Изотопы веры

В посёлке Водный, где когда-то добывали радий, вокруг храма возрождается жизнь общины

— Батюшка, расскажите, как вы стали священником? — прошу я настоятеля Никольского храма в посёлке Водном, что под Ухтой.

— Очень просто, — улыбается отец Павел Рыльченко. — Пришёл к владыке, он рукоположил.

— Это понятно, что без владыки никуда. А всё-таки…

— Раньше мы с семьёй жили в Риге. Там после окончания института я работал в конструкторском бюро, обслуживавшем гражданские и военные самолёты. Мы с женой познакомились с одной верующей старушкой, которая работала казначеем при храме Живоначальной Троицы. Она переписывала разные молитвы, каноны, акафисты, поучения святых отцов и листочки эти потом раздавала людям. Валентина — так её звали — помогла окрестить наших детей, после чего и мы тоже стали ей помогать. Жила она одна в неблагоустроенном доме, но никогда проблем у неё не было ни с углём, ни с продуктами — люди ей приносили всё необходимое. А она молилась обо всех…

Когда мы с ней познакомились, Валентине было 84 года. И вот как-то раз попросила она меня купить свечек и поставить их перед разными иконами. Я так и сделал, а она спрашивает: «На какой иконе свечи закончились?» — «На Николае Чудотворце». — «Знай, что ты будешь священником и будешь служить в сельском храме Николая Чудотворца». А в то время я даже не был крещён, её словам не поверил, сразу же забыв их.

— Расскажите об этой женщине.

— Прежде Валентина работала главным бухгалтером крупного банка. Несмотря на такую ответственную и хорошо оплачиваемую работу, она перешла трудиться в Церковь после чуда, совершённого Николаем Чудотворцем.

Так получилось, что сын её запил, потерял семью и решил покончить жизнь самоубийством. Взял билет на электричку, сошёл на самой дальней станции, в лесу нашёл подходящую берёзу, приладил петлю и собрался уже вешаться — и вдруг сзади его кто-то похлопал по спине. Обернулся — стоит милиционер: «Ты чего здесь делаешь? А ну-ка, пошёл отсюда бегом!» И молодой парень побежал так, что даже и не помнил, как дома оказался.

А мать его, раба Божия Валентина, Царствие ей Небесное, постоянно молилась о нём Николаю Чудотворцу. И вот святой неведомым путём привёл в лес милиционера, который и спас сына от петли. С тех пор вся жизнь его изменилась: он перестал пить, устроился на работу, семья к нему вернулась. А мать ушла из банка, стала работать казначеем в церкви и всю себя посвятила Богу…

* * *

Посёлок Водный, что в 32 километрах от Ухты, известен жителям Коми республики по существовавшему здесь с 1932 по 1956 годы производству радия из радиоактивных солевых водяных растворов. Отсюда он и получил своё название.

Прежде мне не приходилось бывать здесь. Моё представление об этом посёлке сложилось из скандальных публикаций об ужасном наследии градообразующего завода «Прогресс», оставившего после закрытия массу опасных радиоактивных отходов. Я читал о том, что радиационный фон в пределах посёлка и ныне достигает до 6000 мкР/час, будто бы в сотни раз превышая безопасный для здоровья фон в 30 мкР/час. Одна «независимая» газета писала, что очаги радиационного загрязнения выявлены в школах, больницах, административных зданиях и жилых домах… Другая частная газета решила перепроверить эти данные, и единственное место, где счётчик показал близкий к предельному уровень в 30 мкР/час, оказалось возле батареи центрального отопления местной поликлиники… «Как там люди живут?!» — думал я.

…От Ухты до Водного — оживлённое автобусное сообщение; большинство пассажиров ездят на частных микроавтобусах. Именно на такой «Газели» как-то вдруг мы въехали в посёлок. На очередном крутом спуске среди тайги выросла целая улица из современных пятиэтажек. Но уже через две-три остановки стали встречаться одноэтажные деревянные дома, соседствующие с разлапистыми боровыми соснами. Никольский храм расположен рядом с конечной остановкой. Белоснежное здание поражает своей необычной архитектурой. Над главным входом расположена богатая звонница. Ещё более сильное впечатление я получил от внутреннего убранства обоих храмов (нижнего, в честь Сретения Господня, и верхнего, в честь Николая Чудотворца), главным образом от образов, написанных в лучших традициях древнерусской иконописи.

