 |
| Российская газета | Владимир Ресин | 22.11.2013 |
Кто не знает, напомню, одним из руководителей восстановления этой святыни был как раз Ресин. Не случайно в Верхнем Храме в списке людей, приложивших усилия для того, чтобы на месте открытого бассейна в центре Москвы вновь появился этот взорванный в 30-е годы храм, есть и его фамилия. Кроме того, и менно Ресин сейчас курирует еще и программу создания в столице 200 православных храмов.
Владимир Иосифович! В 19-м веке оригинал Храма Христа Спасителя строился 44 года — с 1839 по 1883. А вы восстановили на его месте новый храм всего за 5 лет: с 1995 по 2000-й. Впрочем, действовать он начал даже раньше — в 1999-м, а в 2000-м храм был уже освящен Архиерейским собором. Как вам удалось сделать это за такой короткий срок?
Владимир Ресин: 100 лет назад такой техники не было, какая была у нас. Ну, а главное — у большинства москвичей появилось огромное желание вернуть Храм Христа Спасителя. Хотя чего греха таить, были и противники. Вспомните 90-е годы с их разрухой. Звучало и такое: разве сейчас время для храмов? Лучше дать деньги нуждающимся, обеспечить жильем ветеранов и инвалидов войны. Но мэр Москвы все-таки принял решение строить храм. И построили!
Но один храм, даже такой знаковый, не может утолить потребности всех верующих москвичей. К 2010-му году Москва по обеспеченности храмами оказалась на самом последнем месте по России: если в среднем в стране приходился один храм на 11 тысяч населения, то в Москве — на 40 тысяч человек, в то время как в дореволюционном городе церковь была на каждые 1,5 тысячи верующих. Не случайно Москву называли сорок сороков. И это еще в старых границах столицы. Если же учесть жилые районы, построенные за последние годы не только в пределах, но и за МКАД, то в некоторых из них и на 200 тысяч человек не было храма. Потому и решили построить к имеющимся 300 еще 200 церквей, чтобы на каждую из них приходилось не более 20 тысяч прихожан.
Три года прошло. Удалось продвинуться в этих планах?
Владимир Ресин: Считаю, что программа состоялась, хотя и идет, быть может, не теми темпами, которые всем нам хотелось бы видеть. Первые 8 храмов уже построены, к концу года добавится еще 10−12, работы на которых в основном так же завершены. Почему спросите в основном? Храм по технологии нельзя сдать в привычном для нас понимании сразу под ключ. Его делают сначала без чистовой отделки. Потом нужно время, чтобы здание устоялось, а стены просохли. И только тогда можно начать расписывать стены и свод, обустраивать храм всей церковной утварью. Но это не беда. Ведь в большинстве храмов службы начинаются, едва на месте, отведенном под храм, появляется временная часовня.
И все-таки кто главный на этой стройке — строители, как везде, или прихожане?
Владимир Ресин: Конечно, прихожане. Но их надо еще собрать вокруг храма. Вот таким главным собирателем является настоятель церкви. Именно от него часто в первую очередь зависит вся стройка, от того, как он объединит народ, как организует сбор средств.
А что самое сложное в этой программе?
Владимир Ресин: Для такого плотно застроенного города как Москва — найти 200 свободных участков земли и оформить их, чтобы ни у кого не было к ним претензий. Правительство столицы нашло 203 участка, 61 из них, предназначенный для строительства храмов первой очереди, уже передан церкви, 77 участков второй очереди — в работе, остальные — третья и четвертая очередь, соответственно 53 и 12 — последняя в реорганизуемых промзонах.
А если москвичи возражают против строительства храма на предложенном властями месте?
Владимир Ресин: Значит. Его тут не построят. По разным причинам сняты из программы 27 участков, из которых 19 — как раз по результатам публичных слушаний и 8 — по решению собраний муниципальных депутатов. Мы со своим народом не воюем, считаем, он всегда прав. Если, конечно, речь идет не о кучке крикунов.
Получается, за три года построено примерно два десятка храмов. Это когда же все 200 построят? За три десятка лет?
Владимир Ресин: У нас к счастью, нет политбюро, которое заявляет: к такому-то году все будут обеспечены квартирами! Думаю, оставшиеся храмы построим за ближайшие лет 10−15. Земля есть, проектная документация тоже. Вот подсоберут москвичи денег и построим. Напомню, храмы в Москве строятся исключительно на деньги прихожан.
На многих стройках можно в стенах храмов увидеть именные кирпичи: Анна, Любовь, Петр, Дмитрий. Это люди, которые занимались их кладкой?
