Православная традиция и диалог культур: опыт Покровской епархии

Доклад на Пленарном заседании X Пименовских чтений

В XX веке наша страна и наш народ подверглись эксперименту сколь глобальному по масштабам, столь страшному по последствиям. Была прервана традиция, которая на протяжении нескольких столетий определяла не только мировоззрение, высшие идеалы и устремления, но и повседневность нашего народа: его обычаи, семейный уклад, хозяйственные отношения. Целью этого эксперимента было доказать, что эта традиция — лишь временная надстройка над базисом экономических отношений, что возможно воспитать нового человека и без традиционных ценностей, лишь изменив экономические условия его жизни. А далее новое бытие определит кардинально новое сознание, которое создаст новую систему общественных связей.

Однако в традиционном обществе все очень взаимосвязано. Как пишет известный социолог Анатолий Вишневский, «в нём все взаимосвязано, и очень трудно изъять или изменить какой-либо один элемент"[1], по крайней мере, без значительного ущерба для всей системы. На протяжении целого столетия наш народ пожинает плоды этого эксперимента, для осуществления которого пришлось пожертвовать огромным количеством людей. Они были готовы умирать за свои идеалы и не готовы свести духовную жизнь к строительству экономического рая на Земле. Была прервана преемственность духовного, культурного развития, заново пришлось воссоздавать научные школы. Да и сама наука не была свободна от идеологического давления государственного аппарата.

В XXI веке, при очередной смене форм государственного устройства, мы становимся свидетелями и участниками попытки возродить эту традицию, вернуться к тем мировоззренческим основам, нравственным принципам, на которых строили жизнь наши предки. Конечно, сделать это по многим причинам очень сложно, более того, я думаю, что возрождение традиционного уклада в масштабах целой страны для всего народа сегодня вряд ли возможно.

Однако каждому времени свои поражения и свои победы. И одним из плюсов нашего времени является, как я думаю, возможность более осмысленно отнестись к православной традиции, определявшей на протяжении большей части пути развития исторический выбор нашего народа. Мы сегодня можем свободно возвратиться к своим мировоззренческим основам, можем заново расставить акценты, попытаться отделить главное от второстепенного, догматы от обычаев. Нам дан исторический шанс более осознанно подойти к повседневному исповеданию своей веры, учесть ошибки и промахи прошлых столетий. И в то же время, имея перед мысленным взором этот глобальный эксперимент, его последствия, мы можем оценить значение православной традиции как для собственной культуры, так и для диалога с представителями других культур.

О связи Православия с русской культурой сегодня сложно сказать что-то новое. Это уже сделали многие авторы, которые на протяжении двух последних десятилетий доказывают необходимость знакомства детей с Православием на школьных уроках. Если попытаться обобщить позицию сторонников введения «Основ православной культуры» в школах, их аргументы можно свести к следующему. Можно по-разному относиться к тем или иным представителям Русской Православной Церкви, к самому факту и историческим подробностям Крещения Руси. Но нельзя отрицать очевидный факт — русская культура пронизана христианскими мотивами. Не понимая их, ребенок рискует стать иностранцем, а точнее — лицом без гражданства в своей собственной стране. «Известен случай, когда в Рязани специально для четверых японских школьников было организовано изучение их родного языка. Так почему же огромное православное сообщество не может требовать такого же к себе отношения? Почему наши дети не имеют право изучать свою культуру?"[2], — спрашивает одна из сторонниц введения данного курса.

Невозможно быть культурным человеком и при этом абсолютно лишенным исторической памяти, исторического сознания. В связи с этим мне вспоминается случай из недавней пастырской практики. В Свято-Троицкий собор г. Саратова, настоятелем которого я был на протяжении нескольких лет, на экскурсию была приглашена группа учеников 4 класса. Следует напомнить, что Троицкий собор — это не просто один из саратовских храмов, это еще и памятник архитектуры федерального значения. Это место, с которого начиналась история города, с которым была связана жизнь многих наших известных соотечественников, оставивших свой след в развитии культуры, науки. Так вот, когда педагог на одном из занятий сказала детям, что им предстоит экскурсия в Троицкий собор, и спросила, кто слышал о нем хотя бы что-то, многие дети промолчали. А один ученик неуверенно сказал: «Это, кажется, как-то связано с Троей?» Заметьте, это были не иностранцы, даже не иногородние школьники. И они, и их родители прожили в нашем городе много лет.

