Печерский Патерик: «Несвятые святые» Древней Руси

В начале XIII века из переписки епископа Владимирского Симона и инок Киево-Печерского монастыря Поликарпа возник один из известнейших памятников древнерусской литературы, Киево-Печерский патерик. Он сочетает в себе назидательность и повествование, от которого невозможно оторваться и в наше время. Перелистываем страницы патерика накануне памяти одного из его главных героев — прп. Феодосия Печерского.

Причиной для появления этого памятника стало недовольство Поликарпа своей участью и желание стать епископом. Он имел высокую покровительницу — княгиня Верхуслава хотела сделать инока Смоленским или Юрьевским архиереем, но первый владимирский епископ, от которого зависело назначение, решил, что Поликарпу еще рано покидать обитель. Симон пишет своему другу, призывая его остаться в монастыре и не искать власти. В качестве иллюстрации святости Киево-Печерскоой обители архиерей приводит несколько рассказов о жизни ее подвижников.

Слова Симона так подействовали на Поликарпа, что он становится настоящим летописцем монастыря, основанного Антонием и Феодосием Печерскими. До XV века в составе патерика не было жития Феодосия Печерского, до XVII — жития преподобного Антония.

Проблема состояла в том, что агиографические сочинения об основателях обители появились еще в конце XI века. Житие Феодосия, вероятнее всего, было написано Нестором летописцем до 1088 года. Появившееся примерно в это же время житие Антония Печерского не получило широкого распространения. В начале XIII века этот текст еще был известен составителям патерика, но ко второй половине XV — времени создания Первой и Второй Кассиановской редакции, жизнеописание старшего основателя обители было утеряно, и в состав памятника вошло несторовское житие Феодосия Печерского.

Забвение текста не было случайным событием — древнейшее житие Антония составляли греки, желавшие показать, что создание монастыря их дело.

Феодосиевская же традиция, которой придерживались и Симон с Поликарпом, напротив, считает Киево-Печерскую обитель культурным центром русского православия, где воспитывались новые епископы, куда уходили князья и разворачивались драмы, которым могли бы позавидовать и авторы современных сценариев.

Традиционно повествование начинается с рассказа о том, как строился главный храм обители в честь Успения Богородицы, но сюжетное ядро патерика предполагало другую композицию.

Три первых рассказа епископа Симона посвящены трем мученикам за Христа: инока Евстратия распял еврей, преподобного Никона истязали половцы, которые желали получить за него солидный выкуп, а преподобного Кукшу убили язычники-вятичи.

Причины страданий у каждого из этих святых были свои — Евстратия истязатель пытками заставлял отречься от Христа, владелец преподобного Никона сперва расстроился из-за отказа последнего просить у родственников денег за избавление от плена, а затем перерезал иноку жилы на ногах, чтобы тот не смог сбежать; преподобного Кукшу убили язычники, которых разгневала успешная проповедь, сопровождаемая чудесами.

Составители Печерского патерика, конечно, не стремились показать жизнь во всей ее полноте (у житийного жанра другие задачи), зато они смогли показать многообразие путей святости и греха, конфликт между земным и небесным.

Начало этому было положено еще в Житии Феодосия Печерского: в рассказе о детстве святого Нестор отходит от традиционных житийных схем и показывает жесткую борьбу подростка с матерью за право уйти в монастырь. У той истории был счастливый конец — родительница примирилась с сыном и окончила свои дни в монастыре святого Николы в Киеве.

К Житию Феодосия восходят и неполиткорректные по современным меркам патериковые новеллы о прениях с евреями, язычниками или армянами. По свидетельству Нестора, преподобный Феодосий иногда тайно по ночам уходил в Киев, чтобы спорить с иудеями о вере. Агиограф не сообщает читателям подробности и результаты этих споров, но в Печерском патерике можно найти свидетельства о том, что в Киеве постоянно возникали прения о вере между представителями разных народов.