Владимир Ресин: Москвичи помогают в строительстве храма по разному. Кто-то приходит поработать и своим трудом продвигает стройку, а кто-то — жертвует деньги. Причем, делают это не только люди богатые, но и очень скромного достатка, простые москвичи. Приносит, например, глава семьи тысячу рублей с получки и говорит: вот от всей нашей семьи: дочки моей Елизаветы и сына Александра, мамы Евдокии, жены моей Анастасии и меня, Николая. А потом кладчик запишет имя каждого жертвователя на отдельном кирпичике. Я часто вижу женщин, которые от своих пенсий, в среднем тысяч по 12 рублей, по 2 тысячи отдают в месяц на храм. Мне кажется, такой вклад дороже миллионов, пожертвованных иным богатым человеком.
Роскошный храм строится, например, в Некрасовке, на территории Новой Москвы, на границе с Подмосковьем. На тысячу прихожан, пятикупольный, в византийском стиле. Судя по соседним многоквартирным домам, народ в этой части столицы проживает небогатый, а храм возвводится явно не бедный. Откуда такие деньги на стройку?
Владимир Ресин: Спонсоры там нашлись, помогают. Я помню, там только фундамент заложили, подходит ко мне женщина лет 90 и спрашивает: Владимир Иосифович, сил у меня уже нет, чтобы далеко ехать в храм службу отстоять. Доживу ли, чтобы можно было здесь помолиться, в церкви рядом с домом? Пообещал я ей постараться побыстрее храм построить, попросил предпринимателя Сергея Гляделкина помочь. Он откликнулся. Да и сама эта женщина, рассказывают мне, постоянно приносит деньги на храм. Хотели мы его уже к концу года построить, но не вышло. Но в первом полугодии 2014-го постараемся стройку закончить.
Рядом с Белорусским вокзалом раньше была районная поликлиника, сейчас там церковь, на которой висит табличка: «Купец такой-то для жены своей поставил храм». Случается ли сегодня, чтобы какой-то один жертвователь на свои деньги построил храм?
Владимир Ресин: Чаще люди образуют из личных средств фонды. На деньги одного из таких — «Фонда возрождения Старицкого Свято-Успенского монастыря», возглавляемого Виктором Борисовичем Христенко, заканчивается строительство храма на Можайском шоссе.
Вы как-то обмолвились, что тем не менее, 15 участков, уже выделенных в городе под храмы, пока пустуют, стройка там и не начиналась только по причине отсутствия средств. Почему бы городу из своего бюджета не помочь, все-таки он у Москвы — один из самых крупных в мире?
Владимир Ресин: Но и социальных обязательств у Москвы перед москвичами тоже очень много. К тому же я должен напомнить, что город наш многонациональный. Сегодня Москва поддержит из своего кармана строительство православных храмов, а завтра на прием в мэрию придут евреи и скажут: почему христианам денег дали, а нам не дали? Потом мусульмане, буддисты и т. д. Государство у нас никогда храмы не строило, всегда их строил народ. Народ строит и сейчас.
Но евреи уже говорят, что Москве не хватает синагог. Что бы вы им посоветовали?
Владимир Ресин: Мне кажется, что синагог еще во время, когда я возглавлял стройкомплекс Москвы, мы построили вполне достаточно. Но если такая нужда появилась где-то, нужно посчитать, сколько в данном месте проживает людей иудейской веры, сколько из них готовы пожертвовать на строительство и подать заявку в мэрию. Пока таких заявок, насколько мне известно, не поступало.
Легко ли строительную организацию подыскать на такие стройки? Ведь любая из них требует стабильного финансирования, а тут — сегодня пожертвования есть, а завтра их может и не быть.
Владимир Ресин: Не скрою, трудности есть. Легче решаются брать на себя такие объекты сильные строительные организации, у которых есть свои оборотные средства. Их они и вкладывают, когда вдруг возникает дефицит средств.
Владимир Иосифович! Многие московские храмы строятся по восьми типовым проектам. Вы не опасаетесь, что они будут похожи друг на друга как две капли воды, как походят один на другой в Москве спальные районы 70-х годов постройки?
Владимир Ресин: Не опасаюсь. Слава Богу, что строятся храмы не по восьми, а по десяткам проектов, в том числе и индивидуальным. Но когда разрабатывалась программа, город определялся с примерной скоростью их строительства, качеством, стоимостью и размером участка, на котором каждый храм встанет. Вот под эти четыре параметра и были сделаны восемь проектов повторного применения. Причем, не только для Москвы. После того, как шесть из них были безвозмездно переданы церкви, церковь передала их российским регионам — во многих из них тоже храмов не хватает. Преимущество их состоит в том, что они основаны на индустриальном типе строительства. Но внешне все будут разными, так как одинаковый у них только конструктив, а отделка разная. Знаете, как у домов бывает — каркас один, а обложены по-разному и не догадаешься об этом каркасе. Где-то облицовка кирпичом, а где-то натуральным камнем.
