Массовый голод 1933-го. Во имя чего жертвы?

События коллективизации и связанной с ней трагедии голодомора, со времени которого прошло уже 80 лет, до сих пор находятся в центре общественного внимания. Они и сегодня острой болью отзываются в нашей жизни и дают поводы для политических споров, когда во главу угла ставятся вопросы: во имя чего были принесены колоссальные крестьянские жертвы? Были ли они неизбежны? Кто несет ответственность за то, что переход страны с аграрных рельсов на индустриальные произошел в столь жестокой форме?

Можно по-разному относиться к тому, как на Украине память о голодоморе стала частью современной государственной политики, а в центре Киева воздвигнут монумент жертвам той трагедии. Однако приходится признать, что в России, не меньше пострадавшей от коллективизации и того же голодомора, память о ее жертвах практически нигде не увековечена, хотя в семье многих из нас дед или прадед были крестьянами, а значит, в какой-то степени коллективизация коснулась и их.

Характерный пример: если набрать в одном из популярных интернет-поисковиков запрос «памятник жертвам коллективизации», сразу же попадаешь на страницы об открытии весной 2010 года такого монумента на территории… бывшей ГДР. Применительно к России удалось найти только один памятный знак жертвам коллективизации: он появился в 2009 году у поселка Ровеньки Белгородской области. И то — был поставлен в основном на народные пожертвования…

Нет единого мнения по поводу коллективизации и в современной российской исторической науке. Поэтому сегодня мы представляем вам два практически диаметрально противоположных взгляда на нее.

Преступление против крестьян

Одним из последствий коллективизации стала трагедия 1933 года

Восемьдесят лет назад, в 1933 году, значительную часть территории СССР охватил массовый голод.

На Украине эту трагедию ныне называют «голодомором», более того, согласно действующему там закону, голодомор признается геноцидом украинского народа. Справедливо ли это? И да, и нет.

Голодомор действительно был чудовищным преступлением Сталина, но только не против национальной, а против социальной группы — крестьянства.

Средство удержания власти

27 декабря 1929 года Сталин, выступая на конференции аграрников-марксистов, объявил о предстоящей ликвидации кулачества: «Вопрос стоит так: либо один путь, либо другой, либо назад — к капитализму, либо вперед — к социализму. Никакого третьего пути нет».

Распространенная точка зрения о том, что коллективизация сельского хозяйства была необходима для создания индустриальной базы, полуправдива. Ее главные причины имели не экономический, а политический характер. На рубеже 1920-х — 1930-х годов решался острый вопрос: сохранит сталинская номенклатура власть в стране с многомиллионным крестьянским населением или нет? Хлебозаготовительные кризисы 1927 — 1928 годов показали, что ее интересы несовместимы с интересами крестьян, желавших оплаты своего тяжелого труда по рыночным ценам.

Однако полная либерализация экономики и частной хозяйственной инициативы неизбежно вела к ликвидации модели однопартийного государства. Номенклатура могла сохранить свое привилегированное положение, только навязав крестьянству колхозную систему. Принудительный труд не был рентабельным и эффективным, вел к огромным потерям и в перспективе — к неизбежной деградации и маргинализации сельских производителей. Но зато он гарантировал политическое господство ВКП (б).

Идея колхозов не пользовалась в деревне популярностью. В 1928 году в СССР насчитывалось 24,9 млн крестьянских дворов, из которых 24,5 млн вели единоличное хозяйство и лишь 416 тыс. (1,7%) были коллективизированы.

Насильственная коллективизация встретила отчаянное сопротивление деревни. По данным ОГПУ, в 1930 году в СССР произошло 13 453 массовых крестьянских выступления (в том числе 176 повстанческих) и 55 вооруженных восстаний, в которых участвовали почти 2,5 млн человек. Лишь за «контрреволюционные преступления» в 1930 году осудили 208 069 человек, из них 20 201 — к расстрелу.

В марте 1930 года Сталину пришлось временно уступить крестьянству и переложить вину за «перегибы» на низовой аппарат. Колхозы объявили «добровольными». В 1931 — 1932 годах коллективизация проводилась при помощи комбинированных методов: репрессии сочетались с агитацией и усилением налогообложения единоличников. В итоге доля коллективизированных хозяйств выросла с 21% (сентябрь 1930) до 62% (1932) при общем сокращении числа крестьянских дворов, население которых «самораскулачивалось» и бежало в город.

Однако наспех созданная колхозная система оказалась непрочной и в 1932 году зашаталась. За пуд хлеба крестьянин в 1932 году получал от государства 1,5 — 2 рубля, притом что метр необходимого ему ситца тоже стоил 1,5 рубля. Чекисты докладывали: тысячи колхозов распадались, за второй квартал в нескольких регионах 60 тыс. хозяйств покинули колхозы. Если в первом квартале состоялись 576 массовых антиколхозных выступлений, то во втором — 949, теракты против низового совпартактива исчислялись сотнями.

Лозунги выступавших носили ярко выраженный «контрреволюционный» характер: от свободных выборов в Советы до восстановления монархии. Выдвигались требования восстановления столыпинской хуторной системы. Положение партии по-прежнему выглядело непрочным.

