Вятская Пасха

На Богомолье Великорецким Крестным ходом.

«И заповедал им ничего не брать

в дорогу, кроме одного посоха:

ни сумы, ни хлеба, ни меди в поясе,

но обуваться в простую обувь и не носить

двух одежд. И сказал им: если где войдете в дом,

оставайтесь в нем, доколе не выйдете из того места. (Мк. 6:8−10)

Я неоднократно слышал о Великорецком крестном ходе как о самом большом по количеству, и самом продолжительном по времени, и самом длинном по пройденной дистанции. Однако совсем не представлял себе, что это такое и как можно идти пешком, более 160-ти километров по лесам и полям в любую погоду. И вот после Крещения в этом году одна прихожанка нашего храма сказала мне, что уже давно и регулярно участвует в этом событии и собирается этим летом в десятый раз пойти на реку Великую, где 630 лет назад было явление чудотворного образа свт. Николая. Сначала я не придал этому разговору большого значения, но с течением времени мысль о крестном ходе всё чаще стала посещать меня. Я сам 5 лет подряд с 1995 по 2000гг. участвовал в крестном ходе, посвящённому прославлению Царя-страстотерпца Николая и членов его семьи, (от Славянской до Красной площади, а позже, до Храма Христа Спасителя) даже несколько раз носил большую хоругвь. Между тем, я понимал, что это не сопоставимые вещи.

Было много обстоятельств, которые могли мне помешать — работа, домашние дела, некоторая боязнь не справиться с этим своеобразным подвигом. Тогда же, зимой, я предложил своему товарищу Олегу составить мне компанию (как альтернативу обычному загоранию на пляже где-нибудь в Турции или Египте). Он человек не слишком воцерковлённый, но неожиданно ответил мне немедленным согласием. И вот после Пасхи, когда прихожанка Светлана поинтересовалась: созрел ли я как паломник, я решил, что если Олег не откажется, то я тоже пойду. Однако перспективы были очень туманные, и вдруг, где-то дней за десять ситуация стала проясняться. В природе бывает, что на хмуром небе вдруг появляется одно ясное окошко с голубым небом и потом в эту крохотную щель пробивается луч солнца и погода начинает удивительным образом меняться. Беспросветность и мрак заменяется ясностью и светом. Звоню Олегу (а это крайне занятой человек): мол, пришло время Великорецкого крестного хода и пора собираться в дальнюю дорогу. Я не ожидал получить положительный ответ, однако в его голосе было реальное желание участвовать. Он лишь попросил пару дней на корректировку своих планов. После беседы с духовным отцом я получил благословение, причём батюшка посоветовал постараться пронести какое-то время чудотворную икону на плечах. «Пазл» неожиданным образом стал складываться, и мы с Олегом взяли билеты туда на самолёт, обратно на поезд. Вещей решили взять самый минимум (следуя словам Спасителя по Евангелию от Марка), но опытная Света предупредила, что необходимо иметь в дороге поролоновый коврик, миску, ложку, нож, дождевик, сапоги.

Итак, 3 ИЮНЯ в день Владимирской иконы Божией Матери, мы с Олегом и Светланой ровно в 9.00 пришли на водосвятный молебен с акафистом свт. Николаю Чудотворцу на соборную площадь Свято-Успенского Трифонова мужского монастыря. В рюкзаке за плечами было всё вышеперечисленное (кроме сапог) плюс пуховая безрукавка на молнии, горнолыжный тонкий «флис» и три пары специальных спортивных носков, а также, старинный складень свт. Николая. Сапог у меня отродясь не было, да и надеялись мы на хорошую погоду, а на улице было как раз +25. Купив себе и Олегу акафист паломника, (специальную тонкую книжечку, где в дополнение сообщалась подробная информация о крестном ходе) я наивно посчитал себя полностью готовым к предстоящим испытаниям.

