Несколько месяцев назад мне довелось побывать в шахте и совершить молебен глубоко под землей — там, куда до этого я никогда не спускался. Но мысль о таком молебне родилась у меня еще в тот день, когда я впервые прибыл в Шахтинскую епархию — это случилось как раз на День шахтера. Горняки были первыми, с кем я здесь встретился, и именно тогда я решил, что мне нужно, просто необходимо побывать в шахте. Осуществить это удалось не сразу: в городе Шахты все горнодобывающие предприятия закрыты, а в Гукове, где еще остались работающие шахты, я не так часто бывал. Но после того как сменился собственник шахт, новый руководитель пригласил меня спуститься в забой, и я с большой радостью согласился.
Реакция на подземный молебен была разная. Знаю, что в Интернете какие-то люди, представлявшиеся шахтерами, меня за это критиковали. Были и вопросы: а зачем вообще нужен подобный молебен? Почему не как обычно — в храме? Зачем все это нужно мне, епископу, зачем это нужно шахтерам? Отвечать на эти вопросы в Интернете мне не хотелось. Во-первых, потому что большинство критиков анонимные. Во-вторых, из-за необычайной степени агрессии, которую иногда вызывает даже нейтральная новость на епархиальном сайте. Доходит до того, что необычайно злые комментарии появляются под… расписанием богослужений! Возникает ощущение, что это не личные переживания и вопросы сомневающихся людей, а какая-то информационная атака, и в этих условиях непонятно, с кем вступать в разговор.
Однако сам вопрос «зачем?» понятный, хотя реже всего он возникает непосредственно в среде шахтеров, тех, кто каждый день спускается на глубину. Итак, зачем же все-таки епископу спускаться в шахту и совершать там молебен? Зачем вообще, скажем, священник погружается с моряками на дно океана в подводной лодке, прыгает с парашютом вместе с десантниками? Не показуха ли это, не реклама ли? Твердо отвечаю: нет, и для таких поступков есть как минимум три причины.
Первая — это внимание к людям, которое для служителя Церкви совершенно необходимо. Если священник на приходе начинает отгораживаться от прихожан, считать себя выше них, между ними не будет взаимопонимания… А что говорить о служении епископа! Многие считают архиерея совершенно недосягаемым для общения, и это восприятие надо преодолеть. То, что епископ вместе с руководителями шахт спускается на сотни метров вниз, — это знак для шахтеров, что их труд вызывает внимание и уважение. В шахте люди с молотками, чумазые, и вместе с ними владыка, в такой же одежде и тоже чумазый! Я, наверное, всегда с большой радостью буду помнить глаза одного из шахтеров, подошедших под благословение. Лицо человека было почти черным, в угле, но глаза — светлые-светлые, сияющие. И тогда я почувствовал, что этот молебен действительно нужен.
Во-вторых, каждый пастырь обязан понимать и знать, чем живут люди, которые приходят к нему. Единственный способ понять, что такое труд шахтера, — спуститься глубоко под землю. Можно сколько угодно смотреть фотосъемки и видеосъемки, но они, конечно, не передают той реальности, с которой там сталкиваются люди.
Я всякое представлял перед спуском, но только когда спустился, понял, насколько там жарко, пыльно, душно…
Спускались мы не совсем просто: сперва до 770 м на лифте, а дальше — на приспособлениях, которые в шахтерской среде называются «баба-яга».
И вот в темноте ты никого не видишь, только где-то что-то капает, темно, и ты снизу за камни цепляешься. Далее пешком вниз. И — жуткая жара. Обратно идти уже нет сил, а ведь мы только спустились, посмотрели, как люди работают. А они же там всю смену проводят в таких условиях!
В этой атмосфере действительно тяжело трудиться. Хоть там и работают какие-то воздушные каналы, которые подают воздух, но это все равно не такуж просто. Человек неподготовленный не сможет там работать. Конечно, со временем он привыкает немного, но вообще это очень тяжелый труд.
Не прочувствовать всего этого — значит, многого не понять в душах и в переживаниях людей, которые потом приходят к нам. Это было важно для шахтеров, но это было важно и для меня, и для других, кто там был. Именно потому, что нужно знать и понимать людей, с которыми будешь общаться и молиться перед Богом.
И третья причина. Это, собственно, и причина, которая разъясняет, почему так часты просьбы построить храмы непосредственно рядом с шахтами. Это напоминание о том, что Бог вездесущ. Все же людям нужно постоянно напоминать о том, что Бог находится рядом с нами, что Бог соприсутствует нам везде, в том числе и в самой глубине самой удаленной шахты. Ему можно и нужно молиться, но требуется пример, об этом необходимо напоминать, к этому приходится людей звать раз за разом. И мы это делаем разными способами — и через молебен на глубине, и через строительство храмов, и через молитву к святым, в том числе к святой Варваре, которая уже давно считается покровительницей шахтеров. Кстати, вопрос о том, почему именно святая Варвара, тоже задают, это порой вызывает недоумение, хотя, с моей точки зрения, вопрос простой. Ни для кого не секрет, что работа шахтера связана с тяжелым трудом и опасностью. Человек всегда должен быть готов к каким-то непредвиденным обстоятельствам, спускаясь на такую большую глубину.
А святой великомученице Варваре в церковной традиции уже давно молятся об избавлении от внезапной смерти.
У христиан такая смерть — без покаяния, без принятия Причастия — считается нежелательной. И поскольку для христианства общение не ограничивается миром живых, а включает в себя и самого Бога, и Его святых, то возникает молитвенное общение, в котором святые приходят людям на помощь перед Богом. Так складывалась многовековая традиция молитв святителю Николаю. Ему совершенно неслучайно молятся верующие моряки и путешественники. Так же складывалась и традиция молиться святой Варваре. Это живая практика, это опыт христиан, а не выдумка.
Покровительницей и защитницей трудящихся под землей, шахтеров, святая Варвара считается не только в православном мире, но и среди католиков и даже некоторых протестантов. Варвару чтут шахтеры Польши, Чехии, Румынии.
А у нас в Русской Церкви благословение обращаться к святой великомученице Варваре как к своей покровительнице связано с именем ныне покойного приснопамятного святейшего патриарха Алексия Второго.
На обратном пути, поднимаясь на-гора, я преподал архипастырское благословение шахтерам и пожелал им помощи Божией в тяжелом и опасном труде. Я убедился, что труд этот — за гранью человеческого понимания сложности, самоотверженности и самоотречения. И подумалось, что именно о нем сказано в Книге Бытия: В поте лица своего будешь добывать хлеб свой.
Фото предоставлены информагентством Шахтинской епархии «Покров»