Мы заметили, что в Храме Христа спасителя везде ловится бесперебойно WI-FI. А насколько с технической точки зрения отвечают современным требованиям новые храмы и по другим параметрам?
Владимир Ресин: С точки зрения качества и удобства все проекты без исключения отвечают современным требованиям. Например, они приспособлены для инвалидов, везде есть широкие двери и пандусы для инвалидов, чего никогда не было в старых церквях. В каждом — центральное отопление, канализация, водоснабжение. А посмотрите, какая прекрасная византийская мозаика в новом храме в Ясенево — нижний храм там уже работает, к концу года закончим и верхний. 2500 квадратных метров такой мозаики! За все 866 лет существования Москвы таких удивительных храмов в городе не было! А строительство какого храмового комплекса заканчивается на Мичуринском проспекте! Это будет один из самых крупных и красивых храмовых комплексов в столице выполненный в традициях шатрового зодчества. Там и Дом притча с воскресной школой, и небольшая трапезная, и хозяйственные и служебные помещения храма, и общественные уборные. Также в состав комплекса войдут церковный киоск, Святые врата и даже автостоянка.
Словом, чувствуется, что строится на века.
Главное для храма — чтобы там уютно было душе. А для этого строить его должны талантливые люди. Как по вашему Владимир Иосифович, не утратили россияне таланты — плотницкие, каменщиков, мозаичников и т. д.
Владимир Ресин: Не утратили. В большинстве храмов очень большую часть работ — и плотницких, и по мозаике, и по росписи делают сами прихожане. Часто потому что нет у них денег нанять дорогую рабочую силу на это, а получается очень хорошо.
А храм на Борисовских прудах входит в программу-200?
Владимир Ресин: Входит. Это будет храм, построенный по индивидуальному проекту, и в соответствии с нашими планами в будущем году он уже начнет строиться. Его строительство курирует главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов, который не оставляет Программу-200 без внимания. Ведь от главного архитектора во многом зависит нахождение компромиссного решения о месте, где будет построен храм. Особенно, когда на этот счет существует несколько мнений, как, например, было на Ходынке, где в рамках Программы-200 планируется восстановление воинского храма Сергия Радонежского.
А что еще будет восстановлено из утраченных московских храмов?
Владимир Ресин: Сейчас идет восстановление бывшего Московского Епархиального дома с колокольней, в который входит Храм Святого князя Владимира, в Лиховом переулке. Этот дом вошел в историю тем, что там в 1918 году был расстрелян весь Синод русской православной церкви во главе с патриархом Тихоном. Восстановить его планируем к тысячелетнему юбилею памяти Святого Равноапостольного Великого князя Владимира — Крестителя Руси и можно смело сказать, первого главы российского государства. Торжества будут отмечаться 28 июля 2015 года. Как и остальные московские храмы, возрождается этот комплекс так же на частные пожертвования.
Владимир Иосифович! Вот уже три года вы не глава стройкомплекса столицы, когда каждую субботу объезжали городские стройки. А сейчас как ваш рабочий график строится?
Владимир Ресин: С 2011 года я в первую очередь — депутат Госдумы, так что весь рабочий график строится исходя из моих депутатских обязанностей. Однако, и сейчас каждую субботу еду по стройкам — только не жилья и дорог, а храмов. В понедельник в Даниловом монастыре, где у меня теперь тоже есть рабочее место, с представителями церкви обсуждаем ситуацию на этих стройках и меры, которые нужно принять для того, чтобы помочь тому или иному объекту. В четверг — совещание уже здесь, в Храме Христа спасителя, по этой же теме. По опыту работы я точно знаю: если не заниматься каждый день, ни одна стройка сама по себе никогда не закончится.
То есть ваш рабочий график стал еще более интенсивным?
Владимир Ресин: В свои 77 лет в таком ритме я живу уже более полувека. И если я о чем и жалею, так это о том, что раньше мало времени уделял разработке законов, хотя муниципальным депутатом не раз избирался и прежде. Но лишь сейчас понял, что если бы все народные избранники серьезно исполняли порученное дело, то таких дурацких законов, с которыми бывает, сталкиваешься потом на работе, было бы меньше.
Вы счастливый человек?
Владимир Ресин: Безусловно. Ведь я живу в эпоху, когда храмы восстанавливают, а не рушат, как это делали наши отцы и деды. И более того, могу еще и сам что-то сделать для их возрождения.
Чтобы можно было быстрее построить в столице 200 храмов, архитекторы предложили типовые проекты. Конструктив у них одинаковый, а отделка разная. Поэтому, глядя на храмы, строительство которых уже близится к концу, мало кому придет в голову, что они типовые. Москва передала эти проекты безвозмездно Церкви, и теперь по ним строят и в регионах страны, где так же, как и в столице, храмов не хватает.
Иллюстрации: Спецстроймонтаж, ГУП «Минитэп»
