, полемиста. Это качества неоспоримы, и они остаются с ним, особенно последнее. Своей миссионерской деятельностью о. Андрей привлек к Церкви множество людей. Проблема в том, что нынешней и, как мне кажется, необдуманной, полемикой о. Андрей может оттолкнуть от церкви не меньшее количество людей. Чем больший позитивный авторитет он приобрел своей проповедью Православия, тем, в случае выбора ложной позиции, в большей мере этот авторитет будет работать на разрушение. Словам авторитетного человека многие верят, не подвергая сомнению их достоверность.
К сожалению, часто бывает, что полемист оказывается в плену своей полемики. Ведь одно дело полемизировать с теми, кто не знает основ Православного учения, кто агрессивно к нему относится. Но когда теряется чувство меры, полемика ведется ради самой полемики, тогда уже неизбежны крайности, которых не избежал о. Андрей. Хочу напомнить слова апостола Павла: «Знание надмевает, а любовь назидает». Ведь самое трудное — любить своих ближних вопреки их недостаткам. Это действительно настолько трудно, что лишь немногие достигают совершенной любви. Таким подвижникам Господь дарует благодатные дары, например, прозорливость, т. е. способность любящим сердцем проникать в суть вещей, ведать то, что другие не могут ведать. Но можно сказать, что и обыкновенные люди, в то числе и о. Андрей, являют прозорливость, правда, весьма специфическую. Ее специфика заключается в том, что она носит исключительно негативный характер.
Так, в пылу полемики о. Андрей обвинил в грязном пороке очень известного, ныне покойного иерарха Русской Православной Церкви митрополита Никодима (Ротова). Я хочу напомнить, что существует древнеримская мудрость — «О мертвых либо ничего, либо хорошо». Мертвые, конечно, «срама не имут», но и защитить себя не могут. Митрополит Никодим — выдающийся иерарх Русской Православной Церкви, и это тяжкое обвинение мне представляется совершенно несправедливым и голословным.
С митрополитом Никодимом я непосредственно общался один раз в жизни, это было давно, лет сорок назад. Со своей невестой я пришел к архиепископу Мелитону, которого близко знавшие его люди при жизни называли «святой Мелитон» за его мудрость, простоту, доступность и любящее сердце. Как-то раз я его спросил, «Вы, владыка, такой любвеобильный, как Вы этого достигли»? Он улыбнулся, мол, скажешь, — любвеобильный! Подумал и ответил: «Я за всю свою жизнь обидел двух-трех человек». Ему тогда было 85 лет. Архиепископ Мелитон (Соловьев) родился в 1897 г. и умер в 1986 г. Он прожил долгую трудную жизнь, был репрессирован и осужден, участвовал в Великой Отечественной войне. В течение своего долгого жизненного пути он был близко знаком со многими подвижниками благочестия ХХ века, некоторые из которых причислены ныне к лику святых.
Так получилось, что, когда мы беседовали с владыкой, мимо проходил митрополит Никодим, владыка представил ему нас, и просил благословить жениха и невесту. Митрополит остановился, сказал несколько слов, благословил нас и пошел дальше по своим делам. Я думаю, что его благословение и его молитва благотворно сказываются на моей семье.
Такой архиерей, как архиепископ Мелитон — человек высокой духовной жизни, не мог не различать духа порока и прелести от Духа Божия. Спрашивается, стал бы такой духоносный старец, как владыка Мелитон, просить благословения у порочного иерарха?
Еще помню, как покойный архимандрит Димитрий (Подлесных) из Ярославской епархии, который лично был знаком с митрополитом Никодимом, рассказал характерную историю. Замечательный приснопамятный старец Таврион (Батозский), который с 1929 г. по 1948 г. находился в заточении за колючей проволокой и ссылках, в годы хрущевских гонений был изгнан из монастыря. Он обратился к патриарху Алексию I, и тот ему сказал: «Тебе может помочь только ярославский владыка Никодим». Тогда будущий митрополит служил в Ярославле. О. Таврион отправился в Ярославль, и владыка Никодим сумел ему помочь. Старец стал духовником женской обители под Ригой, к нему стекалась вся Православная Россия. Отец Таврион стяжал высочайшие духовные дарования, в том числе он был прозорливым. Он ежедневно совершал Божественную литургию. За каждой службой проповедовал несколько раз. В этих проповедях раскрывался его дар прозорливости: поразительно, но каждый, кто стоял в храме, слышал ответ на свой вопрос.