Государственная тайна

Казалось бы, объективных причин для массового мора в 1933 году не существовало. Коллективизация ухудшила продовольственное положение страны и спровоцировала избыточную смертность в отдельных районах в 1931 — 1932 годах, но в целом ежегодная урожайность варьировалась в сопоставимых масштабах. Если в 1931 году с одного гектара в СССР собрали 650 кг хлеба, то в 1932 году — 673. В 1931 году на человека приходилось 425 кг собранного хлеба, а в 1932-м — 415 кг, так как население СССР немного увеличилось.

Климатические показатели не предвещали засухи даже в Поволжье. 11 января 1933 года в своем докладе Сталин подтвердил: «Валовый сбор хлебов в 1932 году был больше, чем в 1931 году».

Однако урожай 1932 года попал под пресс тотальных хлебозаготовок, зачастую осуществлявшихся варварскими методами. В том году начался очередной кризис колхозной системы. Органы ОГПУ зафиксировали очередной всплеск антиколхозного сопротивления. Развал колхозной системы означал бы крушение распределительной системы снабжения, неизбежный социальный взрыв в городах и конец советской власти в ее сталинской версии. Брожение происходило и в красноармейской среде.

Требовалось сломить сопротивление в кратчайший срок. Хлеборобов, сопротивлявшихся коллективизации, следовало поставить в такие условия, чтобы они смирились с неизбежностью колхозного строя. Потенциальный «антисоветский актив» на селе подлежал «превентивному изъятию». Затем арестованных высылали из родных мест или давали им лагерные сроки. Поэтому принудительные хлебозаготовки и голод стали репрессивными инструментами. Большую роль в их организации сыграли чрезвычайные комиссии Политбюро во главе с Молотовым (Украина), Кагановичем (Кубань) и Постышевым (Нижне-Волжский край).

Руководители спецкомиссий и совпартактив стремились любой ценой сломить «кулацкий саботаж» и выполнить непомерный план. Возмущенный Шолохов писал Сталину о том, как в Вешенском районе уполномоченные Белов, Овчинников, Плоткин, Шарапов подвергали хлеборобов буквально средневековым пыткам, выколачивая из них хлеб. Каганович депортировал кубанцев целыми станицами. Но, несмотря на чрезвычайные меры, у крестьян удалось изъять лишь 14,8 млн тонн хлеба (82% от плана).

В итоге зимой 1933 года на Дону, Кубани, Украине, в Поволжье, Казакской АССР и в некоторых других регионах начался повальный мор. Без войн и стихийных бедствий в стране голодали 25 — 30 млн человек. 22 января 1933 года Сталин подписал директиву ЦК, запрещавшую выезд населения из районов, пораженных голодом. Умирать селянам следовало на месте. Был наложен запрет на свободные передвижения иностранных корреспондентов по СССР. В отличие от голода 1921 — 1922 годов, который получил широкую международную известность и преодолевался при помощи иностранных гуманитарных организаций, голод 1933 года фактически стал государственной тайной.

Пик голодомора пришелся на весну 1933 года. В сводках ОГПУ отмечались многочисленные случаи людоедства, в том числе и внутрисемейного. Зачастую местные активисты расстреливали выявленных людоедов без суда.

В то же время Сталин, выступая 19 февраля 1933 года на Первом всесоюзном съезде колхозников-ударников, подтвердил намерение партии «сделать всех колхозников зажиточными». Он так оценил итоги коллективизации: «Мы добились того, что миллионные массы бедняков, жившие раньше впроголодь, стали теперь в колхозах середняками, стали людьми обеспеченными». По утверждению Сталина, большевики «не менее 20 миллионов крестьянского населения, не менее 20 миллионов бедняков — спасли от нищеты и разорения, спасли от кулацкой кабалы и превратили, благодаря колхозам, в обеспеченных людей».

Суммарную численность жертв искусственного голодомора 1933 года можно определить на основании сведений, опубликованных группой специалистов-демографов во главе с Евгением Андреевым. В 1931 — 1932 годах устойчивый прирост населения еще все-таки покрывал уже обозначившуюся избыточную смертность, но в 1933 году наступил полный провал. Численность населения СССР упала с отметки 162 902 тыс. человек (на 1 января 1933 г.) до 156 797 тыс. (на 1 января 1934 г.).

С учетом естественного прироста, который тоже «съел» голодомор, специалисты оценивают число его жертв примерно в 6,5 млн человек. В дореволюционной России самый известный голод 1891 — 1892 годов, по оценкам группы Андреева, унес 375 тыс. жизней, в том числе примерно четверть умерших стали жертвами эпидемических заболеваний. Русская интеллигенция называла его «Царь-голодом». А как тогда назвать голодомор 1933 года?..

К 1934 году сопротивление коллективизации на селе было окончательно сломлено. Колхозный строй укрепился и гарантировал неприкосновенность власти сталинской номенклатуры. Недаром XVII съезд партии, состоявшийся зимой 1934 года, был назван «съездом победителей», а впоследствии пенсионер Молотов считал «успех коллективизации значительней победы в Великой Отечественной войне"… Для хлеборобов бунтарская революция, начавшаяся в феврале 1917 года, завершилась в 1933/34 годах утверждением «второго крепостного права (большевиков)».

http://www.spbvedomosti.ru/article.htm?id=10 299 847@SV_Articles