Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин передал Китаю 337 кв. км российской территории на островах реки Амур. Так как тридцать лет своей жизни я провел именно на берегах Хэйлудзяна — Реки Черного Дракона, дня не проходит, чтобы меня не попросили поделиться своими соображениями по этому поводу. Естественно, большинству людей как здесь, так и на Дальнем Востоке непонятно, с какой такой стати исконно китайские земли, отошедшие к России по Айгуньскому договору 1858 года вдруг стали спорными. Но именно таковы теперь «государственные интересы» России. Китай постепенно и вполне мирным путем осуществляет «ползущую экспансию» Дальнего Востока и Восточной Сибири. Бороться с этим в принципе невозможно. И не потому даже, что «джинн выпущен из бутылки», а потому, что нет того, кто захотел бы указать джинну его место. Территория, пограничная с Амурской областью и Хабаровским краем, провинция Хэйлудзян, является одной из самых бедных провинций Китая. В ее городах главная проблема современного Китая выглядит особенно выпукло — также как и Россию, Китай погубит коррупция. Скособоченные ханзы китайского крестьянина здесь соседствуют с современными офисными зданиями и хоромами «новых китайцев». Крестьянская семья на севере Китая обрабатывает около 30 соток земли. Через Амур, или, если угодно, через Хэйлудзян, который в среднем течении имеет всего 600−700 м ширины, от этих трудолюбивых китайцев раскинулись громадные, процентов на 80 не обрабатываемые посевные площади Амуро-Зейской и Зейско-Буреинской низменностей. Естественно, они с вожделением смотрят на эти земли, ведь их личное благосостояние зависит не от количества продаваемой нефти, а лишь оттого, сколько сельхозпродукции выдадут на рынок их руки. С другой стороны, китайское партийное и беспартийное чиновничество должно оправдывать свое существование и благосостояние перед массой народа. Территориальные уступки России в этом плане более чем кстати. На «спорных» островах китайцы собирали дары тайги. Справедливости ради отметим, что и наши жители имели возможность заниматься тем же, но реально отнюдь не каждый российский крестьянин занимался этим. Ведь у нас и земли больше, и народу меньше. Да и спивается наша деревня опережающими темпами. На тех островах, что отошли Китаю раньше, давно созданы и поселения и инфраструктура. На острове Большой Хэйхэ, напротив Благовещенска, была выделена свободная экономическая зона, построены современные торговые центры. Нам бы стоило учиться у китайцев, но мы этого не делаем. Есть еще одна проблема, которая вскоре неизбежно даст о себе знать. В Китае мужчин больше, чем женщин, а китайские мужчины, в отличие от наших, никогда не похмеляются. Китайских мужей у русских жен пока не так много, но в тех деревнях, где таковой появляется, рекламу работящему китайскому муженьку делать уже не надо. Все преимущества налицо — пьет мало, работает много, не бьет, футбол не смотрит. В Амурской области и Хабаровском крае местный сельхозтоваропроизводитель китайской национальности производит продукции все больше и больше. И такая тенденция сохранится, потому что культура немеханизированного возделывания земель у нас утрачена полностью, крестьяне вымирают или переселяются в города, а трудолюбивые китайские работники остаются востребованными на российской, пока российской стороне. Я бы не повторял национал-патриотических тезисов о предательстве Путиным интересов России. Если поддержание российского села в состоянии перманентного издыхания соответствует этим интересам, то и передача земель Ельциным, а затем Путиным Китаю, Японии или Финляндии вполне оправданна — слабый уступает. А объяснить это государственными интересами никогда труда не составляло. Владислав Никитенко Благовещенск — Хэйхэ — Санкт-Петербург