Один из ныне здравствующих известных в Москве протоиереев рассказывал, что во времена, когда он еще был мирянином, он приехал в пустыньку к старцу Тавриону. Шла проповедь (о. Таврион проповедовал за каждой службой утром и вечером) о том, что монастырь — особая духовная лечебница, и приезжающие в монастырь имеют возможность причащаться ежедневно. А этот москвич думает, что его так не учили, в те времена причащались раз в год, или раз в пост. Отец Таврион был одним из тех немногих, кто создал эту благодатную, богоугодную традицию регулярного причащения. Возрождение Церкви во многом связано с этой одухотворенной традицией. Отец Таврион продолжает: «А те, кто не согласен и не хочет подчиняться такой благодатной возможности, кого этому не учили, могут отправляться обратно в Москву!» И смотрит ему прямо в глаза.
Я опять хочу задать вопрос: неужели можно подумать, что отец Таврион стал бы обращаться к порочному человеку за помощью?
И еще один замечательный пример про владыку Никодима. Он жил в страшное время хрущевских и брежневских гонений. Когда он уже был митрополитом Ленинградским, он ехал на машине на Пасхальную службу. Его машину остановила толпа комсомольцев, окружила с криками и воплями и даже подняли машину на руках над землей. Водитель в панике, спрашивает: «Что делать?», а владыка говорит: «Жми на газ!» Что же оставалось комсомольцам делать? Колеса вертятся, опустить страшно — машина рванет сразу! Парни вскоре взмолились, водитель нажал на тормоз, машину опустили, и владыка мирно поехал дальше. Согласитесь, что это поступок мужественного человека, который в минуту опасности не потерял самообладания. И это капля из того, что можно сказать об этом выдающемся иерархе.
Ну, никак эти грязные обвинения не вяжутся с обликом такого человека! Клеветать страшно. Еще раз подчеркну — «О мертвых либо ничего, либо хорошо». Владыка Никодим сам был выдающимся миссионером. Благодаря своему мужеству, интеллекту, особому дипломатическому дару он мог договариваться с советской властью. Например, ему удавалось провозить в СССР вопреки всем запретам Священное Писание тысячами экземпляров. Несомненно, ему приходилось лавировать, возможно, и какие-то ошибки совершались, я не берусь судить. Но одно дело — ошибки, совершенные в условиях страшных гонений, когда одно неверное слово, неверное действие могли оказаться роковыми, другое дело — пороки! Это совершенно разные вещи.
Я упомянул об эпохе гонений на Русскую Православную Церковь. За годы гонений, а это долгих 70 лет, были убиты, замучены, арестованы, сосланы в лагеря и ссылки сотни архиереев. Их обвиняли в контрреволюции, противлении советской власти и других надуманных преступлениях, но в мужеложестве не обвиняли никого. За мужеложество в советское время полагалась статья уголовного кодекса. Можно представить, с каким бы восторгом был проведен показательный процесс над архиереем-извращенцем! Но ведь этого не было.
Какие-то слухи ходили, что-то и до меня доходило, но нельзя опираться на недоказанные факты и слухи. Как говорил В. Высоцкий: «Словно мухи здесь и там бродят слухи по домам, а беззубые старухи их разносят по умам». Песню мы знаем, но слухи слушаем и по умам разносим. Кроме того, ищем черного кота в черной комнате и находим его, даже, если его там нет.