Новелла об Агапите-лечебнике рассказывает о состязании инока, лечившего травами и силой молитвы, с профессиональным медиком — армянином по вере. Последний был средневековым аналогом доктора Хауса, и мог по пульсу, и внешнему виду и состоянию больного точно предсказать время его кончины. При этом врач иногда отказывался лечить страдальца, если его смерть была близка. Кульминацией новеллы становится предсказание смерти самому Агапиту. Чтобы оценить его состояние, армянин взял его за руку, а потом святой узнал о его неправославии. Дальше лекарь-иноверец обещает уйти в монахи, если преподобный не умрет в предсказанное время. Нетрудно догадаться, что преподобный Агапит поправляется, а Православная Церковь обретает нового инока.

Патерик Печерский, в отличии от Жития Феодосия, очень интересно относится к смерти. Вряд ли найдется другой древнерусский агиографический текст, в котором смерть описана так реально и буднично.

Самой известной макабрической новеллой считается история о Марке Гробокопателе. Он выдалбливал в печерских пещерах места для захоронения иноков. Это была тяжелая работа, требовавшая больших усилий. Составители патерика отдельно упоминают о том, что преподобный Марк погребал братьев, не требуя никакого вознаграждения. В остальных обителях, а иногда и в Киево-Печерском монастыре забота о больных и покойных часто напрямую была связана с размером кошелька последних, о чем можно узнать и из текстов самого патерика.

Преподобный Марк также умел воскрешать мертвых на непродолжительное время. Однажды по болезни он не успел приготовить могилу и попросил усопшего подождать сутки. Брат открыл глаза, сел, и день провел в оцепенении. После того, как святой закончил с обустройством места последнего упокоения, новопреставленный лег в могилу и окончательно умер.

Еще более поразительная история случилась с Афанасием Затворником, который воскрес из мертвых и много лет провел в полном молчании и затворе, лишь иногда призывая братьев к покаянию.

Если же перейти от житийной составляющей к исторической, то Киево-Печерский патерик представляет собой уникальный по своей сложности корпус текстов. С начала XV по XVII век от редакции в редакцию в него добавлялись новые тексты. Сперва было житие Феодосия Печерского, которое было изменено специально для патерика. В текст Нестора был добавлен эпизод о том, как умирающий святой просил Киевского князя Святослава взять монастырь под свое покровительство и оберегать его от посягательств церковных и светских властей. Во второй половине XV века эта вставка служила своеобразной охранной грамотой для обители, отстаивавшей свою независимость и право на самоуправление.

В состав патерика также вошли и летописные тексты об основании Печерского монастыря и первых иноках этой обители. Они были взяты из Повести временных лет, и их автором является другой Нестор — летописец, чьи мощи до сих пор можно увидеть в пещерах.

К началу XVII века в патерик были добавлены рассказы об иноках, взятые из Жития Феодосия Печерского, написано новое житие Антония Печерского взамен утраченного, а также рассказы об иноках, живших после XIII века.

Все это дает читателю уникальную возможность из первых уст узнать о быте и нравах Древней Руси. Монахи и миряне предстают перед собой во всем разнообразии человеческой природы. Так, например, в истории о преподобном Пимене рассказывается о нерадивом иноке, которого исцелил святой в обмен на обещание ухода за ним (подвижник страдал тяжелым недугом, не мог ходить и страшно смердил).

Исцеленный брат не выполнил своего обещания, и страдалец по нескольку дней оставался даже без воды. Заметим, что все происходило в общежительном монастыре, где было специальное помещение для старых и больных насельников, но тело праведника издавало столь неприятный запах, что никто не хотел ему помогать.

Эта и многие другие новеллы Киево-Печерского патерика разрушают у читателя ложно благочестивое представление о монастыре как о месте пристанища святых. Еже Нестор в житии Феодосия Печерского дает примеры того, что святость обители напрямую связана с личность его младшего основателя. Лишь только преподобный Феодосий умер 3 мая 1074 года, как в обители начались распри, и братия выбрала себе игумена вопреки воле праведника, а строгое общежительство мало помалу начало разрушатся.

Киево-Печерский патерик лишь продолжает эту традицию, предлагая читателю погрузиться в повседневный мир русского иночества со всеми его достоинствами и недостатками.

http://www.nsad.ru/articles/paterik-pecherskij-nesvyatye-svyatye-drevnej-rusi