В настоящее время я возглавляю Покровскую епархию, в состав которой входят 18 административных районов Саратовского Заволжья. Сегодня со всех трибун, на страницах многих изданий можно встретить тезис: «Мы живем в многонациональной стране». Мы так привыкли к этому утверждению, что забываем соотнести его со статистическими данными. Однако оно существенно расходится с действительностью, потому что страну, в которой более 80% (как в нашем регионе), а то и 90% (как во многих регионах центральной и северной России) населения, относящего себя к одной национальности, на мой взгляд, с полным правом можно назвать мононациональной. Ведь по международным стандартам многонациональным считается государство, когда в нём нет этнических групп, составляющих более двух третей населения[3].

Но почему же действительно создается впечатление, что русский народ не доминирует в нашем государстве? Почему немногочисленные представители народов, исповедующих ислам, столь заметны в нашем обществе, что даже наводят на мысли о многонациональности? Ответ один, хотим мы себе признаться в том или нет: народ, придерживающийся традиционных взглядов, системы ценностей, воспитания, всегда был и будет более сильным, более пассионарным, чем народ, не разделяющий таких взглядов.

Об этом не принято говорить сегодня, напротив, принято считать, что все люди равны, а религиозные убеждения или культурные предпочтения — лишь частное мнение, и не более. Но беспристрастное изучение новейшей истории Российского государства за последние 20 лет свидетельствует о том, что народ, сохранивший традиционный уклад, способен передавать позитивный культурный опыт, а народ, забывший свои традиции, — нет.

Я не говорю сейчас об отдельных представителях творческой или интеллектуальной элиты. Возможно, они способны в одиночку открыть для себя мир культуры, изобрести заново способы реагирования на вызовы времени и при этом сохранить национальную идентичность. Но что касается народа в целом, это вряд ли возможно. Именно традиция позволяет сохранять и передавать накопленный веками опыт развития, воспитания, решения межличностных конфликтных ситуаций.

Еще один непростой вопрос, затрагивающий межнациональные отношения, который часто можно услышать сегодня: почему представители некоторых народов, приезжающие сегодня в нашу страну в качестве гостей, ведут себя здесь как хозяева, совершенно не считаются с мнением исконно проживающего населения? Ответ очевиден: по большому счету с нами сегодня не о чем разговаривать. Для того чтобы состоялся подлинный диалог представителей двух культур, нужны два субъекта, две личности, которые в жизни своей, своем поведении руководствуются высокими смыслами. Не случайно Николай Васильевич Кокшаров отмечает в своей статье: «Диалог предполагает активное взаимодействие равноправных субъектов. Взаимодействие культур и цивилизаций предполагает какие-то общие культурные ценности. Диалог культур может выступать как примиряющий фактор, предупреждающий возникновение войн и конфликтов. Он может снимать напряженность, создавать обстановку доверия и взаимного уважения"[4].

Взаимодействие культур, их диалог — наиболее благоприятная основа для развития межэтнических, межнациональных отношений. Иначе коммуникация начинает вестись с позиций грубой физической силы. Когда в обществе есть межэтническое напряжение и, тем более, межэтнические конфликты, то диалог между культурами затруднен, взаимодействие культур может носить ограниченный характер в поле межэтнической напряженности данных народов, носителей данных культур. Так кого же, кроме самих себя, винить в том, что мы, отказываясь от своей традиции, не способны ни к диалогу, ни к противостоянию.

Снова хочу вспомнить дискуссию вокруг введения «Основ православной культуры». Сколько русских людей, возможно крещенных в детстве и придерживающихся некоторых обычаев обрядового благочестия, высказывались против введения этого курса! И одним из главных аргументов было опасение обидеть соседей, исповедующих буддизм или ислам, тем, что наши дети познакомятся с основами русской культуры. И как бы мне ни хотелось, я не могу припомнить случаев, когда мусульмане в своих семьях, в своих школах, в регионах компактного их проживания отказывались бы от изучения своей культуры из-за того, что побоялись оскорбить этим русских.

