В прошлой публикации (N 15, 2004 г.) был приведен пример почитания Царской семьи крестьянами, когда они в 1918 году приветствовали цветами Царских детей на остановках поезда следовавшего секретно в Екатеринбург из Тобольска. По воспоминаниям многочисленных очевидцев Николай 2 и Его супруга и после переворота в феврале-#марте 1917 г. верили в русский народ, подавляющее большинство которого составляли крестьяне. Русские крестьяне всегда были настоящей глубинной опорой Царского самодержавия. Для них Царь был прежде всего Помазанник Божий. И такое почитание Царя и Царской семьи сохранялось и в начале ХХ века, в том числе и в 1917_1918 годах. Это соответствовало довольно высокой духовной нравственности русского крестьянства в начале ХХ века. Исследователи выявили, что 60% книг руских крестьян имели тогда высокое нравственное содержание. Особо большой популярностью пользовались Евангелие и Жития святых. В сельской местности были широко распространены коллективные слушания чтений священных книг. Среди крестьян моложе 30 лет число грамотных достигало 7585%. К числу неграмотных относили и тех, кто знал церковно-славянский язык, а русским письменным владел слабо. А таких было немало. По данным Всероссийской переписи 1897 года доля грамотных крестьян на Севере России — 18,1%, а в целом по европейской части России — 22,9%. Большой популярностью в крестьянской среде пользовался религиозный лубок (отдельно награвированные листы с графическими изображениями, которые в основном раскрашивались вручную и сопровождались надписями и текстами). С 1899 по 1910 гг. Товариществом И. Д. Сытина издано 215 названий картинок духовного содержания в количестве 30,6 миллионов экземпляров. Показательно, что за те же годы портретов Царя и Царицы, Царской семьи было издано 12 миллионов экземпляров (322 названия). Их часто можно было видеть в крестьянских избах. И конечно не случаен, приведенный в «Русском Вестнике» N 25−26, 2000 г., факт отыскания в крестьянской избе спрятанных от властей Царственных портретов Николая 2 и Его супруги. По воспоминаниям очевидцев, например, Павла Булыгина, Царские портреты во второй половине 1918 года еще висели в избах на видном месте. (Следует иметь в виду, что крестьяне, конечно, ценили и справедливую отмену Николаем 2 сословных ограничений для крестьянского сословия по его указу в октябре 1906 года.) О нравственной обстановке на селе говорит и то, что уровень потребления алкогольных напитков там был в 3 раза меньше, чем в городе. После запрета продажи водки на время войны Царским указом в 1914 году значительно сократилась преступность. И в 1916 году только в Тамбовской губернии 68 крестьянских общин обратились в Тамбовское акцизное управление с просьбой сохранения запрета на продажу водки и после войны. Кстати, войска, набранные из крестьян, считались самыми надежными. Однако в Петрограде, увы, переименованном во время войны не в Свято-Петроград, а из города, названного в честь святого апостола Петра, в город, названый в честь Петра 1, во время переворота оказались другие — ненадежные войска. Полагаю, что Божья помощь столице России в итоге переименования резко уменьшилась. Указания Царя по переводу надежных войск в Петроград не выполнялись масонами под любым предлогом. Февральско-мартовский переворот 1917 года был воспринят крестьянами очень горестно. Либеральный журналист А. В. Светланин вспоминал, что мать его и другие женщины рязанского села, где он находился тогда, горько плакали о Царе, даже прилюдно. А мать его убивалась по Царю. Когда он сказал ей, что теперь жизнь будет лучше, она ответила: «Не в том суть, что будет лучше, а как бы не было неправды перед Богом». Какая духовная высота!.. Вот как описывает в своих воспоминаниях писатель Иван Наживин, который был тогда отнюдь не монархист, реакцию на этот переворот крестьян в деревне Буланово Владимирской губернии, где он в то время находился в своем имении. Крестьяне были потрясены этим страшным неожиданным для них событием. «И в деревнях и в городах с жадностью невероятной в первые ряды очень быстро протискивалось все самое ограниченное и тупое, все озлобленное и мстительное». В Буланове первую скрипку схватили два учителя, мальчишки-недоучки. Один из них был Скобенников, страдавший неврастенией, туберкулезом и пороком сердца. «Стоило ему заговорить, как тот час же он закусывал удила и летел, не помня себя, куда кривая ни вынесет… А потом сам часто каялся в том, что наговорил». «Другой, Шипов, маленький, худенький, с исковерканным лицом дегенерата — отец его был рабочий-алкоголик сперва и сумасшедший потом — был весь пропитан одновременно и каким-то подхалимством и ядом… В свободное от занятий время этот совершенно малограмотный прохвост пьянствовал с местными кулаками и в пьяном виде бил жену». «И замечательно: народ в большинстве случаев относился к ним с величайшим презрением… чуть что, и горлопаны начинали дружно орать: „А-а так ты за старый режим?..