Хочу напомнить о поразительном примере древнего святого преподобного Максима Исповедника — одного из самых выдающихся богословов в истории Церкви. Он жил в эпоху христологических догматических споров, когда на смену монофизитской ереси, которая исповедовала в Господе Иисусе Христе одну божественную природу, пришла другая, которая исповедовала в Нем одну волю. Преподобный Максим говорил, что мы исповедуем две природы в Господе Иисусе Христе и две воли, в Нем сохранилась человеческая воля, и, конечно, была и Божественная. Как и в каждом человеке есть воля, если мы ее подчиняем, не уничтожаем, воле Божией, то мы живем по воле Божией. Тут все достаточно тонко.
Так тонко, что эту ересь приняли все патриархи, сам Император. Все противящиеся этой ереси были уничтожены, сосланы или предпочитали молчать, и только один Максим Исповедник, который был простым монахом, у него даже не было священнического сана, не молчал. Император присылал своих иерархов, вельмож с требованием, чтобы он отступился от этого учения, а он смиренно, но твердо стоял на своем.
Посланные спросили его:
— Что же, ты не вступишь в общение с Константинопольским престолом?
— Нет, — ответил святой.
— Значит, ты один спасешься, — возразили ему, — а все прочие погибнут?
Святой ответил на это:
— Когда все люди покланялись в Вавилоне золотому истукану, три святые отрока никого не осуждали на погибель. Они не о том заботились, что делали другие, а только о самих себе, чтобы не отпасть от истинного благочестия (Дан.3). Точно также и Даниил, брошенный в ров, не осуждал никого из тех, которые, исполняя закон Дария, не хотели молиться Богу, а имел в виду свой долг, и желал лучше умереть, чем согрешить и казниться пред своею совестью за преступление Закона Божьего (Дан.14:31). И мне не дай Бог осуждать кого-либо, или говорить, что я один спасусь. Однако же, я соглашусь скорее умереть, чем, отступив в чем-либо от правой веры, тереть муки совести.
Удивительное смирение! Удивительное доброжелательное христианское отношение к гонителям — к еретикам! В неделю Православия мы анафематствуем всех еретиков. Но преп. Максим всем давал возможность покаяться и призывал к этому. И оказалось, что всего лишь один монах, мало ли монахов в Империи, смог сосредоточить на себе все внимание, даже Император знал о нем, как о человеке, который верит не так, как он повелевает. Пример веры, твердости, мужества, христианской любви на все века. Он относился к Церкви, ко всем и даже к своим гонителям с совершенной любовью, как великий святой и великий ученый и богослов.
О. Андрей пользуется репутацией солидного ученого. Но в развернувшейся дискуссии его позиция не является конструктивной. Аргументация о. Андрея страдает подчас односторонностью, неуважением к оппоненту, необъективностью, отсутствием четких критериев. Мне кажется, что поднятая о. Андреем полемика больше напоминает спор на кухне, нежели солидную, содержательную и поучительную беседу маститого профессора, и тем более, она бесконечно далека мирного духа, с которым боролся за правду великий святой Максим Исповедник.
Сложно переоценить вклад о. Андрея в то, сколько людей пришли в Церковь. Несомненно, благодаря ему пришло множество народа. Но мне кажется сейчас, он объективно выполняет противоположную функцию. Трудно представить, сколько людей отвернется от Церкви, осудит ее и никогда к ней не обратится. Можно предположить, что, наслушавшись этих разоблачений, многие верующие, добрые и хорошие матери грудью встанут, чтобы не допустить поступления своих сыновей в семинарии. «Горе тому, кто соблазнит одного из малых сих».
Я всего лишь простой приходской священник, и в моей практике не было случая, чтобы я столкнулся с реальным проявлением подобного греха среди лиц духовного звания. Несколько мирян каялись в этом грехе, среди них были и мужчины, и женщины, но и их за все время моего служения было не более 5−8 человек. Я общался с рядом священников, они говорят, что и в их практике не было подобных случаев. Архимандрит Тихон (Шевкунов) писал, что за 22 года священства он столкнулся с двумя подобными случаями. Однако о. Андрей говорит о 50 архиереях из 360. Дословно из интервью «Запретный разговор»:«Когда я говорю о 50 гомо-епископах, я говорю о 50 гомосексуалистах». Ведь это означает, что каждый седьмой страдает таким пороком. Откуда у него такие данные? Я лично знаком с 20−25 архиереями. Что же, среди них 3−4 мужеложника? Я категорически утверждаю, что это не так. Далее он продолжает:«Но все 360 епископов русской церкви — члены голубого лобби. Ведь они знают больше моего, но десятилетиями молчат». Вот опять пример негативной «прозорливости». Как о. Андрей может знать, что знает даже не какой-то один человек, а целых 360 епископов?