Напротив, в тех случаях, когда русские люди выступают в диалоге как сознательные представители православной традиции, не боятся открыто следовать тем ценностям, которые лежат в основе их культуры, они вызывают искреннее уважении и желание их слушать у представителей других культур. Ряд районов Покровской епархии находится на границе с Казахстаном (Новоузенский, Озинский, Александрово-Гайский), во многих районах число жителей, исповедующих ислам, несколько выше, чем в целом по России. Как и в других регионах, православный священник, сознательные прихожане православных храмов являются активными носителями православной традиции и православной культуры. И я не припомню случаев, когда возникала бы на этой почве рознь. Напротив, нередко представители разных культур объединяются для защиты традиционных ценностей: крепости семейных уз, воспитания детей, отношения к старшим. Они вместе пытаются спасти хрупкое здание человеческой культуры от натиска пошлости и бескультурья, который, к сожалению, характерен для современного общества.

Более того, нередко носители православной традиции благодаря колоссальному духовному, интеллектуальному, да и просто жизненному опыту, накопленному Православной Церковью за тысячелетия своего существования, могут помочь глубже и многограннее понять реалии современной жизни, разобраться в ее тонкостях, адекватно ответить на вызовы.

Можно привести следующий пример. 28 ноября в средней образовательной школе поселка Озинки для учащихся 8 класса прошел урок под названием «Толерантность — что такое?». Со школьниками встретились настоятель храма во имя святых Царственных Страстотерпцев священник Стахий Жулин, члены Общественного совета Озинского муниципального района, имам Махмет-хазрат Каляшев. Во время презентации темы дети получили представление о толерантности, а в ролевых играх проиграли различные сложные ситуации и нашли пути выхода из них.

Понятие «толерантность» (терпимость к чужим взглядам, убеждениям, вере) сегодня у многих на слуху. Причем отношение к этому явлению очень полярное — от восторженно-позитивного до настороженно-негативного. Кто-то видит в этом признак уверенности в себе и сознания надежности своих собственных позиций, признак открытого для всех идейного течения, которое не боится сравнения с другими точками зрения и не избегает духовной конкуренции[5]. А кто-то «противоестественное, иррациональное поведение человека или общества, выражающееся в терпимости к нарушению принятых в обществе этических норм, традиций, к попранию его ценностей, а также к навязыванию чуждых этических норм, традиций и ценностей"[6]. Люди, придерживающиеся средней точки зрения, принимая во внимание положительные стороны позитивного, доброжелательного отношения к людям, исповедующим иные взгляды и убеждения, отмечают негативные тенденции агрессивного навязывания толерантности, которое служит не установлению любви и братства между людьми, а, скорее, стирает смысловые различия культур.

Поэтому участие в данном открытом уроке было по-своему вызовом для православного священника, поскольку сама тема подразумевала некий подводный камень: либо говорить общие вещи, лишенные какого-то дополнительного смысла, кроме того что детям может раскрыть и школьный учитель. Либо проявить нетерпимое отношение к представителям иных культур и тем самым нарушить принцип любви, который является общечеловеческой ценностью.

Отец Стахий, на мой взгляд, справился с этими вызовами, переведя свое выступление в совершенно иную плоскость, Он обратил внимание детей на такие аспекты этой темы, к которым, может быть, никто, кроме православного священника, и не обращался: «Должен ли человек проявлять толерантность к своим страстям и соблазнам? Равнодушие — это толерантность?». Таким образом, он указал на пределы толерантности, не обидев никого из присутствующих людей, а, как и положено православному христианину, сфокусировал внимание присутствующих на преображении и исправлении собственной души.

Таких примеров из повседневного служения православных священников и деятельности мирян можно приводить много. И все они свидетельствуют об одном — православная традиция не обедняет диалог с представителями других культур, а делает коммуникацию более насыщенной, открывает для ее субъектов поле новых смыслов и смысловых оттенков.

Также можно отметить, что Православие всегда питало развитие светской культуры, даже после того, как стало так модно говорить о свободе последней. Общеизвестно, что в XIX веке русские писатели (Ф.М. Достоевский, С.А. Нилус, И.В. Киреевский) находили источник вдохновения для творчества и для глубоких размышлений в беседах с Оптинскими старцами. Во многих произведениях известных русских композиторов мы слышим мотивы хорового исполнения церковных песнопений.