После молебна огромное количество людей выдвинулось из монастыря. По данным местного УВД из города вышло в этом году более 31 000 человек. Это около 8 войсковых дивизий старого состава. Такого количества людей, идущих одной колонной, я никогда в жизни не видел. В голове мелькнула мысль, как такое может быть, что самый величественный и большой крестный ход страны проходит по улице Ленина (бывшей Вознесенско-Николаевской улице) города Кирова (бывшая Вятка), а возвращаться мы будем через неделю с другой стороны — по улице Дзержинского. Неужели хотя бы эти улицы нельзя было переименовать, вернее, вернуть их исторические названия? Получилась какая-та насмешка над православными, вернее кощунство.

Крестный ход сопровождало множество горожан, как бы провожая эту огромную православную армию на какую-то только им ведомую духовную войну. Этот ход как бы разделил жителей города, да и страны, на две неравные части. «Крестный ход — это как бы подвижный храм, который вмещает в себя множество духовенства, причта, многотысячный сонм народа. Где можно видеть более полный, более величественный образ церковного порядка и благолепия и самого единения верующих во Христа Спасителя, как не в крестных ходах? Самой особенностью богослужения крестный ход побуждает своих участников к молитве единой, теплой и живой, объединяет их в одну семью», — пишет о. Андрей Дудин.

Наш первый этап был относительно небольшим: около 8 км. Через «Старый мост» по асфальту за город к бывшему женскому монастырю в селе Макарье. Там у действующей Троицкой церкви был отслужен молебен с акафистом и состоялся первый привал. Можно было пополнить запасы питьевой воды, вокруг монастыря шла бойкая торговля всяким нужным товаром для паломников. Мы с Олегом обратили внимание на высокие резиновые сапоги. Возникла дилемма: купить на всякий случай сапоги и значительно утяжелить поклажу за плечами, или рискнуть, понадеявшись на хорошую погоду. Сев на завалинку, мы вспомнили вчерашний разговор с таксистом в аэропорту о погоде. Бывалый местный житель посетовал тогда: мол, вот целую неделю стояла хорошая погода, но теперь ей конец, поскольку начинается Великорецкий крестный ход, а раз так, то погода точно испортится — такая уж тут существует примета. Это наблюдение таксиста тогда нас немного озаботило, и сейчас всё же мы пошли, после небольшого раздумья, выбирать себе обувку по размеру. Необходимо отметить, что идти большой группой крестным ходом крайне сложно, у каждого своя подготовка, свой темп и ритм, и нашу Светлану мы потеряли ещё вначале крестного хода в городе, и сейчас были крайне рады, когда она нас окликнула около Троицкой церкви. Мы ей посетовали на купленную пару сапог, которая значительно утяжелила наш ход, но в ответ Светлана не долго думая намекнула, что тяжелую пару сапог в рюкзаке можно сравнить с нашими грехами, не менее тяжкими. Так что все встало на свои места: с одной стороны мы успокоились, приняв дополнительный груз как расплату за грехи, а с другой стороны, мы теперь были готовы к любым погодным испытаниям (так нам казалось).

Вообще, первый день был как бы втягивающим. Мы прошли чуть меньше 30 км и к 8 часам вечера вошли в село Бобино, где у небольшой типовой деревянной церкви был отслужен молебен с акафистом. Отметим, что по дороге я и сам вычитал «келейно» акафист свт. Николаю. К концу первого дня сформировался наш небольшой «православный отряд» (так я его мысленно окрестил). В него вошли командир и непререкаемый авторитет — Светлана, которая нас пригласила, её подружка, тоже Светлана — адвокат по профессии, корнями из Одессы (очень жизнерадостная и словоохотливая женщина). Замкомандира по моему разумению стал опытный паломник, любитель охоты Александр, он распоряжался всеми привалами, выбирал для них место, и отвечал за организацию ночлега. Также, с нами была молодая пара русских из Риги, на данный момент проживавшие в Лондоне; муж с женой из Вятки; мы с Олегом и ещё одна подруга Светы, и того — десять человек.

