 |
| Крестовский мост | Сергей Попов | 20.06.2013 |
Беседа с координатором неофициальной депутатской группы в защиту христианских ценностей, председателем комитета по Регламенту и организации работы Государственной Думы Сергеем Поповым
Верующие от всех партий
Существует ли в Думе деление по признаку религиозности?
- Формально — нет. Но мы, православные депутаты, полтора года назад создали неофициальную группу в защиту христианских православных ценностей. Не стали её регистрировать, чтобы не давать повод для каких-либо инсинуаций. Наша цель — поддерживать позицию Патриарха, его идеи, предложения, способствовать усилению Русской Православной Церкви.
— У вас есть лидер?
- Договорились, что начальников не будет. Есть три координатора — Сергей Гаврилов, председатель Комитета по собственности, Ярослав Нилов, глава Комитета по делам общественных объединений и религиозных организаций, и ваш покорный слуга. Всего у нас около 40 человек, причём из всех фракций. Например, Гаврилов — от КПРФ, Нилов — от ЛДПР, я — от «Единой России», Елена Мизулина — от «Справедливой России».
— Значит ли это, что из 450 депутатов Думы всего 40 православных?
- Нет, 40 самых активных. Мы не стремимся объединить всех верующих. Тут надо осторожно, ведь вопрос веры сугубо личный. У нас нет списков, фиксированного членства. Мы приглашаем — коллеги откликаются. Но, по моим наблюдениям, число депутатов, которые стали приходить на рождественское и пасхальное богослужения в храм Христа Спасителя, значительно выросло. В прошлой Думе были единицы, сегодня — многие, в том числе и те, кто не входит в нашу группу. Знаю депутатов, которые, не участвуя в группе, восстанавливают храмы в своих регионах, помогают епархиям.
Можно быть коммунистом и молиться Христу
— Происходит ли поляризация между верующими и неверующими избранниками, когда принимается закон, имеющий отношение к вере, — например, об ограничении абортов? Или верх берут чисто политические соображения?
- И то, и то. Но интересная деталь: если раньше подавляющее большинство депутатов КПРФ в таких случаях дружно голосовали против, то теперь им дают возможность голосовать свободно. Я считаю, это большая победа.
— То есть лидеры фракций стремятся не допускать конфликта между религиозными убеждениями депутата и позицией партии?
- Не всегда. В принципиальных вопросах по-прежнему верх берёт партийная дисциплина. Но постепенно возникает новая тенденция. Однако говорить, что она стала закономерностью, — значит забегать вперёд.
— Нельзя ли привести пример ситуации, когда очевидно, что депутаты, в том числе православные, вынуждены голосовать, «как партия прикажет»?
- Для этого достаточно зайти на сайт Госдумы и увидеть итоги поимённого голосования фракций. Посмотрим, например, каковы будут итоги третьего чтения закона об оскорблении чувств верующих.
— Коммунисты голосовали в основном против него?
- Большинство — против. Но некоторые — за.
- Таким не грозит исключение из рядов?
- Нет, Устав КПРФ, как известно, допускает возможность быть коммунистом и верить в Бога. Вообще, во всех фракциях есть и верующие, и неверующие. Есть и те, кто занимает активную атеистическую позицию. С ними мы уже не первый год ведём дискуссию, вполне уважительную.
— А воинствующие атеисты имеют в Думе свою неформальную группу?
- Насколько я знаю, нет. Но они активно выступают, и их голос слышен.
В Церковь пришёл непросто
— В прессе было много опасений вокруг закона об оскорблении чувств верующих. Говорили, что теперь можно подать в суд на Пушкина за «Сказку о попе и о работнике его Балде"…
- Тут намеренное передёргивание сути. Закон говорит о другом: если человек или группа лиц сознательно ведут публичное выступление, оскорбляющее представителей какой-либо религии, — это не может быть оставлено без внимания. Подчёркиваю: специальное, сознательное, публичное оскорбление.
— Часто возражают: можно ли в законе говорить о каких-то чувствах?
- Хочу напомнить: защита религиозных чувств верующих присутствует в нашем законодательстве с 2008 года. Но ответственность за такое оскорбление была минимальна — штраф до 500 рублей. И в чём суть оскорбления, прописано не было. Новый закон уточняет формулировки и вводит иную степень ответственности.
— Закон учитывает опыт других стран?
- Мы внимательно смотрели все европейские законодательства и ничего нового не придумали. Все эти формулировки — часто в более жёстком виде — прописаны в уголовном праве большинства европейских стран.
— Вот реплика из Интернета: «Согласен, врываться в храмы нельзя. Тогда почему можно выходить с хоругвями и иконами из храмов и ходить по улицам, осеняя всех крестом? Или, надев жёлтые одежды, бродить и стучать в барабаны?»
- В пределах своей ограды все религиозные организации имеют право проводить мероприятия без согласования с органами власти. А вот выход на улицу и проведение публичных акций приравниваются к митингам, демонстрациям и шествиям. То есть тут должна быть инициативная группа, согласование с властью, маршрут, ответственные за безопасность лица. При этом религиозная организация имеет права точно такие же, как любая общественная организация.
— И в заключение личный вопрос: как вы пришли к вере?
- Крестили меня в раннем детстве, в шесть месяцев. Бабушка носила в храм Петра и Павла на Яузе. А в Церковь пришёл в конце 80-х. До этого, работая на руководящих постах в Москве, был привлечён и активно занимался подготовкой к 1000-летию Крещения Руси. Познакомился с Патриархом Пименом, позже — с будущими Патриархами Алексием и Кириллом. Однозначно — как, в какой момент пришёл к вере — не скажешь. Думаю, каждый приходит сам и всегда через определённое преодоление, и внутреннее и внешнее.
— Для вас это был непростой процесс?
- Конечно.
Спасибо за интервью.
Беседовал Михаил Устюгов