“ и объявляли своего противника врагом революции и народа…» Степенные мужики считали, что Россия не может быть без Царя, как хозяйство без хозяина. По словам автора воспоминаний они, ставя себя в пример, при этом возмущались: «Разве это мысленно, чтобы хозяйство шло без хозяина?» «Кадетское мартовское перекрашивание из монархистов в республиканцев вызвало в душе народной презрение», — заметил Иван Наживин. Он вспомнил также: «…старики утверждали, что наступили знать, „последние времена“ и что жид Керенский — несомненный антихрист». О неприятии новой власти крестьянами свидетельствует и тот факт, что на организованных ею волостных земских выборах приняло участие всего 3% избирателей. При организации повторных выборов организаторы угрожали оштрафовать неявившихся. Однако несмотря на это голосовало лишь 15% избирателей… Пропагандисты распустили слухи о выгодности самовольных захватов земель: «Кто что захватить успеет, так и ладно». И это влияло на настрой крестьян. Кроме того крестьяне стали понимать, что правящие слои России, в основном, по сути предали монархию. А поскольку на Помазанника Божия — Хозяина России (Удерживающего) теперь рассчитывать не приходится, то лишь им самим остается отстаивать свои интересы. И начали активно захватывать помещичьи земли в ряде губерний, прежде всего, необрабатываемые… Через некоторое время, уже при большевистской власти в России, Иван Наживин встретил писателя Ивана Бунина и спросил его о настроениях крестьян в Орловской губернии. И. Бунин ответил: «Определенно монархическое — Царя и никаких разговоров!..» Надо вспомнить и о типичном примере верности присяге Николаю 2 (пронесенной сквозь тяжелейшие годы верности) крестьянина Вологодской области Хронцова Ивана Васильевича и его земляков, описанном в «Русском Вестнике» N 9, 2004 г. Кстати, Царскую семью незадолго до переворота предупреждал о нем старый крестьянин, специально прибывший к царскому дворцу для встречи с Николаем 2. Его поблагодарили, одарили, успокоили и отпустили. (Однако, Царь не придал этому большого значения, как и другим предупреждениям, надеясь на правительство и руководство армии.) Приведенные факты показывают, что крестьянство в то критическое время оставалось верно Царю, Царской семье, монархическому образу правления в России. И это несмотря на то, что нередко священнослужители, окормлявшие крестьян, по указаниям новоназначенного Временным правительством Синода старались приспособиться к новому режиму, видя в нем противовес нараставшей угрозе большевистского безбожия. (Эти факты дополняют мои доводы, изложенные в «Русском Вестнике» NN 2223, 2426, 2728 за 2001 год.) Напомню, что тогда численность крестьян в России составляла около 80% населения. Таким образом, подавляющая часть населения России не изменяла Царю (а следовательно и в целом русский народ), как и глубоко традиционному образу правления — православной монархии. И это следовало бы знать иным анонимным авторам поучающих статей, игнорирующих исторические факты, см. например, «Русский Вестник» N 23, 2004 г., с. 11. Выдающийся деятель русского патриотического движения 1-й председатель Союза русских людей, член Русского собрания князь Александр Григорьевич Щербатов большое внимание уделял вопросам правильного отношения правительства к крестьянам. Он был противником столыпинских реформ и писал: «Современное направление в правительстве — уничтожить общинное землевладение и перейти к подворному _ есть плод неясного представления о значении начала собственности и владения, о быте русского крестьянства и вообще о внутреннем историческом строе России». Средство для повышения продуктивности сельского хозяйства он нашел в кооперировании мелких крестьянских хозяйств на базе существующей традиционной общины. Причем это подтверждалось им убедительным примером сельского хозяйства Дании. Его книги и статьи остаются весьма актуальны и в наше время. Они заслуживают безотлагательного переиздания, в особенности книги: «Обновленная Россия», «Государственно-народное хозяйство России в ближайшем будущем», «Способы увеличить производительность крестьянского хозяйства». В течение 13 лет с 1892 г. князь А. Г. Щербатов был президентом Императорского общества сельского хозяйства. В предыдущей публикации я рассказывал о его вдове Ольге Александровне Щербатовой (урожденной Строгановой). Она совершила рискованные путешествия вместе со своим мужем князем А. Г. Щербатовым и братом через сирийскую пустыню, а также по Индии, Цейлону, острову Ява, была в Сингапуре. В путешествии по арабским странам возникали дополнительные серьезные трудности, создаваемые османскими властями, не скрывавшими своей вражды к русским путешественникам. В итоге путешествий они привезли в Россию необходимых для развития коневодства арабских лошадей и редких животных, экзотические растения. Князья Щербатовы содержали их в своих имениях. Они завели первый в России кровно-арабский рассадник и два конных завода, став поставщиками для Императорского двора. Супруги Щербатовы были активными меценатами. Они содержали в родовых имениях школы, лечебницы, строили церкви, разнообразно помогали крестьянам, даже обучали одаренных крестьян за границей. Престарелые крестьяне получали от них пенсию. Князьям приходило множество благодарных писем от крестьян-фронтовиков за помощь, например, за просимые вещи, за излечение. Ольга Александровна была почетным членом благотворительного общества «Война, помощь и труд», оказывала помощь увечным воинам и их семьям, организуя обучение инвалидов войны ремеслам, а также приюты для сирот, детей погибших воинов. Князь А. Г. Щербатов помогал голодающим Самарской губернии в 1891 г., а в 1904 г. был назначен главноуполномоченным Красного Креста во время Русско-японской войны. Умер А. Г. Щербатов в апреле 1915 г., через 20 дней после смерти старшего сына. Ольга Александровна тяжело переживала смерть сына и мужа, но продолжила нелегкую работу в своем санитарном поезде… Вскоре после переворота в октябре 1917 г. она вместе с младшими детьми, невесткой и внучками уехала в эмиграцию. Умерла она в 1944 г. в возрасте 87 лет в эмигрантском доме для престарелых в окрестностях Парижа. Там она похоронена на русском кладбище. Из серии: «Не подчиняясь временщикам России в 1917 г.»