В первую ночь нам повезло: в селе Бобино нам выделили одну достаточно просторную комнату с гладким деревянным полом. Там же оказалась кухня и душ с туалетом. В этом доме базировался не только наш «отряд», поэтому всё было расписано по часам. Питание в первый день крестного хода было такое: утром нас покормила мама Светы, у которой мы ночевали; днём было жарко, и мы поели немного кураги, изюма и орехов; вечером попили чаю на кухне и мне кто-то предложил оригинальный бутерброд (который показался весьма вкусным) — на кусок хлеба намазывалось картофельное пюре быстрого приготовления «Ролтон». Это было на второе, а на первое — огурец с солью. После трапезы мы быстро расстелили свои туристические коврики на полу, практически заняв все пространство комнаты. Меня, как алтарника, «Светлана-командир» определила ответственным за вечернее и утреннее правило. Мы, не вставая во весь рост, приподнявшись на ковриках, помолились соборно, и, уставшие, быстро уснули. Я оказался недалеко от двери, под голову положил пуховую безрукавку из сумки. Времени на сон оставалось всего три часа, поскольку подъём был назначен на 1.45. Быстрый сбор, короткий завтрак (чай, кофе), молебен у храма, и в 3 утра проводы крестного хода из Бобино. Проснувшись, я отметил, что все в нашем отряде спят тихо, и это не могло не радовать. Утреннее правило во время крестного хода вычитывалось полностью, не торопясь, походным порядком. Начинал обычно я, а затем эстафету подхватывала «Света-командир». Обычно утром читая правило торопишься, времени не хватает. Здесь же всё наоборот — времени навалом и можно молиться не торопясь. Причём молитва идёт от души — ясная и теплая. Я никогда в своей жизни так усердно не читал акафист, правило и покаянный канон.

Второй день, 4 ИЮНЯ, был самым трудным — предстояло пройти более 45 км, радовало, что погода не испортилась, было тоже +24 градуса.

Этот день — день памяти святых Отцев II Вселенского собора, и так получилось, что я всё утро рассказывал Олегу про Первый и Второй Вселенские Соборы, св. царя Константина, Миланский эдикт, Символ веры и так, незаметно, мы подошли к первому большому привалу в селе Загарье, где рядом с разрушенным храмом был отслужен молебен с акафистом. Народ облепил разрушенную церковь Вознесения Господня и все холмы вокруг неё. Было подключено звукоусиление, стояла прекрасная погода с легким ветерком, чудотворная икона была на возвышении, её хорошо было видно, вокруг нёе клубился кадильный дым, священники по очереди читали акафист, народ соборно молился, к священству со всех сторон стекались многочисленные записочки, за которые на крестном ходе платить не обязательно. Казалось, что каждое слово акафиста отпечатывается у меня в сердце. Ещё раз отметил про себя важную особенность крестного хода — неспешность. Всё подчинено молитве, никакой суеты, никто никуда не торопится, все спокойны и сосредоточены — удивительная картина единения и молитвы. Уже после того, как нас окропили Святой водой, и все смогли её попить, я огляделся вокруг.

Крестный ход в таком его пешем виде существует с 1778 года и до революции на пути его следования в крупных селах были воздвигнуты большие храмы. К ним относится и церковь Вознесения в Загарье. На данный момент она находится в очень плачевном состоянии, причём процесс разрушения продолжается. Удивительно, но по пути самого известного крестного хода то и дело натыкаешься на полностью разрушенные храмы. Подумалось: епархия должна все силы бросить на то, чтобы хоты бы по этому маршруту восстановить святыни. Не сомневаюсь, что так и будет, но время жалко, делать это надо сейчас.

В Загарье большая остановка, замкомандира Александр позаботился о хорошем месте для привала, а мы со «Светланой-одесситкой» пошли за пирогами, поскольку все очень проголодались: ведь шли уже более 7 часов. Купив 3 десятка пирогов с картошкой, рыбой и капустой мы в первый раз за два дня хорошо перекусили. Протянув после завтрака ноги на туристическом коврике, я про себя отметил, что мои колени и связки на ногах явно не готовы к таким длинным маршрутам. Зато духовно я чувствовал себя очень хорошо. В этот день мы по дороге три раза прочитали акафист. Что интересно, нам стал помогать Олег.

