 |
| Радонеж | Сергей Худиев | 21.01.2014 |
Недавно в Иверском монастыре, в Одессе, скончался иеромонах. От сердечного приступа — бывает даже и со сравнительно молодыми людьми. Что же, кончина нашего ближнего должна побуждать нас к молитве об упокоении его души и к размышлению о том, что и мы сами неизбежно, чуть раньше или чуть позже, отойдем в путь всея земли и предстанем на суд. К сожалению, некоторых она побуждает к совсем другому — распространению сплетен о новопреставленном. Специфически известный журналист Сергей Бычков сообщил, а о. Андрей Кураев растиражировал в своем блоге, что «Один скандал сменяется другим — сразу после Рождества в Иверском монастыре в Одессе, где наместником является викарный епископ, в его доме во время трехдневной попойки скончался иеромонах… Это был весьма странный священнослужитель — практически не служил, а если видели его во время богослужения, то обычно нетрезвым… митрополит Агафангел изо всех сил стремится замять этот скандал. Хотя уже стало известно, что в крови покойного иеромонаха было обнаружено большое содержание кокаина». Новость быстро разошлась в социальных сетях, вызвав, естественно, бурные комментарии про крайнюю развращенность и гнилость РПЦ МП.
Вскоре МВД Украины выступило с опровержением — «Согласно результатам экспертизы, 28-летний мужчина скончался в результате острого сердечного приступа. Наркотиков и алкоголя в его крови экспертиза не обнаружила», сообщила сотрудник пресс-службы горУВД Татьяна Хмельницкая.
Как же отреагировали блогеры? Признали свою ошибку — мол, бывает, напутали, поверили сплетне, впредь будем осторожнее? Извинились перед одесской Епархией, друзьями и близкими покойного? Нет. Либо просто никак не отреагировали на опровержение, либо заявили, что одесское УВД лжет, выгораживая развратных монахов.
Что же, давайте подумаем, кто тут лжет. Может ли оказаться, что Одесское УВД взирает на лица и берет дары, и обманывает общественность в вопросе экспертизы? Теоретически да, чего только не бывает. Может ли оказаться, что лжет Бычков — либо его информаторы? Давайте признаем, что и это возможно. Что более вероятно? Попробуем без эмоций, чисто рассудочно оценить это.
Во-первых, какие источники более надежны — анонимные или неанонимные? Конечно, неанонимный истоник может лгать, а анонимный — говорить правду, но в общем случае, какие более надежны? Люди, которые публично выступают под своими именами и лицами (как Татьяна Хмельницкая), люди, принимающие, таким образом, ответственность за свои слова, или те, кто отказывается это делать?
Во-вторых, какие источники более надежны — те, которые могут сказать, как к ним попала информация, или те, которые не могут? Информация, исходящая от человека, который, как минимум, имел к ней доступ, в целом более достоверна, чем информация, исходящая от человека, который не может нам сказать, как он ее получил. Например, «охранник Джон Смит заявляет, что он видел, как Обама совершает намаз» в целом более достоверная информация, чем «все честные люди знают, что Обама совершает намаз». В первом случае мы знаем, что Джон Смит — реальное лицо, он действительно общался с Обамой и мог бы видеть, что он совершает намаз (если это правда; хотя Джон, может, и врет). Во втором — мы просто не знаем, откуда добрые граждане это взяли. Это не является 100% опровержением — вдруг Обама все-таки совершает намаз, отчего же ему и не совершать? — но достоверность такого сообщения без указания пути, как к людям попала эта информация, ниже.
В случае с монахом — от кого нам известно про его трехдневную пьянку и употребление кокаина? Вероятно, в пьянке участвовал бы довольно ограниченный круг лиц, которые и могли бы сообщить об употреблении кокаина; о том, что смерть наступила именно от передоза мог бы сообщить круг еще более узкий — врачи, устанавливавшие причину смерти. Случайно проходивших мимо свидетелей тут предположить сложно. Получить информацию о том, что «в крови покойного иеромонаха было обнаружено большое содержание кокаина» можно от паталогоанатомов, которые проводили экспертизу, либо от сотрудников УВД, которые видели ее материалы — до того, как они (предположительно) были спрятаны от общественности. Для того, чтобы получить такие сведения, Бычкову надо было бы иметь информатора в очень узком круге сотрудников одесского УВД.
Насколько вероятно, что Бычков имел такого информатора? Ну, может быть у Бычкова информаторы во всех горУВД Украины, и вообще он в свободное время подрабатывает директором ЦРУ, почему бы ему не подрабатывать — но давайте признаем, что это выглядит маловероятным.
В-третьих, какая версия проще? Вспомним, еще раз, «бритву Оккама» — не умножай сущностей сверх необходимого. Не ищи сложных объяснений там, где есть простые. Что правдоподобнее — существование сложного заговора со множеством участников, включающего руководство и сотрудников одесского УВД, митрополита Агафангела, монахов-кокаинистов, таинственного информатора, который проник в средоточие зла и оттуда сообщал Сергею Бычкову о результатах экспертизы, скрытой от народа — или существование одного лжеца? Да, простая версия — еще не обязательно истинная. Но это гораздо, гораздо более вероятная версия.
В-четвертых, какова, так сказать, кредитная история этих источников? Что я знаю про одесское МВД? Есть ли за ним история подобного рода лжи? Об этом ничего не слышно. Какова кредитная история Сергея Бычкова? Она чрезвычайно нехороша — ряд проигранных процессов по делам о клевете, и многое другое, что легко узнать в сети, и что мы здесь приводить, ради экономии места, не будем. Кто, с большей вероятностью, говорит неправду?
Да, мы под столом не сидели, и лично происходящего не наблюдали — но оценивая различные сообщения с точки зрения здравого смысла, остается признать сообщение одесского УВД вполне правдоподобным, а сообщение Сергея Бычкова — крайне неправдоподобным.
Почему же блогеры решительно предпочитают, по всем разумным оценкам, крайне неправдоподобную версию? Этому несколько довольно очевидных причин. Людям трудно признать — даже перед самим собой — что они ошиблись. Сообщение Бычкова было перепечатано в блоге у отца Андрея Кураева — а признать ту уже давно очевидную вещь, что отец Андрей, увы, распространяет самые дикие сплетни, совершенно не заботясь об их правдоподобии, людям тяжело. Это значит признать, что они впряглись куда-то не туда, наговорили и наделали глупостей и гадостей. Шумели-воевали, бранились-ругались — а тут оказывается, что не было никакого кокаина. Тут, конечно, единственный разумный выход — признать, что да, ошиблись, увлеклись, бывает. Все мы люди, все мы делаем ошибки, другой раз будем внимательнее. Поборать пороки в церковной ограде нужно — но в этой же кампании. Вторая причина вступает в действие, когда люди отказываются совершить этот разумный шаг. Люди склонны ненавидеть тех, с кем они поступают несправедливо, и приписывать им всяческие мерзости. Это всем известная склонность к самооправданию — люди, которых я оклеветал, просто обязаны быть мерзавцами, ведь иначе же получится, что я неправ. Отсюда горячее желание верить любой злой сплетне про Епископов и монашествующих Русской Православной Церкви — и крайнее нежелание признавать ложность такой сплетни, даже когда она стала очевидной.
И тут чем ради люди придут в себя, тем лучше — да, увлеклись, ошиблись, не захотели думать головой.
А примирившись с Церковью — и только примирившись с Церковью — можно будет подумать, как помочь ей избавиться от нераскаянных содомитов — и кокаинистов, буде таковые объявятся.