В советское время для многих представителей светской, безрелигиозной культуры диалог с носителем православной традиции нередко становится настоящим открытием иного мира — полного глубоких символов и образов, а также его носителей — ярких, самоотверженных людей. Тому пример — жизнь и служение человека, памяти которого посвящены эти чтения. Об архиепископе Пимене (Хмелевском) сохранилось множество воспоминаний. И все они едины в том, что это был человек поистине высококультурный, открытый к диалогу и в то же время искренний носитель православной традиции. Причем в то время, когда эта искренность не сулила ничего, кроме бесконечных преследований и мелких издевательств со стороны представителей богоборческой власти. Как отмечают авторы одного из воспоминаний: «Владыка любил повторять, что хотя Церковь в нашей стране отделена от государства, но она неотделима от общества. И этот постулат он проводил в жизнь очень активно. Конец 80-х и начало 90-х годов — время напряженной общественной деятельности архиерея. Архиепископ Пимен становится желанным гостем на различных общественных мероприятиях, встречах с интеллигенцией, студентами, рабочими, военными. Он пишет много публицистических статей, дает теле- и радиоинтервью, участвует в «круглых столах». Диапазон его интересов обширен: от вопросов вероучения до отечественной истории, музыки, экологии"[7].

Возвращаясь ко дню сегодняшнему, хочется отметить, что сохранение и развитие православной традиции в русской глубинке, которой является, к примеру, Саратовское Заволжье, сейчас едва ли не единственная возможность сохранить смысл и дать возможность развития для светской культуры. Если в городах еще сохраняются крупные музеи, театры, вузы, которые транслируют в общество высокие образцы достижений светской культуры, то в селах, небольших городках с этим дело обстоит гораздо хуже в силу многих причин.

Одна из главных причин, конечно, сложное материальное положение. Но дело не только в том, что не хватает бюджетного финансирования для музыкальных школ, библиотек, домов культуры. Дело в том, что не хватает самоотверженных жертвенных людей. Путь развития культуры — это всегда путь отказа от сиюминутного ради высоких целей. Достаточно вспомнить многих русских художников, композиторов, писателей, да и многих неизвестных подвижников, которые посвятили свою жизнь делу народного просвещения. Как отмечает один из основателей концепции постиндустриального общества Д. Белл, наука и техника развивались в традиционном обществе автономно, практически независимо от производства. Люди, которые занимались наукой, достаточно часто (если не в значительном большинстве) делали это почти бескорыстно, ради удовлетворения собственных интеллектуальных потребностей[8].

А сейчас идеология общества потребления не может дать стимул к такому жертвенному служению. И только храм в селе, в городе способен сплотить вокруг себя людей неравнодушных, ищущих, способных отдавать больше, чем получать, бескорыстно делиться своими знаниями, своим творческим потенциалом.

Кроме того, православная традиция способна помочь в обретении смыслов для культуры светской. А то, что они сегодня в ней зачастую отсутствуют, способно подтвердить даже самое поверхностное знакомство с современной музыкой, изобразительным искусством, киноиндустрией.

Можно возразить, что такими жертвенными носителями культуры могут быть и светские люди. С этим сложно не согласиться. Однако в отличие от светского мировоззрения, в православной традиции существует веками выработанный механизм деятельного проведения идеалов веры, самых высоких ее требований в повседневность. Как правило, сознательные прихожане проявляют большую социальную активность, чем их индифферентные к вере соседи. Это обусловлено в первую очередь тотальной разобщенностью, которая характерна сегодня для светского общества.

И последнее, на чем хотелось бы остановиться в своем выступлении. Не только православная традиция способствует диалогу с представителями различных культур. Этот диалог способствует самопознанию для ее представителей. Как отмечал известный русский философ М.М. Бахтин: «Только в общении, во взаимоотношении человека с человеком раскрывается «человек в человеке», как для других, так и для себя самого"[9]. Более того, диалог, и только он, может стать способом познания, так как представляет собой объективацию персонального знания, равно как и способ воссоединения субъектов диалога.

Поэтому хотелось бы пожелать, чтобы мы научились слышать не только друг друга, но и самих себя, открыли бы для себя все богатство и глубину православной традиции, не уподобляясь нищим беднякам, сидящим у бессмертных сокровищ евангельской и святоотеческой мудрости. В этом случае мы станем по-настоящему интересными собеседниками для представителей самых разных культур и принесем измученному, истерзанному обществу тот смысл, то душевное утешение, которых так не хватает сегодня.

[1] Вишневский А. Демографические странности. Знание-Сила, № 9, 2005. С 26.

[9] Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского.

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=61 687&Itemid=3