Вспомнив про благословение о. Михаила по возможности пронести на плечах чудотворный образ один из этапов, я подумал, что пока ноги и связки ещё «свежие», нужно это сделать, хоть и в самый сложный, но именно во второй день. Да и «Света-командир» узнав об этом, постоянно напоминала мне не упустить эту возможность. И вот, где-то на небольшом привале после 16 часов я подошёл к наместнику Свято-Успенского Трифонова монастыря, «старшему командиру нашей духовной армии» архимандриту Иову за благословением. Внимательно выслушав меня (что я алтарник в Иоанно-Предтеченском монастыре г. Москвы и хочу нести икону), он посоветовал подойти перед заключительным длинным этапом, когда уже определённой прежде группе понадобится подмена. Тем более у него на примете был «гренадёр» моего роста свыше 190 см. Дело в том, что у «носилок» чудотворной иконы две ручки спереди и одна позади, соответственно, те, кто несут икону впереди должны быть одного роста. Итак, перед длинным этапом, мы с товарищем с Украины и ещё одним волонтером шли практически сразу за иконой.

Порядок движения чудотворного образа свт. Николая такой: на привалах носилки аккуратно опускают прямо на землю и их охраняют несколько для этого назначенных людей во главе с дьяконом. По завершении отдыха икона поднимается на плечи лицом к «честному народу», как бы приглашая всех последовать за собой дальше. К ней подходит архимандрит Иов с дьяконом в облачениях, дьякон кадит образ, читается специальная молитва. Перед иконой выносится фонарь, запрестольные крест и икона, затем хоругви (включая хоругвь св. Серафима Саровского), за иконой становится дьякон с огромным золотым кадилом, архимандрит Иов, затем большая группа священников в облачениях и братия монастыря, затем подменные и хор. После краткой молитвы, икона разворачивается лицом к ходу движения. Следует тихая команда «Вперёд» и всё сразу приходит в движение. Среди паломников раздается клич «Икона пошла», и весь крестный ход выстраивается вслед за уходящим в даль авангардом, причём в нашем «отряде» было принято держать образ в поле зрения, т. е. находиться в головной части крестного хода. Икона особенным образом мобилизует тебя, не даёт расслабиться и в пустой болтовне проводить время (так зачастую бывает в хвосте, когда ты как бы далеко оторван от святыни). Например, если авангард уходит из села в 3 часа утра, то арьергард (специальные люди с рациями) как бы зачищают ночёвку только к часам 5-ти. Все, кто оказался за ними, считаются выбывшими из крестного хода. Таким образом, обычное время выстраивания этой огромной колонны — около 2-х часов. Или, проще говоря, во время движения по прямой «голове» никогда не увидеть «хвоста» из-за большого расстояния между ними…

Итак, мы, подменные, шли около 4 км сразу за иконой, затем на ходу услышали чёткий возглас о. Иова — «Подменить!». Мы подошли к несущим образ. Я справа по ходу и, соответственно, взял икону на левое плечо. Вернее, весь свой отрезок я нёс её на левой руке, т.к. иногда слышал четкую команду: «Несём ровно!». Поскольку наш этап шёл по пересеченной местности, по канавам, ямам, буеракам, приходилось левой рукой выравнивать носилки, чтобы образ высоко и ровно «плыл» над крестным ходом. Из огромного кадила шёл густой пряный запах ладана, вместе с кадильным дымом, придавая нам, несущим икону, дополнительные силы. Усталость ушла от меня как «бес от ладана» и я как бы с иконой летел над землей, всё происходило как во сне.

