 |
| Санкт-Петербургские ведомости | Алексей Кулегин | 17.07.2013 |
Особое внимание посетителей недавно открывшейся новой большой экспозиции Государственного музея политической истории России «Человек и власть в России в ХIХ — ХХI столетиях» привлекает уникальный экспонат. Он не может соперничать с другими живописными произведениями из музейного собрания ни размерами, ни громким именем автора. Однако вокруг него постоянно возникает неповторимая атмосфера эмоционального напряжения. Наверное, разгадка состоит прежде всего в личности персонажа портрета и удивительной легенде, окружающей эту работу.
Подарок на коронацию
Речь идет о портрете императора Николая II, который был написан монахиней Ново-Тихвинского монастыря в Екатеринбурге. Слава о трудолюбии и мастерстве его обитательниц вышла далеко за его пределы.
Существовала в монастыре мастерская прикладного искусства, где рисование в конце ХIХ века преподавал выпускник Петербургской академии художеств известный уральский художник Н. М. Плюснин. В мастерской, в частности, занимались иконописью и светской живописью. По-видимому, одной из учениц мастера была и монахиня Емелиана — именно ей поручили выполнить парадный портрет императора в качестве подарка от монастыря к коронационным торжествам в Москве.
Художница никогда лично не видела царя — портрет был написан ею по фотографической открытке, о чем Емелиана честно и написала в правой нижней части полотна, изобразив Николая II в полный рост в мундире полковника лейб-гвардии Гусарского полка.
У работы скромной монахини оказалась удивительная судьба.
Одним из элементов грандиозных коронационных торжеств стали торжественные приемы Николаем II 16 мая в Андреевском тронном зале и 17 мая 1896 года во Владимирском зале Большого Кремлевского дворца многочисленных депутаций. Вероятно, в один из этих двух майских дней и увидел впервые молодой самодержец свой портрет из Ново-Тихвинского монастыря.
Подарок явно привлек его внимание. Возможно, тем, что несколько выбивался из череды традиционных подношений по случаю коронования. Николай мог просто устать от бесконечной череды икон «в ценных ризах» и различных дарственных блюд. В результате портрет по высочайшему распоряжению отправили в Зимний дворец, где он благополучно и пребывал до 1917 года…
Во время захвата Зимнего войсками Военно-революционного комитета в ночь с 25 на 26 октября 1917 года стихийная ненависть толпы не пощадила и императорские портреты. Специальная комиссия Адмиралтейской районной думы Петрограда, расследовавшая факты разграбления дворца в ходе Октябрьского переворота, констатировала многочисленные случаи вандализма и надругательства над изображениями бывшего самодержца.
Председатель Адмиралтейской думы, выступая на заседании Петроградской городской думы 11 ноября 1917 года, нарисовал весьма впечатляющую картину, представшую за шесть дней до этого перед взором членов специальной комиссии. Характеризуя состояние комнат Николая Второго и Александры Федоровны, докладчик отметил: «С художественной точки зрения они скорее антихудожественны, чем художественны. Но разгром там полный. Из кабинета А. Ф. пропал знаменитый портрет Николая II, написанный Серовым. Портрет этот был найден позже в совершенно прорванном виде».
Как записал в дневнике Александр Бенуа, побывавший в Зимнем несколько раньше членов комиссии, портрет работы Валентина Серова был выброшен из дворца на площадь. «Он был весь в дырах, от живописи остался один тонкий слой, и черты лица едва можно было различить, — и видно, над ним всячески издевались — топтали ногами, скребли и царапали чем-то острым!».
Продукты для узников
Печальная участь постигла и работу екатеринбургской монахини: ворвавшиеся во дворец красногвардейцы и солдаты располосовали штыками ненавистное им изображение императора.
В 1930 году в таком растерзанном состоянии портрет поступил из Эрмитажа в Государственный музей революции (его преемником является Музей политической истории России), находившийся тогда в помещениях Зимнего дворца. Чудом портрет не был уничтожен во время массовых чисток фондов музея после «Ленинградского дела», жертвами которых стали тысячи документов, листовок и плакатов, якобы «порочных по содержанию».
Лишь с началом перестройки впервые появилась возможность приступить к возрождению реликвии. В ходе проведения кропотливых реставрационных работ портрету в целом удалось возвратить его первоначальный облик, однако следы от штыков сохранили как ценное свидетельство трагических событий отечественной истории, невольным свидетелем и участником которых стало живописное произведение.
Начиная с 1991 года портрет входил в состав практически всех экспозиций, посвященных событиям революционной эпохи и судьбе императорской семьи. И в этом был особый смысл, ведь, по невероятному стечению обстоятельств, судьба свела обитательниц Ново-Тихвинского монастыря с Николаем II и членами его семьи в мае 1918 года, когда семья последнего российского императора оказалась в Екатеринбурге в качестве узников печально знаменитого Ипатьевского дома.
Тяжелое моральное и физическое состояние заключенных усугублялось на первых порах и плохим питанием. От одного из преданных царской семье людей об этом стало известно монахиням. Они обратились с ходатайством в областной исполком с просьбой разрешить доставлять продукты для семьи Романовых. Как вспоминал первый комендант «Дома особого назначения» (так официально именовался Ипатьевский дом) слесарь А. Д. Авдеев, «после обсуждения… было решено разрешить им это делать, чтобы проследить за намерениями черносотенцев и учинить строгое наблюдение…».
Уже через несколько дней в дневнике Александры Федоровны за 18 июня 1918 года появилась новая запись: «Добрые монашки присылают теперь молоко и яйца для Алексея и нас, и сливки». Николай в тот же день записал: «…провизию приносят раз в два дня». Мало-помалу монахини осмелели и стали доставлять для заключенных и другие продукты — мясо, колбасу, а также лакомства — пироги, ватрушки, печенье, орехи.
Благодаря следователю Н. А. Соколову, который, по указанию адмирала А. В. Колчака, занимался расследованием убийства царской семьи, до нас дошли имена двух мужественных женщин, приносивших еду узникам, — послушницы Антонина и Мария. Последний раз монашки принесли еду 16 июля, которое стало последним днем жизни членов императорской семьи. В ночь на 17 июля они были варварски убиты в подвале Ипатьевского дома.
Исследователям удалось пролить дополнительный свет на судьбу реликвии. По всей видимости, автора портрета звали Евдокия Флегонтовна Баталова. Родилась она примерно в 1844 — 1845 годах. В монастырских ведомостях значится как «екатеринбургская урочно-работническая дочь», «грамотная». В монастырь поступила в 1859 году, а монашеский постриг приняла в 1871 году под именем Емелианы, так как других монашествующих с этим именем в обители в тот период не было. В монастыре Баталова занималась иконописанием.
Емелиане не довелось стать свидетельницей крушения монархии и гибели царской семьи. В метрической книге церквей Ново-Тихвинского монастыря сохранилась запись о смерти Емелианы Баталовой, которая скончалась 22 апреля 1901 года от брюшного тифа и была похоронена двумя днями позднее на монастырском кладбище…
Алексей КУЛЕГИН, заведующий отделом Государственного музея политической истории России, кандидат исторических наук
http://www.spbvedomosti.ru/article.htm?id=10 300 556@SV_Articles