— Приход в Водном образовался в начале 1998 года, и меня сразу направили его окормлять, — рассказывает отец Павел. — К тому времени я уже служил в ухтинском храме Стефана Пермского. На первом же приходском собрании было решено строить храм в честь любимого всеми святого Николая Чудотворца…

— Подождите, батюшка, давайте по порядку. Мы остановились на том, как вам было предсказано, что вы станете священником…

— Дальше события развивались так. Республики Прибалтики вступили на путь самостоятельности, и к нам там стали относиться как к оккупантам. Мы, как и многие русские, оказавшиеся после развала СССР на территории бывших братских республик, испытали немало унижений, но вот чего мы не могли допустить — это чтоб у наших детей не оказалось никаких перспектив на будущее. Поэтому нам пришлось переехать в Ухту, к родителям жены.

Но и в Ухте мы были никому не нужны. На учёт в военкомате меня не поставили, сказали, своих офицеров хватает. Мы с женой уже подумывали уехать за границу. Но в то время я уже начал ходить в храм Стефана Пермского, стал ближе к Церкви, и когда пришёл за благословением на эмиграцию, владыка сказал, что мне надо быть священником. И что, даже если я уеду, всё равно через три года встанет передо мной этот вопрос… Тут я вспомнил о словах Валентины и всерьёз задумался. В конце концов решил не испытывать судьбу, а согласиться с благословением на священство.

Поначалу стал помогать настоятелю храма отцу Евгению в алтаре. В иереи меня рукополагали в Свято-Вознесенском храме в Сыктывкаре. А потом по просьбе отца Евгения перевели в Ухту и назначили окормлять приход в посёлке Водный. Одновременно я стал настоятелем заречного храма Николая Чудо­творца в Ухте и несколько лет служил на двух приходах. Тогда же поступил в московский Свято-Тихоновский университет на пастырское отделение, пять лет получал духовное образование. Так что забот оказалось немало…

В Водном вначале мы обустроили молитвенную комнату в переданном нам здании заброшенной вечерней школы. Там я служил до 2006 года, пока мы не возвели этот храм.

— Его строили с нуля?

Храм в посёлке Водный — теперь трудно догадаться. что раньше было в этом здании

— Нет, в этом здании был раньше магазин. Тоже заброшенный, когда нам его передали. Несколько лет мы собирали средства, в основном в Ухте. Приходилось искать благотворителей, ходить по различным предприятиям и магазинчикам. Жертвовали, кто что мог: помогали и материалами, и деньгами, и транспортом. Большую помощь оказал Ухтинский государственный технический университет. В историческом для храма событии — установке купола — вместе со студентами помогал нам ректор Николай Дмитриевич Цхадая, залезши наверх по лесам. А храм мы строили всем миром…

— Трудно поверить, что здание магазина было таким красивым.

— Сначала мы к нему пристроили алтарь, затем вход переделали, звонницу над входом поставили, купол надстроили. Архитектор вначале предложил переделать постройку в шатровый храм, который должен был держаться на металлических конструкциях: балки, швеллеры — всё из железа. В сумме они давали несколько тонн веса. А здание магазина старое, 1956 года постройки. Фундамент бы просто не выдержал. Мой сын — тоже архитектор, в ту пору студент — подсказал мне, как надо строить без металлических конструкций. И мы всё сделали так, как он говорил. Так что это идеи моего сына воплощены в строительстве нашего храма…

— Сын у вас архитектор церковных зданий?

В воскресной школе посёлка Водный

— Нет, его специальность — гражданское строительство. Когда он учился в УГТУ, возведению церковных сооружений не обучали. Это теперь студенты пишут дипломы по храмовому строительству. Недавно я был приглашён на защиту дипломной работы по восстановлению Кылтовского монастыря. Меня проект очень порадовал! Девочка несколько раз ездила в монастырь, все архивы по нему перекопала, узнала всю историю. Учла то, что было, и сама немало нового привнесла. Надеюсь, со временем её проект будет воплощён в жизнь.

— У вас ведь пятеро детей, — уточняю я, — но есть и приёмные?

— Один. Самый младший, Андрей. Когда я в Москве сдавал экзамены, мне позвонили из Троицко-Печорска: «Мы знаем, что вы хотели бы взять ребёнка. У нас есть, два годика». Я и не понял, откуда у них такая информация. Позвонил владыке, тот благословил взять мальчика на воспитание. Сейчас Андрей уже в четвёртом классе.