К 8 часам вечера второго дня мы втянулись в село Монастырское. Это походило, как мне кажется, на то, как огромное войсковое соединение входит для ночёвки в селение. Кто-то бежит к походным кухням, кто-то идёт за питьевой водой, кто-то параллельно ищет крышу над головой, кто-то разбивает (у кого есть за плечами) палатки. Времени на отдых крайне мало, дорога каждая минута. Мы с Олегом валимся с ног, подходим к обозначенному дому и видим нашего замкомандира Александра с озабоченным выражением лица: дом закрыт, хозяина нет, соответственно, если он не появится в течение часа, ночевать придётся под открытым небом. Оставив Олега с Александром сторожить хозяина, я со Светланами отправился за кипятком к походной кухне. Когда мы вернулись, ситуация не изменилась, вернее она ухудшилась, т.к. время шло, а вопрос ночлега не решался. Надо было что-то предпринимать, надвигалась неотвратимо ночь, время отведённое на отдых таяло, как кадильный дым. Вдруг мой взгляд упал на лестницу, которая вела на чердак этого дома. Я полез вверх по лестнице, отворил задвижку и к своему удивлению увидел большую ровную поверхность, засыпанную опилками. В отличие от убогого дома, чердак оказался на редкость привлекательным. Выбора у нас не было и через короткий промежуток времени наш отряд, расстелив коврики паломника и немного утеплившись, уже устроился в горизонтальном положении. Хотя опилки были мягкими и тёплыми, я в эту ночь не сомкнул глаз, а мой товарищ, Олег, уже крепко спал через 5 минут после отбоя. Где-то в час ночи поднялся сильный ветер и резко похолодало. Замерзнуть никто не успел, т.к. в 1.45 прозвучала команда «Светы-командира» на подъём и мы стали эвакуироваться с чердака по приставной лестнице. Картина была впечатляющая: два часа ночи, десяток паломников вылезает как из дупла и опускается на «грешную землю».

Хозяин появился только ночью и утром вскипятил нам чайник. Попив на скорую руку кофейку и оставив за ночлег по 50 рублей с носа, мы пошли на молебен. Несмотря на «боевые» походные условия, уныния в отряде не было совсем. Наоборот, шутки и прибаутки про ночёвку на чердаке поднимали всем настроение. Выйдя из села на большую асфальтную дорогу, я достал молитвослов, чтобы прочитать утреннее правило и вдруг на меня нашло откровение: почему я несмотря на огромную усталость не заснул ночью? Вечернее правило-то прочитать забыли за суетой! Казалось бы мелочь, но в период Великорецкого крестного хода мелочей не бывает. Святитель Никола строг и справедлив. Не помолился как подобает — бодрствуй на здоровье.

Итак, 3 день нашего крестного хода, 5 ИЮНЯ, начался хорошо — с утреннего правила. Хотя и похолодало, но туч на горизонте не было. Мы двигались в сторону села Горохово, где на горе стоял большой Казанский храм. Там должна была быть отслужена Литургия, там был чудотворный лесной источник и доброжелательные жители. В этом селе приготовили вкусный чай и гречневую кашу на кострах, и совсем недалеко уже было до реки Великой. Хотя я не спал всю ночь и колени очень болели, настроение было бодрое, и дух был крепок. Читая акафист на ходу, попросил свт. Николая укрепить связки на ногах. Не успел дочитать, как боль куда-то пропала, колени разошлись.

Купание после освящения воды в лесном источнике в Горохово, вкусная гречневая каша с чаем добавили мне сил, и я уснул на земле «сном праведника» (предварительно подстелив коврик и положив рюкзак под голову). Полтора часа сна у стен храма на свежем воздухе ещё добавили мне сил, и к 6 часам вечера мы добрались до села Великорецкое. Тут с ночлегом проблем не было, нас ждала тёплая изба и радушная хозяйка. Мы пошли в магазин, купили простую еду — рыбные консервы, овощи, постное масло, вкусный хлеб и расположились все за одним столом. Настроение было хорошее. Хотя программу-минимум мы с Олегом выполнили, но возвращаться в Вятку на автобусе было как-то не по-мужски, да об этом и разговора не было.

