 |
| Крестовский мост | Протоиерей Дмитрий Смирнов | 26.04.2013 |
Детство по команде
— Отец Димитрий, на детдома в России тратится более 30 миллиардов рублей в год, а в итоге большинство воспитанников оказываются за решёткой. В чём причина?
— Там, где сотни детей, воспитательный процесс весьма затруднён. Трудно даже запомнить их по именам. Остаётся лишь дисциплина, как на подводной лодке. От такого некоторые солдаты вешаются. А тут малыши. Не может ребёнок жить — есть, гулять, играть — строго по часам. Он хочет ещё поиграть, а ему: «Нельзя!» Это постоянный стресс. Человек же не дрессированная обезьяна, хотя и похож. Ему необходимы нормальное общение, добрые чувства. А тут сплошные команды. И когда его выпускают в самостоятельную жизнь, он к ней не приспособлен. Он привык к внешним запретам, у него нет внутренних тормозов, такое воспитание провоцирует противоправное поведение. За огромные деньги государство готовит правонарушителей. Говорят 90% бывших детдомовцев попадают в тюрьму. Там для них более привычно, всё по расписанию.
— Может, дело в педагогах? Или государство слабо контролирует?
— Персонал в крупных детдомах поставлен в жуткие условия. Педагоги вынуждены исполнять роль суровых надзирателей. А чиновники придумали, что детям вообще не положено трудиться, даже свои постели заправлять. Развесили телефоны, чтоб ребёнок, если его обидели, мог позвонить и настучать на своего учителя. И растут неумехи, не знающие, как сварить кашу, помыть посуду, постирать носки.
Плавное вхождение в семью
— Что вы предлагаете?
— Сегодня каждый ребёнок-сирота обходится государству в среднем от 40 до 80 тысяч рублей в месяц. Надо тщательно отобрать достойных усыновителей, платить за воспитание сироты 40 тысяч, за двоих — 80 тысяч, а на оставшиеся деньги создать аппарат контроля и эффективную службу помощи из психологов, дефектологов, врачей, юристов. Раз в месяц внезапно наведались: как дела? Если ребёнок счастлив — продолжаем платить. Если проблемы — разбираемся со специалистами.
— Но у нас часто маленьких детей забирают в семьи, получают на них деньги, а через несколько лет возвращают.
— Нужен верный алгоритм усыновления. Изучать усыновителей не по справкам, а лично. Сделать так, чтоб ребёнок плавно входил в семью. Допустим, сначала семья берёт его к себе на выходные. Потом, если малышу нравится, на каникулы. И так в течение года. И если ребёнок хочет там остаться, принимать решение. Он должен прежде узнать своих будущих родителей, а они должны узнать его. А у нас приёмные родители порой не представляют, что их ждёт. Это же сложнейшие, травмированные дети. Кроме того, нужна психологическая служба сопровождения. Специалисты должны помочь ребёнку перейти от детдомовской жизни к семейной, разрешить конфликты, когда у подростка наступит переломный возраст. У нас этого нет. Нет даже службы перехода от тюремной жизни к нормальной. Выпустили из зоны — иди гуляй! А человек как малое дитя, ему надо предложить жильё, работу, позаботиться о нём.
Страна без сирот?
— Звучат призывы сделать Россию страной без сирот. В Псковской области власти хотят всем детям найти родителей и до 2017 года вообще закрыть детские дома.
— Всё надо делать по уму. Сократить число детей в детдомах было бы правильно. А совсем ликвидировать такие дома. Лучше не указывать цифр и сроков, не брать повышенных обязательств. Вот у нас при храме святителя Митрофания Воронежского есть 3 детских дома, небольших, всего 50 детей. И одну девочку захотели усыновить прихожане: папа бизнесмен, свои дети выросли. Она пожила у них полгода и стала проситься назад, в наш православный детдом. Потому что у нас ей лучше. А есть дети, которые при словах «домой, к маме» начинают писаться — такой стресс. К некоторым родная мама приезжает, а они не могут даже посмотреть в её сторону. Поэтому как отдать-раздать? Можно, конечно, но что потом начнётся?
— Ваши детские дома получают что-то из бюджета?
— Ни копейки.
— А если бы государство выделяло деньги на содержание маленьких детдомов, организованных православными приходами?
— Это было бы честно. Ведь дети, если б мы их не взяли, оказались бы в государственных домах ребёнка. С высоким риском стать преступниками. А у нас они взрослеют и поступают в военные училища, в институты.
Иностранцам в России проще
— Как вы думаете, найдётся ли у нас много хороших усыновителей?
— Надеюсь на это. Ко мне подходят и просят благословения добропорядочные одинокие женщины. Понимают, что найти себе достойного мужа трудно (нормального мужского населения не хватает), и хотят взять ребёнка, сделать его счастливым, — это здорово.
— А взяток в детдомах с них не требуют?
— Нет, с этим стало лучше. А вот когда появляются иностранцы — тут сразу коммерция.
— Не все знают, что иностранцы имеют право усыновлять только тех детей, от которых трижды отказались российские граждане.
— Это делается просто. В детдоме показывают нашим усыновителям ребёнка и потихоньку сообщают: «Он психически нездоров». И наши отказываются. В итоге малыш готов к продаже за границу. За большие деньги.
— При том что в США полно своих сирот.
— 500 тысяч.
— Но почему-то оттуда родители едут к нам.
— У них долгая процедура, бюрократия. А у нас без проволочек: отдал деньги — и всё по-быстрому. Коррупция — приятная вещь, когда ты богатый: любой вопрос можно решить.
Беседовал Михаил УСТЮГОВ
