Архимандрит Феодосий (Шибалич) является настоятелем одного из самых крупных сербских монастырей Високи Дечани расположенного в самом центре Косово и Метохии. Вот уже пять лет насельники монастыря живут в полной изоляции под охраной международных сил КФОР. Во время своего приезда в Москву он любезно согласился рассказать о сегодняшнем дне обители и о положении, в котором сейчас находятся православные сербы в этих краях. — Отец Феодосий, Вы сейчас практически постоянно находитесь в Косово и Метохии, прекрасно представляете себе сложившуюся ситуацию. Можете ли Вы сказать, что наметилось хоть какое-нибудь улучшение ситуации после погромов 17 марта 2004 года, когда некоторые международные организации начали, по крайней мере, говорить о происходящем в Косово больше и откровенней, чем до того? — Трудно сказать, что бы были заметны какие-нибудь изменения к лучшему. Этого не заметно — все осталось, как и раньше. Особенно тяжело народу, который там живет. Народ сейчас остался без какой бы то ни было защиты. Каждый день случается то, что кого-нибудь убивают или захватывают собственность, или различными способами терроризируют. Это давление оказывается на оставшихся здесь с той целью, чтобы ни осталось ничего сербского, с целью полного очищения Косово и Метохию от сербов для того, чтобы оно стало моноэтничным и здесь жили только албанцы. С монастырями ситуация немного иная. Мы все находимся под постоянной защитой КФОР-а. Я имею в виду контингент, расположенный на этой территории. На сегодняшний день в самом монастыре мы находимся в безопасности. Не знаю, правда, до каких пор так будет. Солдаты говорят, что не останутся здесь навсегда. Они ждут дня, когда уйдут и сами не знают, как монастыри будут существовать потом. — Можете ли Вы сказать, с кем из представителей КФОР-а у вас складываются наиболее теплые отношения? — Мы находимся в зоне ответственности итальянцев. Могу сказать, что до сих пор они проявили себя лучше всех не только как солдаты, но в первую очередь как люди. Они многое понимают и по-человечески пытаются помочь нам в этой ситуации. Особенно, когда речь идет о медицинской помощи, когда мы хотим что-нибудь организовать в монастыре и не можем всего сделать сами, тогда они, действительно, бескорыстно помогают. С немцами, я бы сказал, дела обстоят иначе. Они совершенно по-другому относятся, скорее, более по-военному, официально и довольно холодно. В немецкой зоне ответственности было намного тяжелей что-нибудь организовать в жизни монастырей. Были монастыри, расположенные в немецкой зоне, которые полностью опустели. Монахи вынуждены были покинуть их, а монастыри были сожжены. Они сейчас пытаются вернуться, но отношение немецких солдат довольно холодное, и монахам самим тяжело что-нибудь сделать. — Можете ли Вы сказать, что сейчас нужнее всего для Православной Церкви в Косово и Метохии. Может быть какие-нибудь вещи, книги, утварь или еще что-то? Есть ли что-нибудь наиболее необходимое? — На самом деле нужнее всего молитвы, чтобы Господь нас укрепил, чтобы Он подал нам духовных и физических сил для того, чтобы мы выдержали. Уже пять лет мы полностью изолированы. Ежедневно нам угрожают, говорят, чтобы мы уходили, и это с психологической точки зрения выдержать не просто. Для этого и необходимы молитвы. Что касается книг, то в этом мы не оскудеваем; что касается продуктов питания, то это в большей степени необходимо народу, потому что монастыри обеспечены. Правда, часто возникает ситуация, когда мы вынуждены помогать и людям, живущим в окрестностях, потому что они бедствуют и нуждаются в различного рода помощи. — Cколько, на Ваш взгляд, сейчас сербов в Косово? — Скажем где-то от 100 до 150 тысяч. Сербы постоянно уезжают. Ситуация тяжелая, но могу сказать, что 100 тысяч есть. — А кто-нибудь возвращается? — Некоторые пытались вернуться, но албанцы не позволяют этого сделать. Так что города сейчас полностью стали албанскими: там не живет ни одного серба. — Какими возможностями обладает республика Сербия? Чем она может помочь сербам в Косово? — У них нет особо много возможностей. Они не обладают здесь никакой властью, никакими органами власти, чтобы могли осуществить что-нибудь конкретное. То, что они делают, так это помогают нашим анклавам, но это только в вопросах гуманитарной помощи и это все, что они могут. В действительности УНМИК и КФОР сейчас — это единственная гражданская и военная власть, которая несет