После ужина было свободное время. Кто-то лёг спать, мы же с Александром-охотником и двумя Светами пошли через Спасо-Преображенский Никольский мужской монастырь к реке Великой. Было принято решение идти на службу на берег реки в 6 часов утра. В четверг совершалось 4 Литургии: две ранние в монастыре, где находилась икона (в 2 и в 5 часов утра) и две на берегу реки в часовне-алтаре в 6 и в 10 часов утра. Выйдя к реке к месту явления иконы свт. Николая, я увидел вокруг часовни-алтаря много священников, исповедавших богомольцев. Два моих греха, как два сапога в котомке за плечами, были перед моими глазами, и я встал в очередь к высокому священнику с правильными чертами лица и огромной густой черной бородой. Как и всё в этом крестном ходе исповедь была неторопливой и простой. Слава Богу, допустили до причастия, а канон мы загодя неторопливо вычитали на подходе к с. Великорецкому. Оставалось помолиться перед сном и не проспать утреннюю службу.

Четверг, 6 ИЮНЯ — четвертый день, обретение иконы свт. Николая на Великой реке. В 5 утра мы все были на ногах. Пятерым ещё предстояла исповедь, и мы поторопились на берег реки Великой. Ранняя Божественная Литургия в Преображенском соборе была в самом разгаре — читали апостол, а у нас всё было ещё впереди. Как только мы подошли к реке, через огромные динамики раздался возглас архимандрита Иова и началась средняя Божественная Литургия. Всё было как на одном дыхании. Из-за сосен вставало солнце, кругом пели птицы, как бы подпевая хору певчих. Огромное пространство между рекой и храмом было заполнено паломниками. Стояла прекрасная погода начала лета, причем в 6 утра было уже совершенно светло: в этом районе белые ночи почти такие же как в Питере. Сложилось полное ощущение, что это не четверг, 6 июня, а Воскресение, причём Пасха. Такого количества причастников я никогда не видел, причащались практически все (более 3 тыс. человек).

После поздней Божественной Литургии, которую возглавил митрополит Марк в сослужении ещё 2-х архиереев и большого количества священнослужителей, состоялся крестный ход на источник, рядом с которым 630 лет назад была обретена чудотворная икона свт. Николая. Затем митрополит освятил воду на реке Великой и на источнике. Вся масса людей, а их было более 5 тысяч, сразу же зашевелилась и стала делиться на две большие группы: для женщин было отведено отдельное место для купания в реке, а мужская часть богомольцев рассредоточилось по всему берегу реки. Мы с нашей мужской частью отряда, пошли вверх по реке и искупались в чистой, проточной воде, причём мне удалось даже немного поплавать. После всех церковных событий этого Великого дня у нас в доме радушной хозяйки состоялся праздничный обед. По традиции это были пельмени со сметаной и очень вкусный салат, потом пили чай с тортом. Наконец-то разговелся и Александр-охотник. Мы очень долго делились впечатлениями, весело разговаривали и просто отдыхали, понимая подсознательно, что начало обратной дороги не за горами — в час ночи с четверга на пятницу. И всё же этот день дал нам очень много в плане морального и физического отдыха. Все подлечили свои мозоли, ноги и связки пришли в себя, как бы настроились на обратный путь. Уснули мы где-то в 10 вечера, а уже в час ночи со всеми вещами мы были на молебне свт. Николаю в Спасо-Преображенском Никольском монастыре. Так рано для меня день ещё не начинался.