* * *

Отец Павел постоянно на строительстве: сам мешает раствор, таскает кирпичи. В своём старом, заляпанном краской подряснике — то с лопатой, то с вёдрами, то с мешками…

В мой приезд рядом с храмом закладывался фундамент под воскресную школу, куда предполагается перенести также и трапезную, и другие подсобные помещения. Сейчас воскресная школа и трапезная расположены в отдельных помещениях на первом этаже храма. Батюшка шутит, что, когда идёт служба, до прихожан доносится не запах ладана, а запах готовящихся блюд, мысли с богослужения сбиваются на гастрономию. Особенно в Великий пост это смущает молящихся…

Часть нынешних прихожан Никольского храма — потомки тех первопоселенцев, что занимались здесь до войны добычей радия (само поселение образовалось в 1931 году из бывших лагерей). Мне удалось поговорить с ними, и все как один меня заверили, что батюшка не жалеет ни сил, ни средств во славу Божию, старается, чтобы в храме всё было самым лучшим.

Татьяна Николаевна Головня

О приходской жизни поведали сами прихожане. Отец Павел определил меня на ночлег к Татьяне Николаевне Головне, которая 30 лет проработала в центральной лаборатории электрокерамического завода «Прогресс». Как старожил, она провела для меня экскурсию по посёлку. От храма мы пошли к её родному предприятию.

— Вначале на заводе работали заключённые из лагеря, который создали здесь специально для производства, — рассказывает Татьяна Николаевна. — В мире нигде не рискнули добывать радий из вод со столь низким содержанием этого элемента, а у нас, с помощью бесплатной рабочей силы, это сделали. Множество новых технологий добычи разработали учёные, отбывавшие здесь срок. Тут ведь сидели в основном высокообразованные и культурные люди, уголовников не было. И когда я в 1977 году по распределению приехала сюда из Украины, меня поразила интеллигентность местных жителей, их культура, высокая нравственность — всё это было заложено теми заключёнными… Когда наши воднинцы устраиваются работать в Ухту, то местные жители удивляются, насколько это отзывчивые, искренние люди. Культурный уровень посёлка и сейчас остаётся высоким.

Радий, добывавшийся у нас, шёл на медицину и науку. В 1956—1957 годах производство радия было прекращено — изобрели искусственные изотопы, и оно стало невыгодно. Чтоб посёлок не погиб, на базе завода решили организовать новое производство. Сошлись на том, чтобы производить керамику. Выпускали керамические высоковольтные конденсаторы, детали для телевизоров, посуду, ещё много чего. Но в конце 90-х предприятие обанкротилось. Ещё в 1992 году на нём работало до трёх тысяч человек, а сейчас осталось около трёхсот. Выпускают то же, только в меньших объёмах.

Мы прошли с Татьяной Николаевной до проходной, потом вдоль завода по парковой зоне, мимо спорткомплекса: бассейна (кстати, первого в Ухтинском районе), футбольного поля с абсолютно ровным зелёным покровом, хоккейного корта, баскетбольной площадки. Всё расположено, опять же, среди сосен.

— А что, деревья не убирали, когда посёлок строили?

— Здесь была тайга, и по возможности при строительстве деревья оставляли. А вдоль домов мы потом сами насадили аллейки. Посёлок наш чудесный, просто сказка! Я здесь прижилась, это моя вторая родина.

Встречные, будь то молодёжь или пожилые, здороваются с Татьяной Николаевной. Похоже, тут все, как в большой деревне, знакомы друг с другом и знают мою спутницу, к которой относятся с большим уважением. И надо сказать, люди выглядят здоровыми и жизнерадостными. Совсем не похоже, что живут в экологически неблагополучном, заражённом радиацией месте.

— Сколько жителей в Водном? — спрашиваю у Татьяны Николаевны.

— Было восемь с половиной тысяч, сейчас где-то около семи.

— Как вы думаете, перспективы у Водного есть?

— Посёлок, я так думаю, не погибнет, больше оттока населения не будет, — отвечает моя собеседница. — Школа здесь большая, детишек много рожают, многие из Ухты переезжают к нам, покупают в Водном квартиры. В Ухте жильё очень дорогое, а здесь гораздо дешевле.

— А как же радиация?

— Ничего опасного для жизни нет. Недавно проводились замеры; даже над теми скважинами, откуда добывался радиевый раствор, повышения уровня радиационного фона не обнаружено.

«Может, просто успокаивают людей? — думал я, шагая рядом со своей спутницей по залитым солнцем аллеям. — Но кто его знает, для Господа нет ничего невозможного».