Я спросил одного известного протоиерея, сколько он знает епископов лично? Он ответил, около двухсот. А на вопрос, сколько из них гомосексуалистов, ответил, что называют имена 5−6 человек, но никаких доказательств нет, это только слухи. Это вполне согласуется с тем, что сказал архимандрит Тихон (Шевкунов). Значит, речь идет о чем-то очень редком и не характерном. Но ведь и сам о. Андрей знает множество архиереев, которые приглашали его читать лекции в своих епархиях. Когда они его радушно и гостеприимно принимали, кормили, поили, разве он ничего не знал и не видел? Если, как смеет утверждать о. Андрей, «все 360 епископов русской церкви — члены голубого лобби», зачем же он принимал их приглашения? Или же его обвинения епископата Русской Православной Церкви голословны и не соответствуют действительности?
Это не значит, что священнослужители безгрешны. Иногда люди по незнанию обращаются «святой отец», я отвечаю, что я такой же святой, как и вы. Но возложено на священника много. И он должен своей жизнью пытаться соответствовать благодатному дару, который Господь ему даровал. Но это не значит, что мы святые, что нельзя говорить о каких-то ошибках, заблуждениях.
Грех, пусть даже чей-то, искореняется твоим личным покаянием. Больше ничем. Никогда осуждением. «Сей же род изгоняется только молитвою и постом» (Евангелие от Матфея, 17). Молись о своих грехах, можешь о чужих грехах, постись, воздерживаясь, в первую очередь, от осуждения, это самый трудный пост. И тогда будут совершаться чудеса.
Вернемся к нашей теме. Представьте, что у вас мать одержима страшным грехом — алкоголизмом, голова ее плохо соображает, ведет она себя просто безобразно. Вы что, будете в газету писать? Разве этим ей поможешь? Нет, сын или дочь, любящие свою мать, так делать не будут. Так может сделать только пасынок, или падчерица, да и то далеко не каждая.
Могу привести пример из своей практики. У меня в приходе есть муж и жена — очень хорошие, простые, добрые люди. Мачеха этой женщины допилась до белой горячки. И хотя считается, что женский алкоголизм не лечится, эта падчерица своей любовью, своей молитвой, силой своей веры, можно сказать, совершила чудо. Ее мачеха бросила пить, пришла в Церковь, исповедуется, причащается. Господь — чудотворец! По молитвам этой женщины произошло чудо. По молитвам преподобного Максима Исповедника произошло чудо. Ересь была побеждена! Силою Божией.
Господь — Глава Церкви. Господь чудотворит в Церкви. Господь проявляет силу там, где мы и не ожидаем. «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа» (Евангелие от Иоанна 3:8)."Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода" (2 Кор.3:17) — это слова апостола Павла о свободе от греха, о свободе от порабощенности духу мира сего. Любящий человек будет действовать по любви, а не потому, что он умный и образованный.
Беда такой острой полемики в том, что люди сами публично сжигают за собой мосты. Возвращаться назад очень трудно. Но Господь милостив, и грешны мы в первую очередь перед Ним. Я очень надеюсь, что благодать Божия, которая немощных врачует, и недостающее восполняет, восполнит наши немощи, сохранит и единство Церкви, и благодатное общение, не даст нам забывать, что Сам Господь — Глава Церкви, и Ему Единому мы должны служить. И служа Церкви, мы служим Богу.
Будем надеяться, что о. Андрей найдет духовные силы остановиться, оглянуться на пройденный путь и, сознавая свои несомненные заслуги, увидеть свои ошибки и исправить то, что необходимо исправить.