На календаре была уже пятница, 7 ИЮНЯ. Третье обретение главы Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. На молебне я почувствовал, что ноги ещё не отдохнули, связки на коленях побаливали, и я попросил свт. Николая сил на обратную дорогу. В 2 часа ночи чудотворную икону вынесли из Преображенского собора, и крестный ход двинулся в обратном направлении, но уже по другому маршруту. Отмечу, что во время проводов крестного хода из Великорецкого над нами развернули большую хоругвь. Она плыла высоко над крестным ходом, и высокий статный хоругвеносец шёл чуть быстрее всех, как бы пронзая весь крестный ход. На одной стороне полотнища был изображен Голгофский крест, а на другой надпись: «Православие, самодержавие, Русский народ». Хоругвь была черно-желто-белого имперского цвета с красными херувимами и производила какое-то особое торжественное впечатление — плечи расправились, руки самопроизвольно вылезли из карманов пуховой безрукавки, душа успокоилась, появилась уверенность, что я дойду до конца без помех.

Следующая большая остановка-привал была в селе Медяны в 3 часа по полудню. К тому времени мы уже отшагали с 2-х часов утра более 35 км. Здесь был готов хороший обед: гороховый суп с мясом. И вообще, на обратном пути встречали более хлебосольно, ведь крестный ход причастился и теперь практически все разговлялись в походных условиях, «по спартански». В Мидянах также большой храм во имя Святой Живоначальной Троицы был полностью разрушен и находится до сих пор в неподобающем состоянии.

После небольшого отдыха в Медянах предстоял, как оказалось, самый сложный этап. Наш путь напоминал исход евреев из Египта и скитание по Синайской песчаной пустыне. Мы всю дорогу шли по щиколотку в песке и над крестным ходом клубились высокие столбы песчаной пыли. Было очень жарко, песок въедался в глаза, нос, горло, многие одели на лицо марлевые повязки, но это не помогало, дышать было нечем. После этого «синайского ада» наша православная армия вошла в поселок Мурыгино на последнюю ночёвку перед решающим, заключительным днём.

Нас опять поджидала неприятная неожиданность: хозяин дома, где мы должны были остановиться, сказал, что нас слишком много, а он хочет посмотреть футбол «Португалия — Россия» и, соответственно, может расселить только 5 человек — молодую пару из Лондона и ещё 3-х женщин. Мне, Олегу и Александру-охотнику предстояло позаботиться о себе самим. Про себя я отметил, что если после сегодняшнего 45-километрового этапа мы не отдохнем по-человечески, шансов успешно завершить начатое дело будет немного. Бросив вещи на попечение друзей, я пошёл вдоль улицы этого села с молитвой в душе: «Отче священноначальниче Николае, моли Бога о нас и устрой нам нормальный ночлег». Не прошёл я и ста шагов, как слева по ходу увидел женщину, поливающую из шланга грядки, которые примыкали к очень симпатичному дому. Я бросился к ней сквозь красивую калитку в деревянном заборе, со словами: «Пустите на ночлег 3-х уставших паломников ради Христа!». Женщина ответила, что против паломников ничего не имеет, но в доме этом не живёт среди недели, а пришла только грядки полить и сейчас уже уходит. Я взмолился из последних сил: «Голубушка, пусти, мы ничего не тронем!». Видимо что-то в моем внешнем виде её тронуло, и она сказала, что должна позвонить мужу. Ну, думаю, все пропало. Ан нет, муж её даже немного пристыдил: что же ты, мать, уставших путников не пускаешь? Дай им ночлег! Женщина оставила дом в нашем распоряжении, дала одеяла, подушки и, уходя, сказала, что в летнем душе за день нагрелась вода и он тоже в нашем распоряжении. Помывшись в тёплом душе после «песочного перехода», и сходив в магазин, мы устроили скромную трапезу, потом долго за чашкой чая вели втроем философские разговоры. В эту короткую летнюю ночь мы впервые за долгое время спали не на полу, а на кроватях и под одеялом.