Впоследствии я узнал, что дело не столько в радиационном фоне, сколько в отходах, которые остались ещё с советских времён, когда их вываливали прямо на берег реки Ухта. В 60-х посёлок, как могли, почистили, и в ближайшие несколько лет работы по очистке от радиоактивных отходов будут продолжены: их захоронят на территории одного из дальних промыслов по добыче радиоактивной воды…

Татьяна Николаевна рассказала мне о ежегодном крестном ходе вокруг Водного, который начал проводиться в праздник иконы Казанской Божьей Матери с 2005 года, когда этот день — 4 ноября — был объявлен Днём согласия и примирения и стал выходным.

— Тогда завод наш почти не работал, зарплату не платили. Стало очень тяжело жить: разруха, пьянство, наркомания. И мы пошли крестным ходом. Помню, когда шли, воднинцы приветствовали нас. Я слышала со всех сторон: «Молодцы, давно пора!» Сейчас на этот крестный ход к нам приезжают батюшки со своими прихожанами из Ухты, Сосногорска, Яреги, Нижнего Одеса, других населённых пунктов.

В этом году мы ходили и 17 июля, в день памяти святых Царственных мучеников. И ещё мы ходим крестным ходом 9 Мая к памятнику воинам, погибшим в годы Великой Отечественной войны. Батюшка там служит панихиду…

* * *

Дома за ужином — а Татьяна Николаевна обязательно ужинает и завтракает со своими взрослыми сыновьями — я попросил хозяйку рассказать о себе.

— Родилась я на Западной Украине, отец был военным. Крестили меня в детстве на дому, тайно от отца. Конечно, в доме о Боге нельзя было говорить вслух и в храм мы не ходили, потому что папа-офицер, естественно, был партийным. Но какой-то интерес ко всему божественному всё же был. Когда я училась в Львовском университете, интересно было пройти мимо храма, невзначай остановиться, послушать песнопения. Тяга к духовному обострилась с началом курса научного атеизма. Педагог рассказывала об истории религии, не давая никаких оценок, а мы делали выводы. Это было странно, но нам помогло. После этого курса многие студенты стали верующими.

Часто люди идут к Богу скорбями. У меня так же было. В 1997 году я пришла на первую исповедь в храм Стефана Пермского в Ухте. Тогда настоятель отец Евгений зачем-то ушёл в алтарь, а вместо него вышел отец Павел. Так я и попала к нашему батюшке. Господь устроил, что с тех пор он стал моим духовным отцом.

Все прихожане приняли участие в строительстве храма, всё сделано их руками. Помню, старенькая раба Божия Галина (Царствие ей Небесное, два года, как умерла) приезжала из Сосногорска к своей крестнице и вечером, когда около храма уже никого не было, приходила туда и допоздна складывала кирпичики с молитвой. К утру все кирпичики были уже сложены. Такая глубоко верующая, смиренная бабулечка была…

Наши бабушки — великие труженицы и молитвенницы. Батюшка на время строительства благословил каждый день читать акафист Николаю Чудо­творцу, так они приходили и по очереди читали. Сейчас-то помощников стало меньше, потому что старушки эти совсем старенькие, немощные, а молодёжь в основном работает в Ухте. Пока приедут — уже поздно, а в выходные домашние дела надо сделать, на даче поработать. Но всё равно работа на месте не стоит…

* * *

Из рассказа Татьяны Николаевны о недолгой истории прихода Николая Чудотворца я понял, что он действительно является большой семьёй, где заботятся о стариках, о больных и немощных, о молодых людях, если вдруг им случится попасть в беду.

Надо сказать, что приход Святителя Николая Чудотворца ведёт свой сайт, выпускает газету «Православные ступени» (и сайт, и газета — миссионерской направленности). При храме действует общество сестёр милосердия имени святой преподобномученицы Великой княгини Елизаветы Фёдоровны. Батюшка ещё мечтает организовать какое-то общее дело для всех прихожан. Одна из таких задумок — расширение храмового приусадебного хозяйства. Чтобы урожая хватало не только на нужды храма, но и на обеспечение сиротских приютов и всех, кто в этом нуждается.

Евгений СУВОРОВ

Фото автора и Т. Н. Головни

Желающим оказать помощь сообщаем адрес: 169 336, Республика Коми, г. Ухта, пос. Водный, ул. Октябрьская, 1. Храм Св. Николая Чудотворца, протоиерею Павлу Рыльченко. Тел. 89 129 421 881, эл. почта: hram-vodniy@yandex.ru

http://www.rusvera.mrezha.ru/692/3.htm