ответственность за все, а все мы знаем, что происходило 17 марта 2004 года. На их глазах и в их присутствии проводится жесточайшая этническая чистка. — Мы знаем, что, несмотря на то, что ваш монастырь находится в полной изоляции, периодически и к вам, все-таки, приходят новые послушники. — Да, новые послушники приходят. У нас, действительно, есть достаточное количество молодых монахов и послушников. Определенно молодые люди ищут духовной жизни. Они стремятся к тому, чтобы вести жизнь в общежитии по уставу и по порядку установленному с древних времен. Они приезжают, не взирая на то, что здесь они, казалось бы, лишены физической свободы, лишены стабильности и безопасности. Они хотят присоединиться к монашескому общежитию и посвятить свою жизнь Господу и монашескому призванию. Это храбрые люди и думаю, что это стремление к монашеству и благодать, которую они ощутили на этом месте, позволяют им оставаться здесь жить. — Откуда приезжают послушники? — Из разных мест. Здесь нет никакого правила вообще. Из всех краев бывшей Югославии: есть из Хорватии, из Боснии, из Герцеговины, из Черногории, довольно много из Белграда, есть два молодых человека с территории Косово. — Что бы Вы хотели сказать русским читателям? Есть ли у вас какие-нибудь слова для нас? — Да. То, чего бы мы желали и чего ждем от русских братьев — это, чтобы они нас никогда не забывали. В истории много раз бывало, что мы как маленькие народы — Сербия и Черногория — обращали взоры к нашей братской единоверной России. Мы едины в Господе Иисусе Христе. Так много раз это было, и сейчас мы ждем, если не чего-нибудь большего, то хотя бы понимания и поддержки в том, чтобы мы остались жить на этих землях. Сейчас русские делают больше, чем другие народы. Сейчас в Россию приехало большое количество детей, и это дети из самых тяжелых анклавов, где они полностью изолированы и постоянно подвергаются опасности. Эти дети страдают психически в своем детстве и здесь, в России, они получают необходимый отдых и возможность ощутить любовь русского народа. Было много и гуманитарной помощи, было достаточно поддержки в средствах массовой информации, так что, если это продолжится, то это, я думаю, нам нужнее всего. — Такое количество сербских детей из Косово и Метохии свидетельствует одновременно и о том, что сербы не утратили желания жить, бороться и остаться в этих краях. — Естественно, как и все живое имеет стремление к сохранению, так и люди, находящиеся в опасности имеют это желание выжить, продлить свой род. Я могу сказать, что в Косово сейчас рожают все больше детей. Больше, чем даже в центральной Сербии, где нет опасности. Это то, что определенным образом придает и нам надежду: там, где рождаются дети, там есть надежда на сохранение, не взирая на тяжелую ситуацию. Я думаю, что и албанцы должны задуматься и над своим будущим, задуматься над тем, что они делают, и над тем, какое будущее ждет их и их детей. Думаю, что-то государство, которое они задумали, не будет благословенным от Господа и фундамент, на котором они хотят построить свое государство — плохой фундамент. Они строят на песке, и в определенный исторический момент все это разрушится. Я думаю, они не имеют будущего, исходя из того, с чего они начали. А сербы проходят сейчас через фазу страдания, через Голгофу, чтобы преобразится через все эти страдания, все это горе, слезы и кровь, которую мы проливаем, и опять каким-то образом обновить свое бытие, чтобы остаться на этих землях. — Можно сказать, что об этом свидетельствует вся сербская история, ведь сербы в своей истории проходили через подобные испытания не раз. — Да, всегда так было. — Поэтому мы ни в коем случае не должны быть пессимистами. — Мы никогда и не были пессимистами, потому что мы чувствуем помощь Божию. Ощущаем, что благодать еще сохраняет сербов на Косово. Если не было бы этой благодати, то как бы народ за протекшие пять лет выжил в Косово и Метохии? Иначе бы все ушли, и никого бы уже не осталось. Но благодать Божия присутствует, и поэтому мы можем надеяться, что Господь укажет нам способ и путь, чтобы вывести нас из этой ситуации. P. S. На прошедшем с 10 по 19 мая 2004 года в Белграде заседании Священного Архиерейского Собора Сербской Православной Церкви настоятель монастыря Високи Дечани архимандрит Феодосий (Шибалич) избран епископом Липлянским, викарием Рашко-призренской епархии. Хочется пожелать владыке Феодосию многая и благая лета!