Суббота, 8 ИЮНЯ. Выспавшись, в 2.30 утра мы были на молебне возле только построенного, красивого своими пропорциями Крестовоздвиженского храма. Нам предстоял последний переход, большая часть которого проходила по городским улицам и проспектам. При входе в Вятку на мосту нас ожидал встречный крестный ход верующих с местными священнослужителями во главе. Улицы города были полны радушных встречающих людей. Все нам были искренне рады. Мне это напомнило освобождение добровольческой армией большого южного города. Кругом радостные лица с цветами, квасом, «хлебом-солью». Во время движения вдруг кто-то отходил в сторону и попадал в объятия своих близких, как будто человек вернулся с фронта, а некоторые наоборот брали за плечи тяжелый рюкзак паломника и вместе шли уже общим крестным ходом до конечной точки пути — Свято-Успенского собора. Где-то посередине города километров за пять до финиша силы меня совсем оставили, левая нога перестала сгибаться и я не помню как добрался до ворот монастыря. Спасло то, что у всех храмов, мимо которых мы проходили, нас обильно кропили батюшки святой водой и подбадривали добрым словом, а храмов таких было более десятка. Также, нас угощали хорошим холодным квасом. В общем, к 17 часам я, «ни жив, ни мёртв», был у ворот монастыря, а в кармане у меня была большая записка о здравии за весь наш отряд и прихожан нашего Казанского московского храма, которые также молитвенно поддерживали меня все эти дни. Слава Богу за то, что он даровал нам хорошую погоду! Я был несказанно счастлив и горд за себя и ещё больше за моего товарища, Олега. Ведь он, начиная крестный ход, не знал толком, что такое акафист, а к концу уже уверенно, с желанием и чётко читал его соборно вместе с нами. Чудны дела Твои, Господи!

В заключение, хочется сказать, что Великорецкий крестный ход — это мощная духовная скрепа, соединяющая старую дореволюционную православную Русь с нынешней Россией. У Бога нет времени, и молитвы, которые искренне сейчас возносили мы, точно также связывают нас с Господом, как и с нашими предками, молитвенно ходившими крестным ходом реке Великой. Несомненно, общий серьёзный молитвенный настрой влияет и дисциплинирует каждого паломника, ещё никогда в жизни я так искренне и с желанием не читал покаянный канон и акафист. Все члены нашего небольшого православного отряда, делившего на протяжении этой чудесной недели кров, пищу, трудности, стали одной семьёй, а в синодиках каждого, уверен, появились новые имена.

Как справедливо отметил о. Андрей Дудин, «более 600 лет существует Великорецкий крестный ход. С каждым годом все больше и больше паломников отправляется с чудотворным списком Великорецкой иконы из Вятки в село Великорецкое. Что заставляет этих людей терпеть трудности, непогоду, гнус, недосыпание, что зовёт их оставить заботы, заработок, важные дела и отправиться вслед за ним — Святителем Николаем? Ответ прост: мы все хотим любви и внутренней душевной радости. И каждый, кто побывал в этом крестном ходу хоть один раз, знает, насколько этот путь богат необыкновенными, чудными событиями, совершающимися в душе каждого человека. Когда вдруг начинаешь понимать, что достойное несение своего креста, данного каждому Господом при крещении — это и есть самое главное. Это и есть — счастье».

Одновременно ещё раз хочется подчеркнуть, что при патриархе Алексии II этот крестный ход получил статус Всероссийского и если Вятской епархии трудно привести в порядок хотя бы два храма (в с. Загарье, и в с. Медяны) то ей должна помочь вся Россия во главе с Патриархом. В Великорецком крестном ходе участвуют православные со всего мира и этот крестный ход — украшение и слава не только Вятской митрополии, но и всей России.

Праздную праздник твой священный

Православный Вятский край!

И отцов обед смиренный

Неизменно исполняй,

Ежегодно провожая

Многолюдною толпой

Чудотворца Николая

Лик прославленный, святой.

21 мая, 1859 г. Н. Золотницкий.

P. S.Еще перед началом крестного хода, думая о трудностях, которые мне предстоят, я решил посвятить этот свой «маленький христианский подвиг» 95-летию начала 2-го Кубанского похода Добровольческой армии, начало которого точно совпало с нашим православным походом. Вечная память всем добровольцам-первопроходникам и доблестному генералу Сергею Маркову.